Циолковский
Анатолий Сыса 3
Он обещал нам бездны света,
Могущества, простора мир,
Его не ведали поэты,
Не посещал он знатных пир.
Он был лишён любви и ласки,
Его суровый, скромный дом
Был полон колдовства и сказки
И был он в грёзы погружён.
Он по ночам стоял на крыше,
Соседей набожных пугал,
А в мыслях он имел всех выше
Эфирный замок среди скал.
Его чудаковатый Ленин
Приветил и «Добро» сказал,
И наш старик, не зная лени,
Ваять вдруг дирижабли стал.
Но рыцари высот все помнят
И чтят его небесный труд,
В Москве, в Самаре и в Коломне
Искателем его зовут.
Калужский мечтатель
Владимир Украинский
В провинциальном тихом городке
Вне бремени столичной суеты
В домашней мастерской на чердаке
Вселенная тревожила мечты
Учителя, глухого старика,
О стартах в неизведанную даль,
Где Млечный путь, как звездная река,
Где мир галактик, скрученных в спираль.
Ну а пока штурмуют небеса
Высотный стратостат, аэроплан,
Но верил Циолковский — нет конца
Дороги в межпланетный океан.
Калужского мечтателя проект
Ракетных поездов и кораблей,
И собранный вручную их макет
Стал кладезем конструкторских идей
Для нынешних создателей систем,
Что в космос настежь распахнули дверь.
Полет к планетам стал доступен всем,
И каждый старт — обыденность теперь.
Циолковский
Дмитрий Шат-Офф
В округе весело щебечут,
Гляди, какой чудной старик,
Все смотрит днем и ночью в небо,
Как будто делать так привык,
С мальчишками, смешные штуки
Собрал на радость детворе,
В народе тихо шепчут — глюки,
Скользит на собственной волне,
А он в ответ — спокойно братцы,
Ступень вот третью соберу,
Тогда никто не мог подумать,
Что он подарит нам луну,
Весь мир подобен колыбели,
Изрек однажды сей старик,
Дитя из люльки вырастает,
Закон для всех у нас такой,
Мерцают звезды — цитадели,
Бурлят невиданной жарой,
Летим туда, где было пусто,
Как будто, там конец всего,
И как глаголет нам наука,
И что скорей, верней всего,
В природе нет такого дива,
Как абсолютное «НИЧЕГО»!
Циолковский
Илья Плохих
Кто-то долго бубнил в жестяную трубу:
«Бу-бу-бу, бу-бу-бу, бу-бу-бу, бу-бу-бу…
Расстоянья чудовищны, сроки немыслимы.
А давайте о космосе зряшные мысли мы
переменим на мысли прекрасно-реальные
и придумаем, скажем, машины стиральные,
от унылых трудов оградим человека.
И практичные граждане нового века
обязательно вспомнят про наши старания.
А про звезды не вспомнят, что ясно заранее».
…По Оке проплывала отставшая льдина.
Гость смотрел, проходя, на окно мезонина.
А хозяин — опять в мастерскую под крышу,
повторяя: «Простите, но я плохо слышу».
Циолковский Константин Эдуардович
(к 155 – летию со дня рождения)
Изобретатель, выдающийся ученый,
Идейный космонавтики отец,
Великий гений Богом умудренный,
Теории космической творец.
Вклад в космонавтику его бесценен,
Он сделал идеальный, обоснованный прогноз,
Эффект творений несомненен,
Он новое в науку о Вселенной внес.
Труд освоенья космоса подробно разработан,
Конкретных предложений в нем не перечесть,
Он всеобъемлющ и охват идей огромен,
Там все идеи для полетов есть.
Заложена методика полета,
Предложен двигатель ступенчатых ракет,
Есть меры оснащения пилота,
По топливной программе есть ответ.
Есть точные движения расчеты,
Рассмотрен испытаний арсенал,
О спутниках искусственных заботы,-
Он все, что нужно дал.
Его манил простор Вселенной,
Идею орбитальных станций он развил,
Он мощный дал толчок науке современной,
Жуковскому идею ЦАГИ предложил —
Он вдаль глядел, провидцем был!
Его идеи получили подтвержденье,
Реализовал идеи эти Королев,
Был мир свидетель торжества идей движенья
Шаг новый сделать видно скоро будет
человек готов!
Циолковский
Петр Шмаков
Он бредил межпланетным рейсом
и слышал крик жены: «Побрейся!».
Но брить себя не позволял
и жил и дурака валял.
Он Чингиз-Ханом шёл на космос,
а бороды торчали космы
и тормозили вес ракет.
И пиджачок не так надет.
В него поверили, как в Бога.
Конечно, умер он немного,
зато конечно не воскрес,
в могилу спрятав смрад телес.
Ещё он цифру знал такую,
что вред движенью и уму.
— Я — говорил — не паникую,
а нарушаю жизнь саму. —
Но кончил тем, что стал музеем.
Мы смутно на него глазеем,
отведав разных оплеух.
И зрак уже не тот и слух.
Циолковский
Святослав Супранюк
Обыкновенный русский гений
В провинциальном городке
Живёт обычный русский гений.
Выводит тростью на песке
Предначертания знамений.
Он беззащитен и велик,
Но, сам того не понимая,
В астральный мир умом проник,
Пред Богом шляпы не снимая.
Сквозь стёкла круглые очков
Он белый свет почти не видит,
Но через толщу облаков
Полёт космический предвидит.
Он молча спорит сам с собой,
И чуть дрожат сухие руки,
И только слуховой трубой
Улавливает жизни звуки.
Размыты формулы дождём.
Песок развеяло ветрами.
Мы на земле пришельцев ждём,
А он с астральными мирами…
К. Э. Циолковский
Сергей Обручков
Из века быстрых технологий
В прошедший век опять глядим:
Поймём иное и в итоге
Достойным славу воздадим.
Начало века: жил в Калуге
Мудрец, мечтатель, звездочет.
Он был известен всей округе —
Снискал у жителей почёт,
Бродил он с зонтиком в калошах
Со слуховой своей трубой,
Изобретатель был хороший,
И жил особою судьбой:
Изобретал аэропланы,
Аэродинамику учтя,
И дирижабли его плавно
Парили в воздухе, — шутя.
Он фантазёр был, но проекты —
Математически строги!
Как оторваться от планеты,
В его трудах найти могли.
Он знал — земное притяженье
Преодолеть под силу нам,
И реактивное движение
Пророчил новым временам.
Не зря в народе говорят:
«Всё гениальное — так просто!» —
Ракета — это полый остов,
А в этой полости — заряд.
Заряд взрывают, с силой взрыва
Стремятся газы выйти вон,
Сама ракета, с той же силой,
Получит импульсный разгон.
Чудак старик — он слышал плохо,
Но видел вдаль через века:
Он точно знал — грядёт эпоха
Ракетных стартов!…
А пока
Писал труды, как завещанье
И подшивал их в папку впрок…
Ученики пообещали
В жизнь воплотить его урок…
Старик почил почтенным старцем,
Не дожил он десятка лет
До этих громких звёздных стартов
Его стремительных ракет…
Его мечта запала в души,
В умы проникла и в сердца:
По Циолковскому «Катюши»
Фашистов били до конца!
… Послевоенное затишье,
Но мир непрочен, как всегда:
В его трудах спасенье ищут —
Нашли!
Не свалится беда! —
Как часовые МБРы
Стоят сурово на посту —
Гаранты мира, жизни, веры —
Хранят надежду и мечту!
Мечту далёких наших предков —
Постичь Высокие Миры!..
По Циолковскому нередко
Сверяют правила игры.
Предвидел он. Причём так много,
Так достоверно, так чертовски
Ясна межзвёздная дорога! —
Идёт она по Циолковски!
И первый спутник запускали,
И остальные, как велел —
Не получилось — вновь искали
В его работах свой пробел!
По Циолковскому в апреле
Гагарин над Землёй кружил,
По Циолковскому доселе
Живут учёные мужи!
По Циолковскому Уставы
О жизни в звёздном далеке,
По Циолковскому составы,
Ступени, модули ракет.
По Циолковскому летают
В глубинах звёздных челноки!
По Циолковскому мечтают
Студенты и ученики!
По Циолковскому сверяют
Изобретатели проекты
И шаг за шагом проверяют
Пространство, звёзды и планеты!
Циолковский
Татьяна Велесова
Его считали чудаком в округе,
Так странно не похожего на всех,
Учителя глухого из Калуги.
И почитали странности за грех.
От горожан обычных отделённый
Почти непроницаемой стеной,
Ещё размытый, неопределённый,
Он слышал отдалённый мир иной.
Зачем нужны земному люду уши?
Чтобы суждений преглупейший вздор,
Отборный мат и вопли дурней слушать
И выставлять собрата на позор.
От грома революций перепонки
Как у людей не лопнули в ушах?
А моды крик? А внешней славы гонки?
А одиночества вопящий страх?
Он просто был от этого избавлен,
Казалось бы, жестокою судьбой.
Из социума вырванный, оставлен
Наедине с пространством и с собой.
Он слышал мысли звёзд и шорох света —
В безмолвии их слышишь не всегда.
И создавалась лёгкая ракета,
Как результат совместного труда.
Циолковский
Татьяна Репина Тарлайт
В глуши, в провинции и нищете,
Циолковский помышлял о межпланетной красоте,
Был яркий самоучка глух, почти что слеп,
Считали земляки, что он смешон, нелеп.
Но не взирая на жестокую нужду,
Презрев нападки горькие, хулу,
Мыслитель двинул человечество вперед,
Предвосхитил Гагарина полет.
Вручную рассчитал на скорости какой,
На первой, третьей, на второй,
Мы гравитацию сумеем превозмочь
И к звездам от Земли умчаться прочь!
Его учение о звездных кораблях,
Конструкторы по сей день держат на столах,
Спасибо, Константину Эдуардовичу за то,
Что в Млечный путь открыл землянам он окно.
И к звездным далям проложил карандашом пути,
Чтоб смельчакам по трассам тем пройти.
Наукой одержим был, а не стремлением на Парнас,
Потомкам завещал слова: «Москва — Луна, Калуга — Марс!»
Циолковский
Юрий Рехтер
Циолковский — чудак из Калуги,
Из романтиков и сочинителей,
Беззаветный служитель науки,
Что придумали вы? Расскажите-ка.
Вы мечтали, как в космос заветный,
Полетит межпланетными трассами
Человек уязвимый и смертный
В корабле с изменяемой массою.
Ваш расчёт филигранный и смелый —
Показатель талантов недюжинных…
Только чтобы учёный ни делал,
Получается вечно — оружие.
И сегодня на крыши летят нам,
Со своей изменяемой массою,
Вашей славной мечты результаты,
Ныне ставшие боеприпасами.
По дороге страданий несметных,
Удивляясь такой философии,
Человек, уязвимый и смертный,
Всё бредёт бесконечной Голгофою.