Юлия Шамлова
Бейдахэ — это город курорт.
Состоит из слоёв, будто торт.
Здесь морские забавы для всех.
Можно плавать, резвясь без помех.
Рассказал мне проверенный друг:
Даже Мао любил, надев круг,
Погрузиться в прохладу с утра,
Не касаясь ногами до дна.
И плескался в воде, как дитя,
Байдахэ бесконечно любя.
Есть истории слой, даже пласт.
Кто на горы взбираться горазд,
Может взять и на стену взойти,
Обомлев от неё по пути.
А для тех, кто не мучает ног,
Есть удобство канатных дорог.
Император здесь сам Цин Хуан
Отправлял корабли в океан.
Прямо в море уснувший дракон.
Для чего здесь устроился он?
Всё равно ему, что за погода,
Он всё ждёт возвращенья похода.
Но если ваше самочувствие
Неважно, даже скверно,
то надо вам к источникам, наверно.
Разгладятся морщины, что глубоки.
И станут свежими и мускулы и щёки.
Природы слой, вот он не исчерпаем,
Всегда с таким восторгом извлекаем.
Здесь озеро Янсай столь живописно,
Что моя челюсть полностью отвисла.
Что в зоопарке скучно — это враки!
Над тем, кто так сказал, смеялись все макаки.
Здесь для влюблённых просто рай небесный,
Закат морской, ну, до того чудесный.
Родители с детьми и не присели —
Все время аквапарки, карусели.
Песчаные и водяные горки.
Да, будет ли конец скороговорки?!
Конец такой: гостиницы отличны
На пряничные домики похожи, симпатичны.
На пляже зонтики и в трусиках китайцы.
Всё рядом, море, быстро раздевайтесь!
Гонконг
Лариса Терещенко 8
Коулунский полуостров,
Острова, средь них Гонконг.
Цель увидеть встала остро,
Как финал игры в пин-понг.
Из колонии английской,
Стал свободным на полвека.
Численность растёт здесь быстро,
Не сравнить с двадцатым веком.
Миллионов семь, точнее
Приближается к восьми.
Все китайцы жить умеют,
Обзаводятся детьми.
Ароматной древесиной
Край веками был приметен,
Порт в Гонконге просто дивный,
Глубочайший на планете.
Здесь, в Южно- Китайском море
С небольшими островами
И Гонконг встречает зори,
Опасаясь лишь цунами.
С субтропической погодой,
Чуть меняясь в смене ветра,
Восхитительной природы
Сотни дивных километров,
Тут прекраснейшие пляжи,
Живописнейшие парки,
Климат, лишь зимой не влажен,
Но зато совсем не жаркий.
Пару месяцев без зноя
Можно выбрать для вояжа.
Побывать в Гонконге стоит
Не раздумывая даже.
Рыбы, лобстеров, креветок,
Снеди моря экзотичной,
Ресторан предложит это
Дёшево, а вкус отличный!
Клеткой зверь не огорожен,
В зоопарке белый тигр.
Небоскрёбы будто стражи,
Как в Манхеттене, горит
В блеске праздничном витрина,
Вереницы иномарок,
Есть метро, по воле джина
Просто едут тротуары.
Будда мудрый и спокойный,
Вниз, как дней в году ступенек.
Здесь живёт народ достойный
Счастья и притока денег.
Гонконг
Юлия Шамлова
Это правда, что в Гонконге
Небоскрёбы, как в «Кинконге»?
А всесёлые китайцы
Узкоглазые,как зайцы?
Это правда,что в Гонконге
Все продвинуты в пинпонге?
Все богаты будто Крезы,
А во рту у всех протезы?
Я без всякого комизма
Там рассвет капитализма?
Я без всякого подвоха,
Ведь в Гонконге,там неплохо?
Просто скоро мой приятель
полетит туда надолго,
Потому-то мои мысли все сейчас
Вокруг Гонконга.
Об одном его прошу я
Лишний раз в окно не суйся
Лучше снизу с тротуара
Небоскребами любуйся!
Гуанчжоу
Галина Иванова 01
Город китайский. Южный, торговый.
Блеск и убогость «в одном».
Жизнь плодовита под тёплым кровом.
Бьёт оптимизма ключом.
Сохнут вещички в чревах балконных.
Гордо, как флаги висят.
Будто свершают древний, исконный,
нам непонятный обряд.
Рядом отель, богатством сверкая,
небо безжалостно рвет.
А у подножья роскоши, с краю,
бомж на ночь гнёздышко вьёт.
Вечером в парках празднует будни
бодрый китайский народ.
Машет руками, прыгает, будто,
радость в свой город зовёт.
Вот карусели, вот тренажёры,
вот для пинг-понга столы.
Видно, как дорог жителям город
и правила общей игры.
Флейта льёт звуки нежно и страстно.
Пруд отражает мечты.
Радости ноты с мудростью властной
между собою на ты.
Гуанчжоу
Юлия Шамлова
Нет ничего прекраснее Гуанчжоу:
Река Чжуцзян и выставка в Паджоу
И в каждом парке озеро большое
И изобилие несметное такое
Тропических растений необычных
И старичков китайских симпатичных
Есть статуя пяти козлов рогатых,
Проспектами воспетых, бородатых
Ещё везде там много тренажеров
И нет особых транспортных заторов
Мне показался он разнообразен
И иностранцами освоен и излазен
Вот телебашня там великолепна
С любой подцветкой дюже благолепна
«Шамень» была какой-то узкой душной
Она мне показалась что-то скушной
А в зоопарке носорог так страшен
Турист его размером ошарашен
Забор у носорога слишком низкий
А ты от пота постоянно склизкий
И вот в таком тропическом раю
я выпить пива иногда люблю
акулы местные конечно впечатляли,
круги в аквариуме мощно нарезали
еще там были макси-черепахи
и в крупный ромбик были их рубахи
Скажи, хоть где-то был ты
там же, где и мы? Или совсем не
находил ты наших ног следы?
Порт — Артур
Валерий Пономарев 2
Порт — Артур — геройский город,
Русской славы островок…
Почему — то всем нам дорог,
Хоть не наш который год.
Очень яркая страница,
Он граница двух эпох…
Моряков отважных лица
И даурских казаков.
Здесь нашел Макаров гибель,
Кондратенко был убит,
Адмирала все любили,
Кондратенко не забыт…
Он в истории Перл — Харбор,
Атакован был врасплох,
Отражал атаки храбро,
Выполнял свой честно долг.
Крепость мощная на море,
Неприступный бастион,
Он принес японцам горе,
Вел губительный огонь.
Били метко батареи,
Залпы, словно эхо гроз,
Отражал врагов затеи
Электрический Утес.
Показал пример он Бресту
Да и битве под Москвой…
До сих пор жив в русском сердце
Своей славой боевой.
Люйшунькоу растет быстро,
Воплощает он прогресс,
И в него едут туристы,
Посмотреть на русский крест.
Хайнань
Ирина Крисанова
Удивительный край земли,
Белоснежных магнолий рай,
Эта песня моей любви
О тебе, дорогой Хайнань.
Как ласкает твой нежный шелк!
Как на солнце играет цвет!
Открывает чертог Восток,
И прелестней чертога нет.
Нет прочнее, чем шелка нить.
Нет чудесней, чем шелка ткань.
Без тебя мне собой не быть,
Мой прекрасный цветок -Хайнань.
Китая блеск великолепный…
Стрельников Сергей
Китая блеск великолепный
нам сказочным казался сном!..
На поезд куплены билеты —
и проплывают за окном
деревья стройными рядами,
как часовые на посту,
бескрайние поля с копнами;
вот поезд мчится по мосту…
Хоть впечатлений было много,
опять — задумчивый покой…
Харбин. Железная дорога.
Мы возвращаемся домой.
Ночной Харбин
Стрельников Сергей
Фонтан зелёного неона
Струится из гранитных плит,
И пышные деревьев кроны
Горят, как яркий малахит.
Сплетясь причудливым узором,
Застыли контуры ветвей…
Перед моим играет взором
Ночная музыка огней!
В туманной мгле небес суровых
Как будто ранний всход зари —
Спят облака в тонах багровых
Над тихой гладью Сунгари.
Жемчужной нитью протянулись
Огни далёкого моста,
А за рекой — сиянье улиц,
Как дым цветущего куста…
Я, в эту сказку погружённый,
По берегу иду один
И вдаль смотрю, заворожённый,
На чуждый и родной Харбин.
Впечатление от прогулки по набережной Тайяндао (остров Солнца).
С печалью о Харбине
Наталья Сырхаева
Покорил меня в Китае
Вовсе не Пекин.
Чувства нежные питаю
Я к тебе, Харбин!
И хотя ты и китайский,
Но такой родной.
Ты совсем не удивляйся
Правде вот такой.
Почему же этот город
Мне, как друг большой?
Потому, что он построен
Русскою рукой,
Город русских эмигрантов,
Здесь приют нашли
Сотни истинных талантов
И сынов страны,
Кто навеки присягали
Русскому царю
Честь мундира не предали
И страну свою.
И кумиром их Ульянов
Не был никогда.
День пришёл и закатилась
И его звезда.
Мы, их правнуки всё знаем,
Бережно храним
Память светлую, кто создал
На земле Харбин.
Здесь собор стоит Софийский
В память тех времен,
И я Господу молилась
В храме том большом:
— Упокой, Господь, их души,
Пусть спокойно спят
И кресты на их могилах
Им покой сулят.
Харбин
Стрельников Сергей
Предрассветный туман задымился,
Очертания крыш далеки —
Мне таинственный город открылся
На просторах великой реки.
Он, как солью, Россией пропитан,
Хоть китайским зовётся Харбин…
Город-парк в облаченье гранитном,
Всей душою тебя полюбил!
Небоскрёбы в полуденном глянце,
И мощёную камнем Джун Ян*…
Стал теперь я немного китайцем —
Мне по сердцу простор Сунхуацзян!**
*Джун Ян Цзе [Zhong Yang Da Jie] — пешеходная улица в историческом центре Харбина. Русские называют её «Арбат».
**Сунхуацзян — река, на берегах которой расположен город (русское название — Сунгари).
Харбин
Юлия Шамлова
Сейчас в Харбине строится метро,
Сад ботанический огромный там открыли
И верующих в нём полным полно,
Три раза агитацию дарили
Под синтезатор пели все псалмы
Руками в такт и флагами махали
И мысленно в Иисуса садик мы
Тот сад ботаники пере-и-меновали.
Есу ай ни! Есу ай ни!
Розы, залитые солнцем, цвели.
Мальчик в фонтане меж струй пробегал.
Хор об Иисуса любви распевал
——————
Как я люблю Харбин с его Арбатом,
Воротами витыми всех мастей.
И для меня, я в том не виновата,
Китайского нет города милей,
Харбинской Ярмарки радушные объятья
Впервые мне представили Китай.
Я поняла, китаец с русским братья,
Когда захочешь в гости приезжай!
Пусть Сунгари коричневые воды,
Не поражают глаза синевой,
Но лодочки китайские драконы
Её украсят яркой пёстротой.
Заядлые любители Харбина
Зимой его, конечно посетят —
Ледовых Замков сказочных лавина
Захватит в плен и взрослых и ребят.
А русский след Харбина уж потертый
Лишь слабенько напомнит о себе
Давно уж в прошлом он, давно уж мёртвый
Китайский внутренне, китайский град извне.
Мой друг Харбин, ты сильно удивишься,
Я не сентиментальный человек,
Душой хочу так к новому стремиться,
Хотя с тобой рассталась не на век.
Циндао
Юлия Шамлова
Дорогой мой,увези меня в Циндао.
К Морю Жёлтому проложим дальний путь.
Хоть на пару дней составим пару,
Хоть на пару дней с тобой уснуть.
Дорогой мой, пляж там очень долгий,
А над пляжем стриженый газон,
Чистота, порядок идеальный,
То скульптура, то цветов вазон.
Змей воздушный там по небу реет,
Все дороги очень широки,
Население не как везде давлеет.
Небоскрёбы там невелеки.
Все дома там с красной черепицей,
Остров виден — Каменный Старик.
Там спокойно и лениво спится,
В море пирс уходит напрямик.
Там в зелёном парке Сунь Ятсена
Ели не такие, как у нас.
Солнце заливает прямо с неба
Всё лучами в самый ранний час.
Дорогой мой, увези меня в Циндао,
Я хочу вдвоём с тобой побыть.
Хоть на пару дней сотавим пару,
Просто я хочу тебя любить.
Здесь у нас вообще-то тоже море,
Так зачем куда-то нам лететь?
Дорогой мой, я с тобой не спорю,
Только мы не вместе, ты заметь!
Я хочу прильнуть к тебе покрепче
И чтоб ветер плечи обдувал,
И чтоб пару дней, не надо вечно,
Ты меня так нежно целовал…
Шанхай
со скоростными трассами и Хуанпу.
Впиваются в вены небоскрёбы-торпеды.
Взглядом обжигает резким, словно кунг-фу.
В Саду Радости хранят драконы жемчуг.
Приливы людские в тоннелях исчезают.
Бульон из иероглифов об океане шепчет.
Квартал Французский об эмигрантах скучает.
Так здорово зелень разливает по клумбам
добрая весна и говорит: — «Нихао!»
Ночь из шёлка целует в губы.
Утренняя песня целый день не стихала.
Мы говорим Шанхаю: — Баю, баю,
и ног не хватит обойти его лабиринты.
Здесь железобетонного Буратино строгают,
чтобы радовал папу, подчиняясь инстинкту.
Анатолий Ягудин
Шанхай, ты фантастика или реальность?
Тебя полюбил я за функциональность
Проспектов твоих и хайвэев центральность,
За юркость машин и водителей шквальность,
За то, что сложил ты Востока ментальность
И запада строгую рациональность.
Твои небоскребы не стали гробами,
А просто жилыми , большими домами,
За десять лет выросли, чуть ли не с нами,
Застыли причудливыми цветами.
Весь город от сакуры розово- белый
Вздыхает и дышит, как путник несмелый,
Что шел на свидание с первой любовью,
Улегся, и реку сложил в изголовье.
А воды Шанхая — то зов океана.
Волнуются лодки на глади шафранной,
Стремясь поглотиться воротами рая,
Где в устье реки океан замирает.
А люди Шанхая — то люди планеты,
На четверть заполненной нацией этой.
Гуляют, встречаются, громко смеются,
Целуются, звонкие песни поются,
И кажется, что ничего не боятся!
Таким этот город нам будет казаться,
Таким этот город в нас должен остаться…
Шанхай
Он — бриллиант в короне ханьцев*.
Столица бизнеса, банкиров,
Чем властно манит иностранцев.
Он был уродлив, страшен, нищ,
В объятьях страха и порока.
Полон лачуг, прогнивших крыш.
Жил сиротливо и убого.*
Проснувшись ото сна, Шанхай
Похорошел и изменился
(Поди, теперь его узнай),
В Париж Востока превратился.
Шанхай цветёт. Богат и ярок.
Давно в стекло и сталь одет.
Красив, как праздничный подарок,
И хорошеет много лет.
Шик Запада, Востока чары,
Дворцы всех стилей и эпох,
Проспекты, улочки, бульвары…
Он многих покорить готов.
А в центре, красотой объят,
Хотя с веками изменился,
Чарует всех древнейший сад*,
Где дух народа сохранился.
С высот Шанхайской телебашни*-
И волшебство, и колорит.
Там, где недавно была пашня,
Из небоскрёбов лес стоит.
Пронзая злополучный смог,
Рукой почти касаясь неба,
Любой Шанхай увидеть смог,
С таких высот, где раньше не был.
Вайтань* — в колониальном стиле.
Напротив взмыл Падун* квартал.
Оба теперь известны в мире.
А город ещё краше стал.
По Хуанпу* туда — сюда,
Днём ясным и в вечерний час,
Снуют с туристами суда,
Чтоб радовать красою глаз.
Чудесен набережной вид.
Она всегда всех поражает.
По вечерам в огнях горит
И небоскрёбами сверкает.
Этот Шанхайский ренессанс,
Где небоскрёбы рядом с Буддой,
В восторг приводит, даже в транс,
И я Шанхай не позабуду.
Шанхай
С моря легкий, чуть заметный бриз.
Самый крупный город мира и Китая,
И все тянется еще куда-то ввысь.
И с двухсотметровой высоты
Я гляжу на город, изумленный, —
Нет у небоскребов красоты,
А у этих есть определенно.
С щегольством, с изяществом они
Ввысь взлетели, небо раздирая.
А ночами яркие огни
Освещают улицы Шанхая…
Мегаполис мега-порт Шанхай,
Его надо видеть. Приезжай…
Яньань
Ирина Фетисова-Мюллерсон
Прощай, неполюбившийся Яньань,
Город древний на жёлтой реке,
Лишь промозглость и сизый туман
Останутся на память о тебе.
Припомнятся промокшие огни,
И дрожь осенних капель на ветру,
Китайские фонарики в ночи
Погаснут только рано поутру.
Когда проснётся зябкий городок
И жители в пещерах на холмах,
С горы опять потянется дымок,
И вновь за мной пойдёт толпа зевак…
Мне неуютно среди мрачных скал,
Торчащих в городе как в море маяки,
Мао Дзедун здесь лагерь основал,
Среди излучья высохшей реки.
Дух революции впитал в себя Яньань,
Повстанцы жили здесь так много лет,
Отсюда “Длинный Марш” как караван
Ушёл, чтоб для страны искать ответ.
Ушёл, чтоб не вернуться никогда,
сюда, в Яньань. Так поступлю и я.
Всё ж мрачный город снится иногда,
Но сны приходят из небытия.
Порою для того, чтоб удивить,
Напомнить то, что сбудется потом,
Где мы не властны что-то изменить…
Яньань, прошу, не сбудься вещим сном!