А. П. Чехову посвящается
Александра Клеменцова
Как всё едино — талант и Чехов!
Рассказы точны и коротки.
Чего в них больше: слёз или смеха?
Пути творения нелегки.
И врач от Бога врачует словом.
В его рассказах видна душа.
И веришь в «Даму с собачкой» снова,
и «Степь» привольна и хороша.
Сегодня Чехов ни чуть не меньше.
Сюжеты жизни — что век тому.
Возможно, женщина-бизнесменша —
и та знакома была ему.
Почти по Чехову
Алексей Палий
Увы, бессмертны Чехова герои,
Хоть с той поры прошло немало лет.
Так, вероятно, бренный мир устроен.
Что с прошлым схож сегодняшний сюжет:
Там вырубают сад в угоду чьей-то воле,
Там шаркунов, чинуш неисчислим отряд
И Беликовых встретим в новой школе,
Хамелеоны на посту стоят.
Они наглы, беспечны, Мимикрия.
И новый Чехов, может быть, грядёт.
К чему пришла, великая Россия?
И что ещё за перепутьем ждёт?
А. П. Чехову
Белов Сергей Александрович
Всегда несчастье давит гирей.
О многом смог он рассказать.
Смеюсь, читая «Хирургию»,
От «Ваньки» заблестит слеза.
«Супруга», «Ведьма», «Попрыгунья»
Волнуют сердце много лет,
Затрагивая сердца струны —
Безукоризненный сюжет.
Читая «Чёрного монаха»,
Легко впадаю я в экстаз.
С психологическим размахом
Писатель написал рассказ.
«Хамелеон», «Каштанка», «Тина»,
«Студент», «Ионыч», «Мужики».
Такие разные картины
Из-под писательской руки.
Рассказы самой высшей пробы
Писал всем сердцем двадцать лет.
«Архиерей» и «Белолобый»
Оставили свой яркий след.
«Из дневника одной девицы»,
«Дом с мезонином», «Степь», «Тоска» —
Листаю классика страницы.
В них правда жизни глубока.
И снова «Человек в футляре» —
Прочитываю в пятый раз.
Он столько радости мне дарит,
Поддерживая в трудный час.
«Жених и папенька», «В цирульне»,
«Невеста», «Шуточка», «Любовь».
Рассказы — не игра в бирюльки.
В них нервы Чехова и кровь.
Вас опьянят сильнее браги —
Захочется перечитать!
«На святках», «Полинька», «В овраге» —
Правдивее не написать!
Рассказы: «Дачница», «Припадок»,
«Спать хочется», «Задача», «Страх».
Они от классика подарок.
Я забываю о часах.
Я прочитал перед обедом,
Чтоб появился аппетит,
«Письмо к учёному соседу» —
Теперь до ужина я сыт.
«Беда», «Винт», «В ссылке», «Неприятность»,
«Нахлебники», «Мечта», «Отец» —
Мне всё у Чехова понятно —
Литературы образец!
«Огни» и «Унтер Пришибеев»,
С собачкой дама, «Старый дом».
Нас сделал чище и добрее
Своим писательским трудом.
С ума сойти легко, я знаю,
Когда потерпишь в жизни крах.
«Палату № 6» читаю —
Меня охватывает страх.
«Переполох», «Враги» и «Драма»,
«Красавицы», «Жена», «В суде».
Он мой учитель самый, самый
В дороге, дома и везде.
«Хористку», «Верочку», «Володю»,
«Шампанское», «Свирель», «Налим»
Читают при любой погоде —
Писатель нам необходим!
Я «Беззаконие» листаю,
«Дочь Альбиона», «О любви».
И «Гусева», и «Счастье» знаю —
Они давно в моей крови!
«В родном краю» и «На подводе»
Волнуют душу мне сейчас.
В рассказах столько происходит,
И чувства в них не на показ!
И «Темноту», и «Именины»
В который раз перечитал.
Опять приятные картины
Писатель мне нарисовал.
Легко сюжеты классик ищет:
«В усадьбе», «Горе», «Печенег»,
«Три года», «Почта», «Трагик», «Нищий».
И главное в них — человек!
«Вишнёвый сад» и «Дядю Ваню»
Могу с восторгом я смотреть.
Мне с сёстрами теплее станет,
А с «Чайкой» хочется взлететь!
«Оратор», «Душечка», «Крыжовник».
Всё интересно и свежо.
Прекрасный классик, безусловно.
Читают и за рубежом!
Великолепные рассказы:
Здесь столько острого ума.
Такая музыкальность фразы —
В них бьётся птицей жизнь сама!
А. П. Чехов
Белов Сергей Александрович
Он драматург, писатель, классик,
Философ, доктор, юморист.
Творя шедевры с верой в счастье,
Был сердцем и душою чист.
Он сеял доброе в народе
И ненавидел ложь и зло.
Был верен чеховской породе,
А время славу принесло.
Антону Чехову
Валентина Глазунова
Грусть, великая тоска
Растревожили мне душу!
Прочитала снова я
Попрыгунью у Антоши!
Запахи цветов в саду
И варенья аромат…
Жаль, писатель, друг Антоша,
Что не вижу я твой взгляд!
Облик твой, так, близок, с детства,
Ты мне нравился, всегда!
Но, печалишь ты мне сердце,
Это грустно, господа!
А любите ли Чехова?
Валентина Мухамадеева
А любите ли Чехова? Читали?
И в страхе, про себя, осознавали —
Какое сходство, почерк и детали,
А не с меня ли это все писали?
Проникновенно, с жаром, в полстраницы —
И человеку бедному не спится…
Как разглядел меня из прошлого далека,
Как разгадал души моей пороки?
И порицая лень, гнилую скуку
Через пространство он протягивает руку:
— Как скверно Вы живете господа…
Достойным жизни, нужно быть друзья!
И понимаешь, далеко не совершенен,
Твой путь — кривой, а выпрямить сумеешь?
В борьбе неравной « низшего» с «высоким»,
Страданий груз, вам кажется жестоким.
Ты из страданий извлечешь урок —
Найдешь свой путь среди чужих дорог.
Антоша Чехонте
Валентина Мухамадеева
В 1879 году А.П.Чехов переехал из Таганрога в Москву и поступил на медицинский факультет Московского университета. С 1880 года начал печатать свои рассказы в юмористических журналах под псевдонимом «Антоша Чехонте».
Открытое лицо и мягкость очертаний.
И взгляд внимательный.
Весёлые глаза.
А губы исподволь стремились превратиться
В веселую улыбку шутника.
Таким был начинающий писатель,
Ему всего-то девятнадцать лет.
Одно богатство — молодость.Решает
Избрать он медицинский факультет.
На плечи юные легла забота
О близких, о своей большой семье.
И гордый, независимый Антоша
Печатает рассказы в «Стрекозе».
Он пишет, ничего не замечая.
В тиши ночи, перо слегка скрипит…
Рассветный луч в окошко проникает.
Он вдохновенно, грустно вдаль глядит.
Как мало быть талантливым… и все же
Ты должен максимум усилий приложить.
Так думал начинающий писатель
И смог свою мечту осуществить!
Чехов печатался в юмористических журналах: «Зритель», «Сверчок», «Будильник», «Москва», «Мирской толк», «Свет и тени», «Новости дня», «Спутник», «Русский сатирический лист», «Развлечение». Вёл «Московское обозрение», был журналистом, писал фельетоны » Осколки московской жизни».
Музей-заповедник А. П Чехова. Мелихово
Валентина Мухамадеева
Вновь, Мелихово!
Как святы аллеи,
Где писатель мог бродить часами;
Божество природы созерцая
Добрыми, лучистыми глазами.
Те глаза на все всегда смотрели
Издали, все тонко подмечая:
Бренной жизни смысл понятьпытаясь,
О прекрасном, о большом мечтая.
Флигелечек, как маяк виднеет,
Словно в море, среди буйства сада.
Утопая, одиноко реет, —
Это в нем восстал «монах» из ада.
И хранит сей дивный флигелечек :
Мысли, чувства, мудрость, тайны века, —
Гения, ушедшей той поры
И быть может — просто человека.
Он прославил свой недолгий век,
Хоть родился в пору «безвременья».
И его «Вишневые сады» — все цветут,
И не найдут забвенья.
И теперь он в каждом сером дне,
Среди тех, в которых дух томится.
В каждом облетевшем лепестке,
В светлой вере, что в душе струится.
О Чехове Антоне Павловиче. Дом в Кудрине
Валентина Мухамадеева
«О доме в Кудрине я вспоминаю с особенным чувством,и эти воспоминания не бледнеют от времени».
(А.П. Чехов)
В доме на Садово-Кудринской улице в Москве Чехов жил с 1886-1890 г. Этот двухэтажный особняк Корнеева, который снимал Чехов, очень метко прозвали «комодом». Стены этого дома были немыми свидетелями творческих мук и радостей писателя. Здесь отрудник юмористического журнала Антоша Чехонте вырос в писателя Антона Чехова, с этим домом связаны многие интереснейшие страницы биографии великого писателя.
Садово-Кудринский период
В дому, похожем на комод,
Был шумным центром вечеринок,
Куда стекалась молодежь.
Живое общее веселье,
Романсов звуки под закат.
Играли здесь на пианино
Недавно взятом на прокат.
Под звуки музыки и смеха,
Внизу, на краешке стола,
Писал наш Чехов, предвкушая,
Все впечатленья бытия.
Он молод, он красив, он счастлив!
В нем — оптимизма глубина!
Всех восприятий, чувств, прекрасных
Его пленяет новизна.
Был озарен «комод» веселый
Визитом гения — Чайковским!
Либретто лермонтовской «Беллы»
Решили вместе сочинять.
Стихию творчества, подобно
Тому, что чувствовали двое,
Увы, мой милый современник,
Вряд ли смогу я передать.
О Чехове. Он долго шел
Валентина Мухамадеева
» Пройдет время и мы уйдем навеки, нас забудут, забудут наши лица, голоса и сколько нас было, но страдания наши перейдут в радость для тех, кто будет жить после нас, счастье и мир настанут на земле»
(» Три сестры» А.П. Чехов)
Он долго шел сквозь холод, мрак и гнет
И путь тернистый был не так уж прост.
Он набирал, копил свой свет души,
Чтоб только жить дыханьем чистоты.
Страдал, терпел, молчал, не врал —
Тихонько путь свой расчищал
И поколеньям указал приметы
Проторенной дороги этой.
Дорога эта — к светлому, святому,
К разумному, прекрасному, большому.
Остров Сахалин. О Чехове
Валентина Мухамадеева
Готовясь к поездке в столь сжатые сроки —
Прочел он немало и книг и статей.
И,помня сподвижников мудрых уроки —
В дорогу собрался без всяких затей.
Апрель. Звон капели. Сырая погода.
Москва. Ярославский. Гудят поезда.
Толпа провожающих, прямо у входа.
Тревожные…грустные мамы глаза.
По самой далекой сибирской дороге
Путь трудный продолжит, совсем не простой:
На перекладных, в постоянной тревоге,
Промокший до нитки, усталый,больной.
На лодках и вброд… ноги стылые вязнут…
Сквозь сырость и слякоть … одет в том,что есть.
С разливами рек и невылазной грязью…
С желанием спать и хоть что-то поесть.
А дальше, — работа и перепись ссыльных,-
Осматривал тюрьмы, их жизнь изучал.
Беседовал с каждым. И труд непосильный
О каторге ссыльных он книгой издал.
Его «Сахалин» — в мир непрошенный дверца,
Прочтешь эту книгу, — поймешь ее роль.
И нужно иметь в себе Чехова сердце,
Понять обреченность, понять эту боль…
Маршрут который прошел Чехов А.П. по сибирскому тракту (по железной дороге, пароходами, на лошадях, лодках): Москва — Ярославль — Пермь — Екатеринбург — Тюмень — Ишим — Кратный Яр — Дубровин — Томск — Мариинск — Ачинск — Красноярск — Канск — Иркутск — станция Лиственичная на бегегу Байкала — Верхнеудинск — Чита — Нерчинск — Сретенск — Амур — Благовещенск — Хабаровск — Николаевск — мыс Джаор — Татарский пролив — бухта Де-Кастри на Сахалине, Александровский пост. После путешествия издал книги — » Остров Сахалин» и очерки » Из Сибири».
Слово о Чехове
Валентина Мухамадеева
Меня пленил Ваш облик строгий,
И Ваши грустные глаза
Проникновенно и тревожно
С портрета смотрят на меня.
Как много, Вы, сумели в прозе
Нам жизни бренной смысл понять.
И между строк упрёк Ваш горький
О многом хочет рассказать.
Не вижу в прозе назиданий,
Рецептов, формул, — лишь намёк,
И то, что Вы не досказали,
Читатель мудрый всё поймет.
Вы, несравненны, Ваша проза
Ликует в редкой простоте,
Вы глубоко проникновенны
И очень чутки к красоте.
Вы уникальнейший психолог,
Художник жизни, педагог.
Так преподать уроки жизни,
Лишь Чехов несравненный мог.
Чехову
Валентина Мухамадеева
« Пахнет осенью. Я люблю российскую осень.
Что-то необыкновенно грустное, приветливое и красивое.
Взял бы и улетел куда-нибудь вместе с журавлями».
(А. П. Чехов)
Его рассказы словно осенние листья, падают тихо, бесшумно
и остаются в глубине души — навсегда.
Читая прозу Вашу,
Я окунаюсь в грустный день,
Любимой, поздней осени печальной.
Где воздух, так прозрачен, чист и нем.
И для сравнений очень много тем:
И тесные дома, и голые деревья,
И серенькие люди под сереньким дождем.
Все неподвижно, одиноко, и бессильно…
Чехов
Геннадий Шалюгин
Я, большой поклонник «Чайки»,
Сочинить хочу рассказ,
Как, попахивая «страйком»,
Чехов ходит среди нас.
Он покашливает в руку
И сутулится слегка,
Но микроб курортной скуки
Не заел его пока.
Вот он в чеховском музее…
С ностальгией и тоской
Смотрит в окна галереи
На балкон, на сад густой,
На стоящий сиротливо
Кипарис, на стекол синь,
На этюд, висящий криво,
И нетопленный камин…
Витража цветные ромбы
Не согрели этот дом:
На шкафах — замки и пломбы,
Стол придавлен колпаком…
Пожелтел, утратил возраст
Под футляром календарь,
И служитель, жук навозный,
Надоел, как пономарь.
Он вещает об успехах,
Он напорист и речист…
Потемнев, промолвил Чехов:
I am sorri… In-tou-rist…
Навеяно творчеством Антона Павловича Чехова
Денис Харюшев
Рассветы встают, обжигая багровым
Прозрачно — лучистую даль.
И кажется можно жить светлым и новым,
Вот только на сердце печаль.
Она не даёт ни минуты покоя
И всё теребит, говоря:
«А может ли жизнь называться игрою?
И как нужно жить, чтоб не зря?»
И проще, конечно совсем «не грузится»,
На всё отговорки давать.
И маской солидной от мира закрытся,
Заставив себя уважать.
Наверное всех ты обманешь прекрасно,
И даже себя, — нет проблем.
Но только всё это не нужно,напрасно,
Ведь в сердце иное совсем.
Как крепкий металл поедатся ржавью,
Не сразу, а так… не спеша,
Так точно с годами становится явью,
Что съедена ложью душа.
Лишь честность ты можешь защитой поставить,
Она — нержавеющий сплав.
Ты сам избираешь как жизнью управить,
Сто раз Антон Павлович прав.
Всё так же багровым лучатся рассветы,
Искрится прозрачная даль,
Я знаю найдёт тот, кто ищет ответы.
И радостью станет печаль.
В гостях у Чехова
Дмитрий Углев
Субботним утром, не взирая на погоду,
С тобою встретиться с друзьями мы спешим.
Плохой погоды не бывает у природы.
По трассе мчимся среди множества машин.
Во след сурово грозовые смотрят тучи,
Дождём пытаясь нас в пути остановить.
Судьба давала испытания и круче,
Не вышло разорвать связующую нить.
И вот мы здесь. И отступает непогода.
Встречает Мелихово вновь своих друзей.
Семь лет счастливых подмосковная природа.
Дарила радость и уют семье твоей.
Ты был для общества писателем известным.
Для люда бедного заботливым врачом.
Тела и души врачевал ты повсеместно.
За то любим простым народом горячо.
Сказал: «Должно быть в человеке всё прекрасно.
Лицо и мысли, и одежда, и душа».
Не все прислушались к совету, а напрасно.
С бесчестьем в сердце жизнь не стоит и гроша.
И снова Чехов…
Екатерина Щетинина
Какая ясность — дядя Ваня!
Какая точность силуэтов!…
Да, чеховский букет не вянет,
Его цветы не ждут ответов —
Тяжёлых и сиюминутных —
По набухающим вопросам…
И мы плывём на лодках утлых
К другого брега чистым росам…
Типичный диалог о Чехове
Екатерина Щетинина
— Зачем ему был нужен Сахалин?
— На это он и сам бы не ответил:
Убийственные холод, слякоть, ветер —
Пред ними беззащитен исполин…
— А он им был? Давнишняя чахотка
И долгие сиденья за столом…
Решил себя проверить на излом?
Какая вдаль влекла его находка?
— Бог весть…
— А кстати, он в него не верил!
И обходил соборы стороной!
— Не знаю, только он не лицемерил.
А что важнее Богу, милый мой?
Чеховские женщины
Екатерина Щетинина
Тургеневские девушки — понятно,
А чеховские женщины? Туман,
Обман, соблазн, мелькающие пятна,
Истерика… И всё-таки «шарман»!
Неврастения и желанье замуж,
А после — скука, ревность напоказ,
При случае – вожденье мужа зА нос…
Читайте лучше чеховский рассказ!
(Шарман — очарование, фр.)
Чеховские персонажи
Кирилл Владимирович Ратников
Было, да-с, житье привольно
В прежних, лучших девяностых,
Тем, кого всегда довольно,
Как на сером небе звезд их —
Тощешеих, малахольных,
Дряблотелых, низкорослых.
Ни энергии, ни воли,
И характер не вынослив.
Славный малый, доктор Чехов!
Вот твоих герое ворох.
Сквозь Россию всю проехав,
Выволок из темных нор их.
В них смешенье слез и смеха,
Лисий хвост, хорьковый норов,
В ткани бытия прореха,
Эхо тихих разговоров.
Мой А. П. Чехов
Лариса Мелашенко
Никто не понял
в этой жизни Вас!
Никто!
Вы шли по ней,
как бы по осени,
застёгнутый в пальто.
И эти Ваши женщины-
Бог им судья!
И до глубин до самых
постичь Вас тоже не сумею я.
Но знаю только то,
что Вы мне, как родной…
Как будто бы соприкоснулась
я с Вашею Душой,
в жару припала жадно
я к роднику
или пристала в бурю
к берегу…
От Ваших сочинений
льётся дивный свет!
Вы живы для меня!
Живее просто нет!
О творчестве А. П. Чехова
Лариса Чаплыгина
Чехов-это Пушкин в прозе.
Л. Н. Толстой
Рождает восторг восхищений,
Писателя русского гений.
В рассказах, отточенность слова,
И мудрость таланта большого.
Всё в творчестве — знание жизни
И боль за страданья Отчизны.
Он сам эталон — рыцарь чистого сердца;
Есть юмор, порой не жалеет он перца.
В нём столько достоинства и красоты,
Не всякому взлёт дан такой высоты.
Не только взлетел, он парит в вышине,
Он врач и писатель, он признан везде.
А. П. Чехов
Леонид Герт4
Недосказать, чтоб всё сказать,
Какого требует таланта?
Не факел, совесть чтоб призвать,
А керосиновая лампа.
Вся жизнь в писательском труде,
Чтобы добыть на хлеб насущный.
Как врач ты знал, что быть беде,
Что упадет ярмо несущий.
И ты всё шел, ярмо ты нес
Всё обрамленное брильянтом.
И сколько жал от скольких ос
За зависть жгучую к таланту.
Рассказы сложим мы в роман,
Где весь Толстой и Достоевский.
Обнажена ли где мораль,
Пристало ль что-нибудь довеском?
А совесть как твоя чиста —
Цензура срежет, сам не смажет.
Для власти, что вы, ни листа,
А то ведь свяжет — не развяжет.
На белый лист лишь два мазка
И перед нами вся картина.
Пусть колея твоя узка,
Не остановит лжи куртина.
Предосторожности вотще —
Живую быль о Сахалине,
Где сказ о гибнущем отце
Настойка не на сахарине.
Как пахнет чеховская степь —
Для описанья лишь три фразы.
Ни акварель, ни тушь, ни сепия —
К рассказу, как к алмазу стразы.
Где сумасшедший — там иль здесь —
Легко меняются местами.
Монахи в черном, как и бес
Являться разве перестали?
Взлетает «Чайка» и сейчас…
Какие струны трепетали.
Театр — эпоха началась
Копить в духовном капиталы.
Писал еще и при свечах,
Перо железное скрипело.
Жив в нашем прошлом и в мечтах —
Жизнь понапрасну не сгорела.
Читая Чехова
Светлана Тарусина
Всё ушло, всё прошло-
Ничего не вернётся:
Таганрог,Подмосковье,друзья…
Только в книгах его остаётся
То, чего повторить уж нельзя.
Был он принципов
Твёрдых и строгих
И писал лишь о том,
Что болит…
Светлый облик его
Привлекает столь многих,
Что забвенье
Ему не грозит.
Маленькие человеки А. П. Чехова
Софрон Бурков
Чехов показал наглядно
Жизнь совсем простых людей,
Описал весьма занятно
Судьбы маленьких страстей.
Кто с собачкой, кто в футляре,
Кто в палате номер шесть —
Каждый в штучном экземпляре,
Всех героев и не счесть.
Одинаковы лишь мысли
В самых разных головах:
Как не верят в духа выси,
Так безвольны и в мечтах.
Помечтают — и довольно,
Дальше будут жить «как все»,
Удивительно спокойно
Всё похоронив в себе:
Веру в Бога, веру в правду,
Веру в честную любовь,
Да и все надежды кряду,
Чтобы не воскресли вновь.
Чеховских людей нам жалко,
Вся их жизнь — один лишь миг.
Автор, судьб людских гадалка,
Предназначил им тупик.
И беззвучно так смеётся
Под личиною любви —
Ведь душой не отзовётся,
Хоть зови, хоть ни зови.
Боль удержанного плача
Ваньки, сирой детушки,
Он пошлёт, улыбку пряча,
На деревню дедушке.
Чехов
Юрий Михайлович Агеев
Вот здесь пенсне его лежало,
там — ручка и стопа бумаг,
тут кресло, где дремал устало,
но сон не приходил никак.
Уйдя сюда от прототипов,
поняв, что всё на волоске,
дыша прерывисто и с хрипом,
спешил оставить жизнь в строке.
Не приведи, Господь, чтоб кто-то
увидел, что ему пришлось.
Есть книги, как щемящей нотой,
пронзающие нас насквозь.
Кто вы, доктор Чехов?
Юрий Рехтер
Кто он, доктор Чехов?
Из каких пределов,
Расставляя вехи,
Появился смело,
Словно невзначай нам
Нравственный порядок,
Обозначив «Чайкой»
И «Вишнёвым садом».
Там, где, между прочим,
Приоткрылись смертным,
Болевые точки
Их путей несметных,
Душ их параллели
И меридианы,
На стремнинах мели
В мелководьях ямы.
Смысл его полотен
Из словесной вязи
Абсолютно плотен
И понятен сразу.
**********************************************
Вишнёвый сад
Владимир Кузнецов 20
Ведёт тропинка вишнёвым садом
Сквозь снежно-белый прозрачный дым
К большому дому, где за оградой
Сбегает грусть по столбам витым.
Дрожит печальный напев свирели —
Играет в дальних лугах пастух.
Раскинув сети цветочной бе́ли,
Вбирает время вишнёвый дух.
Весенним утром царит прохлада —
Застыла в небе густая синь.
Ведёт тропинка вишнёвым садом
В былые годы, в другую жизнь.
В уютных комнатах не согреться,
Здесь отпечатки чужих подошв,
Здесь продаётся родное детство
За длинный рубль да потёртый грош.
На полках, в детской, средь старых кукол
Живут обрывки забытых снов.
Воспоминания режут в угол
И бьют дуплетом от двух бортов.
А где-то рядом, хвастлив и громок,
Покупке сада безмерно рад,
Хохочет новый владелец дома,
Пролезший с рылом в калашный ряд.
Здесь отдаётся последний рубль, и
Ещё нет сцены и нет кулис,
И сад вишнёвый ещё не срублен,
И гасит звёзды забытый Фирс.
Каштанка
Анна Караваева
Потерялась! Одна на бульваре,
Где безмерная туча прохожих,
И так много чужих ароматов,
На хозяйский, родной не похожих.
И за что же такая немилость!
Что за гадкая, страшная шутка!
Ведь же рядом бежала доселе,
Отлучилась всего на минутку!
Это шавка с чернявою мордой,
Та, что вылезла из-за ограды,
И что бросилась с воем и ревом
Чтобы за бок куснуть, виновата!
Это дядька, промчавшийся мимо
В жутких новых скрипучих галошах!
И извозчик, везущий мальчишек,
На хозяина очень похожих!
Кружит снег, стелет скатертью белой…
Льдом покрылись проталины в лужах…
Иней уж на ресницах. Сильнее
за нос щиплет январская стужа.
Поднимая замерзшие лапы,
Переменно одну, то другую,
Псина- помесь дворняги и таксы-
Все осматривает мостовую.
Жадно воздух морозный вдыхает,
Ухом водит, а то встрепенется…
Есть надежда в глазах у собаки,
Что хозяин за нею вернется…
Каштанка
Виктор Колесников 6
Каштанке было сытно и прекрасно,
И клоун Дуров псину обнимал.
Но где-то был краснодеревщик праздный,
Который этим именем назвал.
Всего важнее было в мире слово,
В начале было, в сердце и в душе.
И на него она сменять готова
Учёность, ласку, сытость и воще.
Лошадиная фамилия
Валерий Антонов
Ещё у Чехова об этом
читали в детстве мы рассказ.
В ней быть должно, по всем приметам,
то, что влечёт в конюшню нас.
И мы припомнить что-то можем:
Гнедой, Кобылкин, Жеребцов.
Но уж не Стойлов или Вожжин,
и уж, конечно, не Овсов.
Спать хочется
Владимир Кузнецов 20
А.П. Чехов. Спать хочется.
Спать хочется. Слипаются глаза.
Из кухни пахнет завтрашними щами.
Лампада освещает образа
Зелеными дрожащими лучами.
Мелькает по стене неверный свет.
Ребёнок плачет — видно, сглазил кто-то.
Кричит в печи сверчок. В тринадцать лет
Качать дитя — тяжёлая работа.
А утром нянька раздувает печь,
Стирает, моет, бегает за водкой.
И снова не присесть и не прилечь
Прислужнице послушливой и кроткой.
Когда б не умер, захворав, отец,
Не вышло б на работу наниматься.
Не умягчить старанием сердец
Хозяев злых, когда тебе тринадцать.
В тревожном полусне отец и мать
В забвенье увлекают за собою,
Но няньке по ночам не до́лжно спать,
Младенца не уняв, не успокоив.
Бессонницей обманута душа.
Пригрезилось — виной всему ребёнок,
Он должен просто перестать дышать,
Чтобы затихнуть в коконе пелёнок,
Под взглядами недремлющих святых
Умолкнуть от руки её навеки…
Никто ещё причины не постиг
Безумия в не спавшем человеке.
Не чувствуя случившейся беды,
Она смеётся перед образами…
Из марева запе́чной черноты
Глядит сверчок огромными глазами.
Чайка
Евгений Захарченко 2
А.П. Чехов пьеса «Чайка»
Волнение зала едва уловимо
И странно щемит покорённое сердце.
Виденье проносится птицей незримо-
В пространстве души дайте ей осмотреться.
Там россыпь страданий сияет безбрежно
И Времени реки текут в океаны.
На берег надежд «Чайка» манит неспешно
К Душе мировой прикоснуться нежданно.
И вроде ведут разговоры беспечно
Тригорин и Треплев, Аркадьева, Сорин…
Но мир оживает с приходом Заречной
И чайкой кричит над пригорком от боли.
…А вечное время изменит акценты,
И странная пьеса всё длится и длится,
И призрачный мир обретает бессмертье,
И вновь оживает убитая птица.
Еще раз о чеховской Чайке
Людмила Свирская
На занавесе — чайка. Приоткрою,
Всмотрюсь в тебя сквозь тонкое крыло.
Что, если ты останешься героем,
Сойдя со сцены гордо и светло?
А если не герой — то героиня,
Три века шлейфом тянущая вдаль…
В объятья — к Дорну, на свиданье — к Нине
Мы все летим сквозь бурю и печаль,
Просачиваясь каплями тревоги
На матовой поверхности души…
Ты занавес без чайки — недотроги
Задергивать стыдливо не спеши:
Она еще вернется — и забьется
Над головой, в ладони ли, в груди…
Она заплачет — или засмеется
Над всем, что оставляет позади.