Картины М. Врубеля

Галина Лычковская

Луна из-за леса взирает на мир.
У кромки воды поросль редкой травы,
И в сильных руках хитроватый Сатир
Пан-флейту сжимает, под шепот листвы.А в добрых и зорких глазах голубых
Улыбка и грусти невидно следа…
Подвластен знаменью упрямой судьбы,
Что волею рока послала сюда.

Следит за порядком в болотах , лесах,-
Пасёт неизменно баранов и коз.
Сучками рога, что торчат в волосах,
Пугают летающих в травах стрекоз.

Волшебный пастух . Он в табун соберёт
Животных в любой обозначенный час,
Лишь флейта зальётся его. Стихнет рёв,-
Бегут потеряшки на свет его глаз.

В картину зашёл он, казалось, на миг,
Да так и остался на тысячи лет…
Луна предрассветная бросила блик,-
И стал он сюжетом для многих легенд…

Царевна-Лебедь. К картине Врубеля Царевна- лебедь

Галина Лычковская

Здесь краски невесомы и свежи-
Сияние зари в смеси с алмазом.
Земные озаряя рубежи,
Царевна — Лебедь мир покинет разом.

На белых перьях радуги штрихи
И слышится мелодии звучанье.
Все звуки здесь волшебны и тихи,
А взгляд наполнен грустью расставанья.

Приподнятость бровей и сжатость губ,-
В них скрыта недосказанность, загадка.
Прощается с землёй на берегу
В потоках уходящего заката.

Волшебный мир…Окно открыто в нём,-
Войти Царевна — Лебедь ждёт мгновенье,
Вслед за ушедшим золотым огнём ,
Сменив своё земное оперенье…

Демон сидящий. М. А. Врубель. 1890

Елена Казанцева 4

Как велика твоя печаль и скорбь,
О, гордый Демон!
Познав все страсти на Земле,
С высот горы судьбе ты внемлешь…

Земную Деву полюбив,
Любовные изведал муки.
А потерял ее,вкусив
Всю горечь вечной с ней разлуки*.

Страдающий и скорбный дух
На фоне алого заката,
Среди невиданных цветов,
С очами темного агата…

Тебе нет места средь живых,
Из Царства Божьего отринут.
Взирать на радости других
Удел сулит тебе отныне.

Могучей глыбой ты сидишь,
Сцепив в отчаянии руки,
Лишь раненой душой хранишь
Немые адской боли звуки…

Царевна-лебедь Врубеля

Елена Казанцева 4

Как можно Русь мою
В холсте воспеть,
Чтоб простота была
И величавость?

И, оказалось,выход есть —
Царевна-лебедь,
Красота и святость*.

И вот, глазами
Чуть не в пол-лица,
Забела-Врубель** — Русь
Глядит на нас с холста.

* — в славянской мифологии лебедь является символом святости
** — жена художника

Врубель М. А. Демон сидящий

Елена Лог

В пустыне каменных цветов
В кровавом отблеске заката
Тень Демона тоской объята
Одна средь тысячи мировИ слёзы, словно жемчуга
В глазах бушует пламень ада,
Обида, горечь и досада.
О, Падший Ангел, Ангел Зла!

Ты сам душевных мук вкусил
И боль любви тебе знакома
И сладострастия истома
И жар в крови, и страсти пыл.

Что ж ныне? Где, скажи, она-
Княжна Тамара? Отняв силы,
Ты вверг её во власть могилы
И девы смерть — твоя вина
—
Сгубив красавицу во цвете
Ты вновь — один . Один на свете!

Врубель М. А. Царевна-Лебедь

Елена Лог

Царевна-Лебедь по морю плывёт
И взор её доверчиво-печальный
Как зеркало души многострадальной
Неудержимо за собой влечётВ ней всё смешалось: Сирин , Алконост
Переплелись- и радости и горе,
И мертвый штиль, и грозовое море,
Молчанья крик и тайных дум вопрос.

Царевна-Лебедь по морю плывет
Как дух неукротимый и мятежный
И в тоже время — беззащитно-нежный
Парит над гладью изумрудных вод.

Царевна-Лебедь по картине Михаила Врубеля

Жанна Варнавская

Вглядись: застывшее кружение
И полу-взмах бесшумных крыл,
Где перламутра отражение
Столь поздний вечер не сокрыл…
Красы нездешней умножение —
Алмазов и сапфиров блеск…

И мнится плавное движение,
Волны прибоя слабый всплеск…
И мнится музыка скольжения,
Изящной поступи мотив…
И взор томится притяжением:
Царевна-лебедь — во плоти!

М. А. Врубель. Гамлет и Офелия. 1884

Иван Есаулков

Пробьёт для Гамлета час звёздный,
Решит он: быть или не быть,
Хотя пока ещё не поздно
Измену дяди позабыть.

Забились все, как мыши, в норы,
Сумела мать отца предать…
Ему короны, Эльсинора,
Коль не забудет, не видать.

Задумавшись, принц датский в кресле
Который час уже сидит,
Перебирая мысли: «Если…
То…», — и куда-то вбок глядит.

Молчание так долго длится,
Но и ему придёт конец.
Поверить призраку решится —
И будет отомщён отец.

А за спиной, едва касаясь
Его, Офелия стоит,
Прервать молчанье не решаясь,
Склонившись нежно, вниз глядит.

Её полузакрыты веки.
Едва касаясь принца плеч,
Она родного человека
От бед так хочет уберечь.

Но отрешился принц от мира,
И девушка обречена…
Она, как в пьесе у Шекспира,
В картине изображена.

М. А. Врубель Демон сидящий. 1890

Иван Есаулков

Какая дивная картина!
Крылатый, мрачный исполин,
Вперив взор в горные вершины,
Сидит, задумавшись, один.

Как будто скован и зажат он,
В глазах — томленье и тоска.
На фоне яркого заката
Застыли в небе облака.

Вокруг цветущая поляна,
Но это — камень и кристалл.
Он в этом неживом обмане
Существовать давно устал.

Сверкают красками одежды,
Но нет в сверкании тепла.
И нет в душе его надежды —
Так много в мире лжи и зла!

Дух Демона давно томится
Среди причудливых камней,
Но в небеса он не стремится…
И жить не может средь людей:

Они, греша, живут так мало,
Что в повседневной суете
Душа его затосковала
Средь них, как будто в пустоте.

И столь невыразимой муки
В фигуре горестной его,
Что будто бы в оковах руки,
Оцепененье велико.

На сердце и в душе усталость,
Печаль в глазах его видна,
Коль сил нисколько не осталось
И мощь его укрощена!..

М. А. Врубель. Тридцать три богатыря. 1901

Иван Есаулков

На красивой акварели
Море, остров, край земли.
Краски Врубеля запели,
Мелодичность обрели.

Яркость, образность картины!..
В пенной радужной волне
Дружно плавают дельфины.
На чешуйчатой спине

Рыбы дядька восседает,
Древний и совсем седой, —
Черномор напоминает
Чудо-юдо с бородой.

Вышли из волны на остров
Тридцать три богатыря,
В позолоте. Пики остры,
И щиты в руках горят.

«Это диво, так уж диво!»
Богатырской мощи в лад
«Море вздуется бурливо»,
Чайки в небе полетят.

Волны рушатся о скалы,
В них сверкает чешуя.
Вот гигантски распласталась
То ли рыба, то ль змея.

А волна уже спадает,
Обнажая в пене дно,
За собою увлекая
Всё, что изображено:

Рыб, дельфинов, чудо-юдо, —
Всё скрывается во мгле.
Остаются только люди
Ненадолго на земле.

«Это диво, так уж диво!»
Но пора бы знать нам честь…
Всё написано красиво,
«Что не можно глаз отвесть!»

М. А. Врубель. Шестикрылый серафим. Азраил. 1904

Иван Есаулков

Этот ангел смерти
Из небес возник —
Словно бы змеиный,
Узкий бледный лик.

Он идёт с кадилом,
С гибельным мечом,
И венец сверкает
На главе огнём.

Это шестикрылый
Ангел Азраил,
И узором льётся
Оперенье крыл.

Шея — как колонна
И копна волос.
Меч он и кадило
Вверх рывком вознёс.

Взгляд его всевидящ,
Грозен и жесток:
От него не скроешь
Ты любой порок!

Он тебе напомнит:
Всё в его руках —
Каждому внушает,
Наступая, страх!

И рука обвита
У него змеёй.
Серафим тот будет
Каждому судьбой —

Мщение бесстрастно
Он осуществит…
Мир небесный, горний
Синевой звенит…

М. А. Врубель Царевна-Лебедь. 1900

Иван Есаулков

Эта картина — чарующий миф!
Вечер склоняется к ночи.
Светятся девичьи очи —
Облик Царевны напевен, красив!

Синих небес и воды существо,
Есть в нём призыв и угроза!
Видится метаморфоза —
Осуществится сейчас колдовство!

Может, одно лишь мгновенье пройдёт —
Дева в чудесную птицу,
Скинув наряд, превратится.
Всё на глазах у нас произойдёт.

Блеск драгоценных тяжёлых камней —
И нам, конечно, расскажет
Их ощутимая тяжесть,
Как много девичьей хрупкости в ней!

Вдруг обернулась Царевна, рука
Будто предостерегает…
Волны на брег набегают,
В небе закатном плывут облака…

Царевна Лебедь о картине Врубеля Царевна-Лебедь

Ксения Тихая Харьков

Темные волны шептали преданья,
Белою вспышкою гасла заря,
Ты появилась из дымки тумана, —
Сказочный ангел в преддверии дня.

Лебедем белым была ты когда-то,
В час, когда звезды тонули в волнах,
Крылья как будто из лунного света,
Мистикой сказка таится в глазах.

Скрывшись под белою, легкой вуалью,
На берег вышла царевною ты,
Прячут волшебную тихую тайну,-
Россыпи искор твоей красоты.

Словно те звезды, что с неба упали, —
Лучики света над темной косой,
Тихо пройдешь ты по лунной дорожке,
В глубине глаз своих, пряча прибой.

Демон. По картине М. Врубеля

Людмила Ревенко

Демон руки опустил
У могучих ног,
Небеса как не просил,
Не услышал бог.
Знает, что он одинок,
Что приносит зло.
И влачит бессмертья дни,
В ад пути свело.

Он не ведал: у людей —
Жизнь не так проста,
Обладание теней
Или пустота.
И тоска пышней цветов
В душу заползла,
Не найти таких миров,
Где не встретишь зла.

Вознесётся он туда
Где седой Кавказ,
Не боясь людей суда,
Что ему приказ?
Он прекрасных тех очей
Позабыть не мог,
И готов за поцелуй
Трепетать у ног.

Только в сердце боль и страх —
Если ласки вновь
Обернутся, как не раз,
Миражами снов?
А душа так высока!
Небо — не обман…
Мысль крылата, глубока.
Ей полёт ввысь дан.

Царевна Лебедь. По картине М. Врубеля

Людмила Ревенко

Нам с тобой увидеть сказку
Наяву помог —
Размахнулось оперенье
С головы до ног.

Изумрудным озареньем
У лебяжьих крыл
Плещется вода в движеньях:
Врубель нам открыл:

Плеч только слегка коснуться,
Трепетно вздохнув,
Только взглядом, оглянуться,
Но не утонув.

Вам пошлёт она печально
Бездну глаз-озёр,
Вы застынете! Конечно!
Врубель — фантазёр?

… Нет нежнее её взгляда
И печальней глаз.
Вот взмахнёт — пером наряда,
И растает сказ…

Возвращение Снегурочки. Врубель

Марина Барщевская

Снова вьюга белая замела…
Расскажи, Снегурочка,как дела?
Неизбежен солнечный поворот,
Сказка повторяется каждый год.

Тучи пухнут-хмурятся над главой,
Людям души выстудил ветер злой.
Калядуют девицы в Рождество,
Над кострами прыгают-баловство!

Песни Леля сладкие, будто мёд.
Хоровод Купавушка заплетёт
На свою любовь ждёт Мизгирь ответ —
Эхо льда хрустального ему вслед…

До весенних паводков далеко.
Знамо, таять, милая — нелегко!
А пока крещенские холода —
Потанцуй , Снегурочка, до тепла.

Врубелевский Демон

Марина Барщевская

Красота выпадала кристаллами
Темно синими,горько алыми.
Крылья с плеч опускались усталые.
По щекам из глаз-вода талая.

Гордый пасынок человеческий!
Облака грозовые-Отечество….
Не любить ему её в вечности,
Косы чёрные,

Врубель. Гамлет с Офелией

Марина Барщевская

Всех любить и быть послушной; —
Это ли не добродетель?
А ему со мною скучно…
Как умён он! Бог — свидетель.

Говорит о страсти нежной,
А в глаза глядеть не хочет;
В книгу косится небрежно,
Что-то про себя бормочет…

Видно, образ идеальный
В толстой книге ему мнится.
Я же-вот она, реальна!
Обернись, чтоб убедиться!

Врубель Мост Вздохов

Марина Барщевская

Под Мостом Поцелуев
Вод солёная пена.
Слёзы капают в струи,
Вздохи бьются об стены.
Горьким с искрой вином
Пьют в июле прощанье.
Тихий свист, плеск весла, —
Код поры расставанья.

Врубель. Пан

Марина Барщевская

В июне ночи коротки,
Лишь ненадолго смолкли птицы.
Порою стонет от тоски
Старушка выпь, — и ей не спится!

Рогатый месяц из болот
Поднялся, высветлил поляну…
Замшелый пень средь тихих вод;
И, будто сгусток из тумана,

На нём, как на престоле — Пан.
Свирель молчит в руках усталых.
Сутулость плеч, склонённый стан,-
Не до проказ, хотя б и малых…

Веками сточены рога,
Седые космы .Под бровями
Сияют ясные глаза,
Горят болотными огнями.

Волшебный фосфорится свет.
И, словно голос шелестящий,
Рассказ о веренице лет
Над тростником несётся спящим;

О беспощадности времён,
О юности начала мира,
И о дряхленьи нежных жён
Звучит печальный сказ Сатира.

Сальери Врубеля

Марина Барщевская

Опять Сальери сыпет яд
В хрусталь мутнеющий бокала.
Железом раскалённым ад
Отныне ждёт… Как страшно стало…

А если-прав? Благую весть
Пошли, Господь, как знак союза…
Или карающей стрелой
Скорбящая ответит муза?

Сирень. Врубель

Марина Барщевская

Светится влажное утро туманом.
Вот приоткрою я дверь,
Голосом скрипет она деревянным:
«Стой! Наважденью не верь!

Всё так продуманно тщательно в плане
На наступающий день!
Не было там непонятных желаний
Мокрую трогать сирень!»

Пять лепестков- результатом исканий.
Словно попало само
С запахом горечи воспоминаний
В руки из детства письмо.

Врубель. Тамара и Демон

Марина Барщевская

Две пары глаз в одном порыве,
Борьбе немерянных страстей…
Нечеловеческие слёзы
Его ничуть не горячей
Её бескрайнего желанья
Великой мировой любви.
В круговороте мирозданья
Они столкнулись, — и равны!

Врубель. Шестикрылый Серафим

Марина Барщевская

Является на перепутье,
Приходит поздно или рано,
В обличьи человечьей сути,
С лицом прекрасным Иоанна.

Глава на мощной шее длинной,
На ней венец сияет гордо.
Под обрамленьем гривы львиной
Суровы очи тетраморфа.

Мозаик византийских блики
На опереньи шестикрылом,
Их отражение на лике
В глазах орлиных Азраила.

Оттенки синевы — намёком
На неизбывность силы бычьей
И жертвы,что готова к сроку
Во имя божьего величья.

Безжалостность и отречённость
В пронзающем и гневном взгляде.
В лампаде-уголь раскалённый,
Мечь закалён в змеином яде.

Сняты печати с книги жизни,
И утешенье слёзы сушит.
Готов страданья снять вериги,
Принять последний вздох и душу.

М. А. Врубель. Демон сидящий

Марта Журавлева

Внизу огни — шальные, алые…
Тепло не в дружбе с минералами.
Вид — не живой, а только зрелищный,
Огонь слепящий, но не греющий.

С тоски давно пора отчаяться:
Она сосет, не прекращается.
Живому быть с живыми хочется,
Разрушив узы одиночества.

Зачем стремиться в невозможное? —
Любовь, доверье — чувства Божие,
А сердце, «для себя» свободное
К любви не годное, бесплодное.

Отрады нет — одни желания,
Сгоранье в леденящем пламени!
Кристаллы все нутро изранили,
Врастая вглубь ножами-гранями.

Прекрасна плоть — в ней дышит молодость,
Но в сердце пусто — сердцу холодно.
Одна утеха — словно пленную,
У ног своих держать Вселенную…

Есть — все, но есть ли что-то нужное?
Душа не спит — да не разбужена,
Есть сердце — да без милосердия,
Нет жизни — есть одно бессмертие…

Картина М.А. Врубеля «Демон сидящий» находится в Государственной Третьяковской галерее (г. Москва)

М. А. Врубель. Сирень

Марта Журавлева

Сиреневый угар,
удавка из цветов!
Задушит аромат
своим пьянящим буйством!
Цветенье как пожар,
сжигание мостов,
Связавших дом и сад.
В огонь куста не суйся!

Чернеет ли душа,
иль волосы черны?
Иль сажа от костра
засыпала — не смоешь?
Свой приговор верша,
сиреневые сны
Влетают, чтоб стирать
все прочее земное…

М. А. Врубель. Царевна-Лебедь

Марта Журавлева

Я рождена немой волной холодной.
Нема и я. И что-то рассказать
Могу не я сама — мои глаза.
Не слез они полны — печали водной.
Являюсь я, чтоб сразу исчезать
В прозрачности, до призраков голодной.

Сияющие крылья берегут
Таинственное зарево заката.
О нет, я не свободна — лишь крылата!
Виденья не желают лжи, но лгут,
В бесчестности своей не виноваты…
За мной не следуй — стой на берегу!

Тебя я буду помнить, человек! —
Я, призрак, безнадежное мечтанье,
Я, вечно ускользающая тайна!
Я так верна, как верен первый снег,
Что выпадет — и в тот же час растает.
А может, как волны соленой бег.

Теперь иди. Тебе бросаю взгляд…
О нет, стеклянных слез я не скрываю.
Ты ж чувствуешь — я не совсем живая:
Последуешь за мной — не будешь рад!
Тебе глазами я повелеваю…
Верней, молю: не приходи назад!..

Сирень

Натали Наумова

Картина Михаила Врубеля » Сирень»

В саду сирень цветёт…Подобна аметистам…
Под флёром изумрудным цветов полутона
Рисует Врубель сад — подвластна его кисти,
Его руке маэстро — луны луча струна…

Там синь и фиолет лелеют тайны ночи ,
В лилово-голубом — предчувствие зари…
И тут-же в стороне, случайно, между прочим,
Девичий силуэт — бесплотен, еле зрим…

Она — сама Весна с лучистыми глазами.
В задумчивости чуткой стоит в тени куста.
Ей не нужны слова, ни вздохи , ни признанья-
Загадочна, прекрасна, по девичьи чиста…

Меж небом и землёй — созвездий отраженья.
В соцветиях сирени дробятся свет и тень…
Открыты окна в сад и голос вдохновенный
Поёт романс весны: …Рахманинов…»Сирень»

Рулады соловьёв. Луна и синь весенья…
Чуть шелестят листы…Летит за годом год.
Тот Врубелевский сад … Он на стене музея.
А за окном весна…
Опять сирень цветёт

Врубелевский Пан

Нина Шендрик

Козлиный бог, беспечный Пан,
Довольно куролесил.
О чем, вдыхая трав дурман,
Задумался невесел?

Не зверь, но и не человек.
Он древняя стихия,
Узрел из-под тяжелых век,
Что дни грядут лихие.

Пропал из глаз веселый хмель,
Взгляд зоркий, осторожный,
И, отодвинув прочь свирель,
Прислушался тревожно.

Прозрачна взора синева,
Как будто, звезды светят.
В смятенье шепчется листва,
Кровавый всходит месяц.

Еще пьянит его весна,
Но смутно прозревает.
Уже предчувствия полна
Душа его земная.

Гамлет и Офелия

Нина Шендрик

Врубель М. «Гамлет и Офелия»

Как туча снежная, нависший Эльсинор,
Не разгораясь, угасают свечи,
С убийцею Гертруда делит трон,
Быть иль не быть — не оправдают речи.

Месть Гамлета — лавина, снежный шар,
Рассудка лед и чувства пламя вместе.
Не заглушить души твоей пожар,
Не облегчить страданья, бредя местью.

О, лучше бы лишился ты ума,
Пал жертвою, но спас Весну — невесту.
Судить напрасно, не твоя вина,
Я плачу над Весной с тобою вместе.

Невидима тень Гамлета отца —
Орудье рока, бездны без лица.

Муза

Нина Шендрик

«Муза» Врубеля

Солнце склонилось за тучу,
Тени неясно дрожали
Муза внимала им чутко,
Сумерки тайну рождали.

Древней наполненный мукой
Шелест тревожный оливы,
Вещие плещутся звуки,
Флейты ночные молитвы.

Гибкие тонкие руки
Лиры коснуться готовы,
Волны сливаются в фуги,
Освобождается слово.

Вольно сплетаются токи
В образов стройные строки.

Портрет Надежды Забела-Врубель

Лучи последние бросает
В камине огненный цветок,
Тревоги дымка набегает
На нежно-бледное лицо.

Полна покорности и муки
Руки опущенная плеть,
Рождая сказочные звуки!
Как дивно мог тот голос петь,

Прекрасная принцесса Греза —
Его воздушная мечта,
Поблекла жизни красота,
Над нею прогремели грозы.

Но притаился темный демон,
Любви осыпав пеплом стены.

Демон сидящий Врубеля

Разгадаев

Демон — дух не столько злобный,
сколь страдающий и скорбный…
(Михаил Врубель о картине)

Гнетущих мыслей гильотина
срезает дней беспечных даль;
цветы из алого рубина
крошатся в рдяную печаль.

Как обрести покой и где он
вплетает счастье в край души?..
Тоскует лермонтовский демон
в застывшей каменной тиши.

И свет слезы, как причащенье,
но без прощенья высших сил.
Сомнений тягостных мгновенья
сломали взмах небесных крыл.

Кто в бренный мир откроет ставни?
Безмолвен скорбный исполин.
Пустой породой сердце станет
в тени сияющих вершин.

Михаил Александрович Врубель “Демон сидящий“. 1890 г.

Прощание с Волховой Врубеля

По велению Божьего Слова
Измениться, растечься смогу я:
От него уплыву я ВолхОвой
В голубую стихию другую…

Очень грустно мне с ним расставаться
На холодном январском просторе,
Отвыкать от его декораций
Океана, Волшебного моря…

Но в душе, знаю я, он согласен,
Хоть меня отпускает и с болью…
Прошлогодними листьями ясень
Вторит ветру, его своеволью…

Я одна остаюсь на перроне,
А за ним закрываются двери,-
И сквозь слёзы мелькают вагоны,-
Я опять привыкаю к потере…

Михаил Врубель Венеция. Мост вздохов

Элла Гоник

Залита солнцем вся картина…
Венеция нам дарит радость,
Стоит на сваях град старинный,
И он несёт всем только благость.

Дворцы глядятся молча в воду,
Застыли в тишине гондолы.
И балует теплом погода,
Настрой даруя лишь весёлый.

Чарует воздух серебристый,
В котором ощутима свежесть,
Прозрачный он и всюду чистый
И душу благодатью нежит.

Вода в каналах недвижима,
Красиво зданий отраженье,
И вздохов мост, такой любимый,
Бросает трепетные тени.

На небосводе бродят тучки,
Меж ними — просинь голубая.
И чувство в сердце, что могучий
Дух города всё понимает.

Но грусть в пейзаже ощутима:
Нежны в нём краски, не тускнеют.
И ты становишься счастливым,
И Вечность над тобою реет…

Врубель. Пан

Юлия Зазимко

Этот старик, словно выросший из земли,
Взглядом фиалковым в сказочной поволоке
Видит чуть больше в туманной седой дали,
Нежели месяц, всплывающий над протокой.

Он просвистел на свирели хвалу Руси
Этот чудной старичок из чужих преданий.
Полукозел, полулеший? Поди спроси!
Кольцами кудри его и рога винтами.

Пальцы, как старые сучья сухих берез,
Плечи, как голые камни под серым ситцем.
Как одинок он! Вглядитесь: следы от слез —
Синих цветов лепестки у его копытца.

Этот старик, улыбнувшись себе в усы,
Спрячется в чащу, лишь зорька взойдет румяна.
Врубель-волшебник, останови часы,
Чтобы послушать еще эту флейту Пана!

У картины М. Врубеля Демон

Юрий Михайлович Агеев

Поверженный демон застыл на утёсе —
разбиты надежды, изломаны крылья…
А память всё облик Тамары доносит,
но скрыта душа её звёздною пылью.

А камни под злом распустились цветами.
Как сказка бывает порой прихотлива!..
Картина земная и понята нами,
но краски и боль — неземного отлива.

Демон… По мотивам картины Врубеля Демон на фоне

Юрий Фрол

Уставший от нечистых дел, на фоне гор, великих, вечных
В радумиях Демон там сидел, витая в мыслях бесконечных.
Труды его, нам всем нужны, без них ведь Богу нет покоя
Труды его, нам всем важны, важны, нужны труды изгоя!
Он равен Богу, я скажу, он так могущ, но Боже выше
В своих я строчках расскажу, что вижу я из своей ниши.
Да, Бог любовь, и он везде, в тебе, во мне, он царь вселенной!
А Демон, тоже он в тебе, во мне и в жизни параллельной.
Без солнца не было б светло, а без воды погибнет семя
А с солнцем не было б темно, вот так живёт людское племя!
Ведь без греха не полна жизнь, и праведник, он тоже грешен
Нам просто надо всё любить, ведь Демон, Демон тоже вечен.!.
Он жив, пока мы все в грехе, живём, плодим грехи без меры
Он даже жив в этом стихе, ведь так опасны полумеры.
Не Бог создал его, а мы, из нашей подлости и лжи
Так было, будет, может вечно, людская подлость бесконечна!
А Демон, черная душа, сидит поникший и в раздумьях
Его работа хороша, а ещё лучше в полнолуньях.
Уставший, на людей он в злобе, мечтая отдохнуть от дел
На фоне гор, на небосводе, в тревожных мыслях он сидел.
Он к Богу часто обращался, с безмерной злобой на людей
Молил, рычал и восхищался и говорил::»я не злодей.»
За что ему такая ноша, за что ему сей тяжкий труд
Он думал, глядя на порошу, он плакал, этот мерзкий плут.
Без нашей веры, нету Бога, без нашей грязи нет греха
Тяжка у Демона дорога, горька у Демона судьба!