Ван Гог (1853-1890)

Ван Гог (1853-1890)

Винсент Ван Гог- нидерландский художник-постимпрессионист, чьи работы оказали вневременное влияние на живопись XX века. За десять с небольшим лет он создал более 2100 произведений, включая около 860 картин маслом. Среди них — портреты, автопортреты, пейзажи и натюрморты, с изображением оливковых деревьев, кипарисов, полей пшеницы и подсолнухов.

В. Ван Гог. Подсолнухи


 Альберт Кудаев
Маленькие солнышки Ван Гога
Я повесил на своей стене.
Стало в доме солнечней немного,
Стало легче, солнечнее мне.

Посмотрю на них – в душе теплеет.
И уже не так печален свет.
В зимний вечер солнышки согреют,
Защитят от горестей и бед.

Ни секунды не стоит в покое
Желтых лепестков круговорот.
И в ответ им Солнце золотое
Сквозь окно игриво подмигнет.

Даже у последнего порога,
По дороге в лучший из миров,
Маленькие солнышки Ван Гога
Были б мне милее всех цветов.

К картине Ван Гога Звездная ночь


 Белый Филин
Извечная Спираль и Тайна Мирозданья…
И Созидание и Неизбежный переход, —
Все это существует Бесконечно,
И даже в тот момент, когда,
Беспечно спит под звездным небом, убаюканный Луной,
Простой французский городок……

Автопортрет с отрезанным ухом. Винсент Ван Гог

Борис Ханин
Суметь отрезать часть от уха,
Нарисовав при этом свой портрет,
Возможно при болезни духа.
Другого обьясненья просто нет.
Болезни психики Ван Гога
Все видел и художник Поль Гоген.
Но, как приятель, он не строго
Их осуждал и резких перемен
Не ожидал совсем от друга
И даже переехал к нему жить.
Но всё же признаки недуга
Их жизнь сумели резко осложнить.
И Поль Гоген был вспыльчив тоже,
Но как-то контролировал себя,
Но понял вскоре — жить не сможет
В условиях такого бытия.
И вскоре он покинул друга,
Того оставив вовсе одного.
Ван Гог же в приступе недуга
Отрезал мочку уха своего,
Отдав подружке Поль Гогена,
Для передачи другу своему.
Та — в обморок. Вся эта сцена
Была, как видно, ей не по уму.
Ван Гог же, обмотавши ухо
Тряпицей влажной, вскоре лег в кровать,
Где чуть не умер. Он, по слухам,
Сумел здесь много крови потерять.
Портрет сей обсуждать не буду.
Он перед всеми. Беден, одинок.
Теперь Ван Гог известен всюду.
Такой ему уж уготован рок.
Девушка в белом. худ. Ван Гог
Борис Ханин
Как символ одиночества, она
Стоит на хлебном поле в белом платье.
Цветами красными окружена.
В печали вся, покинутая счастьем.
И тело очень хрупкое ее,
Поникший взгляд , опущенные плечи —
Тоску в ее душе передает.
Кто от нее , когда и как излечит?
Одна, поникшая среди хлебов,
Она стоит покинутая всеми,
Не чувствуя объятий колосков,
Что как-то поддержать ее хотели.
И две руки у девушки худы,
С непропорциональными кистями,
Как символ ожидаемой беды ,
С душевной мукой и ее слезами.
В душе лишь одиночество и грусть
Художника видны в картине этой.
Его к нормальной жизни не вернуть.
Как выход — выстрел пистолета.
Ван Гог сумел закончить этот холст
За месяц до постигшей его смерти.
Сюжет его холста довольно прост.
Но он себя им все же обессмертил.
Кипарисы. худ. Ван Гог
Борис Ханин
Языками пламени костра
Взметнулась к небу вся округа:
Горы, кипарисы и трава,
Стараясь выше быть друг друга.
Пламени расцветка у костра
Меняется на фоне неба.
И на кипарисах, и кустах
Зеленый цвет одним здесь не был.
Желтые виднеются мазки,
Положенные сверх зеленых.
Все, как искры у костра ярки,
Как жаром листья опалЕны.
А чуть дальше — горная гряда
Играет синеватым цветом.
Облаков над нею череда —
Вся розовая от рассвета.
Между ними желтая луна
На небосводе разместилась.
Только одна часть ее видна
Все остальное утаилось.
Виден в центре мощный кипарис.
В холсте он весь не уместился.
В нем охвачен ветром каждый лист.
Дрожит, как будто тик случился.
Винсент Ван Гог, автор полотна,
Писал, уж находясь в больнице,
Картину эту .Здесь рождена
Была она. Почти в темнице.
Пшеничное поле с васильками. худ. Ван Гог
Борис Ханин
Нет, это не волны на море
И это не сели в горах.
Так пишет пшеничное поле
Ван Гог в незабвенных холстах.
Просторы пшеничного поля
Уходят в холмистую даль.
И ветра движению вторя,
Колосья, совсем невзначай,
Трепещут, к земле пригибаясь.
Вздымаются желтой волной.
На миг замирая, склоняясь,
Спадают в волне, как прибой.
Затянуто тучами небо.
Оно упирается в холм,
Себя контрастируя с хлебом,
И цветом мятущихся волн.
Дождливы так синие тучи.
Как синие капли дождя,
И спелого хлеба попутчик,
Цветы васильков нас манят.
Порхают цветными мазками
Цветы средь хлебов желтизны,
Следят голубыми глазами
За цветом небес вышины.
Пробьется вдруг солнечный лучик
Настанет такая пора,
Когда зерно зрелость получит,
Придет урожая страда.
Стоять васильки будут в вазе,
Полей вспоминая простор,
С колосьями тесные связи
И общий для них приговор.
Ребенок с апельсином. худ. Ван Гог
Борис Ханин
Розовощекий славный мальчуган.
Ему исполнилось уже два года.
С картины улыбается он нам.
ЧуждЫ ему житейские невзгоды.
Сын плотника из Овер-сюр-Уаз,
Куда Ваг Гог на время поселился,
Голубоглазый, не лишен проказ,
В своей невинности с природой слился.
Он как цветочек, будто бы пророс,
В рубашке синей, посредине поля,
С копною золотистою волос.
Ему, как всем, нужны простор и воля.
Он в ручках крепко держит апельсин,
Впитавший все тепло лучей светила.
Он будто солнце в гости пригласил,
А солнце щечки краской одарило.
Среди цветов играется малыш,
Почти как солнце, ярким апельсином.
Пройдут года, и станет наш крепыш
Уже самостоятельным мужчиной.
Сад в Овере. худ. Ван Гог
Борис Ханин
В цветочном море корабли и лодки клумб
Дрейфуют тихо к близлежащим берегам,
Ван Гог которые открыл нам — не Колумб,
С цветочной пеною, подобной жемчугам.
А кадка с деревом, как остов корабля,
Который неожиданно попал на мель,
Стоит себе вдали, жизнь дерева храня.
А рядом красками бушует канитель.
Цветками разными нагружены суда,
Похожими на те, что видятся вдали.
Теперь, чтобы цвести, доставлены сюда.
Красивы очень эти клумбы-корабли.
Прибытие их с нетерпеньем берег ждет.
На нем пурпурные цветы, как огоньки
И каждый из цветков к себе суда зовет
Своими красками, совсем как маяки.
Цветами разными бушует океан
В саду, в Овере, что нарисовал Ван Гог.
Мы вместе с ним порхаем по цветным волнам.
Нарисовать так сад, никто б другой не смог.
Цветущий сад. худ. Ван Гог
 
Борис Ханин
Как в море волны, цвет меняют краски
В саду, цветущем на холсте Ван Гога.
В таких волнах цветов — мелькают глазки,
Расцветок разных, коих очень много.
Волна цветов идет от нас,синея,
Вдали спадая красками другими.
Сначала темными, потом желтея,
С прослойкой темной охры между ними.
У дома все кончается прибоем,
Где брызги зелени на светлом фоне
СтенЫ. Над нею небо голубое.
Деревья словно замерли в поклоне.
А рядом с ними зажелтел подсолнух —
Цветок любимый очень у Ван Гога.
Цветы эфиром наполняют воздух.
Цветет, благоухает вся природа.
Сад заставляет даже равнодушных
Увидеть красоту природы мира.
И приглашает красками радушно
Взглянуть на холст impressio — кумира.
Ван Гог
Вадим Забабашкин
Жил-был художник Ван Гог
рыжих подсолнухов бог.
Сажал подсолнухи Ван Гог,
а после собирал,
и лучше выдумать не мог,
когда их рисовал.
Бывало, ничего не ел
тринадцать дней подряд,
но жёлтых красок не жалел,
хотя был не богат.
Зашёл к нему на огонёк
Гоген однажды Поль:
— Продай мне семечек мешок!..
Ван Гог сказал: — Изволь.
— Какое странное кино,
какой зловещий гул.
Бери и это заодно!..
И ухо протянул.

А людям всё не спится…


 Валентина Гладыш

навеяно картиной Ван Гога «Ночное кафе»

Уж ночь. А людям всё не спится.
Кому-то хочется с друзьями говорить,
Кому-то хочется напиться и забыться,
Кому-то шарик на бильярде усмирить.

Кафе ночное щЕдро на услуги.
Грусть в миг пройдёт.Открыто и тепло.
Кафе возьмёт всех снова на порУки
И можно ликовать судьбе назло…

Подсолнухи

Валентина Гладыш

Навеяно картиной В. Ван Гога «Подсолнухи»

Золотые солнышки,
Семечки внутри.
Жёлтые подсолнухи,
Словно фонари.

Меж собою весело,
Славно говорят,
Напевают песенки
Обо всё подряд,

Бесконечно радуют
Мир своей красой,
Без причины балуют
Ласкою земной.

Маки Ван Гогa
Василий Тюренков
Он рисовал ботинки и людей,
Тугой наклон волнующихся злаков,
Манящий свет в темнеющей воде…
A я всё время думаю о маках.
Они — рассветнo розовый атолл;
Дразнящий взгляд недавшегося слова
В букетe, оплывающeм на стол
Неотвратимой сущностью живого.
Густы цвета, настойчивы мазки —
Порывы женщин, скромности лишённых.
Вонзает в душу вкрадчивый москит
Иглу ночей — тоску-незавершённость.
Они — греховной алости расцвет
В лиловой мгле небесной круговерти,
Короткой жизни мечущийся свет
И темень надвигающейся смерти.

Сонет Ван Гогу


 Вера Балясная
Его мятежная душа-
В себя была погружена.
Поэзии полотен власть,-
В безумье он не мог не впасть…

Видений рой витал над ним-
Так вдохновенно он творил.
Был одиночеством гоним —
Никем ни признан, не любим…

Шедевры он хотел создать-
Когда писал, лишь мог дышать.
Талант его не защитил —
Он рано наш оставил мир…

Ушёл- душа не умерла-
В картинах, в вечности жива.

Ботинки Ван Гога

Галина Гольд
Ботинки Ван Гога
Стоят у порога…
Их помнит дорога в Париж.
Их помнит зной Арля,
Впитавший, как марля,
Текущее марево с крыш.
Ходили по свету
В пыли и заплатах,
Прошитые ветром,
Как цветом — закаты,
Прошитые болью,
Как ниткой суровой,
Как души — юдолью,
Как исповедь — словом.
Я смотрю на картину Ван Гога
 
Геннадий Наварский
Я смотрю на картину Ван Гога,
Не могу отыскать в ней изъяна.
Суть вещей, что подвластна лишь богу
Ты пытался открыть нам упрямо.
Кто взвалил это странное бремя,
Непосильное выдал задание?
На такое короткое время,
Наделив, как Христа состраданием?
Ко всему, что тебя окружает,
Даже просто к обычному стулу?
Твоя живопись нас поражает,
Как комета, что в небе блеснула.
И ушла, безвозвратно в пространство,
В бесконечность безбрежной вселенной,
Наплевав на кичливое чванство,
Шёл своим лишь путём неизменно.
Все маститые дружно вещали:
«Так не пишут! Кошмар! Дилетант!»
Не заметив, безбрежной печали
И божественно-яркий талант.
Обыватель боится протеста,
Людям нравится модная пошлость,
Только время всё ставит на место,
Исправляя былую оплошность.
И когда, над нескошенным полем,
Взмыло с карканьем в высь вороньё —
Ты не вынес мучительной боли,
Сбросив тяжкое бремя своё…
В текущей пестроте толпы
Взгляд мимолётный уловив,
Подумалось:чужие мы…
Но, будто бы заговорив,
Глаза успели рассказать
О несложившейся судьбе,
И как они устали ждать
Себе попутчика в толпе.

Ван Гог


 Григоренко Наталия
Лихорадочной кистью нанёс гениальный художник
это поле, омытое ливнем, лазурную высь,
ту повозку (глаза опустила бегущая лошадь).
Всё пронизано светом… Она восхитительна — жизнь!

Не застыла она, а всегда продолжается дальше.
Колесо на картине — как символ грядущих времён…
На другом полотне — тёплый сумрак. Фруктовая чаща.
Тихий фермерский домик, что полем большим окружён.

А на этих холстах так задорно сияет подсолнух!
(Что за счастье — творить! Столько дерзких желаний и сил!)…
Он забрал с собой боль, ибо мир его грубый не понял.
Он ушёл одиноким, а людям любовь подарил.

Винсент ван Гог

Евгения Лем
Какой неведомою тайной
владел, безумствуя, Ван Гог?
Предвидел ли исход фатальный
в запутанном узле дорог?

Стезя вела неумолимо
к суровой правде без прикрас,
героев из простолюдинов
творец картин искал не раз.

Не броской, будничной, не праздной
Винсенту виделась их жизнь.
Мазки из невесёлых красок
спешил на холст он положить.

Во тьме блуждая, воскресала
его мятежная душа:
искала, чтоб начать сначала.
Хотелось жить, любить, дышать…

Его, как бурною рекою,
несло в незнаемую даль —
туда, где он желал покоя,
где расцветал весной миндаль,

где синевой сквозило небо
и плыли, плыли облака —
куда? В те выси, где он не был…
Мелькала кисть в его руках,

рождались новые творенья:
в них — солнца ярко-жёлтый свет
в подсолнухах.
Ван Гог цветеньем
и жаждой жизни был согрет.

Подсолнухи. Винсент Ван Гог. 1888
Елена Казанцева 4
Цвели подсолнухи в Арле,
Корзинки солнцу подставляя,
Ван Гога очень вдохновляя.
На жёлтом фоне*, на столе
Фактурно, за мазком мазок,
Он их рисует торопливо.
Одни головки горделивы,
Других уж жизни срок истёк.
Им эта вазочка мала,
И стебли рвутся за границы
Самой картины, словно птицы,
К свободе света и тепла.
Накал эмоций потерять
Винсент как будто бы боялся.
И натюрморт**, он состоялся,
Смог карточкой визитной стать.
* — были и другие фоны.
** — в Арле написана серия из 7 картин.
Пшеничное поле с воронами. Винсент Ван Гог. 1890
Елена Казанцева 4
Пшеничное поле — широким размахом!
Зеленое, красное — глазу приятно.
Чисты здесь тона — неясна перспектива.
И пол-полотна — сочно, ярко, красиво!
Но вот над пшеницей тревожное небо,
В безумстве вороны летают над хлебом!
И резкий контраст отражает тревогу,
Смятение чувств, и не зря три дороги
Рисует Ван Гог, уходящими в дАли,
И можно ли выбрать какую? Едва ли.
Как будто изнанка души — нараспашку
С ее одиночеством, горьким и страшным…
Поэтому, видимо, «Поле с пшеницей…»
Является лучшей Ван Гога страницей.

Ирис

Елена Котелевская
 
Картина Винсента ван Гога «Ирисы«
Взмах невесомой кисти,
Одно прикосновенье,
И на холстине чистой —
Застывшее волненье.

Пленительный рисунок —
Растение — цветок.
О, Ирис вечно юный!
О, мастер кисти,
Бог!

Восторг Ван Гогу
Жанна Шрамко
Подсолнухи, ирисы и миндаль —
Свой дивный мир цветных многообразий
Художник-гений сердцем рисовал,
И каждый раз он на холсте ваял
Соцветие талантливых фантазий.
Укрыла город звездная вуаль.
Хочу уйти, но не найду предлога.
В ночном кафе замешкалась печаль,
Ее гоню и вглядываюсь в даль,
Что ожила на полотне Ван Гога.
Горит фонарь, что в золоте луна,
Кафе ночное щедро освещая.
И ароматы кофе и вина
Так восхитительны, что я уже пьяна,
И свой восторг Ван Гогу посвящаю!
Илл.: Ван Гог «Ночная терраса в кафе», 1888г.
Звездная ночь Ван Гога
Жанна Шрамко
Палитра свежих красок, уголок,
Где мир ночной так красочен и ярок —
Луна и звезды — лучший твой подарок —
Душа творит, к утру свечи огарок
Подскажет, что ты снова одинок.
Но лишь закат за горизонтом пал
И снова ночь в права свои вступает,
К холсту художник краски призывает,
Душа его для жизни оживает,
Он — дирижер, он звездный правит бал!
Лишь кипарисов темный силуэт
Как вектор в небеса, в седую млечность…
Рассудок твой устал и манит в бесконечность
В душе рассвета нет…
Вся жизнь твоя — далекая звезда.
Зажглась, родившись, небо освещала
И никаких чудес не предвещала…
Внезапно вспыхнула, как будто прокричала,
Свой след оставив миру навсегда!
«Звездная ночь» была написана Винсентом Ван Гогом в 1889 году и сегодня является одной из его самых узнаваемых картин. Начиная с 1941 года, данное произведение искусства находится в Нью-Йорке, в известном Музее современного искусства.

Ван Гог Автопортрет. 1887-1888

Иван Есаулков
Предстал художник перед нами —
Уже довольно зрелых лет,
Мешки под грустными глазами…
Правдивый, искренний портрет

Чуть лысоватого мужчины,
Что светло-рыж и бородат.
Заметны на лице морщины,
Тоскующ и испуган взгляд.

Ван Гог предельно озабочен —
Возможно, ничему не рад,
На творчестве сосредоточен,
Чтоб жизнь не превратилась в ад.

Он с каждым днём себя сжигает,
И близок жизненный итог!
Пока работа помогает,
И отвлекается Ван Гог

От приступов своей болезни
Хотя бы иногда, слегка,
Но вскоре встанет перед бездной,
Оставшись… с нами на века!

Ван Гог. Аллея в Люксембургском саду. 1886

Иван Есаулков

На полотне Ван Гога
В саду довольно много
Гуляет парижан —
Им отдан средний план.

Хотя в разгаре лето,
Они тепло одеты,
Коль ветерок подул
Вдоль всех аллей в саду.

Заметим мы в картине
Идущего мужчину
И пару перед ним —
Тем хорошо одним!

Все люди отдыхают:
Одни из них гуляют,
Другие же сидят
И на реку глядят.


 Ван Гог Ирисы. 1889 г

Иван Есаулков
Цветник красивый перед нами,
А позади зелёный луг.
Такими яркими цветами
Он в Сен-Реми лечил недуг.

Роскошная природы спелость,
Мир несравненной красоты.
Ван Гогу сразу захотелось
Перенести на холст цветы.

Контрасты синего с зелёным,
Но в то же время и их связь.
Земля к себе растенья клонит,
Те рвутся вверх, на свет стремясь.

Вот слева вырос белый ирис,
Цветок по-своему красив.
Голубоватый справа вырос,
Бутон на солнышке раскрыв.

Явленье дивное природы —
Любой написанный цветок.
И полотно «громоотводом
Болезни»* называл Ван Гог.

* Ван Гог назвал картину «громоотводом для своей болезни», чувствуя, что может сдерживать свой недуг, продолжая писать.


 Ван Гог Куст сирени в Сен-Реми. 1890

Иван Есаулков
На полотне своём Ван Гог
Мазком вибрирующим лепит
Прекрасный сада уголок,
Куста сирени нежный трепет.

Юг Франции. Прекрасный день.
Гимн расцветающей природе
Создал художник. Нас сирень
На мысль тревожную наводит,

Что тяжело Ван Гог страдал,
Что напряжён он до предела
Болезнь свою переживал —
Устали и душа, и тело…

Густые травы и цветы,
Цвет чрезвычайно интенсивный.
Во всём столь звучной красоты!..
Пейзаж божественный и дивный!..

Ван Гог. Подсолнухи. 1888

Иван Есаулков
Боготворил всегда Ван Гог
Красивый солнечный цветок,
Писал подсолнухи утрами,
Вставал работать с ними рано,

Пока цветы те не завяли…
Известными полотна стали.
В Париже, в Арле он писал,
Шедевров много там создал.

И стала знаковой картина
Вот эта. С кистью, с мастихином*
Работал он над полотном,
Слой краски наносил ножом.

Цветы при этом оживают
И из картины выступают.
Та желтизною вся пылала
И жизнью, кажется, дышала!

Художник мастерски при этом
Играл любимым жёлтым цветом!
Подсолнухи его живут,
Свеченье словно издают,

На полотне жизнь проживают —
Растут, цветут и умирают…
А мы любуемся: цветы
Ван Гога — дивной красоты!

* Мастихин — специальный нож, использующийся в масляной живописи для смешивания красок, очистки палитры или нанесения густой краски на холст. Иногда мастихин употребляется вместо кисти для создания живописного произведения, нанесения краски ровным слоем или рельефными мазками.
 

Ван Гог

Игорь Николаевич Фролов

Когда б представить только мог,
Что окажусь я в Амстердаме,
И сам загадочный Ван Гог
Откроет двери перед нами.

Пусть кто-то скажет: «Что за вздор?
Совсем ты, парень, обкурился!»
Но грустных глаз его укор,
И оппонент остепенится.

А он посмотрит со стены
На толпы мимо проходящих
И тихо крикнет из страны
Беззвучным голосом, молящим.

Из той страны, которой нет,
Но ирисы цветут там точно,
Встает над пашнями рассвет,
А душу уж накрыло ночью.

И прилетело воронье
На поле золотой пшеницы,
И он ушел в небытие,
И весь в картинах растворился…

Стихотворение написано после посещения музея Винсента Ван Гога в Амстердаме.

 
Винцент Ван Гог 
Леонард Исмаев
 
(Последняя картина художника)
Чёрный крик над жёлтым полем.
Холст растрескался от боли,
Красной краской истекая.
Вороньё огромной стаей
В небо тучами взлетает.
Вслед Ван Гог глядит устало,
Тихо долю проклиная
И повязку поправляя,
Он грядущего не знает.
Вещих птиц не понимает
И людей он избегает.
Погибает, погибает…
Пропитался потной солью,
Ящик с красками таская,
Холст сияньем загружая —
Чёрный блик на жёлтом фоне.
Он закончил горечь странствий,
Завершил он счёты с Богом,
И по странностям пространства —
Он становится Ван Гогом!
Разгибаясь, поднимаясь…
Бледный лик в душевной боли,
Вся повязка в красной соли,
Чёрный блик в осеннем поле,
Чёрный крик на жёлтом фоне.

Ван гог баржи

 
Леонид Адрианов

Они везут и уголь и песок,
Гордясь трудом своим нелегким,
Минуют рифы и мысок
С нуждою в вечной непосильной гонке,
Плывут по малахитовой воде,
Не поддаваясь неустанной качке…
Их вдохновляет в тягостном труде
Флаг Франции, что вывешен на мачте.
Ван гог веточка цветущего миндаля
 
Леонид Адрианов
Вернулось солнце. Пробудилась даль.
Снега ушли, очистились дороги.
Смотрите, люди, как цветет миндаль!
Ведь им любуются весною даже боги!
Художник, веточку поставивши в стакан,
Запечатлел души своей движенье.
Красы природной сказку — наважденье,
И я ее прочувствовал, профан.
Ван гог тополя

 Леонид Адрианов

 Словно свечки стоят тополя,
Фитили их — ревущее пламя.
Как гирляндой увита земля
В неоконченной Господа драме.
Идеально прямые стволы –
Им бы мачтами стать быстрых бригов,
Им устраивать в поле весною балы,
Попирая дождей здешних иго.
Утонченно стройны, безупречно ровны,
Они встали шеренгою прочной.
Будто стражи любимой своей стороны,
Безусловно, красивой и мощной.

Крестьянская, оплаканная доля

 
Леонид Адрианов
Прямоугольники возделанных полей.
Оттенки зелени, омытые дождями.
Ландо, застрявшее в дорожной грязной яме.
Откосы крыш. «Дела минувших дней».
Пейзан живет в заботах и делах —
Сажает хлеб и возится в навозе…
По горизонту смелый паровозик
Вагоны тащит совести не в страх.
Передо мной пленительный Ван Гог
Раскрыл, раскрасил Франции картину.
Его теперь я сердцем не отрину,
А извлеку продуманный итог:
Покоем дышит сельских утр уют.
Умчались тучи орошать иное поле.
Крестьянская, оплаканная доля —
Ручной, тяжелый, безнадежный труд.
Арестанты
Леонид Герт4
Ходят замкнутые в круге
Против стрелки часовой.
Сердце — тлеющие угли,
Где-то сбоку часовой.
Арестантские одежды,
А за сгорбленной спиной
Руки их, и нет надежды
Оказаться за стеной.
Ну а круг, что день, то уже,
Реже воздух, больше тень.
И здоровье их всё хуже…
Заметет кресты метель.
Выгоняют на прогулку —
Должен ты отбыть свой срок.
И тюремщик ту науку
Должен знать — учил урок.
Направление вращенья
Взять бы им и изменить,
Как протест, а устрашенье —
Взор свой устремить в зенит.

Ван гог парк ансерис

 
Леонид Адрианов
Тропинка в парке Аргенсон. Ансерис.
Фигура дамы в шляпке и плаще.
Бордовый цвет его — изысканная прелесть,
Скрывающая низменность вещей.

Деревьев ряд осеннего накала
Обстал тропинку и уходит вдаль.
Куст барбариса спит в листве опалой.
Над всеми небо. В небе — этуаль*.

etoile — звезда. в данном тексте солнце, ибо оно самая близкая к земле звезда.

 Ван гог рыбалка
 
Леонид Адрианов
Нет — не клошар. Провинциал-рыбак
В уютной лодке предан созерцанью.
Удилище. Изношенный рюкзак.
Воды речной под бликами мерцанье.
Ему, по сути, важен не улов —
От пары б рыбок он не отказался! —
Его пленил ракит прибрежных кров,
И тихой дремы счастье в ритме вальса.
Винсент Ван Гог
Леонид Герт4
Наверно, ты не знал, мой друг Винсент,
Что выдуман давно велосипед,
Что в живописи нет давно уж тайн,
Что карты очертили океан,
Не знал, не ведал, что известно всем —
Цветов на белом свете ровно семь,
Что кистью солнце не вписать и ночь
И что себя нельзя нам превозмочь.
Но ты-то смог — себя ты превозмог:
Ты чувства, а не краски нес на холст.
Хозяин ты, а я желанный гость.
С тобою вместе каждый раз горю
У моря огненного на краю.
Во всё, что есть, вселил вселенский дух.
Тобой зажженный факел не потух.
Подсолнух, виноградник, тополя…
Ты в гамме чувств один брал ноту ля.
Подсолнух солнца иль наоборот —
Природу красок смог ты побороть.
Какая ночь и звезды над кафе…
Не убоялся аутодафе,
И потому так много сделать смог.
Ты в живописи бог — Винсент Ван Гог.
Пейзаж в Овере после дождя. По картине В. Ван Гога
Людмила Ревенко
Этой музыкой дождя
Поле заворожено,
Капли свежие дрожат,
На траве восторженно:
Красный, синий, голубой,
Жёлтый, белый, розовый,
Мандарина кожурой,
Баклажан паслёновый.
И дорога, как стекло,
Что смотрись как в зеркало,
Всё Ван Гога и влекло:
Лошадь так приветлива…
Раскричался паровоз
Весело, задиристо,
И разнёсся смех колёс
В чистоте заливисто.
Ощути этот восторг!
Воздух — не колышется…
Манит Овера простор!
Ах, как сладко дышится,
Подсолнухи ван Гога
Людмила Шарова

его подсолнухи наивны и прекрасны,
они — как солнца луч, и ярки, и чисты,
такое видим мы отнюдь не часто,
я обмираю от «импрессии»… а ты?

миг впечатления неуловим и краток,
его «поймать» — большое мастерство,
и кто учтет при этом сердца траты,
и знает кто, те траты — для чего?!

Звёздное небо. Ван Гог
 
Марина Барщевская
Величественной красоте Земли,
Прекраснейшему из творений Бога,
Ты, восхищаясь, трепетно внемли.
Вот лентой вьётся пред тобой дорога,
Вливаясь в неба огненный топаз,
Как буд-то вырывается на волю,
Туда, где миллиарды звёздных глаз-
Свидетели людской любви и боли;
Куда стремится человечий ум,
Пронзив сознаньем грозовые тучи,
Где в пустоте пространства гаснет шум
И свет от звёзд холодный и колючий.
Ван Гог. Поле пшеницы под грозовым небом
Марина Барщевская
Степным ветрам законы не попишешь…
Как будто просит, чтоб пришли скорее
Дожди на смену злому суховею,
Пшеничная волна, вздымаясь, дышит.
А солнце жжётся, поднимась выше,
Палит нещадно,яростней, сильнее;
И ветер всё порывестей и злее, —
Ни жалобы, ни просьбы он не слышит.
Посевы беззащитные жалея,
Накрыла туча с горизонта крышей.
Раскаты грома слышатся всё ближе…
Напившись влаги, колос тяжелеет.

Ван Гог

Марина Тимкина

Мне всегда кажется, что поэзия есть нечто более страшное, нежели живопись, хотя последняя — занятие и более грязное, и более скучное. Но поскольку художник ничего не говорит и молчит, я все-таки предпочитаю живопись.»
(Винсент Ван Гог)

Он рыжий дьявол был, не так ли?
Но плоть Адама, видит Бог!
В глазах раздуты были угли
Он жил вне тела — он Ван Гог!

Как так возможно? Пастор церкви,
Что ждал смиренное дитя
Увидит, дух из табакерки —
Отец поймёт, его крестя..

Но для чужих он был радушен
И сострадателен весьма
В разрыве духа он гнетущем,
За солнцем рвался, там где тьма

Владел прекрасно языками
Но одинок был до тоски
Теолог… и абсент ночами..
И ярость — вере вопреки!

С Гогеном дружба до разрыва
Огонь и страх в его глазах
И изобилием надрыва
Кричит с полотен кисти взмах

Неряшлив с виду и несдержан
И контур линий искривлён
Винсент, для жизни.. безнадёжен..
Отрежет ухо, пулю в сердце.. Гений он…!!!

Ван Гог волнует моё сердце…

 Надежда Никищенкова

Я не поеду в Питербург,
чтобы смотреть квадрат иль круг.
Я по Ван Гогу лишь тоскую
и не ценю мазню любую…

Пускай Малевича все любят
и пялятся в его квадрат.
Психически больных не судят,
за ними даже не следят…

Они законам не подвластны,
больных на суд не приведут.
И в живописи не опасно
их изучать упорный труд…

Возможно, головой больна —
раз я в Ван Гога влюблена…

Любой здесь лишний

Надежда Никищенкова

Винсенту Ван Гогу после посещения Изобразительного музея им. А.С. Пушкина. 1969

Мог бы жить обычным клерком,
Но предназначенье взЯло верх.
Не подойти к искусству с общей меркой:
Сумасшедший темп — с ним рядом грех.

Грех безумца, в нищету влюблённого,
Грех души, отсекшей ухо-талисман.
Мозг до края в чувствах доведённого
Живописца: пуст его карман…

Но подсолнухи, от солнца пожелтевшие
И зовущие в безумный жёлтый мир,
И глаза, от горя затвердевшие,
И в душе оплёванный кумир?

Как понять тоску его несбывную,
Что взрывает гладкость полотна?
Как принять любовь его наивную,
Где зло, горечь и печаль до дна

Выпотрошат лишь душу обнажённою,
Что больна, от творчества больна?..
И слезу горючую солёную
Проглотит из желчи вся слюна…

Краски драгоценными камнями,
Брошенные кистью на панно,
Так горят, сжигают осознание,
Что шершавость портит полотно.

Выпуклы и гибки очертания.
И рабочий люд коряв и сер…
И доходит быстро до сознания
Жизнь страшна, когда в руках фужер.

А в фужере женщины абсент,
Как последняя услада в жизни.
Страшен и пленителен момент —
Пьющая одна: любой с ней рядом лишний…

Мои любимые полотна!..

Надежда Никищенкова

 Мои любимые полотна!..

К 150-летию со дня рождения великого живописца Винсента Ван Гога

 Я тоскую по Ван Гогу…
И в Москву теперь дорогу,
Где живут мои друзья*,
Оплатить не в силах я…
Чтоб увидеть в сгустках красок,
Полных свежести и ласки,
Тот пейзаж в Овере скромный,
Что с потоками воды
Необычной чистоты,
Нам предстал, как мир огромный.
Наводнения следы
Отразили бед черты,
Чтоб наплыв из массы жёлтой
Месивом на полотне
Подчеркнул, как распростёрты
Перед Богом в новизне
Края дальнего широты!..
Рядом капельками пота —
«Виноградники в Арле»,
Как гранаты на стекле,
Вспыхнули и отразились
Пурпуром в заре багровой.
И окраской необычной
Расплескался день пунцовый.
Так с небес вино нам льёт
Бог, дающий людям плод
Кистью влажной и тяжёлой
То янтарной, то лиловой,
То вишнёвой, то кровавой…
Ягод выпуклых кораллы
Тяжелы и перезрелы
И торопят виноделов,
Чтоб быстрее гроздь отжать,
Чтоб вину бродить из сока,
И шипеть струе в глубоком
Тёмном, матовом стакане.
Разливаясь солнцем в гранях
Старого уже стекла,
Жидкость стала весела
И как мёд к себе влекла
Краской жгучей, как смола.
Чтоб ужалил, словно шмель,
Будоражащий нас хмель.
И чтоб тело зазудело
От лозы, что так горела
У Ван Гога на картине,
Изжелто-кровавосиней…
Чтоб в Арле в кафе ночное
Позвало вино хмельное
Вновь прохожих к огоньку
На последнее экю.

* Где живут мои друзья, — друзья, картины Винсента Ван Гога.

Ты пил, чтоб видеть краску жёлтую

Надежда Никищенкова

 Винсенту Ван Гогу

Ты пил, чтоб видеть краску жёлтую,
Какой не знал тогда весь мир.
И, охру растирая твёрдую,
Ты жёлтый цвет, как жизнь, просил
И говорил: «Дай силы мне
Побольше жёлтого познать!»
И желтизна тебя скосила:
Шёл в жёлтый дом ты умирать!..
Эпилептические взрывы,
Голодной жизни желтизна
Забрали в живописце силу —
Он умер. Только новизна
Его полотен жёлтых, ярких
Вдруг озарила белый свет.
Мы поняли: желток твой жаркий
Озолотил в картинах цвет.
Среди подсолнечников жёлтых
И жёлтых бликов фонарей
Идёт цена походкой твёрдой
Вслед гениальности твоей.
И платит мир, сверх потрясённый,
Вновь цветом красок покорённый,
За каждый блик твой золотой
Монетой очень дорогой
Посмертно, денег не жалея.
И меценат мечту лелеет
Ван Гога как-то получить
И цены на торгах скосить…
Сверх покупаемый в Европе!
Ты, взросший средь сплошных утопий,
Мир сверх гротеска подарил.
И для гармонии высокой
Сам в дисгармонии творил.
И восхищённые поэты
Тебе поют повсюду гимн,
Слагают стансы и сонеты
О том, как стал ты золотым.
И солнце жёлтое нам светит
Наплывом краски на холсте.
Твои полотна, словно дети,
Так совершенны в простоте…
С пытливостью сверх многогранной
Ты отразил наш сложный мир.
При жизни слыл ты шарлатаном —
Теперь музеев всех кумир.
Ты с интересом в жизни странным
Несовершенство прожигал
И красотою сверх гуманной
Уродство жизни познавал…
Извилисты, быстры и грубы
Мазки. Петляя по холсту,
Стволы деревьев краской бурой
Ползли из тюбиков к кресту,
К кресту, шершавому и алому,
Наплывом красок закрепив
Всю в барельефе нервность малую,
От страсти жгучей отличив.
Взволнованность, шероховатость
И капли краски вместо звёзд…
Воображение с усталостью
В прожилках неба разлилось.
И волосы, как комья мази.
И желтизна усталых лиц.
И облака старинной вязью
Над крышей в сгустках черепиц.
Брусчатка чешуёю рыбьей.
Колышется на волнах грязь.
И взгляд пустой, прикрытый зыбью,
Нам говорит: «Нет я — не мразь.
Я — человек! Но жизнь сломила,..
Я — лишь отверженный пока,
Судьба меня с особой силой
Схватила нынче за бока.
И скулы у меня худые,
Что ж! Ем лишь хлеб да воду пью…
Но руки! Руки золотые!
Я ими жёлтый цвет ловлю,
И наношу на грунт пространство,
Чтоб красотою покорить,
Чтоб жёлтым ярким постоянством
Безумство сердца укротить…»

Звёздная ночь Ван Гога

Натали Наумова
Галактики и клоны лун,
Следы комет — свечений клочья.
Штрихами — натяженье струн,
И свет и тень в аккордах ночи …

Страж -кипарис. Луны лучи
Над спящим городком Прованса
Ночь не тиха …Она звучит
Органом космоса… Согласно
Мазки ложатся в перехлёст —
Лазурь, индиго с фиолетом.
Не краска — ночь покрыла холст
Таинственным волшебным цветом.

Послушно следуя руке,
Определяет кисть движенье
Текущей пО небу реке —
В ней вдохновений завихренья
И звездопад…Звучит орган
Божественной вселеннской фуги.
Ван-Гог творит…У грани — мгла,
Но кисть послушна и упруга.

Пока ещё…
Ещё пока.

Винсент Ван Гог «Звёздная ночь»

Ван Гогу
Наталья Солошенко
Боль, печаль, тоска и грусть
Разорвали его грудь,
Унося с собой в пространство
Безысходность земных странствий,
Танцивальный зал в Арле,
И террасу, и кафе,
Виноградник на закате,
И подсолнухи в той вазе,
И ирисы в том саду —
Звездной ночью на ветру.

В осиннике

Наталья Спасина 2

Вербализация картины Ван Гога «Деревья и подлесок 1887г

Тропа, укутанная в тени,
Уводит в настоящий лес.
В обитель фей и привидений.
С зеркальных утренних небес
Луч, зацепившись среди веток
Просеивает жёлтый дождь
В осинник, странно, каждой клеткой
Я ощущаю листьев дрожь.
Фантастика, не чудо ль это?
Не вижу разницы большой-
Прованс… всё то же солнце светит…
Всё тот же сладостный покой…
Тот преломлённый свет в монетках
Листвы… в соцветьях купины,
В салатных розочках манжетки,
В колючей поросли сосны.
В берёзках — тоненьких девчонках,
Мелькающих, то там, то тут,
В их локонах, в кудрявых чёлках-
Как быстро юные растут.
Уже не слышно соловьиных,
Зато протяжен сойки свист…
Уже алеет кисть рябины,
Но так упруг, так зелен лист…

Ветряная мельница на Монмартре

Наталья Спасина 2
 
По картине Ван Гога 1886 год

Как ясен небосвод, как светел тёплый день,
И парк наполнен птичьим щебетаньем,
Чуть-чуть, ещё чуть-чуть, и зацветёт сирень,
И ландышевых снов благоуханье

Окутает Монмартр, таверну на холме,
Особняки, богемные кварталы…
Утонет солнца луч в зелёной бахроме.
Весна! Как это много… или мало?

А яблоне сухой не зацвести уже,
Удел её неласков и ничтожен.
Ступень преодолев, замри на рубеже…
И нам не стать ни краше, ни моложе.

Ушёл в небытие Ван-Гога прошлый век,
Перила сбиты… *мельница сгорела.
Лишь неба зеркала глядятся в рыхлый снег
Вне времени вселенной, вне предела.

*Мельница уничтожена в пожаре 1967г., на её месте отстроена новая

Ирисы

Наталья Спасина 2

по картине Ван Гога 1889 год

Комар назойливо про лето,
Стою, любуюсь, чуть дыша…
И трепетом, и тихим светом,
И негой полнится душа.
Шмель ворожит в кустах жасмина,
И выткав кружевной узор,
Бархотки в жёлтых пелеринах
К себе приковывают взор.
Волшебный ирис тянет стрелы,
Окрасив батик лепестков
Лиловым, васильковым, белым-
Как будто стая мотыльков
В саду присела на мгновенье,
Наполнив сказкой всё вокруг.
Шагнёшь… исчезнет наважденье.
Умчатся эльфы в дальний луг…
Паук теней гирлянду длинных
Сплетает в солнечный гамак…
И пахнет ирисом, жасмином,
Так сладко, что сойти с ума…

 Откровение

Наталья Спасина 2

по картине Ван Гога «Оливковый сад» 1889г.

Словно трещины в синем — корявые ветки,
Осыпается небо на кроны олив.
Как же вырваться мне из судьбы мрачной клетки?
Леденяще безмолвны столетние предки,
Оставляют на сердце безумные метки,
Что-то тайное в нём пробудив.

А до осени ближе, чем просто до дома.
Да и где он, мой дом, как не здесь?
Тучи… тучи, ветра, как всё это знакомо.
То печаль, то тоска, то внезапно истома.
Я иду миражами по центру разлома.
Пью тревоги осеннюю взвесь…

Три Дороги


 Наталья Спасина 2

По картине Ван Гога «Пшеничное поле с воронами 1890г»

 По-над полем кружатся вороны,
Спелый колос гнётся на ветру.
Тьма зловеще укрывает склоны.
Я один, как тополь на юру.

Три дороги… к Богу, или к дому?
Непроглядье, неизвестность, грусть…
По- над полем кружатся вороны,
Близится гроза. Ну, что-же… пусть…

Три дороги. Как нелёгок выбор!
Надо лишь осмелиться, шагнуть.
По какой из трёх сегодня вы бы
Предпочли продолжить в завтра путь?

Путается мысль… что медлишь, Зевс?
Вот я пред тобой! Я снял свой крест…

(картина написана за пару недель до гибели Винсента Ван Гога)

Арлезианский парк Ван Гога
Нина Шендрик
Отзыв на «Арлезианский парк»
Забыть о снеге и зиме,
Укрывшись в сад от зноя,
В тени каштанов в тишине,
Вдыхать дурман магнолий.
Лелеет легкий ветерок
Изнеженное лето.
Старинный парк, здесь сам Ван Гог
Шуршит своей газетой.
Ласкает взор зеленый цвет.
Оставлены тревоги,
Всё замирает, даже смерть
Присела у дороги.
Эдемом видится мне сад,
Что тянется поверх оград
Букет с подсолнухами
Нина Шендрик
Картина Винсента Ван Гога «Букет с двенадцатью подсолнухами» 
Как солнце, огненный подсолнух,
Трепещет пламя, опалив.
Подсолнух неизвестный космос
Своим сияньем породил.
В груди Божественная искра
с рожденья вложена Творцом.
Чтоб мир познать, я стану миром,
Душой почувствовав родство,
Нам должно стать цветущим садом,
И принести, созрев, плоды.
Пройти, следя за Солнцем взглядом,
Мы дети Солнца, мы цветы,
Источник жизни, вдохновенья —
Любви пресветлое горенье
Гений Ван Гога
Нина Шендрик
 
Рецензия на «Ван Гог. Оливковая роща. 1889» (Иван Есаулков) 
Не дай Бог гением родиться,
По краю лезвия ходить,
Проникнув в суть вещей, стремиться
Мир заново перекроить
Ван Гог — летящая комета,
След прочертившая огнем,
То почерк гения, поэта,
Нам не дано судить о нем.
Подсолнухи роняют искры,
Лиловых ирисов пожар
Мир оживил волшебной кистью,
Своей души растратив жар.
Коснувшийся холодной бездны,
Потух, не понят, одинок,
И звездный круг сомкнулся тесно
Сплетя безумия венок.
Дикие розы Ван Гога
Нина Шендрик
 
Картина художника Винсента Ван Гога «Дикие розы» 1890 г. Холст, масло. 24.5 x 33.0 см. Музей Винсента Ван Гога, Амстердам, Нидерланды.
Ветка цветущая — дикие розы,
Пленницы розы на фоне стены,
Темная зелень и бледные звёзды,
Маленький сад — уголок тишины.
Белый шиповник — счастье простое,
Скромный, колючий, низенький куст.
Воздух его ароматом настоян,
Все же из сердца не вытравить грусть.
Нет, не даровано сердцу покоя.
Не потушить жгучий сполох огня.
Но улыбается счастье простое,
Светлое утро ненастного дня.
Примерить мантию Ван Гога
Нина Шендрик
 
Художник Ван Гог «Автопортрет» (фрагмент)
Примерить мантию Ван Гога,
Увидеть так же мир живой…
Увы, нельзя вместить так много
И унести к себе домой.
Ведь этот мир сместит пространство,
Не застывает лава в нем,
В изменчивости постоянствА —
И полыхает все огнем.
Светило он увидел Богом —
Библейский, грозный, ярый глаз.
Примерить мантию Ван Гога?
Коль по плечу, так в добрый час!

Звёздная ночь Винсента Ван Гога

Полина Какичева
Я видела сегодня
Как звёздный рой невольно
Над городом кружил…

Я видела довольно,
И сердцу стало больно:
Так месяц ворожил,

Вплетал дыханье в ветер,
И в тёмное на свете
Все краски разложил.

И мучилось сознанье,
Горело мирозданье
Там, где Винсент творил.

Картина Винсента Ван Гога. Звездная ночь, 1889.

Пейзаж в Овере после дождя В. Ван Гога

Полина Какичева
Нет, у меня не дождь,
Но то же настроенье,
Метанья и сомненья,
И истинная дрожь.

Мир светел, сочен, ярок.
И поезд без помарок
Уходит от меня
Как из-под ног земля.

И тихая повозка —
Как в чьей-то жизни сноска —
По лужам и следам,
И по моим годам.

Картина Винсента Ван Гога Пейзаж в Овере после дождя (Пейзаж с повозкой и поездом). 1890г.

Скупой пейзаж. Миндальное дерево в цвету

Полина Какичева
На пасмурной луне
Выросло деревце, всё в серебре.

На зелёной земле —
Домик маленький в миндале.

По дороге шли
Грудой пьяною горы-годы.

А под небом текли
Реки чёрные, все невзгоды.

Было поздно.

картина Винсента ван Гога «Миндальное дерево в цвету» 1888г.

Едоки картофеля Ван Гога

 Разгадаев
Под тусклой лампой- ни одной загадки,
горбушкой вечер падает на стол.
Картофель к чаю- не от жизни сладкой
один на нашу трапезу пришёл.

И мы давно иной не знаем доли,
как вилкой бок варёный протыкать.
Не суждено нам большего позволить
и вкусы неземные ощущать.

В глазах нет света, нет просвета в окнах,
но нам привычна эта темнота.
Здесь тишина не держится от вздохов-
разбилась чашкой давняя мечта
о сытой жизни с сахаром и хлебом,
и колбасой голландской на краю…

Картошкой мы живём под серым небом,
и каждый день- сплошное дежавю.

Едоки картофеля, Винсент Ван Гог, 1885 г.

 Звездная ночь Ван Гога


 Разгадаев
Южный город не ведает сна-
в окнах пляшут кадрили огни.
Манит август, как яркая снасть
убежать от подушек и книг.

Опусти эту ночь на мольберт,
где луна словно око совы.
Нарисуй мне светил первоцвет
среди этой густой синевы.

Не сорвать их на Млечном пути,
что свернулся лилейным клубком.
Как же хочется счастье испить
к спелым звёздам сбежав босиком.

Море в Сент-Мари Ван Гога


 Разгадаев
А я рыбак, а я ловлю
тугую рыбу в пенном море.
Ты много слышала историй
про сеть счастливую мою.

Но правда истинная в том —
я счастлив не от ловли рыбы.
Какие в Сент-Мари приливы!
Как волны шепчут в унисон!

Да! я люблю их тихий плач
от ветра, что шутливо пляшет
по волосам и душам нашим,
толкая в омут неудач.

Но он, хватая сеть из рук,
не видит гордый жёлтый парус.
Я ни за что не распрощаюсь
с безбрежной синевой вокруг.

Не разлюбить морскую гладь,
когда живёшь под вольным небом,
и чумовая эта небыль —
такая Божья благодать!

И ты без устали смотри
на это море в Сент-Мари…

Винсент Ван Гог «Море в Сент-Мари», 1888 г.

Ночная терраса кафе Ван Гога

 Разгадаев
Под покровом ночным в сладком городе Арле
мне задаться вопросом простым суждено:
что насыщенней- кофе с корицей в бокале
или неба в кристальных орехах сукно?

Что волшебней — воздушный пирог с облепихой,
испечённый madame для желанных господ,
или эти дома, уходящие тихо
за невидимый к новым мирам поворот?

Ярким, жёлтым огнём согревает терраса,
словно огненно-терпкий глоток коньяка.
Этот миг без прикрас назову я прекрасным,
мне бы слиться с ним в пряном коктейле, но как?

Здесь меняется всё, что находится рядом,
здесь дурманит гостей апельсиновый свет.
Что вкусней, подскажи, профитроли с кастардом
или этот пейзаж ? … Я не знаю ответ.

«Ночная терраса кафе», Винсент Ван Гог, г.Арль, 1888 год

 Выставка Ван Гога


 Софья Шумская
Меня вела дорога на выставку Ван Гога.
И ту дорогу осень украсила листвой.
Играл в саду оркестр, народу было много,
А я шагала чётко довольная собой.

В тиши музейных залов с шедеврами искусства
Портрет Ван Гога-солнце среди картин своих.
И каждая картина душевна и искусна
И каждая картина — легенда или миф.

В картинах тех загадка и правда давней жизни.
Природа, буйство красок и мыслей круговерть.
В них много непонятно, в них праздник есть и будни,
Но тянет те картины ещё раз посмотреть.

Ван Гог

Татьяна Богданова Аксенова
Арль, такой же рыжий и безумный
В свой эпилептоидный мистраль,
Бушевал, ярился: «Нарисуй мне
Всё, чем в сумме характерен Арль:

Мглу, ночную, мрачную террасу,
И сливовый, белоцветный сад,
Напиши, как будет убираться
В Монмажуре красный виноград!..»

Слово Божье прозвучало всуе,
Но талант — не ссуда под процент…
«Я тебя, конечно, нарисую, —
Восторгаясь, обещал Винсент, —

Мглу, ночную, мрачную террасу,
Твой сливовый, белоцветный сад,
Покажу, как будет убираться
В Монмажуре красный виноград!..

Вечность никогда не повторится
В зыбком отраженьи миража…
Стану, словно притчу во языцех,
Каждодневный труд изображать!»

В этой правде много дикой страсти,
Соединены рисунок, цвет,
И преувеличено отчасти
То, чего в действительности нет.

На ветру прибитый холст трепещет,
Словно на верёвке простыня,
Голова обожжена зловеще
Местью ослепительного дня!

Всё равно уберегла тренога
Искушенья Арля, все подряд…
Страшные подсолнухи Ван Гога,
Как драконьи головы, горят!

Картина Ван Гога Пшеничное поле с кипарисом


 Элла Гоник
Как свежа палитра! Ярких красок танец,-
Сей пейзаж создать мог лишь один Ван Гог.
Навела вновь осень на щеках румянец,
И хозяйкой стала всемогущей в срок.

Захмелев от страсти, став лихой и пьяной,
Как шалава, шлялась по лесам пустым,
Завлекла в объятья, завладев обманом,
Сумасшедший ветер, обнимаясь с ним…

А потом настало горькое похмелье,
Показалась жизнь ей, как пустой стакан…
И, не продолжая прежнее веселье,
Завязала осень свой хмельной роман.

Ван Гог. Вороны над пшеничным полем

Яков Рабинер
Души ли воспалённой миражи?
Под цвет грозы,
над жёлтым полем, птицы.
А дальше — демон
кистью ворожил,
сквозь мрак небес
решив к земле спуститься.
Душа была и небом и землёй —
сгущёнка тьмы
и жёлтый сгусток света.
Как будто бы с неё
за слоем слой
снимал незримый кто-то
бритвой ветра.
Вот-вот ударит дождь
и всё сомнёт.
К утру здесь будет жалко и убого.
Всевышний думал… Долго.
Вороньё
так совпадало
со смятеньем Бога.

Жёлтый дом. Ван Гог


 Яков Соловейчик
Простой рисунок: жёлтый дом.
Мы все так в детстве рисовали,
Но живописцами не стали,
(Да и поэтами — с трудом).

Так в чём же кроется секрет,
С ума сошедшего Ван Гога,
Чей культ подобен культу бога,
Других художников там нет?

Быть может, тяжкая судьба?
Фортуна с ним была груба,
Блудлива трепетная муза.

Ни славы, денег, ни любви,
Хоть душу в клочья разорви,
Для близких — горе и обуза.

Читайте также:

Обсуждение закрыто.