Вт. Апр 30th, 2024
Синай
Александр Кожейкин
Будет жизнь моя последней и промчится колесницей?
Нет, судьбу я не ругаю под раскосую зарю.
Над пустыней воздух летний не ласкает — сушит лица,
вглубь восточного Синая я задумчиво смотрю.
Много книг по талисманам, пирамидам и обрядам,
про волшебных скарабеев, только нет там правды всей…
Может быть, по тем барханам, от рассвета до заката
много лет водил евреев мудрый старец Моисей.
Здесь, наверно, не случайно перекресток трех религий,
за клочок безводной суши шла на рать другая рать.
Далеко сокрыты тайны, и ответ не спрятан в книги,
лишь надежда греет душу: тайны можно разгадать.

Дыши восходом детства мира

Алла Вериго

Читайте Библию — книгу «Исхода»

Из цикла «Синайский свет»

В лабиринтах гор земное детство
В первозданной тишине Синая,
В бездне тьмы, творился день для света
На энергиях Господней славы.

Караван веков — сыпуче время,
В нём араб не знал ещё Корана,
Моисей с Египта вывел племя
Мертвенной пустынею Фарана.

Размывало волю солнце жаром:
У горы Хоривы выжгло веру —
Золотой телец вершил базары,
Стал в умах народа Бог — химерой.

Сорок дён молился в Божьей славе,
В гневе Моисей разбил скрижали,
Отсвет Бога из пророка жалил,
Древо голо — листья в страхе пали.

В лабиринтах гор Синая тихо,
Нищета земли и парадоксы:
В мерсах бедуины ездят лихо,
А верблюд туристов возит кротко.

Ночью, на гору восходят люди
Свергнуть рабского тельца с вершины
И вдохнуть рассвет свободной грудью —
Крепнет дух в восходе детства мира.

Гора Моисея. Синай. Декабрь 2014 год.

Лакомство синайского шарма

Алла Вериго

Из цикла «Синайский свет»

Карамельки бирюзовых бликов,
Камушки морские и ракушки,
Вскрылья гор, нехоженые пики,
Солнце запеку в песок ватрушки.

Диких бедуинов на просторах
И улыбку статного верблюда,
Белых ибисов в отливах моря —
Пряных впечатлений не забуду.

Назову пирог «Синайским шармом»
Заверну в квадраты арафатки,
Вскружит память — ветряная арфа —
Я нырну в коралловое платье.

Цветной каньон Синая

Алла Вериго


Из цикла «Синайский свет»

В цветном каньоне солнечная страсть
Писала с ветром сказки вдохновенно:
В подпалинах веков — драконья пасть,
Песчаны ящеры кусали время.

По эллипсам сознания, маня,
Предстало каменное царство,
Цветные волны золотого дня
Влекли в пещеры под резные арки.

Уснула древняя морская гладь,
Закольцевались с космосом кораллы,
Мир красок, чудеса не осознать —
В разломах чудища виски лизали.

Загадочна Синайская земля,
Не дремлет в ней Божественное око,
Душа притихла — ошеломлена
В пронзительной жемчужине Востока.

Синай
 
Геннадий Молдавский
Шуршали пальмовые перья
У красноморских берегов
И рушили моё неверье,
Что в январе здесь нет снегов.
Тепла синайская пустыня,
В ней только дождики редки,
Но для простого бедуина
По сердцу здешние деньки.
В пустыне этой Моисею
Пришлось три тыщи лет назад
Скитаться по пескам , не сея,
С народом сорок лет подряд.
Он манной люд кормил небесной,
Огнём купины согревал
И на Скрижалях дар чудесный
Для нас от Бога начертал…
В чертогах каменных Синая
Жанна Шрамко
Потомки канувших столетий
Хранят покой своих вершин,
Их, словно каменные плети,
Синай на теле разложил.
Но в их угрюмом прозябанье
И тени нет от маеты —
Своих Заветов начертанье
Хранит Господь от суеты.
В чертогах каменных Синая
Нет места лени и тоске:
Все маски времени снимая,
Империй города сметая,
Держался он на волоске.
Краса и гордость горных кряжей —
Надеждой розовых вершин,
Суровой правдой, верной стражей
В веках народам ты служил.
Синай, оставшись непокорным,
Мне светом душу озарил,
И нравом чистым, непреклонным
Заветы мудрости открыл.
Мой Синай
 
Ирина Талых
Видимо, в этом Всевышнего мудрость —
Солнце из моря поднимется утром,
Вечером спрячется снова
В водах Синая.
Горы безлесые смотрят безмолвно
На подбежавшие к берегу волны.
Смотрят веками сурово
Горы Синая.
Ветер высокие пальмы ласкает,
Ветер песчаные бури вздымает.
Бродит вдоль горных разломов
Ветер Синая.
Тайнами полнятся солнце и море,
Таинств исполнены ветер и горы,
Вечной пустынной истомой —
Святость Синая.

Синай


Татьяна Буевич

«…читал, думал о многом и разном,
но за всем был Синай.»
И. Бунин

Корабль идет извилистым каналом,
Вода то зеленеет, то светлеет,
И солнце в облаках сияет вполнакала
И греет палубу, меня и море греет.

Так плавно Аравийская пустыня
Ползет за бортом рядом с вод змеею,
И высоко над облаками стынет
Гора Синай за древнею землею.

Все пусто. Нет ни человека, ни верблюда,
Горячий ветер лишь песок пересыпает.
Смотрю туда и думаю: оттуда
Закон божественный планету озаряет.

Бесхитростны просты по детски строки
О том, как жить нам должно в мире этом,
И эти первые библейские уроки
Нам освещают путь наш вечным светом…

Странники Синая
Татьяна Зрелова
Средь горных ущелий синайской земли
Где солнцем простор раскалённый,
Живут бедуины в горячей пыли
Пустыни, душою влюблённой.
Кочевники вечные жарких широт,
Бродить по пескам не устали.
Торопит их белого солнца восход,
И гор бесконечные дали.
Послушный их спутник — гружёный верблюд,
Любимец, и друг с колыбели,
Везёт, как корабль, озабоченный люд,
Надёжный — не сядет на мели!
Хозяинов вечных пустынных морей
Ласкает сурово природа! —
В пути меж багровых округлых камней
Им шлёт, как спасение воду.
Бывает зимою, обильным дождём,
Колодец наполнится горный,
И будет водица прохладная в нём,
Манить всех струёй благотворной.
Скупая трава у источников тех
Животным кормилицей служит,
А запах колючки, как сладостный грех
Верблюдов торопит на ужин.
И только верблюд отдохнёт у воды,
Дорога их в даль зазывает,
И нет для кочевника лучшей мечты,
Чем странником жить на Синае…
Я не могу забыть Синайскую пустыню
Татьяна Зрелова
Я не могу забыть Синайскую пустыню,
Её бескрайние зыбучие пески,
И гор заоблачных округлые вершины,
Там где оазисы, как Божий дар, редки.
Средь горных склонов и равнины раскалённой,
Порой, блеснёт зеркально-чистый водоём,
Где шёпот трав душистых, шелест пальм холёных,
Прохладой манят беспредельно жарким днём!
Как будто Рай среди песков, мираж небесный,
Оазис сказочной покажется мечтой.
Кусочек жизни нам далёкой, неизвестной,
Волнует сердце первозданной красотой…
Там караваны из верблюдов вдаль стремятся,
Их бедуины в бесконечности ведут.
Там время, в вечности торопит замедляется,
Там мир иной, там нас иные судьбы ждут…