Галина Шпынова
Повешены мысли, убиты мечтания,
Расстрелян патриотизм.
Растерзаны воля и вера, и знания.
Чего ты добился, царизм?
Казнил самых преданных, умных и верных
Российских своих сынов.
И царское слово петлёй убиенных
Себе очертило ров.
Вы там декабристы. Сенатская площадь.
Пять виселиц — напоказ.
Бесправен народ, крепостной тихо ропщет.
Истории лик — в анфас.
Вы там — реформаторы, вы — патриоты.
Потомки мы ваши — здесь.
Вы — наши умы, нашей жизни фаготы,
Вы нации нашей честь.
Аукнется время и ящиком чёрным
Сработает. Грянет гром.
Истории бремя, строитель упорный,
Кровавый построит дом.
И Самодержавия герб двухголовый
Закончит бесславно век.
История мстит властолюбцам сурово
За виселиц парапет.
За то, что в стране своей так не ценили
Умы, защищая власть,
И кровью марались, душили, казнили
Самим предрекалось — пасть.
Восстание декабристов 1825г
Галкин Юрий Анатольевич
Над Санкт-Петербургом суровая стужа.
Солдатам приказ выходить из казарм,
Верхом на коне перед строем Бестужев,
А в «Зимнем дворце» дам изысканных шарм.
Сенатская площадь. Каре декабристов.
Всей пылкой душою Отчизну любя,
Уже проникались идеей Марксистов,
В колючих метелях того Декабря.
В глазах императора искры смятенья —
Мятеж подавить — это честь и престиж,
«Но вспыхнет ли порох огнем очищенья»?
«Как вспыхнет коммуной мятежный Париж»!?
Сергей Трубецкой.
Полк пехотный Московский.
Гвардейский морской к ним примкнул экипаж,
Сражён *Милорадович, прав ли *Каховский?
Прервавший героя короткий вояж.
Рядами стоят расчехленные пушки —
«Тактический ход» —
«Первый залп холостой»,
«Второй боевой».
Цель —
«Повыше макушки»,
«А третий прицельно, бьёт выстрелом в строй».
Бегут в переулок простые солдаты,
Вдогонку восставшим дымятся стволы,
«Уже не придут от царя делегаты»,
Судьба их, нести, в свой острог кандалы.
«Расправы и казни для них неизбежны»,
«Крамольную голову меч посечёт»,
Этапом в Сибирь, по России безбрежной —
«За долю народную кровью расчёт».
*«Союз» роковой, воплощённый в идею,
Достойные люди чудесной страны,
И я ваши мысли сегодня лелею,
Стараясь извлечь их, из той новизны.
Мне русской душой знать особенно горько,
Благих начинаний трагичный конец,
Расправу и боль, чтоб вам вынести стойко —
Пусть голову стянет «Терновый венец».
К любимому в Нерчинск спешит Трубецкая,
В девичестве Катя, — графиня Лаваль,
Мария Волконская также святая,
«В избе деревенской закуталась в шаль».
Какая же яркая эта страница!
Прекрасны поступки и жён и мужей,
Духовность людей долго будет мне снится,
Своей недоступностью тех рубежей.
*Милорадович — герой 1812г. убит Каховским
*Каховский — декабрист
*Союз спасения
Декабристкам
Шлагбаум жизнь перечеркнул,
За ним осталось все что броско
Санкт — Петербурга блеск и гул.
Презрев уют и пышность света,
Увещевания родных,
Княжна уехала с рассветом
Навеки покидая их.
В сибирь — край каторги и ссылки,
Туда где властвует мороз,
Где рудники и лесопилки,
Леса заснеженных берез.
Тайги бескрайние просторы
И вьюги заунывный вой,
Болота, просеки и горы,
Да мошкары несметный рой.
Чтоб вместе в радости и горе,
Как перед богом поклялись.
Огонь решимости во взоре
Иную не приемлет жизнь.
За ней последуют другие
В несчастье верною женой.
Соединились Трубецкие,
Волконская была второй.
Поступком, бросив вызов власти,
Своей нелегкою судьбой,
Перечеркнули в одночасье
Самодержавья рабский строй.
Став декабристками, по праву
Любовь народа обрели.
Самопожертвованью слава,
Своих мужей они спасли.
И ныне держится Россия
На женской жертвенной душе.
Я верю — только в них мессия
И рай с любимым в шалаше.
Декабрист 1825
Елена Колесникова 6
На Сенатской пронзительный холод.
Жребий брошен, солдаты в строю.
Что я делаю? Я ещё молод…
Не простят… Это долг… Я люблю…
Если б можно без крови и стали
Эту сирую жизнь поменять…
Мы стране процветанья желали…
Не враги… ОН нас сможет понять…
Здесь часы пронеслись или вечность?
Вмёрзли в самые недра земли…
Нет, не верю! Да как же картечью?!
Мы Россию когда-то спасли!
А гвардейцы-то помнят о долге,
Закрывают спиной от огня.
Но зачем? Вместо сердца — осколки.
Вспоминайте в молитвах меня…
Декабристам
Иван Есаулков
Когда в походе заграничном
В Париж войска вступали гордо,
Вы знали это очень твёрдо:
Лакейство для Руси привычно,
И что для русского народа,
Пока он сам не пожелает,
Ещё не скоро воссияет
Звездою яркою свобода.
Когда на площади Сенатской
Стояли, с вами оказались:
Онегин, утерявший вялость,
И утерявший скепсис Чацкий.
И созерцал вас Всадник Медный,
Ждал: кто же начинает первым?
Тогда не выдержали нервы
Каховского, и бунт победный
Враз оказался пораженьем:
Смог Николай очистить площадь
И подавить военной мощью,
А вам всем не было спасенья:
Вас ждали казнь, Кавказ иль ссылка.
Но не забыто ваше дело,
И помнится протест ваш смелый,
Хоть не продуманный, но пылкий.
Тайные общества
Иван Есаулков
Закончилась великая война,
Вернулись офицеры из Парижа —
Отсталая, забитая страна
Ещё дороже стала им и ближе.
«Союз спасения» возник в стране,
В нём были Трубецкой и Муравьёвы,
Участвовали многие в войне
И в бой пойти опять были готовы.
Основан «Благоденствия союз»*,
И во главе его всё те же лица,
Нести готовы тяжелейший груз —
В России конституции добиться,
Искоренить навеки произвол
И уничтожить крепостное право,
Чтоб власти переход произошёл
От Александра к Коренной управе**.
Распущен был «Союз», и сразу два
Возникли общества — одно — на юге,
Другое – в Петербурге. Мысль жива,
И общества те знают друг о друге.
Но умер Александр, и Константин
Отрёкся в пользу брата Николая***.
А храбрых и решительных мужчин
Внезапно одолела робость злая****.
И многие не верили в успех,
Считая, что судьба их только дразнит…
Работы каторжные ждали всех,
Солдатчина, Кавказ и… даже казни.
* После роспуска «Союза спасения» был создан «Союз благоденствия» с программой совместной работы с правительством.
** Высшему органу власти согласно программе общества.
*** Константин и Николай – братья Александра I.
**** Избранный руководителем восстания Сергей Трубецкой не вышел на Сенатскую площадь.
Декабристки
Ирина Кривицкая-Дружинина
Среди бала она, словно ветер, легка,
В быстром вихре мазурки летит без оглядки,
Держит руку ее офицера рука,
Что обтянута лайкою белой перчатки.
Ей от роду семнадцать — чертовски мила,
В грезах вся, начитавшись романов французских,
Без труда покорить его сердце смогла,
Резво двигая ножками в туфельках узких…
Замуж выйдет она не по воле своей,
А по воле родителей, как подобает,
Но пока весела, и неведомо ей,
Как жестока судьба, что ее ожидает.
В день венчания в церкви несмело она
Из-под белой фаты клятвы вымолвит слово,
Что останется мужу навеки верна,
Что делить с ним и горе, и радость готова.
Только вскоре его закуют в кандалы
И на каторгу в Нерчинск этапом погонят,
И такими далекими станут балы,
И родители горькие слезы уронят…
Путь лежит далеко, сквозь бескрайнюю ширь,
Мимо темных лесов и курганов могильных,
Их суровой природой встречает Сибирь,
Из графинь и княгинь ставших женами ссыльных.
Все научатся делать не хуже других
Руки, прежде не знавшие грязной работы,
Чтобы в этом краю для людей дорогих
Стать источником вечным тепла и заботы.
Жить придется теперь в непрестанной борьбе,
Но ничто не заставит назад оглянуться:
Ни тяжелые роды в крестьянской избе,
Ни призывы родных к ним обратно вернуться.
А когда, наконец, дозволенье придет
Этой каторги ад заменить поселеньем,
Силы новые ссыльное братство найдет
И разъедется жить по сибирским селеньям.
Сохранить в рудниках эти люди смогли
Все, чему обучали их в семьях дворянских,
И в народ просвещения дух понесли,
Всюду школы открыв для детишек крестьянских.
Они душу вложили в благие дела,
Своих помыслов жар, благородных и чистых,
И Сибирь, что когда-то приют им дала,
Будет помнить всегда о своих декабристах…
Декабристки
Ирина Сюткина
«Сумасшедшие!» — вам кричали.
«Вы — святые» — шептали вслед.
Вы любили. И вас венчали,
Чтобы «в радости много лет».
Только счастье порой недолго.
Повелось уж так на Руси:
Не в чести у нас чувство долга,
И проси потом — не проси…
Просто женщины, просто мамы,
Хоть и знатных весьма кровей.
Рождены вы для самых-самых
Замечательных из мужей.
Все одиннадцать, до единой
Променяли уют на плен.
С нежной верностью лебединой,
Ждали к лучшему перемен.
А детей…да куда их, малых…
Знать бы точно — наверняка…
Всё тоскливей от дум усталых.
«Бог даст — свидимся». А пока…
«Где ты, ангел наш белокрылый,
Сохрани нас всех и спаси…»
Нет такой сокрушимой силы,
Как у женщины на Руси.
Жёны декабристов
За мужем уезжали навсегда,
Оставив дом, богатство и детей,
Согласны только с совестью своей.
И посвящали жизнь свою мужьям,
И выстроили в сердце Новый Храм.
В Сибирь, на край, но миру вопреки,
Они писали дивные стихи.
И не роптали, дав в душе обет,
Не нарушая до последних лет…
Декабристы
Михаил Кунгурцев
«Россия! Ты молчишь
угрюмая служанка.
Санкт-Петербургской тьмы
немая каторжанка.
Сибирских рудников,
засыпанных пургой.
Полярный каземат.
Империя вампира.
Россия и Сибирь-
Два лика у Кумира»
В. Гюго «О Николае 1»
Сенатская площадь. Пушки.
Ссылка. Сибирь. Петля.
И погрустневший Пушкин,
Оставленный возле царя.
Цепи. Рудник. Немилость
Тяжёлый,каторжный труд.
Площадь Сенатская снилась:
Снова солдат ведут.
Жёны. Подвиг. Терпение.
Всё победила Любовь.
Жизни закат. Прощение.
Звенья распались оков.
Казнь Декабристов
Нелен Любовь
Казнь Декабристов — явь иль фарс,
Кто унижался и лукавил?
Восстание, как снежный барс,
Но кто оружие направил?
Кого боялся мудрый царь,
Чего так искренно пугался,
На звоннице рыдал звонарь,
Когда к веревкам прикасался.
Их проверяли, знал Господь,
Казнь наблюдал, не понимая,
Удушенной валилась плоть,
На справедливость уповая.
Касалась клевета письма,
Подписанным рукой царевой,
О, достоверная, весьма,
Как иудейская грошовость.
Восстание. Стоят полки,
Молчат, с тревогой ожидая
Одной лишь поднятой руки…
Но всех накрыла участь злая.
И раскололся высший свет,
Россия надвое распалась,
И каторга на много лет
Благим деяньем оказалась.
Страх уничтожен, грош цена
Чинам, имениям, доходам,
Одна свобода лишь ценна,
И братство, «ждущее у входа».
Два общества — южан и северян
Николай Тимченко
Пришло в Европу время революций.
В Семёновском гвардейцы восстают.
Воздействия несбыточных иллюзий
Гвардейцам отсидеться не дают.
В Семёновском сменили командиров.
В Чернигове Бестужев, Муравьёв
И Пестель — он в душе бунтарь, задира,
И за идею страстно ждёт боёв.
Девиз «Свобода, равенство и братство»
Вошёл в умы и души, дав плоды.
Южане радикалы, рвутся драться —
Взять у царя правления бразды.
Республика без крепостного права,
Всем россиянам равные права,
Парламенту вершить законы право,
Царя убить, для дела торжества.
Для северян цареубийство чуждо!
Отдаст он пусть парламенту часть прав.
Стране и революции не нужно.
Им чужд и диктатуры жёсткой нрав.
Два общества, две разные программы,
Но всеми экстремистский принят план.
Не избежать стране великой драмы…
Сто лет спустя исполнен план южан.
Мечтатели
Николай Тимченко
Бесправие народа подтолкнуло
Искоренять политики изъян.
Создать «Союз спасения» рискнуло
Лишь тридцать титулованных дворян.
Чтоб ограничить как-то власть монарха,
Хотели конституцию ввести.
Чтоб свет свобод светил в России ярко,
Себя могли бы в жертву принести.
Народ не знал о планах офицеров —
Бунтарский дух народа их пугал.
Не знали, что народу не поверив,
Обречено их дело на провал.
И вот прошли два года тайных сборов,
А у монарха прежние права.
Нет хода от мечтаний, разговоров.
Союз распался, но мечта жива.
Москва, казармы, двести офицеров —
В «Союзе благоденствия» они.
Наполнены решимости и веры,
Что дни монаршей власти сочтены.
Освободить от права крепостного
Отечество давным-давно пора.
Уверены, их веянье не ново —
Такие планы были у царя.
Союз хоть тайный, правил царь, всё зная,
Не захотел младой умерить пыл.
«Не мне карать», — сказал он, поясняя:
«Я сам когда-то либералом был».
На площади Сенатской
Николай Тимченко
И час настал, царя в стране не стало —
Закончил жизнь естественным путём.
У Николая царствия начало
Тревожным было хмурым зимним днём.
Гвардейцев полк на площади Сенатской
С оружием построен, ждал сигнал.
Убийство не свершив, особы царской,
Каховский тот переворот сорвал.
А царь пехоту, конницу подводит,
Артиллеристы заняли плацдарм.
Четырежды повстанцев превосходят
Войска царя, что вышли из казарм.
Не дали результатов уговоры
И царь, помедлив, волю пушкам дал.
Толпы большой* сочувственные взоры
Увидели декабрьский скандал.
Потом казнили пять «злодеев пущих»**,
Другие в ссылке отбывали срок,
Кто брошен был полков кавказских в гущу –
Так всем царь новый преподал урок.
Толпы большой* — на площадь пришло более 150 тысяч петербуржцев.
Злодеев пущих** — Пестеля, Рылеева, С. Муравьёва-Апостола,М. Бестужева-Рюмина и Каховского.
Восстание декабристов
Олег Стоеросов
«Смеешь выйти на площадь?!»
А. Галич
…а когда заворчала картечь,
И храпя на дыбы встали кони,
Эполеты златили оплечь
И Петра застывали ладони
Ядра чмокали в крошево лёд,
Замесив на крови аметисты,
А когда прозвучало: «Вперёд!» —
Вышли двое безусых флейтиста
В состязаньи свинца и венца,
Эта музыка тихого сада,
Словно первая проба птенца,
В примирении рая и ада
И мелодия сладостных грёз,
Перевитых багрянцем вечерним,
Как, в отчаяньи нищенства, гёз
Присягает этюдами Черни
На восстание декабристов
Эдуард Кочетов-Кравченко
На Сенатской площади
Дрогнули ряды.
От волненья лошади
встали на дыбы.
Шепот пробежался,
Как ручей в траве,
Кто-то засмеялся
И исчез во мгле…
Мёртвое затишье,
Как Невы гранит.
И морозный воздух
Давит и звенит!
В горле как от перца
Привкус за урок.
И ударил в сердце
Выстрела хлопок!
На Сенатской площади
Дрогнули ряды,
И устало лошади
Встали на дыбы…
Декабристы — 1825
Юрий Зубкин
С начала века двадцать пять,
Санкт Петербург и площадь у Сената,
Декабрь, зима, восстание опять…
В «каре» застыли, с вызовом солдаты!
Сигнал дворян — безмолвствует народ,
Восставших ожидает суд и плаха…
Девиз: свобода, равенство… вперёд,
Кураж гусар и порвана рубаха!
Во мгле народ и верует в Царя…
Потом, прозренья день кровавый,
И по стопам святого декабря…
История рассудит,кто был правым!
Законом чести брошена перчатка,
Войска зовут на честный разговор…
Француз в опале, удальства закваска,
Зовёт самодержавие на спор…
Но Царь промолвил: „ Спор здесь не уместен,
Приказ солдату чтить и исполнять,
А с офицером спорить много чести,
Их, как собак я буду истреблять!“
Потом Сибирь, поэт невольник чести —
Стихи — „Во глубине сибирских руд“,
И вызов, и святая жажда мести,
И вера: „Что подхватят скорбный труд!“
Декабрь, дворяне, площадь у Сената,
Истории насилия — солисты…
За Честь и Благородство — вечность плата.
Восстание, под грифом: „ ДЕКАБРИСТЫ“
Декабристам
Юрий Краснокутский 2
Всё это было в декабре,
Где снег и слякоть на дворе,
Год горький двадцать пятый.
Войска построены в каре,
Мороз. Деревья в серебре.
Прости, Христос распятый.
Лейб-гвардии Московский полк
Пришёл на площадь и умолк,
Все ждали Трубецкого.
Что от него не будет толк,
Рылеев, тот понять не смог
Предательства такого.
Был неожиданный кураж,
Когда гвардейский экипаж
Встречали гренадеры.
Кричали громкое: «Ура!
Диктатор Оболенский наш!»
Бойцы и офицеры.
Был Фредерике весь в крови
И Милорадович убит
Уже в начале встречи.
Господь, на бой благослови,
Пусть будет враг скорей разбит,
Но царь встречал картечью.
Рвалась картечь над головой,
Струилась кровь по мостовой,
Стал невский лёд кровавым.
И превратились крики в вой
В той обстановке боевой,
И всё, царю во славу…
Жёнам декабристов
Юрий Краснокутский 2
Лаваль-Трубецкая — графиня,
Волконская — дочь генерала.
Не женщины — просто богини,
Вас первых судьба выбирала.
Хоть вас лишь для неги растили,
Вы бросились вслед за мужьями.
Как русские бабы простые,
Презрели все вьюги с дождями.
Хоть слышали слёзы и стоны,
Родные молили остаться.
Своим повинуясь законам,
Спешили вы в путь собираться.
Не разум, а сердца порывы
В ушах отзывались набатом.
Вздымал ветер конские гривы
И грома пугали раскаты.
Но русские женщины быстро
Для всех проторили дорогу…
Другие пришли декабристки
К суровым сибирским острогам.
Нам все имена их знакомы,
Для русского уха приятны.
Стихи им писали в альбомы
Поэты с восторгом понятным.
Смотрю я на женские лица,
Там есть и француженки даже.
Пусть новая помнит столица
И гордо об этом расскажет.