Стихи о грузинском художнике Нико Пиросманашвили.
- Нико Пиросмани (1862-1918 гг.) — грузинский и российский художник-самоучка, представитель примитивизма, один из крупнейших мастеров наивного искусства. Настоящее имя — Николай Асланович Пиросманашвили.
В золотой стране воспоминаний
Юрий Рыбчинский
В золотой стране воспоминаний,
На цветных дорогах сновидений
Не меня ты ждешь, мой Пиросмани,
От любви с ума сошедший гений.
Мы с тобою родились в Тбилиси,
Но не я тебе всех в мире ближе,
Любишь ты какую-то актрису
Родом из какого-то Парижа.
Нико, Нико, Нико Пиросмани,
Если б ты меня когда-то встретил,
Я б ждала тебя в ночном тумане,
Я бы пела песни нашим детям.
Нико, Нико, Нико, если б знал ты,
Как порой до слез, до боли жалко,
Что не мой портрет нарисовал ты,
А портрет заезжей парижанки.
Не была актрисою великой
Дочь далекой и капризной Сены,
Если бы не ты, безумный Нико,
Про нее давно забыли все мы.
Нико, Нико, Нико Пиросмани,
Если б ты меня когда-то встретил,
Я б ждала тебя в ночном тумане,
Я бы пела песни нашим детям.
Нико, Нико, Нико Пиросмани,
Стал бы наш роман с тобой балладой!
Жаль, что время встало между нами
Непреодолимою преградой.
Я нашла недавно возле Сены
Дом забытой взбалмошной актрисы,
И твое украденное сердце
Из Парижа привезла в Тбилиси.
Нико, Нико, Нико Пиросмани,
Если б ты меня когда-то встретил,
Я б ждала тебя в ночном тумане,
Я бы пела пеcни нашим детям.
Помесь мудрости и детства
Ярослав Смеляков
У меня башка в тумане, —
оторвавшись от чернил,
вашу книгу, Пиросмани,
в книготорге я купил.
И ничуть не по эстетству,
а как жизни идеал,
помесь мудрости и детства
на обложке увидал.
И меня пленили странно —
я певец других времен —
два грузина у духана,
кучер, дышло, фаэтон.
Ты, художник, черной сажей,
от которой сам темнел,
Петербурга вернисажи
богатырски одолел.
Та актерка Маргарита,
непутевая жена,
кистью щедрою открыта,
всенародно прощена.
И красавица другая,
полутомная на вид,
словно бы изнемогая,
на бочку своем лежит.
В черном лифе и рубашке,
столь прекрасная на взгляд,
а над ней порхают пташки,
розы в воздухе стоят.
С человечностью страданий
молча смотрят в этот день
раннеутренние лани
и подраненный олень.
Вы народны в каждом жесте
и сильнее всех иных.
Эти вывески на жести
стоят выставок больших.
У меня теперь сберкнижка —
я бы выдал вам заем.
Слишком поздно, поздно слишком
мы друг друга узнаем.
Художник
Павел Антокольский
В духане, меж блюд и хохочущих морд,
На черной клеенке, на скатерти мокрой
Художник белилами, суриком, охрой
Наметил огромный, как жизнь, натюрморт.
Духанщик ему кахетинским платил
За яркую вывеску. Старое сердце
Стучало от счастья, когда для кутил
Писал он пожар помидоров и перца.
Верблюды и кони, медведи и львы
Смотрели в глаза ему дико и кротко.
Козел улыбался в седую бородку
И прыгал на коврик зеленой травы.
Цыплята, как пули, нацелившись в мир,
Сияли прообразом райского детства.
От жизни художнику некуда деться!
Он прямо из рук эту прорву кормил.
В больших шароварах серьезный кинто,
Дитя в гофрированном платьице, девы
Лилейные и полногрудые! Где вы?
Кто дал вам бессмертие, выдумал кто?
Расселины, выставившись напоказ,
Сверкали бесстрашием рысей и кошек.
Как бешено залит луной, как роскошен,
Как жутко раскрашен старинный Кавказ!
И пенились винные роги. Вода
Плескалась в больших тонкогорлых кувшинах.
Рассвет наступил в голосах петушиных,
Во здравие утра сказал тамада.
Пиросмани
Елена Морозова
На набивной скатерке неба голубого
бурдюк с вином игристым золотится,
И облако плывет вдоль горного отрога,
дорисовав себя чуть-чуть до птицы.
То кучно,то лавируя по склонам мшистым,
пасется стадо. Словно сам Всевышний
То с флейтой пастуха, то кистью пейзажиста
в ауле в пурпур саклям красит крыши.
И веря в братство, ходят где-то рядом люди
с картин Нико, с глазами кроткой лани.
Они ногами давят виноград и любят,
когда их жизнь рисует Пиросмани.
Ника Пирасманишвили
Леонид Герт
О нет, не отдыхал он,
А просто жил в духане.
Писал там, ел и пил.
Ничто не накопил,
Но выкупил свой город,
И был тем как же горд он.
Все вывески его:
Бурдюк, шашлык, кинто.
Перед духаном каждый
Испытывал пик жажды.
Ныряя тут же вниз,
Свой исполнял каприз.
И видел там картину —
Не стоит и полтину:
Наградой был лаваш
(вот здесь козла замажь),
Тархун, фасоль, цицматы,
По праздникам цыплята
Да и вина стакан.
А становился пьян,
То засыпал он тут же —
Куда вести наружу?
Где жил не знал никто —
Не знал и сам кинто.
Хозяин же Тифлиса
В коморке притаился,
Под лестницей внизу,
Как не пустит слезу,
Где царствовали холод,
С ним вперемежку голод,
И грел туберкулез…
Могилы нет, нет роз…
—
Всегда пирует с нами
Никола Пиросмани.
Застолья первый тост
В его честь произнес
И тихо вылил на пол,
Где с кисти краской капал.
Грузина мир прославил —
Что я не знал, представил.
Жив Ника Пиросманишвили,
Да жив, пока мы живы.
Нико Пиросмани
Тициан Табидзе
Привыкли мы славить во все времена
за дружеским пиром.
Искать его сердце в бокале вина
Затем, что одним мы помазаны миром.
Он трапезе нашей почти в благодать,
бурдюк и баран не сходили с полотен.
А поводов к пиру недолго искать —
Любой для приятельской встречи пригоден.
Следы нашей жизни, о чем не пиши,
Изгладятся лет через десять, не боле.
А там, на помин нашей бедной души
Придется пойти поклониться Николе.
Заплачет в подсвечниках пара свечей,
В трактире накроется столик с обедом.
Прошел он при жизни сквозь пламя огней,
За ним и другие потащатся следом.
Жил в Грузии мастер. Он был одинок —
Такое художнику место на пире.
Поднимем же, братья, во здравие рог.
Пусть эта рука не забудется в мире.
Живописцы. Нико Пиросмани
Верат Олоз
Когда Нико не пьян,
Он замкнут и угрюм.
И красотой души
Не обжигает ум.
Но дай ему стакан —
Он пить не поспешит,
А улыбнется так
Светло, хоть свет туши.
И скажет тост такой,
Которым в двух словах
Зажжет пожар былой
В обугленных сердцах.
И весело, легко
Напишет на дверях:
«Не пей один, Нико».
Он родился в Кахетии
Валентина Глазунова
Он родился в Кахетии,
Дух грузинский Нико
Через годы столетья
Говорит за него!
Мастер в каждой картине
Самобытно писал
То, что видел в квартире
И о чём, сам мечтал.
Пирасмани полотна
Ты узнаешь легко —
В приглушённости тона,
Правда в них — глубоко!
И наивность, и грусть
Покоряют тебя!
Гордость — Грузии суть,
Передал он, любя!
Умер нищий, бездетный
Тот, кто страстно любил,
А потомкам прекрасный,
Свой Тифлис подарил!
Нико Пиросманашвили!
Валентина Глазунова
Он родился в Кахетии,
Дух грузинский Нико
Через годы столетья
Говорит за него!
Мастер в каждой картине
Самобытно писал
То, что видел в квартире
И о чём, сам мечтал.
Пирасмани полотна
Ты узнаешь легко —
В приглушённости тона,
Правда в них — глубоко!
И наивность, и грусть
Покоряют тебя!
Гордость — Грузии суть,
Передал он, любя!
Умер нищий, бездетный
Тот, кто страстно любил,
А потомкам прекрасный,
Свой Тифлис подарил!
