Дания
Анатолий Ягудин
Холодной льдинкой на картинке
Разбилась сотней островов,
Как балерина в пелеринке
Раскинулась среди холмов.
Все лаконично, без излишеств,
Уж если строят — на века.
Сосед соседа не услышит:
К нему дорога далека.
Как хороши в лесу дороги,
России шлют они привет,
Народу здесь живет немного,
И пробок на дорогах нет.
Ее столица — Копенгаген
Сияет чистой простотой.
Гордится каждый древний камень
Своеобразной красотой.
Нильс Бор здесь принимал Капицу,
Волшебник Андерсен творил.
На улицах — все те же лица,
Их новый век не изменил.
Спокойно в Датском Королевстве,
Прочь от Шекспировских страстей,
Хоть замок Гамлета — на месте,
Не страшен даже для детей.
Так в чем стабильности причина,
Быть может, холод их сковал?
Страна с достоинством мужчины-
Души спокойный идеал.
В датском королевстве
Геннадий Глухота
Что известно мне о Дании?
Там столица — Копенгаген,
Он на острове Зеландия,
Словно клякса на бумаге.
Там раздетая «Русалочка»,
Загрустившая на камне, —
Ганса Андерсена сказочка
Затаилась в детстве давнем.
В старом замке где-то прячется
Датский принц безвольный Гамлет.
Кто по жизни сомневается,
Его фразу вечно мямлит.
Эта фраза всем известная:
«Быть — не быть», без вариантов.
Ваша Дания — чудесная,
Для датчан и эмигрантов.
А я — гуляю!
Ольжана Захарова
То дождь, то солнце,
а в общем — лето,
Пора прогулок
по белу свету;
Земля — по кругу,
и жизнь — по кругу,
А я гуляю
по Петербургу.
А где-то в диких
норвежских недрах
Мечтают тролли
о юных хельдрах;
Здесь подо льдами
земля промерзла,
А я гуляю
по паркам Осло;
А я любуюсь
его трамплином,
А я катаюсь
по серпантинам;
Здесь пахнет снегом
и свежим нордом,
А я катаюсь
по синим фьордам.
Волшебной книгой
старинной саги
Листаю сказочный
Копенгаген;
Здесь три дороги —
заклятьем вуду —
Куда пойду я
и кем я буду:
Русалкой — вправо,
а Гердой — влево,
А прямо —
Снежною Королевой…
То дождь, то солнце,
и, в общем — лето,
А я гуляю
по белу свету;
Земля — по кругу,
и жизнь — по кругу;
И вот опять я —
по Петербургу…
Дания
Романова Александра
Брызгами солнца — Новая Гавань,
Зелень травы в январе,
Снова приветлив к нам Копенгаген,
Значит, нет места хандре.
Кастеллет [1] звездочкой вырезал сушу,
Море корабль берегло,
Чтоб не смогли его бури разрушить,
Ангел[2] расправил крыло.
Грустно Русалочка смотрит на берег
Зная, что дни сочтены.
Молча надеясь, все-таки верит
В магию вечной весны.
В Хольменской церкви[3] теплого цвета
Слышится плеск парусов.
Здание биржи тянется к свету
Шпилем драконьих [4] хвостов.
Щелкнул, взвиваясь, бич Гефионы[5]
Над головами быков.
Древние боги новых законов
Не изменили основ.
Объединив скандинавов державой,
Крепкий создавший престол,
В Роскильде[6] Харальд[7], венчанный славой
Упокоенье обрел.
Дремлют зимой корабельные кили,
Что им присниться могло?
Может, как взял среди бурной стихии
Скальд[8] кормовое весло?
Датский город Копенгаген
Борис Цветков
Датский город Копенгаген
поздней осенью печален:
тучи бродят дождевые,
ветры дуют ледяные,
живописные пространства
превратились в дилетантство,
а вдоль улиц серых длинных,
современных и старинных,
редко встретишь музыкантов,
чья игра не ради грантов,
но для публики прикрыта,
словно рюмка недопита.
И заезжие туристы
в этом городе речистом
бродят тихо и безмолвно,
но с почтеньем и любовно,
каждый, побывав в столице,
увезет с собой частицу
добродушия, покоя,
здесь нет зоны для изгоя,
здесь любому гостю рады,
устраняются преграды,
с виду хмурые датчане
явят чуткость в этом плане.
Славный город Копенгаген,
что столицам многим равен,
всё ж имеет свой рисунок —
архитекторов задумок,
и вписавшись, город древний
в новый почерк современный,
уживается компактно
с прошлым веком адекватно,
несмотря на непогоду
и поблекшую природу,
в нём приятно находиться
и на время «раствориться»…
Копенгаген
Валерия Ливина
Незабываем и забавен;
В нем Кристиания и гавань,
Дворец и сказочный музей.Русалка там сидит у моря,
Велосипеды на просторе,
И хиппи там не знают горя,
И центр — гуляния друзей.
Там есть уютные бульвары,
ЧуднЫх дизайнеров товары,
Старинных переулков чары —
Лишь удивляйся и глазей…
Город королей и королев
Ольжана Захарова
Копенгаген — город сказок и традиций,
Город королей и королев,
Многолюдный, шумный, многолицый —
В датском королевстве — главный лев.
Город-плац для королевской рати,
Где гвардейцы свой чеканят шаг;
Город всевозможных демократий,
Средоточье всенародных благ.
Где в проливе — классная рыбалка
При спокойной голубой волне;
Где скорбит несчастная русалка
На прибрежном гладком валуне.
Ратуши и заповеди дедов,
Новых зданий современный блеск,
И стоянки для велосипедов
С небывалой численностью мест.
Вековым покоем дышат стены
В Королевском замке тишины,
И хранят цветные гобелены
Древнюю историю страны.
Были пораженья и победы,
Вписанные в летопись веков;
Здесь не удивлюсь я, встретив Герду
В паре деревянных башмаков.
Миновали грозы и морозы,
И у всей планеты на виду
Пышным цветом расцветают розы
В Королевском городском саду.
Копенгаген. Русалочка
Тамара Минина
Ни берег, ни море, лишь серые камни,
И дождь, словно слёзы, упал на лицо.
Немая печаль, обескрыленный ангел,
Красивая сказка с грустным концом.
Любовь и отчаяние — вечная драма
В волшебном сплетении сказочных строк.
Земля и вода — перекрёсток обмана,
Жестокого выбора горький урок…
Сады Тиволи
Вера Балясная
Вы видали сказку — сказку наяву?
Вы гуляли в Тиволи — в сказочном саду?
Где летят качели прямо до небес,
Где фонтаны, клумбы — там страна чудес!
Там парят стрекозы в отблеске огней,
Там каскады лампочек, море фонарей,
Там большие рыбины плавают в пруду.
Мы- гуляли в Тиволи — в сказочном саду.
Кронборг
Романова Александра
Ты помнишь, дождик моросил,
Когда мы были в Хельсингёре [1]?
И Кронборг[2] у пролива стыл,
И шведов ждал, идущих с моря?
Границы непреклонный страж,
Он зорок и суров доныне,
Ни старый граф, ни юный паж
Врагам не подставляли спины.
Но толщина высоких стен,
Ворот, мостов и рвов преграды
Победы не дарили всем,
Кто ждал в сражении награды.
Давно гром пушек замолчал,
Не слышно криков рукопашной,
Пустынно-гулок бальный зал,
Лишь датский флаг летит над башней.
Немало в замке тайных сил,
История — всего мгновенье.
Но если б Гамлет, правда, жил,
То, значит, здесь — его владенье.