Нью-Йорк — крупнейший город США, входящий в одну из крупнейших агломераций мира.Нью-Йорк расположен на берегу Атлантического океана в юго-восточной части штата Нью-Йорк. Город был основан в начале XVII века голландскими колонистами и до 1664 года назывался Новый Амстердам.
Нью-Йорк
Bor
Холодный каменный мешок,
но сердца пламенного корка,
и нет фальшивости в большом
сердец вместилище Нью-Йорка,
где свет и блеск его реклам
отъединяют дом от тела
для тех, в ком кровь его текла
любовью, если б захотела.
Скелеты мамонтов — мостов
вблизи громоздки и массивны —
одних заклепок тысяч сто,
как жемчугов в приневском Зимнем.
Подземным скрежетом метро
разносит врозь людские души
и шар склоняется, багров,
большому яблоку послушен.
Еще несут ручьи авто
тоннелей спутанные вены
один лишь город, как никто,
твой крест и дом благословенный.
Пока не выехал вовне,
ты в общем русле этих правил;
Нью-Йорк светил тебе и мне,
и мало выбора оставил.
И ты, как раб его и джинн,
всё повинуешься и любишь,
давай мне руку, и бежим,
и наплевать, что скажут люди, —
туда, где векторный Гудзон
ласкает статуи обводы,
где каждый путник — робинзон,
но такова его свобода.
Нью-Йорк
Александр Вайнерман
Блеск витрин, кадиллаки и форды,
А Бродвей — от величия гордый.
Пуп земли и столица финансов,
Не оставил другим даже шансов.
На Таймс-сквер шум, реклама, и копы.
Здесь не пахнет старушкой Европой.
Эти черные, черные лица —
По ночам будет Африка сниться.
Разноликий и разноязыкий,
В облаках небоскребы — великий
Город регги, театров, и джаза,
Ты в него погружаешься сразу.
Пахнет бейгеле, мясом, и кофе,
По Уолл-стрит проносятся профи.
Много толстых, худых, неопрятных,
И в мехах, и шелках — аккуратных.
Белозубой улыбкой сверкая,
Всё, что надо, найти помогают
Эти странные, гордые янки —
Не откажут тебе даже панки.
ЦЕнтрал парк в земляничных полянах,
Джона Леннона дух, воздух пряный.
На Вест-сайде Дакоты громада,
Рядом Гарлем — для черных отрада.
Брайтон Бич грязной черною змейкой
Извивается старым римейком.
Здесь живущим не надо Нью-Йорка —
Вкус провинции русской прогорклый.
Как грохочет сабвей под асфальтом,
Старичок, вдруг запевший дискантом.
На гитарах, на саксах, на вёдрах —
Дух Америки жив в тех аккордах.
Граунд ЗИроу, здесь теперь краны —
Это тяжкая, страшная рана
В самом сердце Нью-Йорка зияет,
Не проходит, и не заживает.
Центр религий, культур и народов,
Тут свобода — аж до небосвода.
Все вместил и впитал этот город
Он душою по-прежнему молод.
Бейгеле — бублик, выпеченный из особого вида теста.
Дакота — доходный дом в Вест-сайде Нью-Йорка, где жил Джон Леннон.
Граунд Зироу — место теракта 11 сентября 2001 года, где раньше стояли башни-близнецы.
Мой Нью-Йорк, Нью-Йорк
Александр Долинов
Здесь самые высокие дома,
Здесь профессиональная реклама.
В Нью-Йорке так легко сойти с ума,
Ведь он такой же,как Одесса-мама.
Здесь свой, неповторимый колорит,
Здесь можно запросто прожить «на шару»,
И здесь народ свободно говорит
На языках всего земного шара.
Вот, например, индус идёт в чалме,
А рядом с ним шагают два китайца.
Они в английском, ну, ни «бэ» ни «мэ»,
А просто так, идут и улыбаются.
А это — «белые воротнички»,
Успешные ребята с Уолл-Стрита,
Лаптоп, ай-фон, кейс, галстук и очки,
И вся физиономия побрита.
А вот перед тобой индейский вождь,
На голове убор из оперенья,
Стоит спокойно, несмотря на дождь,
И продаёт целебные коренья.
А это знойной Африки сыны,
Ребята устрашающего вида,
Реально правильные пацаны,
На каждом крест, чалма, звезда Давида.
А вот еврей с мамашей и женой,
И семеро детей — как эдельвейсы.
При виде их я делаюсь больной,
А он идёт — покручивает пейсы.
Навстречу им — арабская чета,
Она в чадре, как на Востоке модно,
Исполнить может танец живота,
А он — он может сделать что угодно.
Я мог бы продолжать так без конца,
До самого пришествия Мессии,
Но вдруг… овал славянского лица,
Красавица, как видно, из России.
Она так томно смотрит на меня,
В глазах и удивление, и счастье.
Ну что ж, — пойду скорей седлать коня,
Чтоб в ней принять горячее участье.
Нью-йорк
Алла Абрегова
Мне судьба подарила мой город. Он на душу лёг.
Не могла я представить, что так полюблю я Нью-Йорк.
С независимым нравом, людей разноликой толпой
И стеной небоскрёбов, стремящейся к небу стрелой.
Там скульптуры Венер на проспектах широких парят,
Там скамейки Центрального парка с тобой говорят.
О любви чьей-то давней таблички на каждой скамье,
Как послание ныне живущим на этой Земле.
И щемящей тоской поразят тебя в сердце, как в цель,
Звуком чистым, живым вдруг труба и виолончель.
И Манхэттена остров, как — будто бы, на заказ,
На ладони Гудзона блеснёт, как волшебный алмаз.
Это было иль не было? Кажется, я ещё сплю.
На заставку компьютера с видом Нью-Йорка смотрю,
Где какой-то чудак, на углу шестой авеню
Алых буквы четыре огромных поставил: «люблю».
Нью-Йорк
Алла Попова 5
Нью-Йорк,Нью-Йорк…высотки в небеса,
Рекламами сверкающий Бродвей,
Гудзона величайшая краса
Теперь навечно в памяти моей.
Нью-Йорк, Нью-Йорк…
Анна Мархасина
Разноязычный, разноцветный, разношумный…
В радушии твоем найдя пристанище,
Всходила на тебя как на ристалище,
Сбиваясь с ног твоим потоком бурным…
В смешеньи языков, акцентов и культур,
Барахтаясь и вновь всплывая на поверхность,
Отчаянно в тебе свое искала место,
Не ожидая, в общем, синекур…
Кофейно-бубличный, до одури знакомый
Вдыхая воздух на закате дня —
Я оказалась вдруг тобой плененной…
А ты остался мной непокоренным —
Зато успешно покорил меня!
И в мире больше не найти такого места,
Которое так мощно вверх торчит,
Где сотня языков вокруг тебя журчит
Из сотни стран. И никому не тесно!
Здесь всем плевать на русский твой акцент-
Еще не то любой Нью-Йоркер слышит…
Зато есть правило — им каждый житель дышит —
Жить так, чтобы никто был не задет.
Открытые, приветливые лица…
Вот кто-то помахал тебе рукой…
Любой придержит дверь перед тобой,
Не обругает, отдавив мозоль —
А улыбнется, даже извинится!
Здесь энергетика, как в кратере бурлит,
Здесь все в движении, торопится, несется…
Но — на бегу вдруг кто-то обернется —
И улыбнувшись, дальше побежит…
И как-то раз, из Минска возвращаясь,
Сев в самолет и помахав рукой,
С самой собой лукавить не решаясь,
Я вдруг застыла… мысли поражаясь:
Я возвращаюсь с Родины… — Домой…
NY, или нечто из Гумилева
Волкова Маруся
Аллилуйя, тебе, Нью-Йорк,
океанский гудзоновый город;
наколю, если ты до сих пор
на предплечье моем не наколот.
Незатейливой мудрой иглой
ты пришит небоскребами к небу,
и любители неба толпой
в тебя едут и едут, и едут.
В поднебесье одним лишь глазком
заглянуть вечерами умеют,
и тогда обольет саксофон
позолотою сумерки в сквере.
Человек выдувает века,
вызревавшие в темном футляре,
не видна в полумраке рука,
звук накормлен, умыт и наряден.
И рука, и одежды темны,
обнимают источник созвучий,
темный фон — побратим тишины;
не нарушит и выберет лучших.
Ты границу подправишь мою,
котелок океаном наполнишь,
заберусь в переплет авеню,
я обратной дороги не вспомню.
Затеряюсь пиратским челном,
набираю воды у причала,
я возьму солонину и ром;
полис тоже имеет начало.
И на палубу спрыгну с земли,
и напомнит канат анаконду;
я вернусь, чтоб еще раз возник
этот город, — мираж или подвиг…
Нью-Йорк
Годунова Катерина
Эклектичный Нью-Йорк, золотые огни…
Цитадель отпускного безделья.
Живописные ночи и яркие дни,
Нестерпимая жажда веселья.
Небоскрёбов и улочек модный фасон,
Постановки шального Бродвея.
Дорогих ресторанов изысканный тон,
Магазинов цветная ливрея.
На заре пробужденье, зарядка и душ…
Променад на бурлящий Манхеттен.
Туристический экскурс и прочая чушь,
Погруженье в Нью-Йоркское лето…
Нью-Йорк
Ильдар Нурисламов 3
Карандаши стоят в стакане,
Народов всех … мемориал,
Тела и души как в капкане,
Эмпайр — билдинг не упал!
Как божество, как истуканы
Из чрева выползает люд.
Как мухи или тараканы
Карабкаясь, берут, несут.
Им свет особенно не нужен:
Реклама светит до небес,
Нью-Йорк кошмарно перегружен,
Во всех вселились алчность, бес.
На что же им такая плотность,
Как будто нет другой земли,
Вот Вашингтон – красавец, четкость
Во всех строениях учли.
Быть может, строили, чтоб сверху
Всем показать большой язык,
Открыв строительную веху
Для тех, кто думать не привык.
Да бог бы с ними, им по нраву
Гуляют, бесятся, бегут,
Многоголосую ораву
Все обожают, в мире чтут.
До Бога видно дотянулись
Проткнув писалом облака
И с божьей помощью рванулись,
Опередив всех на века.
Нью Йорк
Инесса Митина
Нью Йорк — огромный, шумный, разный:
То деловой, то просто праздный,
Все там спешат, летят, плывут —
Скучать глазам и душам не дают.
Нью Йорк, как шар земной и целый мир,
Всех молодых притягивает,он их кумир.
А взрослых лишний раз он убеждает:
Жизнь верно учит, точно наставляет.
Нью Йорк гудит, как улей полный летом,
А осенью он кистью красит, цветом,
Лазурью неба, бирюзой воды,
Внимательнее лишь вокруг взгляни.
Нью Йорк огромный, бурный, разный:
Самостоятельностью так заразный,
Здесь лифт спускает вмиг в метро,
Весь город виден чрез такси окно.
Нью Йорк огромный, шумный, разный…
Американская Свобода
Лариса Татаурова
Из Цикла «Страноведение-Мои впечатления»
Америка,открытый континент Колумбом,
Скопленье наций многих государств!
И коронованная самодельным Нимбом,
Аборигенов спрут скитаний и мытарств!
Стоит в заливе Статуя Свободы,
Что Фредерик Бартольди сотворил!
И Гюстав Эйфель из Парижа тоже,
Ваяние в тоннах меди воплотил!
Огромной высоты стоит Свобода,
С горящим факелом идущая в руке!
На голове её семи лучей корона,
Как символ континентов на воде!
В руке зажат и свиток из скрижалей,
Диктует всему миру что,когда и где!
Американскую «Свободу» не видали?!
Что разжигает войны,распри на Земле!
Нью-йорк
Павел Егоров Энтлор
Образцовый, элегантный,
Стройный, яркий, деловой,
По ночам экстравагантный,
Привлекательный собой.
Спать ему совсем не нужно,
Молод он и полон сил,
Блещет внешностью наружной,
Коей мир весь осветил.
Одевался всегда первым
В самых лучших образцах,
Оставаясь моде верным
В стекло – каменных дворцах.
Миром выдвинутый лидер,
Городов больших линкор.
Кто хоть раз его увидел,
Помнит огненный узор.
Образец для подражанья —
Небоскребов и мостов —
Центр всемирного вниманья
Среди признанных китов.
Роль его намного шире —
Все народы смотрят зорко
На маяк — хранитель мира —
Центр яркого Нью-Йорка.
Нью-Йорк
Татьяна Буевич
Нью-Йорк!
……………Неоново-сиреневый Нью-Йорк
с мигающими огоньками,
словно ночными мотыльками,
слетевшими на листьев первый шёлк.
Нью-Йорк.
…………..Апрельский тёплый вечер
знакомства нашего с тобой,
с разноязыкою толпой,
с цветною роскошью китайского квартала,
с фонариками, что зажглись так ало
вдруг над моею головой.
Нью-Йорк,
……………сиреневый Нью-Йорк,
была короткой наша встреча.
Вот исчезают факел, плечи;
А в памяти звучит всё нежный голос Бьорг.
Нью-Йорку
Фуникова Анна
Когда в летних сумерках я поброжу по Бродвею,
Быть может, слегка растеряюсь и оцепенею
В неоновом рае среди бесконечных афиш,
Увидев, как ты безмятежно гуляешь и спишь.
Замру восхищённо среди муравейника судеб
И сразу забуду, что было, забуду, что будет…
Твои небоскрёбы суровые тысячеоки,
Но в каменных дебрях они, как и я, одиноки
Среди бесконечных ночей и бесчисленных дней
У моря машин, моря шума и моря огней…
Нью Йорк
Юрий Рехтер
Всё время бегущий и даже летящий,
Стозево ревущий живой муравейник,
Расплавленным маслом картинно бурлящий,
На жарком огне раскалённый сотейник.
Леса небоскрёбов в потоках движенья,
Мостов и тоннелей твоих бесконечность,
Рекламы безудержность и напряженье,
Сквозь блеск и сверканье трубящая вечность.
Такое не снилось и третьему Риму,
Ты сложен и прост, ты разбойник и рыцарь,
Венцом мирозданья и центром Земли мы
Тебя нарекли, мировая столица.
Здесь власти дворцы и приюты богемы,
Здесь глупость и разум твой животворящий
Сошлись в поединке. Немеркнущий гений —
Нью Йорк, вдохновением кровоточащий.
Там, где погибли Близнецы…
Виктория Левина 2
Жители Нью-Йорка называли Башнями-Близнецами (Твинс Тауэрс) небоскребы Всемирного торгового центра, которые были разрушены 11 сентября 2001 года в результате террористического акта.
Там, где погибли Близнецы, там, где упали…
Как нашей памяти жрецы, в стекле и стали,
уже растут и тянут вверх свои стропила
те, кто взберутся выше всех — большая сила!
Те, кто достанут до небес! И дух гражданский
взовьётся выше всех чудес американских!
Они восстанут, Близнецы, в бетоне новом!
А их погибшие «отцы» в бою с террором
остались в памяти моей, твоей и нашей,
как виртуальный мавзолей, как память павшим…
Большие окна смотрят в мир грядущих башен…
Не остановят ни на миг огнём вчерашним
ни подлецы, ни мудрецы иных формаций
за что погибли Близнецы — цветенье наций!
Я у огромного окна стою, рыдая, —
встаёт за окнами страна, — страна другая!
Страна очнувшихся от сна и гордых граждан,
что понимают: здесь — война, и воин — каждый!
Бродвей
Инесса Митина
Журчит Бродвей ручью подобный,
Порою агрессивный, даже злобный.
Голландцами протоптана была тропа,
В столицу штата и сейчас ведёт она.
Сегодня на Бродвее легко мы
Историю рассмотрим сквозь огни.
Живой Бродвей стремительно течет на юг,
С движением справляясь,не без потуг.
А там, в людском открытом океане,
Прочувствуем круговорот от бури сами:
Сияние, игру таинственных огней
Встречаем на углу всех узких площадей,
А в многочисленных театрах, залах,
Клубочками ютятся что там в метрах малых,
Всем остро хочется свободы и простора,
Таков он, Свет вот этот Новый!
Шумит Бродвей, бурлит Бродвей,
Коллаж — рекламы и людей.
Несёт вперёд, ручью подобный,
Не агрессивный и уже не злобный,
Но, обратившись в главное, людской поток,
Предсказывает будущее, как сурок.
Всем хочется идти вперёд, бродить,
Увидеть новый мир, почувствовать Бродвей,
который, кажется, даже можно и полюбить…
С Бруклинского моста
Михаил Этельзон
Въедешь в Манхэттен с Бруклинского моста,
ахнешь от вида, ухнешь по тормозам,
вот они — шпили, высятся на местах,
бьющие в небо, в нёбо и по мозгам;
вот они — сети стритов и авеню,
жёлтые лихорадочные такси,
глотки витрин и вывесок – сome in, уou!
шоу бродвейских опиум и токсин.
И забываешь будни свои и дни,
втуне и тине тянущие на дно,
только откройся, звуки в себя втяни,
сотни наречий, расы, наряды…
но
не растворяйся, не исчезай в толпе,
с мира по нитке ткущих живую ткань…
пусть растворяясь, силы дают тебе
снова вернуться в Бруклин — тмутаракань.
Манхэттен
Александр Стоянов
Зубастые башни едят небосклон,
гудит в междуречье второй Вавилон.
Ползут муравьями людские ручьи,
чернеют на синем судьбы кирпичи.
Дороги шершавы, ровняют дома,
на жизнь эмигранту хватает едва.
Здесь солнце садится на землю из пик,
здесь чаек беспечных теряется крик.
Но солнце вернётся, затихнет Бродвей,
сто тысяч авто побегут на хайвей.
Счастливый турист посетит Централ-парк,
подышит природой средь каменных арк.
Столица прогресса ведёт нас вперёд,
свободу народам и мыслям полёт.
Шагают гиганты под свадебный звон,
ночами я видел оживший бетон.
Выходит веселье на Бруклинский мост,
понять и осмыслить Манхэттена рост.
Герой миллионов, кумир высоты,
глядит в поднебесье, уносит в мечты.
Диаспоры мира корнями вросли,
частицы себя в этот город внесли.
И новой культуры пробился родник,
сквозь камни сомнений в пространство проник.
Эстетики разум родил нам дитя,
осмыслить которое сложно шутя.
Верхушки столетий, раздумий задел,
как вспышка фантазий расцвёл Таймс-cквер,
Бегущие строки, движенье фигур,
магическим жезлом играет Амур.
На остров Свободы отправится бот,
из меди царица в том царстве живёт.
В короне удачи всевидящий глаз,
а счастья зачатки есть в каждом из нас.
Народные бури разбили ветра,
и город фантазий возник неспроста.
Мечты многоликой зажёгся маяк,
работа и муки, неверие — пустяк.
В Манхэттене, на знаменитой Пятой Авеню…
Виктория Левина 2
В Манхэттене, на знаменитой Пятой Авеню*,
простым кружком мозАичным на парковой аллее —
о выстреле, о Ленноне, что к дому повернул…
деревья в парке о случившемся жалеют…**
В Манхэттене, по именитым паркам и садам, —
по выросшим из мусора, за грош приобретённым,*** —
процокали копытцами лошадки тут и там,
а в фаэтонах замерли влюблённые…
Там, на балетно-оперной, на Пятой Авеню,
что мировой элитою гремела и блистала,
в почтеньи робко-трепетном колени преклоню
перед огромными полотнами Шагала!****
И на конфетно-праздничной, с изысканной толпой,
на Пятой Авеню стою, заворожённая, —
на небоскрёбно-оффисной, гламурной, занятОй, —
богатством и радушием сражённая!
* Пятая авеню — улица в центре Манхэттена в Нью-Йорке. Является одной из самых известных и самых дорогих улиц в мире — на ней находится множество дорогих эксклюзивных бутиков.
** Поклонники Джона Леннона чтят его память, посещая мемориал «Земляничные поля» в Центральном парке. Там они играли его музыку и возлагают цветы на мозаику, в центре которой выложено название песни «Imagine».
*** Центральный парк в Нью-Йорке является одним из крупнейших и известнейших парков в мире.
**** Линкольн Центр — 3 сценических площадки: Метрополитен Опера, Эвери Фишер Холл и Нью-йоркский Балет собраны в одном месте. Рядом находится известная Джульярдская Музыкальная Академия. На фасаде Метропилитен Оперы можно видеть огромные витражи, выполненные Марком Шагалом.
Manhattan
Кросби Томашевич
Забавный остров этот —
Приют миллиардеров?
А вот и нет, — скорее, для туристов.
Нашпиленный, —
Гротеск и техноарт, —
Манхэттен —
Заповедник урбанизма
И откровенного цинизма.
Построенный людьми —
Не для людей.
Но, как оплот капитализма,
Придуман, как нельзя, чудней.
Уолл-стрит — для банкиров-плутократов,
Бродвей — туристами изгажен вдоль и поперек.
Сорок вторая стрит — для педерастов,
Эротоманов, наркоманов, прочих шлюх
Напичкана кинотеатрами «для взрослых»,
Салончиками для массажа и услуг,
Вполне обычных — неприличных…
Ой, бросьте осуждения, —
Мир потребления, —
Хочешь — получи,
Лишь только заплати…
Центральный Парк роскошен днем, —
Пенсионеры и студенты вполне культурно отдыхают.
А ночью — всякий скажет, сколь опасно в нем, —
Бобжи, шпана, бандюги промышляют.
За Парком — Гарлем, даже два, —
Классический — для негров,
Чуть подальше — желто-красный.
Нет, — коммунистов здесь искать напрасно, —
Тут, в основном, латиносы.
И здесь, — скорее,
Для любителей экстрима, —
Желаете попортить нервы?..
Ну, что ж, попробуйте, —
Печальная и стремная картина, —
А, может, это он и есть — оскал
Капитализма
И пофигизма?..
Короче, — не советую.
Когда-то купленный у делаваров
За тридцать таллеров
Голландскими купцами
Индейский остров,
Уже почти не помнит
Корабельных сосен шум, —
Лишь небоскребов лес
На месте этом.
Всего лишь — часть Нью-Йорка,
Но очень яркая —
Манхэттен.
Манхэттен
Михаил Этельзон
Как допотопный ящер,
внушая миру страх,
уверенно стоящий
на лапищах-мостах;
вцепившийся в соседей —
Нью-Джерси, Бруклин, Квинс,
сквозь уличные сети
смотрящий в даль и высь;
шипами небоскрёбов
распугивая птиц,
кроя небес утробу
и облачный батист,
шипящий и ревущий,
на то и остров — остр,
на части часто рвущий
людские души — монстр;
запретный и заветный
и плод и дикий зверь —
на въезде в заповедник
народов, рас и вер.
Manhattan
Юрий Гоштанд
Менхеттен скопище гигантов,
Смотрящий тысячью окон.
Как мухи глаз не видит он
Судьбы отдельной достоянье.
Оставив лишь прекрасный сон,
Забрав всю душу на закланье.
У здания Организации Объединённых Наций
Виктория Левина 2
Когда заходишь в здание ООН,
пройдя контроль серьёзнейший при входе, —
представь огромный шар земной! И он
так уязвим, — расколотого вроде
ореха, что у здания ООН*!
Планета наша голубой звездой
в необозримом космосе витает, —
землетрясения, болезни и разбой! —
ей так заботы нашей не хватает,
планете нашей, ярко-голубой!
Приходят страны, чтоб объединить
усилья по спасению от войн,
чтобы голодных хлебом накормить,
или, как Чёрный континент, что болен
бедой и спидом… — чтоб спасти и жить!
Такие мысли в голову пришли,
когда стояла пред союзом наций…
Желанье исцеления Земли —
дружить, решать, спешить объединяться!
Такие мысли сердце потрясли!
*Перед зданием ООН в Нью-Йорке стоит скульптура — позолоченный земной шар диаметром 12 дюймов, расколотый трещинами до самого ядра, — подарок Италии.
Парки Нью-Йорка
Инесса Митина
Восхищают в Нью-Йорке парки,
Не увидишь их сразу, «кварки».
Мегаполиса парки-краски
Украшают, зелёные маски.
Скамейки прижались друг к другу,
Камни следуют лабиринта кругом.
Всё прикрыто мхом, как подушкой,
Пенье птиц услаждает нам ушко.
Скачут в парках взад и вперед:
сурок, белка, да хозяйничает крот,
Люди смотрят на всё вокруг,
приоткрыв в изумлении рот.
На «горбатой» скале, Манхэттен,
Парки первыми чувствуют лето:
Ярким цветом всем людям кивают,
Изумрудом лесов привечают.
Дома Трампа «живут» на холме,
Всем моргая: Гудзону и мне,
Смотрят окнами в глади вод,
Отражаясь там, да наоборот.
Парков в Нью-Йорке премного,
Украшают все город, как тога.
От квадрата-гектарного,
что Центральным зовётся,
До ботанического, аромат
цветов откуда прямо льётся.
Восхищают Нью-Йорка все парки,
Летом там прохладно, нежарко.
Всех прудов зеркальная гладь,
красоту эту всю отражая,
глаз так нежно и шедро лаская,
всё с любовью в себе повторяют.
Статуя Свободы
Виктория Левина 2
И вот однажды статую Свободы,
средь океанских волн, на постаменте,
соорудили, чтобы дать народу
престиж и ощущение… Студенты
в ней чувствуют подругу. А французы —
горды причастностью к её существованью!
Цемент немецкий — неподвижным грузом
лежит у ног её, у основанья…
Она стоит, ногою попирая
обрывки цЕпи… То, что рабством было,
отвагой флибустьеров прибывая,
дорогу к процветанию открыло!
И, обливая русской медью тело,
стоит уверенно и твёрдо на планете,
рукой стремительною над водой взлетая!
И факелом зелёным — в небо мЕтит!
На деньги, трудно собранные миром,
стоит, — полураздета, необута…
Стоит, великая, над сушею, — кумиром!
Стоит, свободная, — на землю сбросив путы!
Комок у горла… И стальные воды
венец остроконечный отражают…
Нью-Йорк, Америка и статуя Свободы —
размахом и доступностью пленяют!
Статуя Свободы. Загадка
Носова Татьяна
А эта леди с факелом в руке
Являет независимость народа.
Её с парома даже вдалеке
Увидишь. Это — (Статуя Свободы).
Чайна-таун
Виктория Левина 2
Чайна-таун в Нью-Йорке — этот кипящий жизнью анклав заселен прибывшими в США в начале XX в. иммигрантами из Китая. Следовать установленным маршрутом здесь непросто, так как внимание постоянно отвлекает величайшее множество продуктовых магазинчиков, ресторанов, кофеен, буддистских храмов и маленьких базарчиков…
Преобладают красные тона,
преобладает внешняя невзрачность…
И в суете нью-йоркской не видна
неспешности китайской многозначность…
За многоликой внешней суетой
ты упускаешь выпуклые скулы,
раскосость глаз с сакральной глубиной,
а в них — бездонность и столетий гулы…
И в город пАгод, за дешёвой мздой,
ты приезжаешь, сУетный и жалкий…
И китайчата шумною толпой
сидят при входе, как на ветках галки!
Подай мне, город, твой торговый ряд
и шум харчевен в дымном многолюдьи, —
где вкусы азиатские царят
с омаром красным на огромном блюде!
Подай мне тайну про живучесть тел,
что населяли шири Поднебесной*!
С закатом солнца город опустел
и отдыхал в квартирах-сотах тесных…
*Поднебесная — Китай. Китайцы считали что есть две империи: одна на небесах, вторая под ними.
Хотите ещё?
- Цитаты и статусы про цвета и оттенки
- Цитаты о женщинах: Женская красота и сила
- Загадки в стихах для детей: Новый год