Таруса

Кричит натужно старенький паром…
Шальной блесной живот у рыбы вспорот…
В колодце цепь с наполненным ведром
На свой кадык наматывает ворот…

И от костра потухшего дымок
В речной туман вползает тихой сапой…
Сопит у ног затисканный щенок,
Прикрыв свой нос велюровою лапой…

Растаявший над лесом Млечный путь
В густой росе припрятал отраженье…
А Вам случалось, хоть когда-нибудь,
Почувствовать спиной земли круженье,

Вдыхая аромат духмяных трав
На сеновале под дырявой крышей,
Все мысли «городские» растеряв,
С красавицей тарусскою Маришей?

Там над Окой под пенье кукарек
Всё так же по Тарусе бродят гуси…
Я перепутал час и день… и век…
И… мне не довелось бывать в Тарусе…

Мне люди улыбаются в метро —
Приветливо — бесхитростные лица…
И так легко стихи писать пером,
Подаренным «Тарусскою Жарптицей»!

В мобильном SMS из пары фраз:
«Привет!», «Ну, как дела, какие планы?»…
И кажется, что время не для нас
Расставило вселенские капканы…

Встреча с Тарусой

Вадим Бакулин

Душистым солнечным дождём
Нас встретила Таруса.
Я слёзы сдерживал с трудом,
Идя тропинкой узкой.

Здесь дух Цветаевский во всём.
Струёй тепла и света
Он проступал сквозь дождь и гром —
Энергией Поэта!

Когда приблизилась Ока —
Любимица Марины,
Развеялась моя тоска,
Ушла за птичьим клином.

Янтарнокрылые леса —
Глаза терново — сини.
Здесь золотая полоса
Кольца России…

Нашли мы дом, где на ночлег
Нас приняли радушно,
С горячим хлебом на столе,
Мою согревшим душу.

Дом, где из каждого окна —
Храм, словно на ладони,
Трель колокольная слышна,
Туч вздыбленные кони

Несутся ввысь — не уследить…
Ах, милая Таруса,
Здесь поселиться бы и жить,
Как в доброй сказке русской!

Встречать рассветы над рекой,
На берегу зелёном,
Хранить божественный покой
И вечно быть влюблённым…

Осенняя Таруса

Вадим Бакулин

Осенняя Таруса — это Рай,
Где жизнь неспешно льётся через край.

Причудливый славянский городок,
Что с дивным лесом трётся бок-о-бок.

Здесь незаметно вымощенный путь
В лесную превращается тропу.

Сопровождая вновь меня в пути,
Цветаевский витает в небе стих.

За тополем вот этим или тем
Марины юной затаилась тень.

Худая церковь над Окой — рекой
И облако прижалось к ней щекой.

Склонилась низко до земли ветла.
Осины дополняют купола,

Природы с Богом продолжая связь,
На фоне неба томного златясь.

Вдали холмы и рощиц гребешки
По берегам медлительной Оки…

Тарусская грусть

Вадим Бакулин

Убегает Ока
В необъятную даль.
Над Окой облака
Сеют неба печаль.

Плотной тучей ветвей
Плачет утренний лес.
Его слёзы крупней,
Горше капель небес.

Ах, Тарусская грусть,
Мне с тобою светло!
Точно вечности пульс —
Ливень колоколов.

Тропок — не перечесть.
Над рекою — погост,
И крапива здесь есть
С человеческий рост.

Дивной осени сень.
Льётся песня без слов.
Благодатливый день —
Иоанн Богослов!

Тарусский лес

Вадим Бакулин

Здесь воздух пьётся как вода,-
Осиново — сосновый.
Сюда не ходят поезда —
Нет ни двора, ни крова.

Великодушный старый бор
Укроет от ненастья.
Ветвей магический шатёр,
Что кладовая счастья.

Войди, как в церковь, в этот лес,
Коснись оргАна листьев.
Здесь благодать идёт с небес,
Нет злобы и корысти.

Летят в заросшие пруды
Созвездья с тонких клёнов.
Свежи звериные следы
На тропах затаённых.

А синеокая Ока,
Курлычет, словно птица,
Листая чудо-облака —
Небесные страницы.

Дождём размытая земля
Не кажется здесь грязью.
Взгляд изумляют тополя
Неповторимой вязью.

И словно в мире нет войны,
Нет слёз — места такие!
Великолепие и сны
Задумчивой России.

Таруса

Валерий Пономарев 2

Жемчужина Оки — Таруса,
Провинциальный городок…
Посмотришь: — Внешне захолустье,
Но дорог каждый уголок?!

Как жаль, не разу я тут не был,
По фильму лишь судить могу.
Соседствуют здесь быль и небыль,
На каждом, все твердят, шагу.

Жило Цветаевых семейство,
Таруса — «русский Барбизон»…
Писал когда — то Паустовкий,
В ней вдохновенье черпал он.

Поленов, Рихтер, Заболоцкий,
Могли бы это повторить…
Ведь в городке целебный воздух,
Веков минувших добрый быт.

Живет народ неторопливо,
Нет суеты и беготни…
Не зря Цветаева спешила
Сюда увидеть блеск волны?!

Ока в Тарусе

Вера Авдеева

На колокольне утро прославляют.
Озвучен колоколом городок и склон.
Пока в пространстве колокол гуляет,
Спущусь к Оке, чтоб ей отдать поклон.

Кто мне Ока? Одна из многих прочих.
Я знаю множество имён речных.
Но замечаю, как Ока меж строчек
Свой разворот в поэзии вершит.

Ах, имена речные! Их опасно
Перечислять. Отзывчива вода.
Вон там, в Оку вливается Лопасня,
А выше — Нара, а за ней — Протва!

Вот заклинанья русские, вот вехи
Иных времён, исчезнувших в снегах,
Когда по всей Оке селились стерхи.
И били сотни крыльев в небесах.

С водою искушению подвергнусь.
Как заговор твержу: «Ока, Ока!»
И Око недреманное отверзлось
И радостно взирает свысока.

Таруса — остров

Вера Авдеева

Таруса — остров. Чем он знаменит?
Он в океане пашен, перелесков
Плывёт. И церковь каждая звонит,
Когда он вдруг из недр всплывает резко.

Его заборы падают к Оке.
Его кресты под облака взмывают.
Его земля на каждом каблуке
У тех, кто здесь законно проживает.

Его коты лукавы. Псы добры.
Он смотрит в мир иконой трёхоконной.
Он сам организатор сей игры
На краешке Вселенной неспокойной.

Таруса — остров по реке плывёт.
Какой-нибудь Мазай, вполне Тарусский,
С охотою на лодке отвезёт
Заезжего на остров самый русский.

Сюда спасаться едут от невзгод,
Пока река от холода не встала.
Зимой Таруса в материк врастёт
И спрячется под снежным покрывалом.

Река покроется ледовой берестой.
Небесный холст зарёю обагриться.
И остров за 101 верстой
На книжной полке сможет уместиться.

Таруса

Елена Мосолова

Сонным покоем объятая даль,
Неба бескрайнего синяя шаль.
Средь изумрудных пологих холмов,
Быстрая речка из маминых снов.
Здесь, где на сердце легко и светло,
Детство Марины когда-то прошло.
Голос её, на крутом берегу,
Я и сегодня услышать могу.
Так же мне мил белый пух тополей,
Запах медвяный с ближайших полей,
Алые нити рябиновых бус,
Милой Тарусы божественный вкус.

Таруса

Иван Есаулков

Мне сегодня не столица,
Не любимый мой Урал,
А довольно долго снится
Город, где я не бывал,

Но который мне известен
По картинам и из книг.
Фантастичен и чудесен,
Он во сне моём возник.

Небольшой, весьма старинный,
Очень скромный городок,
Что Цветаеву Марину
С детских лет к себе привлёк.

И она, как и хотела,
Возвратилась вновь сюда*!..
Также Константин** и Белла***
Здесь остались навсегда –

С благодарною Тарусой,
С величавою Окой,
С задушевной, тихой, русской,
Небывалой красотой!..

Кто в период кратких сессий,
Кто годами жить здесь мог, —
Живописцы, поэтессы
Приезжали в городок****.

Всех Таруса, словно Мекка,
С давних пор сюда влекла —
Творческому человеку
Много радостей дала!

… Просыпаюсь с тихой грустью
И себя на том ловлю,
Что, как все они, Тарусу
Всей душою я люблю!

В этот городок старинный,
Сердцу милый, я влюблён!..
В день рождения Марины*****
Мне приснился этот сон!..

Таруса

Лидия Дунай

Где Таруса впадает в Оку,
где железной дороги нет,
на высоком речном берегу
ты стоишь уже много лет.

Этот город бегущих дорог
к берегам, где ветра снуют,
здесь неспешный и плавный мирок,
этот город Тарусой зовут.

Там из Храма выйдешь к Марине,
и начнёшь стихом говорить,
и любуясь Окой в низине,
здесь захочешь остаться жить.

И доверчиво и по — женски
вдруг заглянет Марина в меня,
и напомнит мне многих женщин,
тех, кого заманила петля.

На века этот образ будет
и черёмуха будет цвести,
свет запомнится тот, что к людям
будет улицей древней идти.

Тарусская цветная перевить

И не то чтоб всех красивей,
И не то чтоб всех смелей,-
А какой-то тайной силой
Сердцу кажется милей.

То ль виною эти дали,
То ль виною синий взгляд,
То ли чаек крик в печали,
То ли тропки наугад,

То ли омуты лесные
Средь черемуховых рощ,-
То ли травы луговые-
А милее не найдешь!

Поманила тихой грустью,
Да весельем позвала-
То ли вспыхнула той Русью,
Что издревле здесь была.

Только, только отвернусь я-
А покоя сердцу нет!
Снова тянется к Тарусе,
Как подсолнушек на свет.

Стоит только здесь побыть — и
Уж привязано навек
Сердце витью-перевитью,
Разноцветной, будто снег.

Да и как же не влюбиться
В этот дивный, тихий край,
Где колдуют кружевницы,
Вышивают ворот-край,

Голубой, багряный, красный,
Желтый цвет, зеленый цвет.
Нет реки Оки прекрасней,
Драгоценней края нет!

Эта скатерть, это платье,
Эта занавесь-платок.
Ветра легкое обьятье,
Неба вольного глоток…

Таруса

Наталья Романова-Сегень

Не хочу лечить душу по-русски —
Винной нитью прорехи латать,
Мне уехать бы в город Таруса
Настроение в осень вплетать.

На изгибах причудливой речки
Под мотив разношерстных дождей,
Усыпив свои праздные речи,
Крикам серых внимать журавлей.

И в дремучем лесу видеть небо,
Сквозь сплетенные ветви берез,
А, услышав пророчества Фебы,
Чуть погрезить в Долине бы грез.

И в ажурном оконце Тарусы
Увидать уже даму в летах
И признать в ней девчушку Марусю,
Что воспета поэтом в стихах*.

Косогор**, где ваятельный отрок
В неподвижности тонко красив,
Там искусные ткались полотна
И творец, выбиваясь из сил,

«Песнь осеннюю» вымолил кистью.
Здесь Марина хотела б лежать.…
…Здесь сошлись горизонты и выси,
Чистый дух, чтоб в себе воскрешать.

Таруса

Передо мной раскрылась Русь,
Та Русь, та самая Таруса.
По-настоящему горжусь
Окой цветаевского вкуса.

Простая красота манит.
Уездный город — фильм старинный.
Шедевр природы повторит
Поленов, написав картины.

Здесь всё цветёт, поёт, живёт…
Поток эмоций — полной чашей!
И продолжает русский род
Таруса — сердце жизни нашей.

Таруса

Юлия Тарусская

Ох, Таруса! Ах, Таруса!
Ты у каждого своя!
Девочка, юнец безусый,
Бабка древняя моя…
Для кого-то ты туманна,
Для кого-то — жар лугов.
Для меня ты просто манна,
Манна с радугой-дугой.
Может, есть ещё красоты,
Да попробуй, назови!
Здесь душе полно работы,
Лоно тут самой любви…
Весь истерзанный страданьем
Городок на берегу,
А живущий лишь стараньем
Тех, кого назвать смогу.
Вы не знаете? Так что же?
Младость — Ваша благодать.
Можно быстро преумножить
Всё, что можно распродать.
Потому — иные лица,
Потому — иная блажь.
Но Тарусь — не заграница,
А духовный стражник наш.
Вы поймёте это позже —
За горами ль те года?
Сохраните всё же, всё же —
Быть Тарусе, быть всегда!

Тарусе — семь с полтиной

Юлия Тарусская

ТАРУСЕ — семь с полтиной.
Но это не беда.
Опять красна рябиной,
Знать, скоро холода.

И слышен гомон детский
Почти у всех дворов.
Тут для здоровья средство
Найдут без докторов.

А вдоль Оки гуляют
Коровы, воду пьют.
И соловьи страдают,
Когда сады цветут.

И кошки-тарусянки
Мурлычут во дворах.
Да куры спозаранку
Несутся — куд-кудах!

А воду из колонок
Не все уж носят в дом.
И кто-то как ребенок
Не ходит босиком…

Но что-то все же, все же
И здесь совсем не так.
Хоть лезь ты вон из кожи,
А не поймешь никак —

Зачем спалили пристань?
Цветов не хоровод?
Но в магазинах чисто,
Ассортимент не тот.

А в книжном магазине
Консервы продают.
Но до сих пор к Марине
Влюбленные идут…

Хочу я, чтобы всуе
Не растерял мой град
За кличем «Голосую»,
За шорохом преград

Той самой верной сути,
Восьмой живущей век,
Что главное здесь — люди
И каждый человек.

Дай Бог Вам мира, счастья,
Душевной теплоты,
Сердечного участья.
И чтоб цвели сады!

Таруса

Ян Гинзбург

Объяты грустинкою русской,
дома устремились к реке.
Задумчиво смотрит Таруса
в свое отраженье в Оке.

Моторам и крикам не внемля,
распавшись на сотни сторон,
притихшую русскую землю
простор забирает в полон.

Тут вечный покой бесконечен.
Тут поднятый чувствами слог
наполнит сердца человечьи
поэмой равнин и дорог.

Тут мирно колышутся травы.
Тут воздух и сладок, и светл.
Тут льется прозрачный и славный
отчизны лазоревый свет.

Тут можно молиться усердно,
всё вспомнить,
столетья спустя.
Тут родину слышишь под сердцем,
как мать свое слышит дитя.

А рядом, на сельском погосте,
под стражей крестов и камней,
белеют невидимо кости
России великих детей.

Фамилия камень прорежет,
узором скользнет по кресту,
и датой, то старой, то свежей
со света уйдет в темноту.

Но нет тут мятежной и страстной,
той,
снятой с петли, как с креста,
мечтавшей в Елабуге мрачной,
хоть прахом лечь в эти б места.

Есть слава, но нету прощенья…
И холмик кладбищенский срыт…
Но воздух серебряной тенью
с исчезнувшей женщиной слит.

Уходит величье России
в глубины земли на постой.
Но смотрят, как будто живые,
с портретов,
со строчек,
с холстов.

О чем-то с надеждою просят,
в какие-то дали зовут.
Идет журавлиная осень,
сквозь слезы роняя листву.

Позволь мне к тебе прикоснуться,
прости, коли в чем-то вина.
Одна у России Таруса,
как совесть, что тоже одна…