Аркадий Млынаш
Мы были «не разлей вода» с подругой.
В детдоме всё делили пополам.
И, сидя каждый раз в часы досуга,
Мечтали, рисовали лица мам.
Засиживались долго за столами,
Наряды куклам шили из тряпья.
Не думала, что спрятавшись в чулане,
Завидовать подруге буду я.
Её удочерили! В новом платье
Стоит, рукой косичку теребя.
Счастливая, ну как тут не заплакать?
Не злиться, не корить во всём себя?
Завидовать, что я не вышла ростом.
Косички — как мышиные хвосты.
Обычные глаза, слегка курноса.
Нет и намёков «женской красоты».
Наш детский дом — большой волшебный остров.
Здесь жители живут без пап и мам.
Решила, что когда я стану взрослой,
Я помогу таким же малышам.
Чтоб не терпели зависти «укусы».
Чтоб навсегда прогнали этих змей.
Чтоб детские глаза не знали грусти,
А видели улыбки матерей!
Дом Ребёнка
И игрушки в нём, тоже, на всех.
Была общей — одна гребёнка,
Заразительным — общий смех.
Одинаковые пелёнки
С красным солнышком и пчелой.
А на теле следы зелёнки,
От ветрянки, болезни такой…
И, ведь, не обижали, не били,
Помогали детей растить.
Как чужих, правда, их любили,
Ведь родных надо дома любить!
А ребёнок с огромной надеждой
Открывает навстречу глаза.
В ожидании ласки нежной
Набухает, сползает слеза.
Детский плач, он ранящий, громкий,
Такой общий — в 120 ртов.
Басовитый, пронзительно — тонкий,
Хор из множества голосов.
Да и хватит ли, трёх девчонок,
Чтобы всех успокоить, прижать.
В детских головах мысль с пелёнок —
«Меня мать не хотела рожать…»
Детям детского дома
(песня)
Мы сильные и нас нельзя сломать.
Нам Родина — заботливая мать.
Мы знаем слов прекрасных волшебство —
один за всех и все за одного.
На нашу дружбу жаловаться грех,
где может смело встать один за всех.
Мы не боимся в жизни ничего —
надежно там, где все за одного.
Кто любит труд — к тому придет успех,
но здесь не должен быть один за всех.
И побеждает жизни торжество
лишь только там, где все за одного.
Все любят озорство и баловство,
а свалят всё потом на одного.
Жизнь не прожить без маленьких огрех,
но лучшее лекарство — это смех.
Мы в нашем доме все давно друзья,
и по-другому нам никак нельзя.
У нас в семье особое родство —
один за всех и все за одного.
Бусинки. Детский дом
Боль не видит лишь слепец.
Детский дом — слеза выводит
Песню брошенных сердец.
Детский дом — надежды стоны.
Грустью дней душа чиста…
Детский дом — глаза иконы:
Боль распятого Христа…
Не про маму
Владимир Бредихин
Первоосенним теплым днём
К нам шефы прибыли в детдом.
С улыбками, подарками
И клоунами яркими.
И праздник сделали для нас
Мы веселились целый час.
Но всё испортил Ваня —
Сказал, что хочет к маме.
Сидел в углу и слёзы лил,
И клоун вдруг про нас забыл,
Забыл про наш День знаний
И стал играть лишь с Ваней.
На Новый год январским днём
К нам шефы прибыли в детдом.
С фанерным паровозом
И Дедушкой Морозом.
И Дед плясал, что было сил
И всем дарил конфеты,
Но Ваня Деда вдруг спросил:
— А мамы, мамы нету?
И Дед Мороз серьёзным стал,
Подарки быстренько раздал.
Поздравил с Новым годом
И дал скорее ходу.
Сказали Ваньке мы тогда,
Что мама — это ерунда.
И хватит ныть об этом.
Пусть будет рад конфетам.
Вот, наконец, июньским днём
К нам шефы прибыли в детдом.
С каким-то психиатром
И кукольным театром.
И врач беседу с нами вёл,
Как жить на свете надо.
А за окном шиповник цвёл,
Хотелось лимонада.
Потом спектакль показан был
Про то, как лев, хоть букой слыл,
Помог гиппопотаму.
Как жаль, что не про маму.
Детский дом
Лисёнкова
Спит на родном плече.
Так не бывает с нами,
Каждый из нас — ничей.
Дни холодны и серы
В доме детей-сирот.
Медленно тает вера:
Мама не заберет,
Мама любить не будет
И не прижмет к груди.
Вы подскажите, люди —
Я навсегда один?
Выброшен, словно кошка…
В горле першит от слез:
Это не понарошку,
Эта беда всерьёз!
Мне про обиду, братцы,
Некому рассказать,
Только ночами снятся
Мамочкины глаза…
Тут ведь какое дело:
Я б все на свете смог,
Если б она глядела,
Тихо шепча: сынок.
Я бы стал самым-самым
Лучшим из всех детей!
Как выживать без мамы
В мире больших людей?
Нету у вас ответа?
Я загадаю сам,
Чтоб на ничейных деток
Тоже хватило мам!
В доме малютки
Мария Низамиева
Маленький мальчик в кроватке лежит,
Мама с ним рядом, увы, не сидит.
К дому малютки его принесла,
сделав отказ, очень быстро ушла.
Няня накормит его молоком,
Брошенных деток уложит рядком,
Только любовно к груди не прижмет,
Песенку нежную им не споет…
Где-то бездетная пара живет,
И безуспешно ребеночка ждет.
Было б чудесно сюда им прийти,
Детку увидев, домой унести!
Сердцем малютку принять своего,
Сделать безмерно счастливым его.
Гены — ничто, воспитания суть —
Душу ребенку свою распахнуть!
Коль заниматься путем с сиротой,
Будет воспитан, умен как родной.
Если к труду уваженье привить,
Будет надежен, не станет он пить.
Счастье большое — ребенка растить,
Время, заботу, вниманье дарить!
Пусть за ребеночком мама придет,
Крошка тоскует и мамочку ждет!
Малыш Кирюша
Мария Низамиева
Малыш, поверь, ты счастлив будешь!
Мамашку злую позабудешь!
Полюбишь добрую семью
и маму новую свою!
А мать твоя — совсем не мать!
Нельзя так кроху обзывать!
Себя всю надо отдавать,
любить и нежить и ласкать!
А если не готова ты
нести с ребенком хлопоты,
то контрацепция вполне
доступная у нас в стране!
Нельзя малюток обижать,
а надо объяснять, внушать.
И малышей не смейте бить!
Их надо холить и ценить!
Брошенный ребёнок
Нина Цветкова 39
Он лежит в кульке пелёнок,
Кнопкой носика сопит.
Кем-то брошенный ребёнок
На больничной койке спит.
Он рождён уже на муки.
И малютке не понять,
Почему чужие руки
Его будут пеленать.
А когда малыш проснётся —
Ангел с чистою душой —
Первый раз он улыбнётся
Доброй тётеньке большой.
Что ни день, то снова драма:
Кому зубик показать
И родное слово»мама»
Для кого ему сказать?
Кто состроит «буки-буки»,
Поцелует горячо?
Кто возьмёт его на руки
И посадит на плечо?
Приобщит его к футболу,
С клюшкой выведит на лёд?
Приведёт за ручку в школу,
А потом домой возьмёт?
Вряд ли наш изгой сумеет
Всё забыть и всё простить.
А когда он повзрослеет,
Будет нам жестоко мстить.
Живёт ребёнок
Ольга Иванова-Чернышева
Живёт ребёнок в казённом доме
И слово «мама» совсем не знает.
Душа застыла в полночной дрёме,
И эта дрёма её ломает.
То вдруг проснётся и тихо плачет,
Вопросы лезут, как монстры злые:
— Зачем же так всё, а не иначе
И где вы, души мои родные?
Живёт ребёнок — одет, накормлен,
И волонтёры порой мелькают,
И всё как будто бы и по форме,-
Да грусть щемящая не покидает.
Но где-то теплится внутри надежда,
Что день придёт — и скрипнет дверца,
Судьба откроет удачи вежды,
И лучик солнца вольётся в сердце!
Ну а пока там живёт ребёнок,
Душа наивная ещё не знает:
Что путь спасения прозрачно-тонок,
А лёд отчаяния — нарастает.
Где ты, мама?
Регина Новикова
Зачем на свет я появился?
Затем, чтоб маяться, потом?
Я в детском доме очутился
И не знаком мне ОТЧИЙ дом.
Я рос, как маленький волчонок,
Что потерял отца и мать.
И ласки мамочки с пелёнок
Не суждено мне было знать.
Вокруг меня чужие люди.
От них я ласки не видал.
Я был одет, обут. На блюде
Дежурный, завтрак подавал.
Спасибо, люди, вам, конечно,
Что не оставили в беде…
Как рвалось детское сердечко,
Как ждало мамочку к себе!
Я так любил её заочно!
Мечтал прижать её к груди…
Портрет придумал. Вроде точный.
Мечтал по жизни с ней идти.
Но мама… Нет, не появилась.
Ужель потеря навсегда?
А, может, что-то с ней случилось?
Узнать хочу я. Где? Когда?
Узнать бы, в чём я провинился,
Что, лишь родившись, натворил?
Я б на колени опустился,
За всё прощенья попросил.
Голос из детдома
Мы не напишем вам нудных прошений.
Браво, Незнамов! Вся жизнь — для свершений!
Наглых, не прячьте в смущении глаз.
И с кутежа возвращаясь домой,
Спите спокойно, светло и безгрешно.
Мимо детишек гуляйте неспешно,
Не вспоминая, а как же там — мой?
Голод, насильники, вши, наркота
Не потрясут вас и ваши карманы.
Стройте свои ошалелые планы.
Жить для себя — это ваша мечта!
Кукушка
Светлана Лыбашева
Дом высокий, комната, окошко
И вокруг волнующая тишь.
Тихо так, прижав к стеклу ладошку,
У окна печальный ждёт малыш.
Вот спешит по улице прохожий…
Близится к окошку детский нос:
«Женщина на маму так похожа.
Как у мамы цвет её волос».
Помнится и дом, и мамин запах,
Бабушка и дедушка чуть-чуть,
Странное, чужое слово «папа»,
Хоть глазком бы на него взглянуть…
Мама за дверями с чемоданом,
Как пришли и крошку увели,
Как он звал и робко плакал: «мама»,
Пряча глазки мокрые свои.
В новом доме много ребятишек,
Строгие порядки и режим,
Много разных игр и ярких книжек,
Но никто не скажет крошке «сын»…
Слышал он — болтали на прогулке
Тёти, что гуляли с ними днём:
«Новенький тот, что в нелепой куртке»,-
Его назвав кукушкиным сынком.
Вечер. Все легли уже в постели,
Мягкие обняв свои подушки.
Слышно ход часов и еле-еле:
«Мамочка, ведь ты же не кукушка»…
Дети забвения…
Оденься.. Шкафчик с белкой номер семь.
Обедай.. Место за большим столом.
Четыре года.. Переводят в Детский дом.
Малыш наивен.. С искалеченной душой.
Сердечко бьётся.. Словно на убой.
Зачислен.. И послушно с воспитателем идёт,
А ножки подгибаются.. Что дальше его ждёт?
Покинул Дом Малютки в грусти.. Там везде
Обделена любовь.. И ласки миг в нужде.
Четыре года сиротой с сиротами прожил.
Так мал.. Так много горя одиночеством испил.
Дитя забвения. Дитя заброшенных кругов.
Один из многих.. Из детей- отказников.
Оставленных, но всё же преданных сердец.
Где моя мама? Где ты, мой отец?
Виновных в чем-то? В невиновности детей!
Спросите о вине с бездушных матерей.
Беспечных, не умеющих любить,
Лишь детская душа умеет всё простить!
И будет верить, будет очень ждать!
Лицо родное от чужих надеждой отделять.
Вина родителей.. Жестоко от себя сдана.
Ударом жизни в плечи хрупкие дана.
Что дальше? Повезёт-усыновят.
А нет.. Так будет школа -интернат.
Но что же хочет у судьбы малыш просить?
Конечно, маму! Чтоб её любить!
Отцовский дом! В нём комнату свою,
Сестрёнку младшую, собаку-крепкую семью!
Дитя забвения. Дитя печальных глаз.
В слезинке приговор — родительский отказ.
Спи.. Для тебя холодная постель.
Оденься.. Вот обноски- шкафчик номер семь.
Обедай.. Знай где место за большим столом.
Четыре года.. Переводят в Детский дом.
Детдомовка
Татьяна Алхимова
Никто не приголубит, не приветит,
Как страшно жить совсем одной на свете,
И сумраку ни края, ни конца.
Лишь по ночам в окно глядит фонарь,
Нет чутких рук, чтоб защитить от боли,
При слове «мама» в первом классе, в школе,
Слезами обольёт она букварь.
И путь судьбы огромен и тернист,
И дождь над головою злобно свищет,
Никто её не любит и не ищет,
Её душа, как чистый белый лист.
Но зубы сжав, в кровь изодрав ладонь,
Она вершины жизни покоряет,
И будет время, снова запылает
Родного дома трепетный огонь.
И сердце распахнётся для добра,
Покинут холода её навеки,
Для счастья мало надо человеку:
В руках родных забыться от тепла.