Владимир Тяптин
На закате Хан-Тенгри 1
Светится, как лава,
В свете гаснущей зари
Набирает славу.
Раскалён, как злато дня.
Дотянись, попробуй!
Кто поднимется сюда
К злату высшей пробы?
Это злато — красота.
Облако пыталось
Охладить его — едва
С неба не сорвалось.
Он, преграда из преград,
К злату не пускает.
Лишь закат с Тенгри, как брат,
Вместе с ним сверкает.
По знойным степям Киргизстана…
Владимир Кулаев
По знойным степям Киргизстана
Пылил наш автобус «Манас»
И башня ждала нас — Бурана,
Мы слушали гида рассказ…
Рассказ о тяжелой неволе:
Под башней закрыт был мудрец
За то, что он хану изволил
Сказать про печальный конец!
«Умрет твоя дочь и до срока:
Укусом паук поразит!»
Но хан не поверил пророку,
Решил — мудреца он сгноит!
А дочь его все хорошела,
И в зрелость почти что вошла,
Она танцевала и пела,
Да только на башне жила!
Хан сам проверял очень строго!
Однажды принес виноград,
И дочь откусила немного,
Но там каракурта был яд!
…На месте того городища
Балбалы стоят лишь в траве,
Здесь было когда-то жилище,
Но все растворилось во мгле…
Балбалы — каменные изваяния в виде человеческой фигуры.
В киргизской степи
Лия Телегина
Прохладой веет. За горами
Притихла степь, чего-то ждёт.
Лишь ручеёк между холмами
Бежит, поёт — и всё живёт.
А царь степи в халате длинном
Баранов щупает без слов.
Здесь конь один.
Он впрямь былинный-
Баранов тысячи голов.
Хозяин долго обнимался.
Что гость? Уедет — не беда!
Старик забудет, с кем прощался-
Коня запомнит навсегда.
Ох, эти люди так практичны.
Хлеб отщипнут и пьют кумыс.
Верблюды, овцы им привычны.
Поёт про жизнь степи киргиз.
Поёт о том, что над горами
Все звёзды кружат без затей,
Что в юрте дева вечерами
Любимых пестует детей.
А вёрст за пять кустарник низкий
И там, за ним, пейзаж иной…
Ночь светлая, и звёзды близко,
И степь под жёлтою луной.
Киргизия
Ольга Вайман
Зеленые холмы, седые горы!
Гнедые кони, быстрая река.
Причудливый узор на каждом склоне
Художник тайный высек на века!
Вот сокол в небе выследил добычу!
Летит стрелой, готовы когти в бой!
И всадник вдалеке, таков обычай,
Зовет нас в гости, в юрту на покой.
Нас угощают хлебом, вкусным чаем!
Хозяйка приготовила ночлег.
Мы, разомлев, забыли про печали
Так хочется остаться здесь на век!
Здесь все еще так девственно, красиво!
И нет той бесполезной суеты.
А жизнь течет размеренно и тихо
Остановилось время, здесь одни лишь мы!
Ночное небо низко, в ярких звездах.
Кузнечики беседуют в траве.
И ветерок воздушный, очень легкий
Щекочет прядь волос на голове!
Река шумит, все камни омывая
Прозрачная вода в ней, как слеза!
И желтая луна нам освещает,
И я не сплю до самого утра…
Ну вот…! Настало утро, снова сборы!
Благодарим за кров и за еду!
А впереди другие ждут нас горы!
Вперед! Смотреть всю эту красоту!
Киргизия
Памирский тракт и серпантины,
Крутые склоны до небес,
Луга альпийские, долины.
Плывут надменно облака,
Туман густой стремится вниз,
Крутой обрыв, бурлит река
Свой нрав скрывая и каприз.
Чуть посветлело, солнца луч
Открыл таинственный узор,
Мелькнул мгновенно из-за туч
Рельеф величественных гор.
Над пропастью орёл парит,
Вдруг камнем падает к земле,
Сосредоточен, вниз глядит
И пропадает в чёрной мгле.
Не далеко, — рукой подать,
Символизируя кумира,
Стоит архар, красавец, стать,
Немой свидетель крыши мира.
Струится воздух как живой,
Волнует сердце и тревожит,
Зовёт к вершинам за собой
И впечатлениями множит.
Бишкек
Ну, а города имя — Бишкек —
Что-то новое в нём стало значить —
Ну а русских кидали в пике. —
Уезжал, побросав нажитое,
Чтоб продолжить в России житьё —
Его жизнь и сейчас мало стоит —
Ведь и там, да и здесь — всё битьё.
Из гранитных создали квадратов
И центральную площадь страны. —
И она нагляделась порядком —
Да и бедностью заражены.
Что добыли в горах — продавали —
Ну и мрамор в Италию шёл,
Добывали урана, как в шквале.
Но распался Союз — частокол.
А на город один магазинчик,
Где тогда продавалось вино —
Кто чифирем, кто травкой был взвинчен,
Кто здоровую жизнь вел давно.
И автобус возил к Иссык-Кулю —
В октябре плыл в холодной воде —
Чуть подергивались мои скулы —
А растерся — собой овладел.
Сергей Ворошилов
Средь скал угрюмых и седых
смотрю, как некогда Мерцбахер,
на чашу полную воды
и гор заснеженных папахи.
Здесь демон холода в гранит
и ледниковые оковы
девицу-озеро пленит.
Та вырывается, но снова
сжимает мрачный чародей
вокруг беглянки цепко руки…
Но лишь забудется злодей,
вода, устав от вечной муки,
освобождается и вниз
бесстрашно прыгает в ущелье…
Здесь чудо видит альпинист:
сменяются глубины мелью.
Но спорят не вода и лёд,
то деву мучает безбожник…
Тут лишь луна на глади вод
печаль рисует, как художник.
У памятника Пржевальскому
Владимир Кулаев
Здесь в чаше озерной — снегов отраженье,
В округе — суровый Тянь-Шань
И смелых орлов над горами круженье
И памятник — светлая дань!
Святое желанье: в походном мундире
Себя схоронить он просил…
И камень гранитный на вечной квартире
Близ горных утесов застыл.
И десять ступеней подобно дорогам,
Где надо идти напролом,
Они покорялись, конечно, немногим,
Кто мог лишь сравниться с орлом!
Туристы взирают на памятник строгий,
Поведает много гранит,
А крест осеняет пытливых дороги
И озеро память хранит!
Ыр-кесе
Ыр-кесе — это чаша из песен,
У киргизов обычай таков,
Когда все собираются вместе
Под уютный юрты покров.
Пиалу наполняют кумысом,
Из рук в руки она переходит,
Каждый песню поет со смыслом,
Ткёт ее из прекрасных мелодий.
За джайлоо стоят великаны,
Шапки снежные их венчают.
У подножия их туманы
Изумрудные травы качают.
Гордой птицы полет в вышине,
Там, где облака след растает.
И чабан на ретивом коне…
Краше этого края не знаю.
Я судить ни о чем не берусь,
Но когда в горах песня звучит,
Это значит, играет комуз,
И весь мир пусть тогда помолчит.
Чон АкСуу
Максим Гольбрайхт
Так резво, громко, величаво,
Белее белых облаков,
Несет прохладу ледников
От гор суровых и печальных.
Здесь аромат сосны хмельной
Смешался с разнотравьем лета,
Тянь-Шаня ели держат небо,
Пробив скалы гранит собой.
Арчу питая с облепихой
Вода течет, бежит, несет
И крушит валуны в песок
И в гальку год за годом тихо.
Тут водопад Девичьих слез**
Пробили родники земные —
Живые, сладки, хмельные —
Животворящие утес.
От юрты вьется дым кольцом,-
Готово мясо, чай вскипает.
К столу апашка приглашает
Вручив пиалу с кумысом.
* Река в Киргизии, букв. «большая белая вода»