Алена Васильченко
Приходите в мой дом. Он не слышал давно разговоров
опьяневших друзей, подставляющих в грусти плечо.
Оставляйте пальто, и снимайте улыбку актера.
Приходите с добром — и не будьте моим палачом…
Приходите, когда во дворе разыграется ливень.
Забывайте тот час все обиды, несчастья и ложь.
Деревянный мой дом, как ребенок, — открыт и наивен:
не входите в него, спрятав лезвием кухонный нож…
Не ведите мужчин, чьи глаза — на кошачьи похожи.
И завистливых женщин — пусть в нем не ступает нога.
Не пытайтесь надеть на меня удила или вожжи.
Я накрою вам стол. И отрежу кусок пирога…
Приходите в мой дом. Если нужно — просите защиты!..
Вспоминайте меня… Приносите с собою вино…
Приходите. Я жду. Только если все двери закрыты, —
не ломайте замки. Постучите тихонько в окно…
Наш старый дом
Старинный шифер покрывает крышу,
Фундамент слаб, он клонит пол внутри,
А двери клинит… печка еле дышит…
Мне жаль его, но в нём душе тепло,
В уюте комнат за столом старинным
Хоть тесно, но удобно… И на слом
Ещё лет сто дом не отправим, видно:
На то ни средств, ни времени, ни сил.
Жаль старика как память прежней жизни.
А посему все речи с укоризной
Не вздумайте в сердцах произносить!
Развалины
Булычева Елена
Там, где прежде был дом,
зарастает пустырь
сорняками и дикой малиной.
И стрижи покоряют
небесную ширь
из развалин усадьбы старинной.
Обелиском застыли пеньки от дерев,
тех, что были основою сада.
Я смотрю в этом мир и молчу,
замерев, словно что-то бы
вспомнить мне надо.
Родовое гнездо —
чьих-то судеб остов…
Отчего же под сердцем осколок?
Сколько тех пустырей
канут в тайну веков
и сожрёт неразборчивый Молох?
Старый дом
Владимир Шин
Дом похож на башню Пизы —
С каждым годом кренит вбок.
И шипит соседка снизу,
Как гремучих змей клубок.
За окном трамваи близко,
Сверху топают слоны,
А за стенкой пианистка
Незаслуженной страны.
Сверху — топот, справа — гаммы,
Грохот, словно на войне.
Фронтовую сотню граммов
Надо срочно выпить мне.
Старый дом
Галина Скворцова
Старый дом, заброшенная дача…
Пыльный хлам заполонил чердак,
а когда-то было всё иначе,
а когда-то было всё не так…
Здесь звучали песни под гитару,
ждал гостей простой, но щедрый стол,
пирогом капустным с пылу, с жару
угощались все под разговор.
Здесь влюблялись и весну встречали,
был привычным в доме детский смех,
жизнь бурлила, прочь гоня печали,
и открыта дверь была для всех.
А теперь, нахохлившийся, скорбно
ты глазами окон смотришь вдаль,
принял участь ты свою покорно,
и до слёз, до слёз тебя мне жаль…
Но, я верю, будут перемены
и придут другие времена,
новый дом с верандой в цикламенах
возродит тебя на радость нам!
Старый дом
Елена Панкратова
Старый дом на горе одинокий,
Он с тоской смотрит окнами вдаль,
От чего-то теперь не высокий,
И внутри затаилась печаль.
Он как будто согнулся под крышей,
Да и ставни слетели с петель,
Двери скрип раздается чуть слышный,
А вокруг белых вишен метель.
За забором стоит у дороги,
Словно ждет, что я снова приду,
Он меня оградит от тревоги,
Не подпустит к порогу беду.
Старый дом удивительно милый,
В своих стенах покой бережет,
Его в сердце храню, не забыла,
Там ведь детство, как прежде живет.
В заброшенном доме
Лариса Пяткова
В заброшенном доме убожество и полумрак,
На стеклах разводы, в углах паутина повисла,
Болтается дверь и, рассохшийся, треснул косяк,
Пустая обитель, лишенная всякого смысла…
Особенный запах истлевших до срока надежд,
Несбывшихся снов и желаний, он приторно сладок,
И облако пыли, взметнувшись с забытых одежд,
Послушно и чинно тотчас опускается рядом.
Здесь пусто и тихо, но странный царит непокой,
И ты понимаешь причину тревоги не сразу,
Нелепая кукла, с оторванной правой рукой,
Печально глядит уцелевшим пластмассовым глазом…
Заколоченный домишко
Позабыл свою печаль.
У печи скребётся мышка,
Мышке дом немножко жаль.
Паутина, пыль да ветер —
Вот хозяева жилья.
Солнце робко на рассвете
Смотрит в окна сквозь бурьян,
В дымоходе шорох слышен —
Рожки чешет лунный серп,
Звёзды катятся по крыше
Прямо в брошенный вертеп.
Тихо-тихо на пороге
Плачет старый домовой —
Заросли к двери дороги,
Заберу его с собой.
Я поглажу стен морщинки
Да пойду…А старый дом
Жить продолжит на картинке,
Как и память о былом.
Дом
Любовь Сердечная
Замшелый дом с давно просевшей крышей
Вздыхает, стонет, будто человек,
Да только жаль, его никто не слышит:
Совсем один он доживает век.
А было время — семеро по лавкам.
Шум, суматоха, разговоры, смех.
Он был родным алёнкам, мишкам, клавкам,
Хватало места и тепла для всех.
А пах как вкусно! Щами, квасом , хлебом
И русской печкой, и ошкуренной сосной…
Теперь сквозь крышу можно видеть небо
И стены ломит летом и зимой.
Всё было: свадьбы, проводы, поминки
И снова радость, и опять беда.
Вертелись патефонные пластинки,
Неслись неумолимые года…
Всё видит, помнит, знает, всё умеет,
Всех вырастил . По свету разбрелись.
Совсем один. Скучает? Нет, мудреет.
Смерть впереди? Но это тоже жизнь.
В доме старом деревянном
низкий потолок.
Тени зыбкие так странны,
голос одинок.
Клочья серой паутины
тянутся в углу.
Фотографии, картины,
коврик на полу…
Бедность чистенькая прячет
голову в песок.
Ночью потихоньку плачет
за плитой сверчок.
Жизнь когда-то здесь кипела,
через край лилась…
Быстро время пролетело,
нить оборвалась…
Дом в Нижнем
С крылечком, с окном на углу,
Где штора в скругленном проеме
Скрывает уютную мглу
Манящего старого быта:
Подзоры, беленая печь,
И стол кружевами накрытый.
Как будто бы можно сберечь
Ушедшей эпохи приметы —
Размеренный старый уклад,
Вернуться из этого лета
Хотя б на столетье назад.
В век ясности русского слова
И поисков русской судьбы —
И, может, начать ее снова
С простой деревянной избы.
Рыбинск. Старый особняк
Осевший цоколь, полинявший цвет,
Потеки, щели…, скоро сотня лет
Забвенья – остается удивляться,
Что свет горит, и чья-то жизнь чужая
Мерцает, притягательно тепло
Зеленой лампы – взглядом провожаю
Неясное движенье за стеклом.
Все кажется, что там, в уютной зале,
Ушедший мир, за шторою таясь,
Еще живет — и прошлый век в начале
Пути, и кровь еще не пролилась….
Марина Тарнопольская
Родина не продаётся,
Оставлена умирать,
Забиты доской оконца,
Некому свет включать.
Когда-то мечтал родитель
Построить маленький рай,
Теперь же пуста обитель,
И дом превращён в сарай.
Жили беспечно люди,
Дети играли в саду,
Ныне злой ветер и судьи
Вершат непростую судьбу.
Давно искривилась крыша,
Местами провис забор,
Годами не утихает
Наследников мелочный спор.
Деревья стоят сиротливо,
Бурьян в человеческий рост,
Не хочет никто торопиться,
Решать наболевший вопрос.
Родина не продается,
А умирает сама,
В том, что наследников много,
Не виновата она.
Старые дома
Домов в задумчивой тени.
И в час медлительной прохлады
Во все глаза глядят они.
В почти неуловимых взорах
Печальный предзакатный свет,
Как в стариковских разговорах,
Знакомых им за много лет.
Когда зелёными дворами
С их шумом или тишиной
Идешь без цели вечерами, —
То кто-то дышит за спиной.
Да, кто-то здесь вздыхает рядом
И листья трогает рукой.
И странно так под тайным взглядом
В душе почувствовать покой.
И, задержавшись без причины,
Заметить, как в былые дни,
И потемневших стен морщины,
И в окнах первые огни.
По-старчески подслеповато-строго
Стеклянным оком смотрят на дорогу.
Как будто бы история сама
Глядит на жизнь, печальна и нема.
Поток машин, текущий, как река,
Стремится мимо – им не интересен –
Он так скандален, суетен и тесен…
Дома глядят немного свысока…
Вздыхают в них прошедшие века.
2.
Где внутренних дворов неторопливость,
Где старости скамеечной сонливость
И детства невозвратного урок.
Там гаснет шум рискованного «вне»,
И недоступна жизнь дворовых окон —
Ведь каждая квартира, словно кокон.
Двор ждёт, когда раздастся в тишине
То резкий звон разбитого стекла,
То детский плач, то окрик, то гитара…
И вздрогнет он всей штукатуркой старой,
Проснувшись от угла и до угла.
Если дом заколочен
То в нём поселяется нечисть,
Доскребая остатки
Былого людского тепла.
И, хотя ещё прочен,
Любому готов он перечить.
В оскорблённом припадке
Готовый спалиться до тла.
По ночам домовой
Всё стучит по замёрзшим стропилам,
Всё гоняет мышей
И иную инферную мразь,
Но, по сути — изгой,
Он теряет волшебную силу,
Становясь всё тощей,
С разрушением дома борясь.
Вот нагрянут бомжи,
Как проклятые чёрные совы.
Жечь костёр на полу,
Перепившись, валяться сопя…
И жильё задрожит,
Разрушая земные оковы,
Превращая в золу
Домового, бомжей и себя.
Заброшенный дом…
Своими пустыми глазами.
Здесь нету давно ни тепла, ни огня,
Здесь мрак просочился и замер.
Тут голос любви задремал навсегда,
Не слышно аккордов гитары.
Лишь ночью порой для греха, без стыда,
Заходят случайные пары.
Забыт этот дом, а когда-то теплом
Дышали уютные стены,
Пестрели ковры, но команда «на слом»
Навеки внесла перемены.
На ржавом крюке загрустил абажур,
Никто не заштопает раны.
Безвольно повис электрический шнур,
Бескровный, ненужный и рваный.
Окутала землю осенняя мгла,
По лету справляя поминки…
Заброшенный дом, по остаткам стекла
Слезами стекают дождинки…
В заброшенных домах…
Сергей Хомутов Рыбинск
В заброшенных домах такая власть живет,
Что втягивает внутрь, засасывает словно,
Как будто кто-то в мир поруганный зовет,
Иль тащит, как палач, на это место лобно.
Здесь встанет новострой — безликий оттиск дней
Других, где никогда того тепла не будет.
А тишина звенит сильней, сильней, сильней,
Да только прошлых лет не тронет, не разбудит.
Пора идти, пора, но вот забыл куда, —
Всё держит странный мир, пустынная обитель;
Не зря же я попал нечаянно сюда,
Под этот грустный кров, его последний житель?..
Татьяна Кирпиченко
Родительский дом, это место из Рая.
Где время застыло на стрелках часов.
И мама всем сердцем ошибки прощая,
Подарит тебе теплоту и любовь.
Где в детство свое ты опять окунешься,
Не будешь усталым, спешащим, седым.
Как будто воды из колодца напьешься
И станешь, как в сказке, опять молодым.
Все дышит размеренным в доме покоем,
Встают до рассвета, едят по часам.
И счастье, что есть еще где-то такое,
И что тебя ждут обязательно там.
Родительский дом, это место из Рая…
Старые дома
Татьяна Цыркунова
В них грусть живёт, ещё тоска.
Шаг первый, чей-то изначальный,
Не примет мёртвая доска.
Никто уже и не стремится
Найти в них отдых от дорог,
И не пройдёт по половицам,
Никто не ступит на порог.
Ненужными безвинно стали,
Отдали людям всё тепло,
И на ноги детей подняли,
Но вот их время истекло…
Ушли сначала те, кто строил,
За ними — поколений ряд,
Дома сложившихся устоев
Напоминанием стоят.
Как отзвуки весны прошедшей —
Пустые гнёзда под дождём,
Воспоминания ушедших
Хранит в себе и старый дом.
Не возвратить судьбы мгновенья,
Диктует смену жизнь сама,
На смену стареньким строеньям
Приходят новые дома…
Старый дом
Титова Светлана Юрьевна
Прильнул к берёзе старый дом:
Скрипит надорванною ставней:
Как будто шепчет ей о том,
Каким — был в молодости давней:
От брёвен шёл смолистый дух…
Весна! В саду скворцы ей пели…
И окна — ставни распахнув,
Так весело на мир смотрели…
Сверкал на солнце — краской дом,
В лучах играя на рассвете…
Берёзку эту под окном —
В тот самый год сажали дети…
Носился пёс из дома в сад
По свежеструганным ступеням.
И столько лет служить был рад
Дом этот — многим поколеньям…
С любовью — выстроенный дом,
Над улицею возвышался:
И много лет счастливых в нём
Смех детский — эхом раздавался…
Теперь стоит, свой век — отжив…
По комнатам гуляет ветер…
Берёза, дом собой прикрыв,
Над крышей распахнула ветви…
Он обветшал за столько лет,
К земле пригнулся — старожилом…
А сколько радостей и бед
С хозяевами пережил он!
Дом одинок, заброшен, пуст:
Стоит, жильцов — не привечая…
И, лишь, сирени пышный куст —
Опять цветёт, весну встречая…
У края леса…
Титова Светлана Юрьевна
У края леса, в деревушке маленькой:
С годами — в землю врос домишко старенький…
Давно уже не закрывались ставенки,
Забор почти упал, но, на завалинке
В потёртой телогрейке, в рваных валенках,
Платочек теребя рукою слабенькой:
Старушка — прядь седых волос под шаленкой,
Сощурившись, глядела на проталинки…
С ней — примостился рядом, на завалинке
Пушистый кот, на солнце грелся старенький…
У ног дремал щенок лохматый, маленький…
Скрипел забор под ветром старый, слабенький…
И так они сидели на завалинке:
Семейкой дружною своею маленькой…
Под ярким солнцем таяли проталинки,
А на окне цвёл куст герани аленький…
Дом
Эльвира Юрасова
Улицы приземисты… Да нам
Может, только этого и надо.
Как милы старинные дома
Грустной завершённостью фасадов!
В их молодцеватой новизне —
Свежесть слишком тщательной покраски,
Словно кем-то понято извне
Их желанье выглядеть по-барски.
Ну, а этот — впрямь из ряда вон :
Будто старичок подслеповатый,
Щурится с ехидным озорством,
И крыльцо — как борода лопатой.
— Извиняйте, я гостей не жду …
И ворчит, не слушая ответа,
Старый дом, затерянный между
Нынешней весной и прошлым летом.
На графских развалинах
Юрий Краснокутский 2
Из ажурных открытых ворот,
Где из серого камня колонны,
Старый дом, как приют для сирот,
Повстречал меня грустным поклоном.
Он смотрел, как из прошлых веков,
И стеснялся своей штукатурки.
Мне напомнил седых стариков
И забытые звуки мазурки.
Здесь когда-то гремели балы:
Приезжали друзья и кузины,
Генералы бывали, послы,
И шуршали у дам кринолины.
Старый граф на чужбине зарыт,
В безымянных могилах потомки.
Лучших лет той счастливой поры
Смыли страшной эпохи потоки.
На фасаде видны вензеля,
На воротах стоит монограмма.
Заросла сорняками земля
И под ветром качается рама.
Мне открылся чужой, старый мир,
Словно вся в кракелюрах картина,
Там, где нет коммунальных квартир,
Где от прошлых веков паутина…