Городская больница
Место вне беспечной суеты,
Старая центральная больница,
Таинство науки и мечты.
Очередь приёмного покоя,
Суматоха с раннего утра,
Люди в одиночку и по двое,
Старшая седая медсестра.
Всем,кто попадает в это царство,
Получи своё как Божий дар,
Способы лечения, лекарства,
Помощь на дому,стационар.
Ампулы,уколы,дисциплина,
Белый накрахмаленный халат,
И ещё законы медицины,
Как учил Великий Гиппократ.
Графики вечернего обхода,
Тихая торжественность палат,
За окном цветущая природа,
У окна на тумбе шоколод.
Разные диагнозы и лица,
Место вне беспечной суеты,
Старая центральная больница,
Таинство науки и мечты.
Застой, наверное, заставшая
(на вид не менее полтинника),
подштукатурена, подкрашена —
меня встречает поликлиника.
Устроюсь сразу на диванчике,
ко мне подсядет мама с дочерью,
и вмиг из божьих одуванчиков
построится старушек очередь.
Я изучу плакаты разные
без интереса, так, обыденно,
найду места, где стены грязные —
там часто прислонялись, видимо.
В руке талончик, как положено,
окно с потрескавшейся рамою…
Старушки эти здесь же, может быть,
сидели со своими мамами.
Больница
Влад Макеев
Обычная, в общем, больница
И нет в ней особых идей,
А чем же тогда ей гордиться? —
Спасают в больнице людей!
Рискуя карьерой, собою,
Спасут, обречённых на смерть,
Рождённых с несчастной судьбою,
А с ней не дожить, не допеть.
Улыбчиво-строгие лица
(Врачи здесь умеют шутить),
И белый халат пригодится,
Хоть шуткой вернуть волю жить.
Сама обстановка здесь лечит.
И ты, полежав здесь, поймёшь,
Как хрупкие женские плечи
Тебе помогают — живёшь!
Палаты, отнюдь, не хоромы
Правительство: — Денег же нет!
«Нет денег»… мы мыши. Знакомо.
«Нет денег» — богат кабинет.
Но люди здесь в белых халатах,
Пытаясь нам жизнь удлинить,
Не важно, ты в стразах, бушлатах, —
Поддержат твоей жизни нить!
И пусть их зарплаты ничтожны,
Приборов здесь нет дорогих,
Врачей не хватает — ну, что же,
Все люди. Пусть лечат других.
Больной
И нечего тут жизнью наслаждаться.
Дошёл черёд теперь до вас добраться,
Чтоб твёрдо заучили свою роль.
Должны лежать, болеть по распорядку:
В семь градусник, укол, обход врача…
А это кто здесь корчится в зарядке?
Небось, при случае дать хочет стрекача?
Да… в девять завтрак гомогенный.
Затем уколов пару побольней,
Чтобы ходили медленно, степенно,
Врачей заботу чувствуя полней.
Обед здесь в два. Узнать приятно будет,
Что очередь за порцией не зря.
А после — сон. Но вовремя разбудит
Сестра: поставить градусник пора.
И снова в шесть часов поесть полезно.
Укольчик в девять. И ложиться спать.
Вот так в больничном мире безмятежном
Здоровье можно, должно поправлять.
Больницы
Поликлиник, больших больниц
Проплывая, ищу я взором
Мыс надежды, а у границ
Нет диагнозов, нет утраты,
Нет страдания, горьких слёз…
Укажите мне тот фарватер,
Если он существует всё ж.
Незнакомые всюду лица.
Избавления каждый ждёт
От болезни… Опять больницы,
Поликлиник сухой учёт.
Только вера, одна лишь вера
В Бога, в руки врачей не даст
Впасть в уныние, к краске серой
Охры солнца добавит прядь.
Расплывутся в улыбках лица
Незнакомых чужих людей,
Всех, кто выздороветь стремится…
Как же много скитальцев здесь!
В больнице
Гея Коган
О, простыня как снеговая площадь,
и не поднять свинцовой головы,
а в раму взяли дворик или рощу:
фрагмент рябины и лоскут травы.
От белой краски больно было б взору,
когда б не в банке радостный букет,
не золото колеблющейся шторы
и по ночам дорожкой лунный след.
Всё там: цветов и звуков средоточье,
и бездна дня, и тишина зари…
Здесь только боль лежит комочком ночи,
свернувшись где-то у тебя внутри.
В больнице
Ирина Судакова
Монотонный мир больниц —
Вереница в лицах.
За окном следы синиц.
Вы за кем, синицы?
Стихнет к ночи круговерть,
Тут же, тихой сапой
Подойдет к постели смерть
На пушистых лапах.
И за несколько минут,
Сжавших вечность в точку,
Чьи-то души упорхнут
Срочной птичьей почтой…
Календарь отмерит бред
Чистыми листами…
Как прекрасен белый свет
С тёплыми домами!
За окошком дождик сник,
Серое ненастье.
Бродит в зарослях грибник —
Воплощенье счастья.
Гулким эхом отдается каждый шаг.
Нет здесь песен, громких разговоров.
Стены давят будто саркофаг.
Здесь идут за днями дни чредою
И не вырваться из цепких лап судьбы.
Тяжелей всего, порой ночною
Сновиденьям отдаваться без борьбы.
Понимаешь здесь как хрупко в этом мире
Что с любовью ты по крохам собирал
И что жизнь, как бой на рыцарском турнире.
Кто слабее, тот и проиграл.
А когда взойдет на небе солнце,
Хочется еще лет сто прожить,
Видеть каждым утром свет в оконце.
Быть любимым, самому в ответ любить.
Постбольничное
Наталия Волкова
Коридорами полутемными
Запах спирта несут сквозняки.
Я занозы страха невольные
Выдираю, хоть мне не с руки.
Коридорами внутривенными
Расползается сладкий наркоз,
Погружая в страну безвременья,
В океан фантастических грез.
Коридором потустороннего,
Распрощавшись почти с землей,
Выходить ли из царства сонного
В мир, который уже не мой?
В больнице
Наталья Широбокова
Мы с дочкой лежим
На больничной кровати
В обычной больнице
В закрытой палате.
Соседка грустит,
На судьбу обижаясь,
А я же, напротив,
Лежу, улыбаюсь.
Чему я так рада?
Тому, что у дочки
Опять зарумянились
Бледные щечки,
Уже не болит
У малышки животик,
Опять улыбается
Маленький ротик.
Ушла тошнота,
И пришел аппетит,
И вновь у принцессы
Здоровенький вид.
Она улыбается
Всем оттого,
Что мамочка рядом
И все хорошо.
А я потому…
Это проще простого —
Что дочка родная
Жива и здорова!
В больнице…
Николай Тарасов 3
страх и тоска… болей каскад … месяц.
стены больниц… множество лиц… бесят.
нервная дрожь… лазер, как нож … око.
и — темнота… небо в крестах… окон.
тумба, кровать… ждать надо — ждать… снова.
ново — уколы… не раскисать… надо держать – слово.
грусть и тоска… грохот в висках… нервы.
то — не беда… я был всегда… первым…
выдержать всё… боль унесёт… ветер.
мир, как всегда… станет тогда… светел.
стены больниц… множество лиц… в радость.
древний инстинкт… страх — лабиринт… выбраться — надо!
Палата номер восемь
Татьяна Макарова 11
Ну вот и всё не надо лишних слов,
а за окном опять резвится осень,
она с листвой играет за окном,
то их прижмёт, то вверх слегка подбросит,
то кинет в лужу словно медяки,
то их по улицам охапкой носит,
они летят на свет, как мотыльки,
и жизнь нас, как те листики кидает,
то вверх, то вниз, то наступает штиль,
то угасает, то опять сияет,
есть у неё для всех особый стиль,
не остановит нас ни время, ни болезни,
пока мы не покинем этот мир,
ходим по краю виртуальных лезвий,
домов и улиц, в суете квартир,
ну, а в конце палата номер восемь,
уколы, процедуры, доктора,
а на дворе опять резвится осень,
она с листвой играет до утра.
Больница
Юлия Вихарева
От крылечка тропа — упирается в небо.
Под окном на снегу две потрепанных птицы
Друг у друга крадут крохи чёрствого хлеба.
Старый тополь согнул потемневшую спину
Над пустою скамьёй с облупившейся краской.
Кто-то бросил окурок – не в урну, а мимо,
И на ветку повесил защитную маску.
Кто-то вылепил бабу с фигурой — гитарой.
(Видно «скульптор» хотел от души посмеяться).
У дежурного входа стоят санитары —
Молча курят и лишь иногда матерятся.
Сквозь решётку окна тихо сумрак сочится:
На больничную койку ползёт осторожно.
Хорошо бы уйти. Как могло так случиться,
Что теперь уже вряд ли такое возможно?
Тумба. В миске, в остывшем картофельном супе,
Как кораблики, плавают синие тени.
Даже если представить, что завтра наступит,
Это тоже уже ничего не изменит.
Чуть побольше бы сил… Это было бы кстати!
Только как этих сил понабраться, и где бы? —
Для того чтобы просто подняться с кровати
И уйти по тропе прямо в зимнее небо.
В больнице у друга
Что-то шепнуть тебе – нужное очень.
Жаль, я мала: не хватает мне роста,
Чтоб до тебя дотянуться. А впрочем…
Встану на цыпочки, как балерина –
Пусть неудобно, но это неважно!
Яблоко, груша и три мандарина –
Скромный гостинец в пакете бумажном
Сутки томИтся на тумбе, не тронут.
Ты же застыл у окошка, скучая:
Смотришь, как дуба могучая крона
Грустно большими ветвями качает…
Просто молчу. Ни о чём не спросила.
Страх безысходности чувствую кожей.
Верь: что сегодня стерпеть не по силам —
Стерпится завтра. И свыкнется, может.
В больнице
Юрий Краснокутский 2
За деревьями белое здание,
За стенами надежда и боль,
А приходят сюда на свиданье,
Те, кто верит в простую любовь.
Тот, кто дружбу старинную ценит,
Всех тревожит ваш новый наряд.
Вот такие уже не изменят,
Им важнее не слово, а взгляд.
Да и здесь ни к чему передачи,
В старой тумбочке полки полны,
Но бывает порою иначе,
Снятся вам одинокие сны.
Сны тревожные бродят в палате,
Листья клёна на окнах шуршат,
А на утро, в больничном халате,
Вам гулять во дворе разрешат.
Все к калитке прикованы взгляды,
Но не виден её силуэт:
Когда женщину чувствуешь рядом —
Станет ярче и солнечный свет.
Милосерднее станьте, добрее
Для того, кто страдает и ждёт.
Пусть улыбка им душу согреет
И беду навсегда отведёт.
В детской больнице
Юрий Краснокутский 2
Серое здание детской больницы,
Дети на всех этажах.
Горю и боли оно, как граница,
Круглые сутки служа.
Белая краска. Наклейки, повязки,
И любопытство в глазах.
Слёзы порой в ожиданье развязки,
Только иначе нельзя.
Дети есть дети, повсюду на свете.
Как только кончится боль,
Кати, Наташи, Серёжи и Пети
Сразу найдут свою роль.
Кто-то вприпрыжку, наверно, мальчишка,
Бегает, громко крича.
Девочка лечит мохнатого мишку,
Мать ожидает врача.
Этот этаж на другой не похожий,
Всюду свои доктора.
Все хороши, хоть и кажутся строже,
Добрые — прямо с утра…
Серое здание детской больницы,
Дети на всех этажах.
Горю людскому здесь долго не спится,
Стены от боли дрожат.
Раннее утро в больнице
Юрий Краснокутский 2
Клятву Гиппократа дали вы когда-то,
Белые халаты, чистые сердца…
Сергей Каргашин
В саду больницы зеленеют клёны,
И птичий гам всё громче поутру.
Напоминает что-то отдалённо
Весёлый лес, шумящий на ветру.
Стихает шум в больничных коридорах,
Светлеет небо, близится восход.
Больные спят от долгих разговоров,
Ну, а в палатах — маленький обход.
Устали все от бесконечных «скорых»,
Звонков и частых вызовов врачей.
Умчалась ночь из тихих коридоров,
А где-то свет от кварцевых лучей.
Уже систему ладят на штативе —
Кому-то плохо с раннего утра.
Спасение — в извечном лейтмотиве,
Спешат к больному врач и медсестра.
Стучит каталка с биксами у лифта,
И на постах погашены огни,
А на стене, простые, как молитва,
Слова из клятвы, как им изменить…
Они другие после Гиппократа,
Их перепишут, время впереди.
Бумага здесь совсем не виновата,
А смысл один: «Ты только не вреди».