Александр Игнатов 3
На свет он поздно появился,
Ему бы жить сто лет назад.
Не в ту эпоху он родился
И сам наверно был не рад.
Он старых книжек начитался,
Про Мир реальный позабыл.
В веках ушедших оказался,
В себе былое возродил.
В то время славились турниры,
На них мечей рождался звон.
Свой суд вершили там секиры
И гул щитов со всех сторон.
Пусть чудаком его считали
И вызывал он всюду смех,
Что не похож на всех пеняли…
Но может, был он лучше всех.
Не ради славы он старался
Уйти в свой рыцарский поход
И вечным странником остался
Печальный Рыцарь Дон Кихот…
Дон — Кихот
В ней нет любви и Дульцинеи нет.
Сервантес мной представлен, как писатель.
Читатель! Это предварительный ответ.
Сервантес рыцарем был бедным,
Под знаком Марса он рождён.
Считал, что должен стать военным,
Как рыцарь, воевать ушёл
Он за права синьоров знатных.
Раз в битве руку потерял,
И в плен к алжирцам дон попал.
Роднёй был выкуплен из плена,
Два раза он в тюрьме сидел,
А позже стал писать романы,
Читать никто их не хотел.
Уж тридцать лет писал Сервантес,
И в нищете ужасной жил,
Тогда, как юноша де Вега.
Романы о любви строчил.
В награду слава и дукаты.
Любовь красавиц молодых,
Де Вега модный был жених.
Жена Сервантеса сбежала,
Но он о ней не горевал.
Писал любовные романы,
Он много в жизни повидал.
И вот задумал дон Сервантес,
Всех рыцарей на смех поднять,
И стал о рыцаре Печальном,
Роман испанцам сочинять.
Представьте, как безумный рыцарь
Сраженье с мельницей ведёт,
Оруженосец Санчо Панса,
За ним на ослике бредёт.
Слуга был толстый, словно боров,
И вечный плутоватый взгляд,
Искал повсюду мавров клад.
Закончив труд наполовину,
Сервантес в шутку написал,
Что будто рукопись неверных,
Он в Сарагосе отыскал.
Что сам Сервантес- переводчик,
И книгу герцогу послал.
А герцог автору записку,
Тогда такую передал:
«Допишешь книгу, денег много,
Тебе Сервантес заплачу,
И орден самого Сант-Яго,
Тебе быть может, я вручу».
И был Сервантес огорчён,
Авантюрист один нашёлся,
Роман тот спешно дописал,
И гонорар тайком украл.
Но справедливость вдруг настала,
За труд Сервантес получил
Пятнадцать талеров швейцарских,
Реалов дюжину сребром.
А знаменитым стал потом.
Прославил он своих испанцев,
И насмешил король народ,
Он приказал чеканить орден- _
С названьем славным ДОН- КИХОТ.
Дон Кихот
Гея Коган
На что ты силы тратишь, Дон Кихот,
высоким благородством пламенея?
Испании не нужен твой поход,
тем паче, он не нужен Дульсинее.
Ты гордо привстаёшь на стременах
и дерзновенность — яркой доминантой.
Идальго не знакомо слово «страх»,
но пожалей хотя бы Росинанта.
Где ты узрел злокозненных врагов,
их атакуя в радостном угаре,
нет никого помимо рыжих львов,
шальных котов и прочих Божьих тварей.
О, образумься! На твоём веку
иное зло роняет в землю семя.
А мельницы пускай дают муку,
прилежно перемалывая время.
Из тёмных уголков, из разных стран
течёт беда и ширится упрямо.
Гляди, бредёт последний из маран
вдали от стен поруганого храма.
Средневековой ночи полынья
не изменила своего обличья,
и наконечник твоего копья
заржавел в ожидании добычи.
Ах, Дон Кихот, в том нет твоей вины,
что страсть твоя безумием предстала;
а нынче злобе маски не нужны —
она выходит с поднятым забралом.
Ах, Дон Кихот, в броженье прежних дней
ты был не тем, наверно, озабочен,
и правнучки наивных Дульсиней
стоят гурьбой сегодня вдоль обочин.
В Испании, как, впрочем, и у нас
от взрывов разворочены вагоны,
но день и ночь пульсирует Рамблас —
горячая аорта Барселоны.
Звучит фламенко жаркий перепляс —
веками не забытое искусство.
Лишь доблесть нынче — роскошь не про нас,
и рыцарей по всей земле не густо.
Дон Кихот
Евгений Солодкий
Не знаю, но сказал однажды кто-то,
Я те слова запомнил, как на грех,
Что чем-то я похож на Дон Кихота,
И не по мне наш двадцать первый век.
Но не жалею, ни о чем я не жалею,
И с мельницами вновь иду на бой,
Не виноват я в том, что честь имею,
И буду вечно драться за любовь.
И вновь поют мне в уши, как по нотам:
Давно не в моде благородный нрав,
Что плохо быть на свете Дон Кихотом,
Сегодня, кто сильнее, тот и прав.
Но не жалею, ни о чем я не жалею,
И с мельницами вновь иду на бой,
Не виноват я в том, что честь имею,
И буду вечно драться за любовь.
Мне дарит жизнь последний шанс для взлета,
И я лечу, о, Господи, прости,
Я счастлив, что родился Дон Кихотом,
Хоть рыцари, признаться, не в чести.
И, не жалею, ни о чем я не жалею,
И с мельницами вновь готов на бой,
Простите, господа, но честь имею,
И буду вечно драться за любовь.
Дон Кихот
Но моторно-педальный
Выбираем мы транспорт,
Собираясь в поход.
Так когда-то спешил
Хитроумный идальго,
Славный рыцарь Ламанчский
И герой — Дон Кихот.
И ему не помеха
Из картона доспехи,
Ведь оседлан уже
«Бодрый» конь Росинант,
Рыцарь точно уверен
В неизменном успехе,
Он отдаст Дульсинее
Души бриллиант!
Путь нелегок к вершине,
Только рядом отныне
Санчо Панса — надежный
И верный слуга.
По дороге пустынной,
Называемой Вечность,
Вдаль уходят два друга
За любовь — на врага!
Ох,нелегкое дельце —
Укрощение мельниц,
Да и стоит ли биться
С пустотой ветряных.
Но упорно сражается
Храброе сердце,
Закалясь в борьбе
Без бравад показных!
Песня Рыцарей спета —
Время кануло в Лету.
Не заставит никто
Любоваться красой
Дульсинеи Тобосской*,
Полноватой при этом,
Может,только известной,
Что своей добротой.
Невзирая на годы,
Не бросайте походы!
Заводите моторы,
В добрый путь, господа!
Ради женщин своих —
Сквозь любые невзгоды.
Донкихотство** в веках
Не умрет никогда!
Дон-Кихот
Иван Есаулков
От мысли я этой пьянею:
Всю жизнь по полям, по болотам
Мне нужно скакать Дон-Кихотом,
Искать и искать Дульсинею.
Устал я от скуки тревожной:
Душа, как огромная птица,
Куда-то всё время стремится,
Куда, угадать невозможно.
Никак Дульсинею не встречу.
Плетёмся опять с Росинантом,
Давно позади доминанта,
А время нисколько не лечит.
Ворчит — и давно! — верный Санчо —
Ему тоже всё надоело…
Наверное, правда, не дело
Скитаться вдали от Ламанчи.
И всё же мечты своей жалко:
Никак не привыкну я к блицу —
Уставший, задумчивый рыцарь,
Отставший от жизни идальго!
Монолог Санчо Пансы
Иван Есаулков
Я — красавец хоть куда,
Поистаскан пусть немного…
Но зовёт меня дорога
И горит моя звезда!
Рядом с рыцарем моим
Тоже биться я умею…
Пусть развеется, как дым,
Этот призрак — Дульсинея!
Он — хороший человек,
Только книжек начитался
И в придуманном остался
Мире рыцарь мой навек!
Бьётся из всех сил со Злом,
Только… рушит крылья мельниц!
И не кончится добром
Это книжное похмелье!..
Дон Кихот
Ингвар Никольский
Я думал, что этот путь —
Один из хотя бы двух.
Что в спину мне смотрит грусть
Надеющихся старух…
Я думал, что мой поход
Изменит хоть чью-то жизнь,
А сам, точно Дон Кихот,
Повёлся на миражи,
Пытался вести войну
Не там и совсем не с тем,
Едва не пошёл ко дну
Под грузом ненужных тем…
Построил бумажный мост
И реки пересекал,
А замысел был так прост…
Но я его не узнал.
Похоже, что выбор есть
В местах, где я был зачат,
Но разум ожил лишь здесь,
А боги уже молчат.
Молиться резона нет,
Резон мой — идти вперёд.
Для них я — эксперимент,
Им важен его исход,
Поэтому как вчера,
Так завтра продлится путь.
Здесь поздно, и мне пора…
Пойдёт со мной кто-нибудь?!
Во славу Дульсинеи
Ира Николаева
был бой- вселенской битвы дух,
расплющен шлем, доспехи, латы,
проклятия тревожат слух.
Друзья- то битва Дон Кихота
с вертушкой пыльной, ветряной,
где крылья полные полета,
вращают ветры над землей.
Сам Дон Кихот уверен смело,
что это грозный великан,
и его взоры мечут стрелы,
а латы облегают стан.
И только имя Дульсинеи,
во славу чью поет он песнь,
стук сердца делает теплее,
таков тот Дон, он в этом весь.
Дон Кихот
Ира Николаева
по тропкам, полю, по холмам,
и рыцарь, что далек от чванства,
спешит на подвиг по делам.
Ах милый Дон, что Дульсинее
поет романсы в полумгле,
от коих романтизмом веет,
бродяжьим духом в старине.
Он побеждает великанов,
и к черту послана молва,
что мельницей зовет исправно
его заклятого врага.
А рядом добрый Санчо Панса,
на ослике торопит прыть,
и догоняет Россинанта,
соединяя дружбы нить.
По следам Дон Кихота
Кирилл Игоревич Ривель
Картинку нарисую, как сумею.
Не дал Господь отточенности рук:
Вновь едет Дон Кихот за Дульсинеей,
Пузатый Санчо козий сыр и лук
Неспешно запивает из порона
Не экономя красное вино…
На ослике трусит за добрым доном,
Которому другое суждено.
Что ждет в пути? Какие приключенья,
Какие венты, замки, колдуны
И у ночных костров нравоученья?…
Увы, об этом лучше знаем мы.
А этот бедный рыцарь и крестьянин
Еще не знают, что вошли в века —
Один, увы, химерой в душу ранен.
Другой, мечтает жизнь бедняка
Сменить на губернаторство иль город,
Иль остров, завоеванный в боях
Великодушным рыцарем-сеньором —
Жаль, с головой немного не в ладах…
Отсюда — взгляды, брошенные косо:
Сеньор и не скрывает от людей,
Что замок Дульсинеи из Тобосо
Околдовал проклятый чародей!
Еще не знают люди из Ла-Манчи —
Ни герцог, ни последний альгвасил:
Идальго Дон Кихот, крестьянин Санчо
Переживут кресты своих могил…
Безумье и любовь, что правят миром,
Вот, главное! — все прочее — ничто:
И мельницы-драконы, и трактиры,
И бурдюки, пробитые мечом!
Мир не спасти, сеньор Мигель Сервантес,
Хотя попытка Ваша удалась —
Четыре века рыцарь из Ла-Манчи
Не покидает пыльного седла.
Мы воронья с тобой разгоним стаи!
Велик и страшен мир, но я готов!
… Смешная быль?… иль сказка несмешная…
Бальзам для душ и яд для дураков.
Дон Кихот
Как тяжелы его доспехи.
Но всевозможные огрехи
У жизни следует найти.
У жизни следует спросить:
Почто она так несуразна,
Подчас темна и безобразна
И беззащитных любит бить.
Конь Россинант ступает мерно,
Неся безропотно свой крест.
Они проедут мимо мест,
Где зло гнездится непременно.
Его отыщет дон Кихот,
Пусть даже под чужой личиной.
И станет сам себе причиной
Своих несчастий и невзгод.
Он снова будет бит жестоко
И сляжет надолго в постель.
Так стары бриг о злую мель
Вдруг разобьётся крутобоко.
Но это всё потом, потом
Случится в тяжкий день и час…
А дон Кихот уж среди нас
Спешит разделаться со злом.
Мигель де Сервантес
И так коварны в жизни люди.
Мигель их даже не осудит
Пусть даже злобствует война.
Он будет снова в них искать
Хоть проблеск божьего творенья.
И всякий раз свои прощенья
Захочет небу передать.
И побоявшись ошибиться
В который раз возьмётся верить,
А человека верой мерить
И добротой сквозь мрак сочится.
И день придёт когда однажды
Возникнет образ на пути
И вознамерится взойти
На чистый лист духовной жажды.
То старый рыцарь в ржавых латах
С улыбкой гордой на лице,
В терновом горестном венце,
Душа в зияющих заплатах…
Опять дорога так трудна,
И так коварны в жизни люди.
Но Дон Кихот их не осудит
Пусть даже злобствует война.
Песенка про Дон Кихота
Лара Генрих
В Ла-Манче и Кастилии
Такое небо синее,
И что за изобилие —
Прекрасных Дульсиней…
Вот, там-то, по преданию,
И жил идальго ранее,
По общему признанию —
Чудак был, без затей.
Ни слава, ни регалии,
Ни дам прекрасных талии —
Влекли его баталии-
И не хватал наград
Он рыцарь по призванию,
Щит ржавый — достояние,
Копьё и кляча старая-
Конь верный Росинант.
Сражался даже с мельницей,
А нынче, кто ж осмелится?
И пусть трусливый щерится
В бородку и усы,
Где ж рыцари блестящие —
мужчины настоящие,
Не эти ль приходящие,
С повадками лисы!
В Ла-Манче и Кастилии,
Такое небо синее,
И что за изобилие —
Прекрасных Дульсиней!
Но стали, вдруг, забытыми —
Усатыми Кончитами,
С мордашками небритыми,
Увлёкся Гименей
Дон Кихот
Куда Вас всё по свету носит.
Давно окончился поход,
и в волосах — седая проседь.
Но Вы, как прежде, на коне.
Владеете искусно шпагой.
Всё чаще снитесь мне во сне,
и смотрите с такой отвагой.
Я Вас прошу себя беречь,
и по-пусту не тратить силы.
Хочу я слушать Вашу речь,
Вы говорите так красиво.
И для меня Вы пару строк
черкните утром, на рассвете.
Мой славный рыцарь — ДОН КИХОТ-
ведь Вы — один на целом свете.
Кто такие Дон-Кихоты
Если в мире нету места
Благородству, правде, чести,
Состраданью и любви,
То приходят Дон-Кихоты
Чтоб хотя бы для примера
Образец души высокой
До народа донести.
Создают они реальность
Для поступков очень смелых,
К справедливости воззванью,
Для возвышенной мечты.
Может разочарованье
Унести потом любовь,
Иль окажутся поступки
В самом деле не нужны,
Но останутся богатством
Сила рыцарского слова
Верность делу, ясность мысли,
Благородные поступки
Красота большой души.
Мишель Емельянов
Я — Дон Кихот.
Я — родом из Ламанчи.
Там — замок мой,
а здесь я — по делам.
Пусть все твердят:
«Алонсо — неудачник!» —
Я никогда не верил дуракам!
Который год
мой путь
лежит в Тобоссу
К прекраснейшей сеньоре,
но — увы! —
Повсюду зло растёт
быстрее проса,
И — не роняет подлой головы!
Я — Дон Кихот.
Я — странствующий рыцарь.
Устал мой конь
копытить белый свет.
Могу я
с болью собственной смириться,
Но за чужую —
должен дать ответ!
Копьё и меч
всегда готовы к бою:
Удар-р…
Отскок…
Падение…
Удар!
Хохочут прохиндеи за спиною:
Мне — много лет…
Но я — уже не стар!
Я — Дон Кихот!
Я — рыцарь из Ламанчи!
Там — всё, как здесь.
И здесь — не по уму.
Пусть сто веков
откажут мне в удаче —
Я — только выше
флаг свой подниму!
В образе Дон — Кихота…
Наталья Алексеевна Силина
Спешу представиться, прекрасные матроны:
Я — Дон Кихот, испанец из Ламанчи!
Есть меч и конь для вашей обороны,
Слуга и друг есть — милый верный Санчо!
Сражаюсь я за честь прекрасных дам!
Я — рыцарь, от рожденья и до гроба!
И не отдам победу я годам,
Мы с Дульсинеей неразлучны — оба!
Дон Кихоты
И ветряные мельницы бессмертны,
Бессмертны и по мельницам эксперты,
Чьи экспертизы все — наоборот.
Но ветряные мельницы не зло,
Зло те, кто благородство опошляет,
Зло те, кто благородства не прощает
И в ком оно, увы, не проросло.
В чугунный облаченные цинизм,
Скрываясь в нем от собственных пороков,
Кричат, что в дон-кихотстве мало проку,
Из человека превращаясь в слизь.
Расчетливой корысти правота
На первый взгляд логична и резонна,
Но смехотворная на ней корона,
А под короной вовсе пустота.
И этот бренный мир стоит на том,
Что всякий час в любую непогоду ,
Со здравым смыслом бьются дон кихоты,
За то, что человеческое в нем.
Пётр Прихожан
Напев старинного романса
звучит, теряется во мгле.
Я — Дон Кихот. Мой Санчо Панса
трясётся рядом на осле.
А тени к вечеру длиннее…
Осёл и конь смирили прыть.
И я пред местной Дульсинеей
спешу колено преклонить.
Но Дульсинея варит ужин
и у неё полно хлопот,
и ей, заведомо, не нужен
высокоумный идиот.
Она всерьёз не принимает
моих возвышенных речей
и сдобным телом приникает
к тому, чьи ласки горячей.
И ей ни зелий приворотных,
ни слов не надо, ни — вина,
ведь запахом подмышек потных
она всю ночь опьянена.
Она заливисто смеётся,
а мне опять, наверняка,
наутро потирать придётся
дубьём намятые бока.
И петь романс, где доминанта
в одну мелодию вплела
глухую поступь Росинанта
и дробный стук копыт осла.
Род Дон Кихота
Скаредов Алексей
Пронеслись вскачь века,
Но гудела строка,
Чтоб в судьбе были выход и вход.
Пусть не дрогнет рука,
Защищаешь пока
Обездоленных — ты Дон Кихот.
С Санчо Пансой в пути —
Россинанту нести
Твой засушенный, ветхий костяк.
Что ещё впереди?
Погоди, не мути
Штилем тот, твой единственный, стяг:
Пусть им плещут ветра,
Собираться пора
В свой последний и жёсткий поход.
И Ламанчи нора
Растворится с утра
В дальней дымке — с неё начат род
Дон Кихотов в миру
И шальную игру
Претворяет он в жизнь до сих пор.
И в седле, на пиру,
В божий день, ввечеру —
Негодяям надёжный отпор.
И, пока стоит свет,
Ни копьё, ни навет
Не пугают лихих храбрецов.
Надо только посметь,
Презирая зло, смерть,
Влезть в седые доспехи отцов.
Мой Дон Кихот
Суламифь7
Наш путь порой потерями измерен,
скрываем боль за строчками стихов…
Коль совершаем подвиги по вере,
любовь покроет множество грехов.
Мой Дон Кихот, как мудрый воин света,
возвысит честь и не приемлет лжи…
Притворщики узрят безумство в этом,
туман в глаза напустят миражи.
«Смешной чудак» — начертано на длани,
но вдруг беда случится у ворот…
Печальный рыцарь — добрый самарянин
бесстрашно выйдет — и за вас умрёт.
Племя Дон Кихотов
Татиана Северинова
Живёт на свете племя Дон Кихотов —
Художников, поэтов, чудаков,
Так неудобных, странных для народа,-
Слывущих средь ущербных дураков.
Вот — мельница, чьи лопасти под воду
Уходят, крылья режут синеву…
А «эти» лезут, не познавши броду,
И видят великанов наяву…
Горят и рукопись, и чудные полотна,
Непониманье в сердце — как копьё…
Как завершил Сервантес «Дон Кихота»?
А выводы? Вот то-то и оно…
Рыцарь Дон Кихот
Хохлова
Жил-был рыцарь Дон Кихот,
Много он имел забот.
Странный вид и речи странны
Толки вызвали туманны:
Вместо шлема — медный таз,
Что хранил от ран ни раз;
Конь хромой, худой и старый —
Верный друг, хоть и упрямый;
Дама сердца — леди сёл.
Кто крестьянкой ее счёл,
Не признал кто красоты, —
Тот в бою оставь мечты.
Книги изменили мир,
Взяв фантазию на пир.
Но как трудно сердцу жизни
Ползать в стенах, словно слизни…
Жил-был рыцарь Дон Кихот.
«Он чудак», — кивал народ.
«Долг мой — зло искоренить
И неправду обличать».
Мир окутан мраком чар,
Он прекрасен, хоть и стар.
Злые маги исказили
Землю, где все славно жили.
Подвиг рыцаря — сражаться
С тем, кто хочет злу отдаться,
Толки коль о нем нелестны,
Он с собой пребудет честным.
Заколдован ветхий мир,
Только в сердце — звуки лир.
Дон Кехана вздох припрятал,
Мыслью прикоснувшись к латам…
Жил-был рыцарь Дон Кихот,
Духом чист и полн забот.
Дон Кихот
Юрий Дадекин
Как много пройдено дорог,
А он все также одинок.
Худой измученный солдат
С мозолями от жестких лат.
Покинув замок родовой,
Дитя с седою головой,
Ища невидимых врагов,
Собой пожертвовать готов.
Как много сделано ошибок!
Путь рыцаря тернист и зыбок.
Ему во след и свист, и смех,
Но он уже простил их всех.
Когда нам нечего бояться —
Легко над чудаком смеяться.
И с умным видом, свысока,
Крутить перстами у виска.
Но мы забыли, что когда
К нам в гости явится беда,
Лишь позови, и он придет,
Невольник чести, Дон Кихот.
Дон Кихот
Юрий Мусаткин
С покорностью Сизифа Дон Кихот
На мельницы бросался неустанно,
И Дульсинея у больших ворот
Его ждала с улыбкою жеманной.
Нес верный Санчо по пятам копье,
И усмехались сытые вельможи,
Бывало, рыцарь не тому набьет
Под руку подвернувшуюся рожу.
Пытаясь изменить наш грешный мир,
Он совершал нелепые поступки
И в силу представлений, грез и сил
Не шел на компромиссы и уступки.
Был странный рыцарь далеко не глуп,
Печальный образ свой примерив как-то,
Он лишь себе понятен стал и люб,
Других поставив просто перед фактом.
Пусть обращались злом его дела,
Достойные приличного романа,
Но слава все равно обогнала
Его коня и время, как ни странно
Дон Кихот
Юрий Рехтер
Я храбрый рыцарь из Ламанчи,
На мне живого места нету,
Живу, надеясь на удачу,
По всем известному сюжету.
Я с великанами сражаюсь,
Завидев — в бой бросаюсь сразу,
Заботу о себе вручая
Копью и бритвенному тазу.
Мой Росинант прядёт ушами,
Глазами на врага сверкая,
Ах, если бы хотя б два шага
Он смог пройти не спотыкаясь.
Со мной слуга — мой верный Санчо,
На ослике, жующем сено.
Он плут, трусишка и обманщик —
Оруженосец мой бессменный.
Вот так бредём мы по планете,
Годов соединяя звенья,
И, почему-то, нет на свете
Нам укорота и забвенья.