Григорий Ефимович Распутин (21 января 1869 — 17 декабря 1916) — крестьянин села Покровское Тобольской губернии. Приобрёл всемирную известность благодаря тому, что был другом семьи российского императора Николая II.
Распутин
Анатолий Пименов
Ветер шапки с голов срывает,
Ночь закрыла людей, как в клетки,
Он идёт и не замечает,
Что вокруг все марионетки.
Треск в лазурь под его подошвой
Черепами, костями, сталью
Вверх идёт — всех суждений проще,
Он идёт и своей печалью
Растворяет в глазах своих
Серый город на мхах и водах,
Для него полон свет чужих,
Ненавистен в душе народа.
Демон старый творит обман,
Бесовщину, а может чудо,
Не колдун он и не шаман,
Кто-то верит и верить будет.
На обман с легкостью поддался,
Ел да пил и не торопился,
Кто-то всё по углам метался,
Ну, а старец всё не травился…
Пуля дьявола не берёт,
Может, ангел — ведь непонятно,
Почему он ещё живёт?
И к Неве он бежит обратно…
Только вот и река сегодня
Разгулялась и помутилась,
Гонит волны в тиши просторной,
Чтобы тайна в них заключилась.
Григорий Распутин
Валентин Клементьев
Григорий Распутин — целитель и плут,
Ты взял в свои руки и пряник и кнут,
Россию подвёл на погибель и мор,
И вынесла смута тебе приговор!
Он сыпал чете императорской — соль,
Нашёл в царском доме себе злую роль.
Сколько же нажил себе языков?
Попил у монархов — и соки и кровь!
Имел безграничную власть над людьми,
Магическим даром приблизил умы —
Министров, советников, разных послов
По должности двигал влиянием слов.
По половицам стучал сапогами,
Сорил в кабаках и притонах деньгами,
Устраивал оргии, баб соблазнял,
Девиц беспардонно и грубо ласкал.
Но вот в Петербург подлеца занесло!
Для духовенства посеял он зло,
Юродивым старцем себя возомнил
И статус «святого» себе заслужил.
Своим заклинаньем уверовал в чары,
Возвёл в ранг господства брутальные нравы,
Безбожно, и в доску, без устали пил,
Да деньги казенные в барах кутил.
Гнал без оглядки ретивых коней,
Да только прикрытием был Алексей!
Он знал, ты придёшь и страданья облегчишь,
Целительной силой болезни излечишь.
И день ото дня Алексею не легче,
В покоях дворца зажигались все свечи,
Распутин сидел у постели, — как пень,
Рукой наводил Цесаревичу тень.
Окончен приём, на Гороховой гости,
Хватало в тебе лицемерья и злости.
Желания плотские, крики и смех,
Ох, как ты любил этой праздности — грех!
Время проходит и новый приём,
Сама Александра ждёт гостя в свой дом,
Икона стоит утешеньем души,
В спасенье России от смуты и тьмы.
А ты не дурак! Выпьешь кваса — бадью…
И прямиком — экипажем к царю,
В гостиной тебя, как спасителя примут,
И бархат ковровой дорожкой раскинут.
Стоит Александра — царица земная!
На сердце колотит тоска роковая,
И шумы стихают в покоях дворца
Под властью развратного горя-льстеца.
«Опять сын страдает и просит тебя,
Всю ночь не смыкал Цесаревич глаза,
В тебя уповаем и ждём перемен,
Чтоб прочь обратить предрассудки измен».
Распутин нахмурит тяжёлые брови:
«Ну что ж постараюсь избавить от боли,
И в спальню уже никого не впускать,
Пока не закончу молитву читать».
Целитель склонится над ложем, как чернь,
И вновь поплывёт чёрной кармою тень:
Пьянки, поборы, распутство, грехи,
И ворон сидит на подпорке стрехи.
Проступит на лбу холодком только пот,
Злым помыслам старца не вторит Господь.
Любви не внушала льстеца борода,
И зрела уже — катастрофа, беда!
Снимается боль повелением воли,
Царевич не чувствует жара и боли,
Молитва читается, свечи горят,
По окнам — разводами, капли скользят.
Мелькнёт на крыльце уходящая тень,
Ворвётся на улицы, площади день.
Монархии близится горький конец,
И мрачность окутает царский дворец.
Ожидание Распутина
Валерий Старз По Алфавиту
В голове неугомонный звон,
И шуршит иголкой патефон.
На столе пирожные горой.
Видно не увидимся с тобой.
В них пустой приправой цианид.
Ствол от нетерпения свербит.
Пулю хочет выплюнуть в меня.
Отблески каминного огня
Бегают пугливо по стене.
Ты всё не спускаешься ко мне,
А мадера поменяла вкус.
Вспомнилось дыханье алых уст —
Робко ты шептала мне слова,
Что всегда невинною была.
Почему гостей не гонишь прочь
В стылую декабрьскую ночь.
Надоел подвальный будуар.
Душу жжёт предчувствия пожар
И готовит ей святой приют.
И вот-вот сейчас меня убьют.
Григорий Распутин
Владимир Хорошевский
Что за слухи и скандалы
Рвут империю на части? —
Недовольны генералы,
Что достиг огромной власти
Мужичок из-под Тобольска,
Омерзительный проныра;
Говорят, княгиням в койки
Лезет, как в свою квартиру…
Будто, в бане вместе парясь,
Тело “старца” обмывают,
Тот княгиням в благодарность
Приближает прямо к Раю;
Будто пьёт без всякой меры
Прежде, чем начать причастья,
Вёдра марочной мадеры,
В гневе — страшен, в ласках — страстен…
Он неграмотен, однако
Обладает некой силой:
При опасной хвори всякой
Тащит прямо из могилы!
Предсказатель, чудо-лекарь
Был царицею привечен,
Стал влиятелен при церкви,
Вёл провидческие речи.
Остеречь царя пытаясь
От войны, внушал, что гибель
Ждёт семью от мерзкой стаи
Что, отринув святость Библий,
Подстрекала к нападенью
На коварных австро-венгров,
Что вело к освобожденью
Православных братьев-сербов.
Не пресечь интриг придворных —
Был в Сибирь Григорий выслан;
Оставаясь непокорным,
А порой и скандалистом,
Он опять вернулся в Питер,
Не успел остыть Столыпин
(“Старец” смерть давно предвидел,
Но не внял упрямец-“глыба”).
Спас наследника молитвой,
Не успев попасть в столицу,
Перед каждой важной битвой
От хандры лечил царицу;
Ненавидимый Антантой
За призыв прервать насилье
(Их войска и “супертанки”
Погибали без России),
К смерти ей приговорённый,
Продолжал бузить по полной,
Был настолько близок к трону,
Что почти владел короной;
Бескорыстно много денег
Отдавал в приюты детям,
Никогда одной копейки
Из казны не брал при этом.
Ни чинов, ни преклонений —
Заявлял, что всё напрасно,
До царицы откровенья
Доводил, министров разных
Мог назначить чрез влиянье,
Видеть каждого натуру
Не мешали излиянья —
Мозг работал, не халтуря!
Чуя скорую кончину,
Написал письмо царице,
Где явил свою кручину,
Что ему отныне зрится:
Пару лет спустя иль меньше,
Как убьют его дворяне,
Вся семья погибнет вместе,
Революция нагрянет.
Почему не ждал коварства
От Юсупова Распутин?
Почему лишился шанса
Выжить в годы злых распутиц?
Неужели ослепила
Страсть к Ирэн провидца-гуру?
Где была святая сила,
Чтоб не так нелепо, сдуру,
Он погиб, Россия пала,
Началось кровопролитье —
Всё Антанте было мало,
Не дала и осудить их,
Трёх убийц благого старца,
Что спасал свою Отчизну
От засилья иностранцев,
От военной страшной тризны.
Помнят в Западной Сибири
Гришку Вилкина (и Новых);
Став Распутиным, как гири
Привязал к ногам пудовы;
Голодранцем, конокрадом
Слыл в свои младые годы,
Стал провидцем, острым взглядом
Проникавшим в суть Природы!
Гибель империи
Вячеслав Анисков
Мы Россию беречь не умеем
Часто сами о том говорим
Что её мы совсем не жалеем
И не ведаем что мы творим
Здесь безумие место имело
Земли наши хотели прибрать
Обложить даже данью сумела
Та лихая татарская рать
Обрели независимость после
И сумели себя показать
Во дворце были те, да и возле
Кто умели судьбу предсказать
Но враги были власти и трона
Чтоб самим подобраться к Царю
Устранили они от престола
О Распутине я говорю
Царя тут же убрали от власти
Полилась тут потоками кровь
Русь должны мы спасти от напасти
Чтобы крови здесь не было вновь
Григорий Распутин
Вячеслав Анисков
В Петербурге есть Юсуповский дворец
Там сегодня свадьбы можно проводить
А вот раньше в этом доме под венец
Могли лишь друзья хозяина ходить
Был Юсупов просто сказочно богат
И собой являл он высшую здесь знать
Очень многих оболгал и обокрал
И решил с пути Распутина убрать
Мог Распутин часто бедным помогать
Вещи многие он здесь тогда решал
Как не бились, но не вышло запугать
Знати той весьма конкретно он мешал
Много злобы накопилось на него
Не хотелось им терять свои места
И позвали на банкет они его
Совесть явно не было у них чиста
Думали: они его убьют
Сразу будет им всем очень хорошо
Яд в бокал с вином они нальют
Звездный час для них уже пришёл
Собрались два голубых и трансвестит
Но а яд им доставал военный врач
Коль душа от злобы пламенем горит
Каждый разом и судья здесь, и палач
Яд Распутин тот пирожным закусил
Они смотрят: он опять на них глядит
В чем вопрос ко мне у вас — опять спросил
Или может я поеду — говорит
Тут конкретно обезумели враги
Пули стали от рубахи отлетать
Застрелить как ни пытались — не смогли
И решили просто старца затоптать
Долго бились, но сумели погубить
Что творят — того не ведали совсем
Есть закон: святого если смог убить
Будет плохо ни в стране, а в мире — всем
Что хотели — не добились ничего
И потоком полилась в России кровь
За границей оказались без всего
Их опять все проклинают вновь
И на них теперь ответственность лежит
За убитых всех с того трагического дня
Кто Россией хоть немного дорожит
Тот я думаю скорей поймёт меня
Григорий Распутин
Константин Мишенин
Распутин словно в наказанье
(Темна мятежная душа)
Пришёл к царю без рода — званья,
Смеясь, рыдая и греша.
И расступились царедворцы
Пред этим странным мужиком.
Как будто застило им солнце
Глаза за праздничным столом.
А Гришка мутною рекою
Потёк средь праздного житья,
Вдруг став российскою судьбою
На древке божьего копья.
И все дела его и мысли
Сошлись под чёрною водой.
Он в предсказаниях как в числах
Ушёл печальною тропой.
Российский старец
Наталья Демьяненко
Загадочный был человек.
О нем звучали разговоры.
Сейчас не умолкают споры,
А наступил другой ведь век.
Рожден в Покровском он селе.
В семье не очень-то богатой.
А по селу все больше хаты
И люди кланялись земле.
Во все он тяжкие пускался.
Фамилию ту оправдал.
Живет распутник каждый знал,
Но с мнением он не считался.
Вот в голове, как после звона.
Во сне увидел Семеона.
«Григорий, душу не губи.
Ты людям помогать иди»
И с разрешения царя,
Сменил фамилию на Новых.
Теперь не в дьявола оковах,
Его за все благодарят.
Дар ясновиденья имел
И силу страшную во взгляде.
Остановить коней сумел
Взбесившихся, детишек ради.
Лечить царя он помогал,
И убирал царицы боли,
Царевича не раз спасал.
Болезнь та подчинялась воле.
Знал много трав, целитель знатный.
Совет просили, но приватно.
Он делал все, что только мог
И не искал уйти предлог.
В религии он разбирался.
Познания так глубоки
Епископ даже удивлялся.
Беседы с ним всегда легки.
Переживал он очень сильно
В способностях коль сомневались.
И горлом кровь тогда обильно
Шла. Люди просто удивлялись.
Стремился властвовать он в мире.
Дар проповедника имел.
В ораторстве велик и смел,
Но часто был мишенью в тире.
Прошло уже не мало лет,
Но не раскрыт его секрет.
Григорий Распутин
Наталья Цысь
Старец Григорий услышал однажды,
Как генерал говорил про войну.
Ночью в горячке метался от жажды,
Вспомнил он ссылку, Тобольск и тюрьму.
Вдоль Иртыша ближе к устью Тобола,
Он провожал ссыльных большевиков.
Вспомнил царя, что стоял у престола,
И украинских седых казаков.
Видел Григорий и северный остров,
Волны плескались у быстрой реки.
А по брусчатке шагали матросы,
Сердце сжималось во сне от тоски.
Он в Петергофском дворце на крещение,
Всем рассказал про Урал и Сибирь.
И Алексея лечил в воскресение,
Был он в ночи, как слепой поводырь.
Нянька детей обливалась слезами,
Ставила воду, молились в углу.
Мать и отца утешала словами,
Девочку всё, приглашая к столу.
Светлые локоны спали на плечи,
Белые ленточки в них вплетены.
Словно в глазах отражается вечер,
Нет в них отчаяния и вины.
Плюшевый заяц лежит на кровати,
В Царском имении стал ей родной.
Няне твердила она о солдатах,
Что приходил к ним мужик с бородой.
Кем же на самом деле был Григорий Распутин?
Нострадавус
Старец Григорий Распутин,
Кем же, каким же ты был?
Был ли ты грешным, распутным,
Или страдал и любил?
Грязью тебя поливали —
Злобно «друзья» и враги,
Страшно тебя убивали,
Долго убить не могли.
Старец Григорий Распутин,
Там, в Небесах помолись,
Чтобы с дороги безпутной —
К счастью направилась жизнь.
Русского нашего Дома,
Родины милой моей,
Что в скОрбях Богом ведома —
К Счастью Вселенной всей!
Григорий Распутин 1869 — 1916
Оскар Хуторянский
Есть мистик самый знаменитый —
Его в России знает всяк,
Написаны трактаты, книги,
Известен каждый его шаг.
Он для одних — коварный жулик,
А для других «святой старик»,
Но как попал тогда Распутин
Из грязи в высший центр интриг?
Напомню, «старику» в то время
Было не больше сорока,
И из Сибирского злодея
В святого сделала молва.
Царевич Алексей был болен,
Наследник кровью истекал.
И не было имён в Европе
Кого бы трон к нему не звал.
И правда это или сказка
Но лишь Распутин смог помочь…
И для царицы, как для мамы
Принёс покой и в день, и в ночь.
Быть может было там внушение,
Гипноз, «животный магнетизм»,
Его полёт, его падение…
Принёс частично большевизм.
Распутин
Светлана Стрыгина
Вновь тяжелое время грядет.
Снова русский повсюду — скиталец.
Предо мною опять предстает
Оклеветанный ворогом старец.
Его образа нет на иконах.
В имя грязь продолжают кидать,
Позабыв, что в мольбах и поклонах
Он стране не давал пропадать.
Был объявлен коварным злодеем…
Сам же праведной жизнею жил.
Сердцем всем за Россию радея,
Просто Господу верно служил.
Он молился и денно и нощно:
«Боже Правый, своих сохрани!»
Но убийцы прицелились точно.
Уничтожили старца они.
Он любим был семьею державной,
Алексея в молитвах спасал.
Без него для страны православной
Страшный час очень скоро настал.
Светлый старец с огромной душою
Был растерзан врагами Христа.
И тогда над страною большою
Растворилися ада врата.
Нечисть справила бал ритуальный,
Поглумившись над градом святым.
А Григорий и ныне опальный.
Всякий суд совершает над ним.
Осуждают, спустя поколенья…
Дескать, враг для России он был.
На святого поныне гоненья!
Чем же он это все заслужил?
Уж не тем ли, что вечной молитвой
Государю во всем помогал?
Наставленья давал пред битвой
И во всем его оберегал?
Уж не тем ли, что даром пророка
Наделил исповедника Бог?
С Ним он был до последнего срока,
Но спастись от расправы не смог.
И теперь в белоснежных одеждах
Он сияет как мученик нам.
Все такой же простой, как и прежде,
Он к святым отошел небесам.
А Тобольск бродит призраком черным…
Древний город зловеще притих.
И взывает, как раньше, Григорий:
«Боже Правый, помилуй своих!»
Григорий Распутин
Сергей Мельников 62
Кто ты? Чёрт или святой?
На каких дрожжах поднялся?
Кто стоял там за спиной
И тобою прикрывался?
Как ты вылез из дерьма,
Из низов, из самой грязи,
Ведь ждала тебя тюрьма,
А ты прыгнул сразу в князи.
Сластолюбец, конокрад,
Пьяница и лежебока,
Стал царю ты друг и брат,
Предсказателем, пророком.
Силой тёмною владел
И умел входить в доверие.
Вдаль сквозь времена глядел,
Видел крах страны, империи.
Предсказал ты много бед.
Войны, смуту и расправы.
Вот прошло почти сто лет —
Ищут правых и неправых.
Видел ты людей насквозь,
Взглядом протыкал как шпагой.
Трепещи, бесчестный гость,
С челобитною бумагой.
Гришку трудно обмануть.
Нюх его как у собаки.
В людях видел он всю суть —
Трусость, хитрость и все страхи.
Смерть ты чувствовал свою
И убийц предвидел имя.
Ты в аду или в раю?
Нет. Ты где-то между ними.
Кто ты? Чёрт или пророк?
Не услышим мы ответа.
Правду знает только Бог.
Кануло всё это в лету.
