Вещи…
Алена Соколовская
Со мною вещи говорят неслышным языком,
Я чувствую их шорох и смущенье.
Одни — блестят на солнце золотым ребром,
Другие — прячут в тень своё цветенье.
Их жизнь наполнена дыханием того,
Кто сотворил их, нам во благо и служенье.
В них есть — таинственности сладкое вино,
И в прошлое — мистическое погруженье.
Бытовые приборы
Анатолий Валевский
Помощники есть в квартире у мамы,
Много работ они делают сами:
В комнатах пыль пылесос собирает,
Машина стиральная вещи стирает,
Потом эти вещи гладит утюг,
Новый компьютер — он тоже наш друг.
Микроволновка готовит обед,
Даёт мясорубка фарш для котлет,
А холодильник продукты хранит,
Только при этом немножко гудит.
Варит плита наша вкусный компот —
У этих помощников много забот.
Все бытовые приборы нужны,
Но всё же мы быть осторожны должны:
Если залезть в холодильник случайно
Можно замёрзнуть — что очень печально.
Если в машину стиральную прыгнуть,
От электричества можно погибнуть!
И с телевизором та же беда —
Не ковыряйтесь вы в нём никогда!
С приборами будьте всегда осторожны —
Правило это запомнить несложно!
Аура
Борис Цветков
Люблю себя в своих вещах,
Они — моя частичка,
И даже в разных мелочах
Хозяйская привычка.
По ним легко определить
Пристрастия и взгляды,
В них можно всё объединить:
Просчёты и награды.
Я с ними как в кругу друзей,
Не чувствую зажима,
Присутствие мне их нужней,
Чем счастье пилигрима.
Пусть это кажется смешным,
Но если мы не вместе,
То дом мой смотрится чужим,
Хотя, стоит на месте…
О вещах нельзя вспоминать они воскрешают людей
Вениамин Голубицкий
Царапина, или хуже — подпись владельца где-то.
И я — плохой христианин, вытравленный иудей —
Глажу их нежно и не засну до рассвета.По минному полю памяти я бреду.
Вот взорвалась слезами кружка с ручкой отбитой.
Это папина кружка, и снова я, как в бреду,
Чай, не остыв, испарился, прошлое с будущим слито.
Древние правы были, когда могилы вождей
Наполняли тем, что при жизни им принадлежало,
Мы же живём в музеях прошлого, и музей
Вытесняет живую жизнь, а её так мало.
Бабушкины часы, мамины сарафаны,
Папина шляпа с полями — он загнул их когда-то.
Шёпоты и молитвы так внезапны и странны.
Во всём, к чему прикоснёшься, — раскаянье и расплата.
Милые, отпустите. Я ещё к вам вернусь.
Чаю выпью из кружки, в полночь содвину стрелки.
Я ещё жив покуда, не погружайте в грусть —
Вы же вчера прислали на дачный балкон белку.
Когда приходят лишние предметы
Вита Савицкая
Когда приходят лишние предметы…
Пытаясь поселиться на века…
Я говорю им строго : » Места нету…»
Я говорю им вежливо : » Пока…»
Они цепляются за шкаф упрямо…
Мол, недовольство там пересидим…
И отрекаются от званья хлама…
На букву «ха» накладывая грим…
Придумывая не одну причину…
А сразу десять, чтоб наверняка…
Пристроить в доме странную картину…
Где ржавый гвоздь пронзает облака…
И черепашку с денежкой…и вазу…
Игрушечную хмурую лису…
Которых я не полюблю ни разу…
А за угол в пакете отнесу…
И может быть…ведь всякое бывает…
Ненужный хлам вдруг станет дорогим…
И грустная лиса в тепле оттает…
И став любимой, улыбнётся…им…
Исповедь завхоза
Владимир Моисеенков
Чем дольше живу, тем сильней ощущаю опасность,
Что мой дом — это склад, это скопище лишних вещей…
Я живу, как завхоз, ко всему ощущая причастность,
И ещё пустоту в отвратительной роли своей.
Так тихонько предмет превращается в хлам или мусор,
Отпечаток моих, то святых, то мучительных дней.
И немыслимый воз, из дурных и навязанных вкусов,
Заполняет углы незавидной коморки моей.
Я живу меж вещей и себя среди них растворяю,-
Вытекает по капле душа, как с листа акварель,
А на воду взглянув, в ней своё отраженье теряю,-
Всё сильней проступает придонная тайна теней.
Обступили какие-то книги, одежда, посуда,-
Столь желанными были они для меня в свой черёд…
И теперь я теряю покой, не надеясь на чудо,
Что банальный вопрос о жилье сам собой отпадёт.
Вот в руке у меня безделушка, китайской работы,-
Кто-то, верно, в подвале её собирал из частей…
И, возможно, теперь голодает, неведомый кто-то,
От пресыщенной рынком капризной натуры моей.
Я хочу отдохнуть, и свой взгляд растворяю в пространство,
Но опять натыкаюсь на стул или старый пиджак…
Мне, буквально смешно, от такого в вещах постоянства
Непременно отвлечь на случайный досужий пустяк.
Я проснуться хочу в чистом доме, как в прибранной келье,
И что б пахло смолой, сеновалом и копотью дров,
И что б только в душе оставалось тепло рукоделий,
И на сердце легла бесконечная музыка слов.
С вещами надо расставаться
Галина Бестужева
С вещами надо расставаться,
Нельзя зависеть от шкафов,
Где, недвижимые, ютятся
Предметы прожитых веков.
В них нет нужды. Тесня друг друга,
Утратив прежний блеск и лоск,
Они лежат тяжелым спудом.
Прошло. Проехало. Сбылось…
Пустой флакон духов любимых
Не источает аромат,
Фигурка ангела без крыльев,
Подсвечник, свадебный наряд…
Вот и в шкафах им стало тесно —
Отвоевали антресоль.
В кладовке не осталось места —
Там паруса хранит Ассоль.
Коробки, коробы, корзины —
Где что лежит, не разберешь.
Мелькают весны, длятся зимы,
А ты средь прошлого живешь.
Ты постепенно и упрямо
Сужаешь жизненный отсек,
А дом в музей-квартиру хлама
Ты превращаешь, человек!
Тебе бы крылья, свежий ветер,
В окне распахнутом сирень,
Чтоб настоящее заметил,
И с легким сердцем — в новый день!
Люблю беседовать с вещами
Екатерина Щетинина
Люблю беседовать с вещами —
когда закончен день для всех,
большими, «новыми» ушами
я слушаю их плач иль смех.
Ловлю их тайные сигналы —
расположение, тоску
нечеловеческой опалы
и пребыванье начеку:
подушек, в частности, диванных:
«вдруг кто-нибудь захочет лечь?»
и сухость полотенец банных —
они так жаждут влажных плеч;
шкафов пузатых напряженье —
служить хозяйскому добру
и видеть лиц преображенье
в зеркальной стенке поутру…
Все вещи вечером без масок
на исповедь спешат ко мне,
им не хватает редких встрясок
во дни уборки… В тишине
свой замысел первоначальный
они стремятся обнажить,
свой век зависимо-печальный
небессловесными прожить…
Ах, если вещи бы смогли заговорить
Болтали мы тогда бы без умолку,
Быть может, в этом не было бы толку,
Но целый мир сумели б мы открытьПрекрасных душ, нам преданных безмерно,
И до поры застывших возле нас,
Обретших к удивлению свой глас,
Пусть ненадолго, мимолётно, эфемерно.
Мы б окунулись в мир неведомых страстей,
Чуть непонятных, не совсем одушевлённых,
Но искренних , порой неразделённых,
Почти как у загадочных людей.
По-новому взглянули мы б на чайник,
Который закипает по утрам,
На чашки, что подносим мы к губам,
И даже на льняной пододеяльник,
Свидетеля признаний нас в любви,
И самого влюблённого в простынку,
Свою, как он считает, половинку
На все его оставшиеся дни.
Пусть кто-то посмеётся надо мною:
«Что? Не с кем, друг, тебе поговорить?»
Позволить я могу ведь пошутить,
Придумав стих под желтою луною.
Мой Колизей
Наталья Анишина
Мне вещи — верные друзья,
Я к ним привыкла, сорри.
Мы вместе, как одна семья
И в радости, и в горе.
Вот умный стол. Его люблю.
Он кормит хлебом с солью.
Как часто ночь я с ним корплю
Над рифмой и бемолю.
Тут кресло мягкое мое,
Пристанище для дремы,
Для дум усталых забытье
И эликсир истомы.
Верблюжий плед — тепло пустынь
В сырую непогоду.
Я изучаю в нем латынь,
Аминь! И, слава Богу!
В углу торшер, сам Прометей,
Мой рыцарь без доспехов.
Он света маг и чародей:
Всей тьмы земной помеха.
Бра, кофеварка, телефон, —
Премилые вещицы!
Без них мой день, как жуткий сон,
Вязание без спицы.
Любимый бабушкин сундук,
Комод, что у камина,
Часов старинных мерный стук, —
Прообразов лавина.
Все распродать — себя предать.
Привычек не меняю.
Мне раем кажется кровать,
Ей сон свой доверяю.
Квартира — пращуров музей
С портретами на стенах.
Мой драгоценный Колизей,
Как код семейный в генах.
Вещей священная природа
Ольга Альтовская
Довольно я писала об ином —
Загадочном потустороннем мире,
Который предо мной волшебным сном
Незримо разливался по квартире.
Возможно, что пришла пора понять
Мне суть вещей, стоящих по соседству:
И зéркала обманчивую гладь;
И столика фигурного кокетство;
Штанины штор; ажурный ламбрекен —
Окна подол, приподнятый пред лужей;
Покой и немоту старинных стен;
Диван-кровати облик неуклюжий.
Понять природу твёрдого всего
В его многозначительном молчанье,
Постичь его немое естество,
Причину простоты и обаянья,
Где в тишине лишь тиканье часов
Показывает время и движенье.
Где плоть — лишь оболочка, лишь покров —
Судьбы вещей скупое отраженье.
Вещи
Ольга Альтовская
Я их слышу. Мы одной породы.
Суть — дыханье мира одного:
И вещей священная природа,
И моё земное существо.
Суть одна, но разные призванья:
Им — служить, а мне — их узнавать.
Суждено нам сосуществованье.
Научилась их я понимать
С полуоборота, с полувзгляда.
И они беседуют со мной —
Открывают залежи и клады
Памяти и мудрости земной.
И когда уйду из этой жизни —
Эпизод недолгий в их судьбе —
Пусть они, вздохнув по мне на тризне,
Сохранят черты мои в себе.
Свято их земное назначенье —
Польза их, ниспосланная нам:
Памяти спокойное теченье
И служенье новым временам.
Люди и вещи
Татьяна Кадникова
Люди уходят…
А вещи бледнеют и зябнут.
Каждая думает:
— Как там, на небе, хозяин?
Чашка поводит
Отколотой ручкой, как ухом.
Тапочка шепчет:
— Пусть облака будут пухом.
Даже жилетка,
Что ночью свалилась за кресло,
Думает:
— Мерзнет
Он там, интересно?
…Съедут на свалку.
Но разве от этого легче?
Дольше, чем люди,
Хозяину преданы вещи.
Любимые вещи
Юрий Мусаткин
Вещи любимые с нами живут и стареют,
Только с годами становятся выше в цене ,
Радуют глаз своим видом и душу нам греют,
С ними расстаться сложнее бывает вдвойне.
Памятью связаны с ними года и свершения,
Вспомнить приятно и лучше их кажется нет,
Новые вещи давно в десять раз совершенней,
Только не радуют, вот в чем таится секрет.
Может быть кто-то мне скажет, что мелочи это,
Все мы бываем по-своему правы всегда,
Только наш дом — небольшая размером планета,
Где в окружение вещей жизнь течет, как вода.