7 стихотворений по мотивам сказки Г.Х.Андерсона «Дикие лебеди»
7. Дикие лебеди
Ксения Любавина
Хорошая девушка Лиза принцессою в сказке была,
Она не пила антифриза, и честь ежедневно блюла.
Но мачеха, редкая сволочь, подсунула девке «свинью»:
Пернатыми сделала в полночь всех братьев её — и адью.
Спасти может только молчанье — ни «бэ», понимаешь, ни «мэ»,
И чтоб победить злые чары, она занялась макраме.
Плела из крапивы кольчуги она, не взирая на гнёт,
И, став королевской супругой, молчала, как рыба об лёд.
От варки, уборки и стирки она не отлынивала,
Тихонько сопела в две дырки и что-то всё время плела.
Король без ума от красотки: алмаз-то надыбал какой!
Быть может, умом идиотка, зато — тишина и покой.
И можно пойти на охоту, жена ведь не станет пилить,
С министром надраться в субботу, иль с конюхом бельма залить.
И всё ничего, кабы строгий епископ не начал копать:
— Жена ваша — ведьма, ей-богу! Колдует, ети её мать!
Сгорела бы на фиг, как Жанна, Святая, которая Д’Арк,
Но братья явились нежданно, и понял король, что дурак.
Короче, чтоб стать королевой, для девушек этот урок:
Займитесь каким-нибудь делом, а рот — на висячий замок.
А всем королям на заметку: в жене сомневаться не смей!
Пусть даже молчит безответно… И с конюхом водку не пей.
6. Дикие лебеди
Дедушка Володя
Лебеди-принцы, это ль не диво:
Тёмные чары сжигает крапива?!
Верность, любовь — золотые слова —
Именно в них весь секрет волшебства
5. Дикие лебеди — сказка
Надежда Старостина-Котенко
В одном государстве король был вдовец.
Двенадцать детей — многодетный отец,
Детишек любил, в них не чаял души.
И тем же платили ему малыши…
С годами утихла несносная боль,
И снова, жениться решился король.
Но мачеху злую, бесил детский смех.
Умела она колдовать, как на грех,
И мужу в еду подливала настой.
— О детях забудь, ты теперь только мой.
Король, постепенно рассеянным стал,
Правление в делах злой жене передал.
Росло с каждым днём неуёмное зло.
Принцессу Элизу, в глухое село,
К каким-то крестьянам отправили в ночь.
Отец не посмел заступиться за дочь.
Со временем, принцев любить перестал,
Для мачехи, миг долгожданный настал.
— Самим о себе уж подумать пора.
И просто прогнала детей со двора.
Ещё и кричала озлобленно вслед:
“Пусть чёрная ночь их накроет, как плед.
Безмолвными птицами- чёрная стая,
Пусть дом позабудет, и сгинет летая”
Элиза, за братьев молилась всю ночь,
И ангелы, принцам решили помочь.
Одиннадцать белых, как снег лебедей,
Вспорхнули, красой поражали людей…
Бедняжка Элиза, росла без игрушек,
У двух безобидных, но бедных старушек.
Играла тихонько сама с чем придётся,
То с кошкой, что ластясь, о ногу потрётся.
То глядя в окно, сквозь зелёный листок,
И солнца лучей, ощущая поток,
Себе представляла, что тёплые струи-
То нежные братцев её поцелуи.
В тоске бесконечной тянулись года…
Элизе — пятнадцать. Стройна, молода.
Настало ей время вернуться домой,
Расцвёвшей, как нежный цветок полевой.
А мачеха, видя красу неземную,
Её извести порешила, колдуя.
Трёх жаб отвратительных поцеловала,
И каждой задание растолковала:
”Ты — сядешь на лоб этой девочке дерзкой,
Пусть станет, как ты пучеглазой и мерзкой.
Ты- сядешь Элизе на голову прямо,
Пусть станет ленивой, как ты, и упрямой.
Ты — сядешь на нежное сердце подлизы,
Пусть станет злонравным характер Элизы.”
В прозрачную воду всех трёх побросала,
И тут же, вся жидкость зелёною стала.
Затем, приказала, её не стесняться,
И в этой ужасной воде искупаться.
Лишь ножки Элизы коснулась воды,
И так, как невинность сильнее вражды,
Ужасные жабы в цветы превратились.
Три мака, алея, в воде распустились.
Тут, мачеха просто взбесилась от злости,
Ужасная ненависть грызла ей кости.
Ей в платье добавила кучу огрехов,
Натёрла лицо, соком грецких орехов,
И в виде таком привела к королю.
Та бросилась к папе:”Тебя я люблю!
Три года, ужасно за домом скучала.”
Но бедный король, испугался сначала,
Затем, отвернулся: “Нет, это не дочь.”
И некому больше Элизе помочь…
Одни лишь собаки, всегда узнавая,
Лизали ей руки, хвостами виляя.
Нет братьев. Теперь потеряла отца.
Решилась — тайком убежать из дворца…
На утренней зорьке отправилась в путь.
Братишек искала — легла отдохнуть.
Уснула. И снова увидела детство…
И книжку, что стоила пол королевства,
На лавке зеркальной, ей братья читали.
И вместе они эту книгу листали.
Оживших картинок кружил хоровод…
Проснулась — ей песенку птичка поёт,
И зайчиков солнечных бегает стайка,
И светом оделась лесная лужайка…
Умылась в реке.»Боже, как хороша»
— Шептались кувшинки:”Лицо и душа.”
— Ну где мне, о братьях любимых узнать?
Вдруг, дрогнула рябью, прозрачная гладь.
То тихо всплыла, к Эльзе фея речная:
— Сюда прилетит белых лебедей стая.
Они каждый день здесь находят приют,
Все в дивных коронах. Водицы попьют,
Одиннадцать их, я не сбилась считая,
Затем улетают, печально вздыхая.
Гляди, вот их перья на белом песке.
Собрала Элиза те перья, в пучке,
На них, бриллиантами нежной капели,
Роса или слёзы, на солнце блестели…
Уж солнца закат в облаках золотится,
Вгляделась она — лебедей вереница.
К реке опустились прекрасные птицы.
Тут солнце зашло. Видит- милые принцы.
Осыпались перья. Объятия и слёзы,
Сбылись наконец её сладкие грёзы.
И страшную тайну поведали братцы-
Как их, колдовство заставляет скитаться.
— Летая весь день белокрылыми птицами,
Лишь солнце садится- становимся принцами.
Живём далеко от родимой земли,
За морем. Там редко плывут корабли.
Раз в год, пролетаем над морем седым,
Чтоб снова увидеться с краем родным.
Почти до утра говорили, мечтали,
Поведав друг- другу былые печали.
Как солнце взошло, крылья их отросли,
И вскоре растаяли в сизой дали.
Лишь младший братишка, к Элизе прижался,
С вместе с сестрой, возле речки остался.
Под вечер, вернулись с небесной дали,
Все вместе, лозу с тростниками сплели:
— Прекрасная, прочная сетка. Сгодится.
Отправишься в ней, через море, сестрица.
Лишь солнце взошло, белокрылая стая,
Со спящей на сетке Элизой, взлетая,
Взгрустнула, прощаясь с родной стороной,
И к солнышку взмыла, дорогой прямой.
Один из братишек над сеткой парил,
Чтоб милой Элизе, свет глаз не слепил.
Проснулась. Какая внизу красота!
Чужие, но милые сердцу места…
Леса проплывали, под ними мелькая,
Спешила вперёд белокрылая стая.
На море, есть крошечный остров один,
Успеть до заката торопится клин.
Но крылья устали, и ноша всё ниже.
Вот кажется, остров всё ближе, и ближе.
Но туча свинцовая небо закрыла,
На море валы, словно горы катило.
Слепя, горизонт разорвала гроза.
Уж солнце садилось, и глаз бирюза,
Наполнилась, горькой обиды, слезою..
— Неужто, мы все здесь погибнем гурьбою.
Успели… Едва закатилось светило,
Элизина ножка на камни ступила.
На крошечном острове, Бога моля,
Едва разместилась, прижавшись, семья.
И небо, от молний пылало всю ночь.
Но стойко старались волну превозмочь.
Та — билась, зверея, об суши клочок,
Кружила неистово будто волчок…
Под утро утихла шальная стихия.
Обсохли на солнце, и взмыли сухие.
Элиза глядела с надеждою вниз…
Там — чудные птицы в букеты свились,
И замок чудесный витал в облаках,
Принцесса едва пересилила страх.
Спросила у братьев, что шли на вираж.
— То Фата — Моргана, чудесный мираж.
Не бойся, Элиза осталось чуть- чуть.
Вон лес и гора, там закончим наш путь…
В уютной пещере, где мох, как ковёр,
Заботливо братья сложили костёр.
И снится Элизе, что фея Моргана,
Как братьев спасти, говорит из тумана:
«Растёт у пещеры крапива лесная,
На кладбище, тоже бывает такая.
Рубашки сплети, и одень в новолуние-
И сгинет навеки проклятье колдуньи.
Но помни, как только работу начнёшь,
Ни слова — иначе сама пропадёшь»
Проснулась — крапива лежит у пещеры,
Ну как же, спасти милых братьев,без веры.
Нарвала ещё, невзирая на страх,
И вскоре- все руки уже в волдырях.
Под вечер вернулись, и поняли братья-
Их, хочет Элиза спасти от заклятия.
А младший, заплакал, Элизе на руки-
От слёз, прекратились ужасные муки.
Так минули сутки — готова рубашка,
Но жгучую боль, не снимает ромашка…
Собаки залаяли, рог зазвучал-
Король молодой, пред Элизой предстал.
Девичья краса — короля обаяла.
Пытался расспрашивать — дева молчала.
Ему отвечал лишь весёлый скворец,
Решил он, красотку везти во дворец.
Элиза, без слов, умоляла в слезах.
Не понял король от чего её страх…
В нарядах воздушных,как веяние бриза,
Такой ослепительней стала Элиза,
Что юный король, от любви воспылал,
И деву лесную, невестой назвал.
А чтобы не сильно она тосковала,
И слёзы горючие не проливала,
Покои её, велел выстелить мхом.
Рубашку, с охапкой крапивы притом,
В углу положили. Пускай не скучает,
И к жизни дворцовой пока привыкает.
От счастья, Элиза забыла про боль,
И был награждён поцелуем король.
Приняв этот жест, за немое согласие,
О свадьбе своей объявил в одночасье.
Элиза, с достоинством носит корону,
И слишком спокойно относится к трону.
Злой архиепископ, не верил в любовь,
Его возмущала, прекрасная новь.
Решил:» Королева — колдунья лесная.
К дворцу по утрам, лебединая стая,
Повадилась шастать, как будто случайно.
Здесь точно, скрывается страшная тайна.»
А тут, как назло, на исходе крапива.
Тайком по ночам, наша юная дива,
На кладбище стала крапиву срывать,
Чтоб братьям рубашки успеть довязать.
От страха и боли сжималось сердечко,
Но каждую ночку, снимая колечко,
Опять и опять — убегала тайком.
А архиепископ- за нею бегом.
Затем, прямиком во дворец к королю.
— Не верю, я женщину эту люблю.
Не может обидеть она никого…
Осталось связать две рубашки всего.
И снова пошла пересиливши страх,
Но тут, сам король, с той крапивой в руках,
Увидел жену — взор потупила, дрожь.
Поверить пришлось ему в страшную ложь.
Элизу, в темницу забрала охрана,
В душе короля — кровоточила рана.
Собрал все рубашки, крапивы остатки-
Жене передал, чтобы спалось ей сладко.
Судили не долго. На общем совете,
Сжечь ведьму, решили они на рассвете…
На площади люди собрались толпой,
И прячет глаза, их король молодой.
В повозке Элиза. Бушует народ.
«Смотрите, опять она что — то плетёт.»
— Жужжит не смолкая людская молва.
«О, Боже! Осталось лишь пол рукава»
— Взмолилась Элиза. И вдруг над толпой,
Шум крыльев.. И лебеди белой рекой,
Стремглав,на повозку с Элизой спускались.
«Она не виновна» — вокруг зашептались.
На братьев рубашки набросила смело,
И вдруг, на секунду вокруг потемнело.
А как рассвело, подходили к костру-
Одиннадцать принцев, целуя сестру.
И старший, как было, поведал народу,
И сразу, Элизе вернули свободу.
Пусть, муж терпеливый, простит мою грусть.
Но враз от волнения упала без чувств.
Поленья костра — вдруг пустили ростки,
И тут же, на них распустились цветки.
На самом верху, самый нежный сиял,
Волнуясь, король тот цветочек сорвал-
Элизе на грудь положил, и жена
Очнулась, любовью и счастьем полна.
Король со слезами просил о прощении,
Элиза совсем покраснела в смущении.
И сразу все звоны в церквях зазвонили,
И новую свадьбу в дворце учинили.
И не было в мире красивей невесты,
И братьев счастливей — семья снова вместе.
4. «Дикие лебеди» Андерсена
Ира Николаева
Далеко далёко, в стороне ветров,
там где зиму сроком ласточки встречают,
жил король богатый- сорок сундуков,
да дворец роскошный- так народ слагает.
Кроме тех достоинств, главное богатство-
сыновей пригожих неразлучных братство,
да дочурка младшая, звать ее Элизой,
первая красавица, все ее капризы
тот король исполнить каждый час готов,
для нее приданное сорок сундуков.
В день один ненастный овдовел король,
в дом пришла девица, мачехину роль
на себя примерив,тощая как жердь,
злая как змеюка, жесткая как твердь.
Невлюбила братьев, падчерицу гонит,
а сама как ведьма что никто не тронет.
Наш король в дурмане от волшебных чар,
слуги все трепещут и теряют дар
речи своевольной, все по струнке только,
свадьба отзвенела, отгремело «Горько»,
как наутро ведьма вызвав сыновей,
крикнула им громко от самих дверей:
-Обратитесь воронами, с черными крылами,
прочь летите скоро, добывайте сами
пропитанье вольное, да не во дворце!
Грянуло проклятие в мачихи лице.
Только в то мгновение, в тот злосчастый час,
сбылось то веление, зависти указ,
но братья не в воронов, а в прекрасных птиц-
дикие лебедушки вмыли с крикомв высь.
Кругом пролетели только над дворцом
и скорей на волю- тяжек отчий дом.
Во дворце осталась из детей лишь дочка,
мачехи заноза, вот подкралась ночка,
королева тайно выбралась к купальне,
жаб трех безобразных принесла из спальни,
говорит сердито,: Пусть Элиза станет глупой, страшной, злой,
в час как окунется в воды с головой.
И зовет Элизу на утро купаться,
жабы караулят, здесь же надо статься,
что не приключилось злого колдовства-
вместо жаб лежало маков три цветка.
Ведьма не сдается- вынимает мазь
грецкого ореха, черную как грязь.
натирает девочку, спутывает косы,
не узнал король дочь,начались распросы.
Бедная Элиза в страхе убежала,
из дверей раскрытых у дворцова зала,
в лес за черной речкой, к дикому ручью,
день тот злополучный клонится к концу.
Искупалась в водах кожу отбелив,
да спустилась к морю под крутой обрыв.
Вдруг откуда ни возьмись- стая диких лебедей
закружили над волнами, прилетели знать с полей.
Солнце закатилось, лебеди тот миг,
в принцев обратились, приняли свой вид.
Разговоры длились до сама утра,
а с зарей у принцев снова два крыла,
так прошла неделя, лишь ночной порой,
лебеди к Элизе мчали на постой.
Девушка грустила, плакала, молилась,
как же снять проклятье, что вдруг приключилось.
Вот однажды ночью видится ей сон,
будто бы явилась Эльза на поклон,
к фее с доброй сказки,та ей говорит:
— Не печалься детка, горе улетит,
сшей ты из крапивы братцам по рубашке,
все тогда вернется в добрый день вчерашний.
Но не смей ни слова ты произнести,
на могилах можно ту траву найти.
Эльза поклонилась и проснулась вдруг,
счастливо услышав громкий сердца стук.
В тот же час помчалась дева на погост,
набрала крапивы и бегом за мост,
за речужку черную, прям к своей пещере,
принесла вязанку в сон тот вещий веря.
Исколола пальцы, но все шьет и вяжет,
ни словечка только с той поры не скажет.
Так тянулись долго дни часы недели,
кладбище, крапива кружат в карусели.
Но однажды утром ход переменился,
на охоту с псами юный принц явился.
У пещеры видит- девица краса,
волосы волною, грустные глаза.
Принц в тот миг влюбился и дорогой длинной,
он увез Элизу в замок свой старинный.
Так по эту пору жили поживали,
девица вязала, горюшка не знали.
Только вот епископ злобою исходит,
что Элиза ночью на погост приходит.
Нашептал он принцу- знать она колдунья,
ведьма, ворожея, знахарка , ведунья.
По законам царства надо ее сжечь,
принц в печали грустной дал ее обречь.
Бросили в темницу девицу с шитьем,
казнь он назначает тем же самым днем.
Вот взошла на плаху, а в руках вязанье,
вдруг как ни от куда- неба назиданье-
лебеди из выси, как спасенья рок,
— Да она невинна,- ахнул тут народ.
Девица набросила лебедям их ткани,
и вернулись братья из небес изгнанья.
Принц увидел чудо и обнял девицу,
братьев и Элизу он повел в светлицу.
Свадьбу закатили прямо дым столбом,
а лихие годы сгинули как сон.
3. Сказка «Дикие лебеди»
Дедушка Володя
Всё, как предсказано, случилось!
Был в изумлении народ,
Когда вдруг лебеди спустились,
К Элизе каждый нежно льнёт;
Она рубашки дошивает,
Крапивной тканью руки жжёт,
И крылья птицам покрывает,
И слёзы радостные льёт,
Увидев, как родные братья,
Отринув старое заклятье
И превратившись в принцев вновь,
Берут её в свои объятья
И славят верность и любовь!
2. Дикие лебеди
Fury
Перетянута грудь корсетом,
Перебиты ножом постромки.
Десять лет — жестяной монетой
На перине крапивно-ломкой.
Десять лет я вплетала ветер
В рукава быстрокрылых братьев…
На закате улыбкой встретив,
На рассвете — во след им глядя.
Десять лет я молчала верно,
Из крапивы плела рубахи…
Я сегодня усну царевной,
Чтобы завтра — стоять на плахе.
Не грусти, бузина-калина,
Не услышит старуха воя.
Лебединым промокшим клином
Обернулась моя неволя.
1. Дикие лебеди По сказке Г. Х. Андерсена
Галина Владимировна Калинина
Женился на злой королеве
В далёкой стране король.
У него была дочка Элиза
И одиннадцать братьев её.
Мачеха, их ненавидя, велела:
Принцев прогнать с родного двора.
Cама жила, как хотела.
Их сестрицу в работницы отдала.
В чудных птиц обернувшись,
Братья, вылетели из дворца.
И помахав Элизе крыльями,
Взвилися к самым облакам.
Дни шли за днями, один за другим.
Минуло Элизе пятнадцать.
Вернулась она в отчий дом.
Король, не заметил коварства
Неверной жены своей.
А ей, нахальства хватило,
Злость выместить на ней,
На сиротке. Много ли надо силы ?
Горько! Осознать не может:
Выгнал принцессу прочь!
И совесть его не гложет,
Как будто она — не дочь!
Говорящий ворон однажды
Элизе страшную тайну открыл:
Снять с братьев заклятье вражье —
Злой колдуньи навет и пыл,
В лунную ночь сорвавшая
На кладбище крапивы сноп,
Сестрица. Сама, молчаливая,
Одежду братьям плетёт.
Вяжет, плетёт, торопится,
До утра, при луне, до зари.
Рубашки крапивные сносятся ль,
Лебедей в людей превратив?
Лишь солнца луч коснулся скал,
Где лебедей караван отдыхал,
Успела добрая сестра
Надеть на братьев пуловера.
Любовь сестры, её старанье,
Вернули радость в дом и счастье.
Всем видно: победа добра!
Не сдавайся, даже если слаба!
