Везувий!
Валентина Глазунова
На юге Италии старый вулкан,
Недавно уснув, спит седой великан!
Был после Второй Мировой, словно пьян,
Проснувшись, разрушил он Сан-Себастьян!
Раз в тысячу лет, Дед-Везувий встаёт,
Тогда его лава по склонам течёт!
Плюётся он камнем и огненным пеплом,
А гадкая сера разносится ветром!
Пары — ядовиты, смертельно опасны,
Но рядом с Везувием люди — бесстрашны!
На юге Италии грозный вулкан,
А житель Неаполя — весел и пьян!
На Везувии
Гончаров Николай
На ладони — кусочек Везувия,
Излучающий вечности холод.
Я с собою возьму, увезу его
В свой равнинный, в свой северный город.
Чуть нажму посильней — сразу крошится,
Мощь свою так искусно скрывая.
Та, что с давних времён в недрах множится,-
Подняла его сила земная.
В нём Помпей погребённых трагедия,
Геркуланума возглас прощальный;
В нём Вселенной бурлящей наследие,
Пусть жестокой, но всё ж гениальной.
Сделав шаг благородный в бессмертие,
Плиний Старший, увы, не поможет;
Аритмия в планетном предсердии
Судьбы тысяч землян подытожит.
Так малы мы пред этою силою,
Перед нравом суровой планеты;
Но Земля всё же терпит нас, милуя,
Благосклонно даруя рассветы.
Облака ветер с моря несёт в поля,
Беззаботно качая оливы.
У подножия чаша Неаполя
Зачерпнула лазурь из залива.
Всё ж сильнее трагедии древности
Притяжение райского края;
Позабыв о физической бренности,
Мы с судьбою в рулетку играем.
Спит Везувий громадою каменной,
Чуть посапывая временами,
Но кипит жарким адовым пламенем
Раскалённая лава под нами.
Везувий
Ирина Молчанова Ал
Под любопытным взором жерло.
В веках успело зарасти.
Лишь два отверстия не дремлют —
Парок голубенький свистит.
Берёзке в кратере, на блюдце,
Здесь зеленеть из года в год.
И серпантином виллы вьются,
По склону, не боясь невзгод.
Им не указка Геркуланум,
И горестный Помпеи день,
Когда извергнувшимся жаром,
Спалило всё, оставив тень.
Внизу Неаполь расцветает
И муравейником бурлит!
Он опасения не знает —
Былой разбойник тихо спит.
Чьи безрассудства позабытые,
И пепла ужас — адский зной
Напоминают только плиты и…
Жертв загипсованный покой*.
Везувий спокоен
Лика Гуменская
Везувий спокоен и как-то задумчив,
Величествен, словно властитель на троне.
Глядит на ползущих к вершине людишек,
А может, он смотрит на небо, где тучи,
Цепляясь за серые острые кромки,
Грозят распростертому у основанья
Неаполю долгим дождем вместо лавы.
Из жерла клубится дымок, и неспешно
Мешается бриз с легким запахом серы.
…Там где-то на дне загорелый Мефисто
Лениво попыхивает своей трубкой,
Раздумывая: То ль плеснуть керосину,
То ль пусть себе лезут, покуда не вечер.
Вулкан Везувий
Любовь Григорьева 2
Он в небо устремил свой взгляд,
Пока спокойный и суровый.
Просторы птицы бороздят,
Но он не издаёт ни слова.
Везувий ждёт, придёт пора,
Когда душа его проснётся
И пламя страшного костра
Вновь в небо высоко взовьётся.
Откроет пасть, пуская лаву,
На всех извергнув своё зло.
Обрёл себе худую славу
На протяжении веков.
Спокоен взгляд, рот плотно сжат,
И сердце, и душа молчат.
Ну, до чего же грозен лик!
Спокойным сном ты спи, старик!
Везувий
Этелл
Кошмаром оказался день,
когда Везувий пробудился.
Он спал казалось вечным
Тихим сном и вдруг!
Над городом цветущим,
Облако из пепела
Посыпалось с небес,
Ярко молнии сверкнули.
Невиданными красками
Кто это видел поражая.
Бездонно синими
и мертвенно зелеными.
Словно змеи огромные,
Метались по небу они.
На гибель, город обреченный
Вспышками ярко освещая.
Тоскливо застонало море.
Из трещин Везувия,
Шипя со свистом стало
Вырываться облако из газа.
При вспышках молний
Рассеивались тучи,
Приобретая форму
Огромных чудовищ.
Которые, то появлялись
В кипящей бездне тьмы,
А то, куда- то исчезали.
Эти призраки ужасные
Такой смертельный ужас
Вселяли в несчастных,
молящих о спасении,
Перепуганных людей.
Кипящая грязь потоком
Текла в покинутые дома.
От искр падающих камней
Вспыхивали пожары.
А зарево от них,
Рассеивали тьму.
Бедным людям, совсем
Укрыться было негде.
Земля сильно тряслась
И уходила из под ног.
Измученные, обезумевшие
Подгоняемые жаром лавы.
В полном беспорядке,
Люди бежали кто куда,
В жуткой панике искали,
Где бы найти спасение.
Так в одночасье рухнул,
Разрушен был Вулканом,
Сложный закон людей.
Их общественной жизни.
Остался только
Лишь — примитивный.
Закон животного мира.
Выжить — любой ценой!