Скульптура радует искусного творца
Александр Смирнов 90
Скульптура радует искусного творца,
Стихи звучат прекрасней с уст поэта,
Не сводит взгляд художник с полотна,
Он жизнь свою терзал за силуэты.
А творчеством не пустишь пыль в глаза,
В нём на века запечатляют свои музы,
И каменеющей мечтой любовь-игра,
Застынет в образах, скрепляя чьи-то узы.
В творящем оскромнеет вся любовь,
Но истинной останется в творениях,
Увидев их, он вспомнит о ней вновь,
По миру колесив в своих смирениях.
Скульптура радует искусного творца,
Он свяжет с ней свою любовную историю,
И этот символ не забросит никогда,
Жить будет вечно этой аллегорию.
Так музыканта сводит звук с ума,
Он в ноты впишет грусть свою и радость,
Поэта трогают за душу те слова,
Где, правда с красотой смешались в здравость.
Романтика без творчества пуста,
Она — аттракцион немых иллюзий,
А тот, кто любит, отдаёт себя сполна,
В том, что умеет, на огласку близким людям.
Скульптура оживает у творца,
Он видит в ней отказ по ясным жестам,
Художнику почудилось, что тьма,
Покрыла все холсты с его невестой.
Скульптура
Алексей Мавропуло
В скульптурах, впрочем, как во всём,
Сокрыта часть их создававших.
Сказав о том, что мы растём
Ростком из «зёрен» миновавших.
Поэты словом голосили
Об этой тайне всех времён.
А те, что глину замесили,
Без слов сказали: «Сотворён».
Свой «храм» мы холим и лелеем,
Забыв про таинство внутри.
Возможно, позже пожалеем,
Свои отринув алтари.
Скульптура молча созерцает,
Как скоротечен бренный век.
И зачастую проживает
Гораздо больше скорбных лет.
Аллея длинная. Скульптуры,
Вдоль протянулись «до конца».
И я бреду, слегка понурый,
За мной не видно и следа…
Искусство. 16 Скульптура
Александр Ченин
Цикл стихов: — «Мысли об Искусстве».
Фантазия, — шестое чувство!
И, если пять объединить,
Чтобы узнать исток Искусства, —
В Пространстве — Времени пожить.
Как будто я неандерталец,
А, может быть, и славянин.
Вокруг меня весь мир из таинств,
Но племя есть; — я не один.
Идём сегодня на охоту,
Добыча очень нам нужна.
Прощенье просим все у Бога,
Возьмём мы зверя для себя.
Бог этот есть Хозяин леса.
Его наш предок увидал.
И он на Дереве Завета
Его лицо нам показал.
—
Процесс, что значит, — «вырезаю»,
Латынь скульптурой назовёт.
В реальность образ воплощая,
Из древних лет с нами идёт.
Здесь жестов, надписей не надо.
Без слов понятна Красота
И замысел, полёт мечтаний
И совершенства высота.
Гармония! Она повсюду,
Но чтоб увидеть и узнать,
Учились люди. И в скульптуре
Всё, что не нужно, отсекать.
Микеланджело! Гений камня!
Он без эскизов, лишь в уме!
И покорялся ему мрамор; —
Давида видел в глубине!
А сколько было поколений.
Учились видеть и ваять.
И египтянин, гордый эллин
Смогли искусство передать.
Но только после Возрождения
Скульптура, словно, ожила!
В граните видим мы движенье
И мысль великая — ясна!
А Франция подарит миру
Великолепнейших творцов.
Роден, Бартольди, знавших силу
Скульптуры. Тонких знатоков.
В России; — Мухина, Коненков,
Вучетич, — высший пьедестал.
Оставил в памяти навеки.
Мемориалы создавал.
Стоят скульптуры, словно, вехи.
И путь достойнейший прошли.
С Архитектурой рядом, вместе
Хранят Историю Страны.
Ваять, возможно, скоро станет
Сверхэлектронный автомат,
Но удивлять не перестанет
Давида грозный, смелый взгляд.
Скульптор
Андрей Рукавишников
Скульптор — Это мистика сложного творения,
Колыбель шедевра в моменте озарения,
Сочетанье твёрдого врождённого терпения
С Тайной рукотворной, прямого воплощения.
Скульптор и модель
Вадим Забабашкин
Скульптор лепит торс Венеры —
от голодной жизни серый.
А жена стоит нагая —
вся от стужи голубая.
Неподатливую глину
скульптор мнет, вздыхая тяжко.
А жена уже ангину
заработала, бедняжка.
Скульптор глину гладит нежно,
а выходит как-то грубо.
И поэтому, конечно,
он жене не купит шубу,
не создаст в искусстве школы,
не достигнет идеала,
не наймет натурщиц голых,
не наестся до отвала.
Скульптура
Владимир Бордюгов
Как просто… только лишнее убрать
из белого бесформенного камня.
Как просто… только душу изорвать,
как искру высечь, угли ввергнуть в пламя.
Всего лишь старый молоток, резец,
набросок тонких выверенных линий,
из глины характерный образец,
портрет, подсказкой автору, — богини.
Рукою мастера здесь высечен узор,
вот платья складка, орденская лента…
Но как` глаза вдруг обретают взор?
Как` волосы колышутся от ветра?
И невозможно разумом понять,
когда из мрамора рождается улыбка!
Как дерзко раскрываются уста…
из камня… а в глазах — ухмылка.
Остёр резец! Но за одно мгновенье
ошибка малая способна зачеркнуть
гигантский труд, удачи и сомненье,
и ничего не сделать, не вернуть…
Объём и линия, деталь и глубина,
и в каждой мелочи портрета сходство…
Слетает покрывало… и толпа —
в почтеньи пред искусства превосходством!
Скульптор
Галина Дядина
Кисточка, стека, зубило и шпатель —
Вот инструменты его мастерской.
Вот инструменты, а где же ваятель?
Спрятался он за скульптурой какой?
Что это вдруг дурака он валяет!?
Может быть, мрамора нет ни куска? —
Вышел во двор на мороз и ваяет
Снежную бабу и снеговика.
Скульптор!
Игорь Панченко
В тяжёлой скульптора работе,
Всё очень просто оказалось —
Как утверждал Буанаротти,
Всё что ненужно — отсекалось.
А получившийся шедевр,
Что красотой своей пленит —
Достойный гения пример,
Как эталон стоит Давид!
Каррарский мрамор на века
Запечатлел простой закон,
Представлен в цвете молока,
В мученьях — жрец Лаокаон.
В своё творенье он влюблён,
Хоть камень вовсе не для плоти,
В любви страдал Пигмалион,
Любовь создав в своей работе!
И в сердце трепетно лелея
Надежду камень оживить,
Он дал ей имя — Галатея,
И продолжал её любить.
Найдя во Франции обитель,
Родена гением рождён,
Угрюмо думает «Мыслитель»,
Побитый снегом и дождём!
И «Медный всадник» на коне,
С ползущим гадом под ногами,
Стоит на каменной волне,
Во всей красе представ пред нами!
Оставив имя Фальконэ
На петербургской понораме.
И в ожиданье, что вот-вот,
Коней пятёрка оживёт,
Тряхнёт копытом, дёрнет хвост…
— Живых коней вояет Клодт,
И водружает их на мост!
Примеров есть тому не мало,
За это смею посвятить,
Всё, что написано сначала,
— Пред ней колено преклонить —
Перед рукой, что их вояла!
Потомки помнят пусть века,
Что сотворила их рука,
До мастеров былых эпох,
Никто из нас достать не смог,
И через свой великий труд,
Их имена в сердцах живут!!!
Искусства любви — Скульптура
Людмила Лесных
Скульптор в изваяние вложил
Страсть свою и неуемный пыл.
Думал, что любимая всегда
Будет прочным мрамором горда.
Жаль, ваятель спутал идеал
С той живой, что Бог ему создал.
Воздушная и неземная…
Мила Григ
«И будет весь народ дивиться,
Как в камень свет любви проник»
Твоя Тайна 2
Из мрамора сотворена,
Воздушная и неземная,
Но кажется мне, что она
Вся — плоть и кровь,
она — живая!
Так девушка к себе манит!
И кажется — через мгновенье,
Взмахнув крылами, воспарит,
Ведь вся она — порыв, движенье.
Красу такую изваять
Какое надобно уменье!
Кто дарит автору опять
Божественное вдохновенье?
Талантом ярким наделён,
Творец… И каждый понимает:
Лишь тот, кто искренне влюблён,
Такое чудо изваяет!
Статуя греческого мастера
Наталья Демьяненко
Уж множество прошло веков.
Нас восхищает стиль творений.
Порою не хватает слов.
Мы можем выдохнуть лишь:»Гений».
Работы этой красота
Легко захватывает душу.
Хоть замысла тут простота
Очарованье не разрушить.
Живой пред нами человек
И в венах кровь его струится.
Мы ясно ощущаем век.
Могли туда переместится.
Как четко волос передал:
Густой такой и чуть волнистый.
Вот завиток слегка упал
И взгляд такой открытый,чистый.
Хоть нет у статуи зрачков,
Но взгляд мы ощущаем ясно.
Ведь смотрит с глубины веков.
Душой мы видим взгляд прекрасный.
И чувствуется легкость ткани.
Мне кажется,что то был шелк.
Как обвивается на стане,
Мы видим ножку хорошо.
Все мастер передал детали,
Как будто словом рассказал.
И мы о жизни той узнали
Тот мир как будто ближе стал.
и перед мастером сейчас
Мы низко голову склоняем.
Работа восхищает нас
Хоть имени его не знаем.
Творения живут века
Наталья Демьяненко
Как мастерство нас восхищает
Людей,что раньше жили.
О красоте они вещает
Которой те тогда служили.
Послушен камень будто воск
И передал изгибы тела.
Как передал он знати лоск,
Мы видим человека дела.
Как ощущаем легкость ткани
И складки говорят об этом.
Не думаешь,что это камень.
Подчеркивал все мастер светом.
Легко передавали так
Улыбку, взгляд или фигуру
Пусть обнаженную натуру
Как будто это был пустяк.
И передали взгляд прекрасно
Он нас притягивает властно,
Хоть нет у статуи глазниц
Не наблюдаем мы ресниц.
Могли так точно передать
Все очень мелкие детали.
Своей рукою то создать,
Что мы шедеврами создали.
Скульптор
Олег Розман
Руками по камню пройдётся,
Как-будто лаская его.
и камень струной отзовётся
Под крепкой ладонью его.
Ненужное всё отсекая,
Работая ночью и днём,
Шедевр для души создавая,
Мечтает о счастье своём.
Пусть беден и нет ни копейки,
Но только богат он душой,
Мечтая свою Галатею
Создать по прообразу той.
Не важно,что выйдет в итоге,
Иль сможет мечту воплотить,
И будет ли понят в эпохе,
В которой пришлось ему жить.
Он счастье в работе находит,
Даря ей всю силу любви.
А значит-душою свободен,
Мечты воплощая свои!
************************************************************* Аникушин
Аникушин
Кондрат Припаркин
Внутреннюю целостность натуры
Видел Аникушин Михаил,
Гениальной Пушкинской скульптурой
Он тропу к поэту проторил.
Чехов, Левитан и «Победитель»,
Бехтерев, Иоффе и Глиэр,-
Их творил великий просветитель,
С образцом графических манер
*********************************************************** Антокольский
Спиноза Антокольского
Агеева Ольга Юрьевна
Связующая с адом иссушила
Рожденное в любви чело.
Чума само влюбленно завершила
Вылепливать без сожаленья зло.
Сухое безразличие к живому.
Отравленная завистью тоска —
Почувствовать отчаянно корону
У жадного безликого виска!
Спиноза к скульптуре М. Антокольского
Агеева Ольга Юрьевна
Действительность отброшена на время.
Спиноза в океане дум.
Запутанная мыслями дилемма
Во власти чередующихся лун.
В тумане философских размышлений,
Не омрачающих спокойные черты,-
Непризнанная доля откровений,
Сбежавшая от вечной суеты.
************************************************************ Клодт
Клодт
Кондрат Припаркин
Клодт был дворянином, офицером,
С детства конь его заворожил,
Он занялся «не дворянским» делом, —
Страсть к резьбе и лепке проявил.
В колеснице «Славы» кони Клодта,
Император — на «его» коне,
И мосты, и Нарвские ворота, —
Это служба доблестной стране.
*********************************************************** Конёнков
Конёнков
Кондрат Припаркин
Пластика Конёнкова пленила
Мир фольклорных и лесных натур,
В Антике она объединила
Прелесть доклассических культур.
«Марфинька», «Красавица» и «Лада»
Горький, Достоевский и Толстой, —
Это русским зрителям награда
От «Богатыря» эпохи той.
*********************************************************** Эрнст Неизвестный
Эрнст Неизвестный
Антонов Валерий
Из СССР когда-то выдворен.
Но вот судьбы ирония:
детьми Хрущёва выбран был
создать отцу надгробие.
Эрнесту Неизвестному
Геннадий Сивак
Он никогда не уступал,
Врагам бесчисленным своим,
Неоднократно умирал,
Но выходил живым…
Был, явно Господом храним,
Лепил и рисовал,
Удача оставалась с ним,
Хоть часто рисковал…
Прошел дорогами войны,
В штрафбате побывал,
Дождался мирной тишины
И совесть не терял.
Оставил в жизни след златой,
На многие лета,
Век бронзовый ваял душой,
Таланта высота…
Эрнест ВЕЛИКИЙ, Неизвестный,
Встречает яркий юбилей,
Творец обители своей
И в мире ЧЕЛОВЕК известный.
********************************************************** Пименов
Пименов
Кондрат Припаркин
Пименов, как скульптор, славил силу,
Стать фигуры мощной, как Атлант,
«Колесница Славы» уносила
В высоту могучий сей талант.
Князь Владимир с Александром Невским,
«Старый воин», «Днепр», «Огонь», «Нева», —
«Сравнивать «Геракла» было не с кем», —
В этом суть оценки мастерства.
********************************************************** Роден
Скульптура Родена
Борис Диченский
Тела, сплетённые в волшебном поцелуе
Горят огнём безумной чистой страсти.
И гимн любви играют нервы — струны,
И вечная весна цветами сыплет ласки.
И нежность, будто фея, прикоснулась
К сердцам пылающим, и сладкое волненье
В сердцах, любовью связанных, проснулось,
И разрывались чувственные нервы.
И тёплое дыхание ласкало,
И повергало тело в трепет дивный,
И губы страсть в других губах искали,
И вечное блаженство находили.
И вечная весна, как вечный Демон,
Как поцелуй Ромэо и Джульетты,
Живут в творениях души Родена,
И, как любовь, как страсть,
Роден бессмертен.
Роден
Борис Межиборский
Сама любовь спустилась с поднебесья,
Когда он глину разминал рукой,
И в грудь маэстро проникала песня,
И нарушала мастера покой.
Он старше был, и годы пролетали,
Когда с Камиллой он встречался вновь,
Когда весна над ложем расцветала,
И расцветала страстная любовь.
Она осталась для Родена музой,
Чтобы в искусстве засиял Роден,
Но вот раскрылись пред мечтою шлюзы,
И засияла звёздочка в воде.
О, сколько раз проходит мысль в искусстве,
И торжествует вечно среди гор,
Разбуженное красотою чувство,
Чтоб дать идеям счастье и простор.
Огюст Роден!
Валентина Глазунова
Огюст Роден, какая сила! —
Живая плоть, в порыве страсти,
Что на глазах у всех застыла!
Я с ней живу! В её — я власти!
Вечная молодость любви,
С потоком чувств, что бьют из камня,
Однажды, вспыхнули в крови,
Прочь, увели от мирозданья —
В страну волшебной чистоты
И наслаждений сладострастья,
Где радость девственной весны
В объятьях красоты и… счастья!
Созерцая скульптуры Родена…
Людмила Шарова
Сплетенье могучих телес,
гигантов и духа, и тела,
сошедшие с дивных небес,
о, как созерцать я хотела!
Хотела внимать и смотреть,
и слушать удары сердца,
как все осознать, одолеть,
вписавшись в скрипичное скерцо…
Похоже, ты скрипку любил,
служила она вдохновенью,
а кто исполнителем был?
Не все ли равно поколеньям?!
Скульптуры с осанкой богов,
какая вселенская мощь!
Где взять мне волнующих слов,
как трепет души превозмочь?
Смотрю, затаив сердца стук,
любуюсь твоим «Поцелуем»,
сплетением трепетных рук,
а сердце поет: «аллилуя!»
Пирует душа — праздник тела,
катарсис… воистину так!
Как сильно, как страстно, как смело…
божественная красота!!!
Огюст Роден. Три тени
Марта Журавлева
Что ищете вы, вглядываясь в тень?
Какие ожидаете ответы?
Стеною отделённая от света,
Служить она согласна темноте.
А вы — согласны? Странные слова…
Но смыслы слов зависят от прочтений.
А если темой мучается гений —
Не день, не два?..
Руками скульптор мыслит. Из-под рук
Исходят осязаемые фразы.
Но трогать тени? Путается разум,
Встают виденья в кажущийся круг…
Кто «прав»? Где «руки правые»? Вдвойне
Существенно: руками можно мыслить!
Но левые в безвольности повисли,
А правых нет.
Безволие — предвыбранная смерть.
Где жизнь течёт, там властвует движенье,
Дано ей, избегая поражений,
Искать и находить, дерзать и сметь.
А голова, склонённая к плечам,
С погасшим взором, вялым и понурым —
Погибель обессилевшей фигуры,
Конец начал…
Но главное, пожалуй, впереди:
Лишённые усилий и хотений,
У входа в ад склонившиеся тени
Уже в аду, им незачем входить.
«Оставь надежду?» — Так её уж нет.
Кто без надежды, родственен виденью.
Выводит упование из тени.
Куда?.. На свет.
Скульптура Огюста Родена «Три тени» входит в композицию под названием «Врата ада». Она создана по мотивам «Божественной комедии» Данте, в которой говорится о трех проклятых душах, стоящих у входа в ад.
Работа над тремя фигурами длилась на протяжении долгих лет, с 1840 по 1917 годы.
О. Роден. Ева
Марта Журавлева
Порядок прошлого нарушен…
Внутри и плачет, и болит,
И давит тяжесть мертвых плит.
Обида это или стыд?
Одно лишь ясно: кров разбит.
И свет колюч, и воздух душен.
Как сохранить, как спрятать душу?
Вдруг вырвется и отлетит?
Удар! — И раскололась ваза. ,
Ее руками удержать
Еще возможно… Можно сжать,
Как место раны от ножа —
И замирая, и дрожа…
Зачем не отказала сразу,
Внимала каверзным рассказам?
Теперь внутри легла межа.
В каком бы коконе укрыться,
Какую твердую кору
Надеть — заменой слабых рук?
Погибели очерчен круг,
Прозренья голос груб и крут,
Везде вражда, пространство злится,
И тень самой себя боится,
И кожи одеянья трут…
Разодранного не починишь,
И как чинить — повсюду тьма,
Боязнь, смятение, обман!
Так просто было все сломать,
Теперь навек — одна, сама,
Тепло уходит, разум стынет
Во власти внутренней пустыни,
Где ни оврага, ни холма…
Скульптура Огюста Родена «Ева» находится в ГМИИ им. А.С.Пушкина, г. Москва
Граждане Кале
Натали Наумова
Нет здесь гранита постамента — шагают прямо по земле
На казнь…Себя назначив в жертву, герои- граждане Кале.
Французский город, где в осаде , давно хозяйничает смерть-
Он их решимостью заплатит за волю жить, за право сметь…
Идут с верёвками на шее — так их захватчик повелел.
Но им не получить прощенья…За всех им — казнь. Таков удел!
Их жертва — плата за блокаду. Британца трудно одолеть.
Одна возможность с ним «поладить»- жизнь добровольцев » сдать» на смерть.
Без пафосного героизма, измята пластика фигур…
Пропорций искаженье…Жизни…Здесь смерть уже ведёт игру…
Последний путь…В нём — обречённость…Величье душ их…рук излом…
Все шесть-со смертью обручёны, но каждый молит о своём…
Великим скульптором — Роденом- отлит тот памятник в Кале…
Они идут …Не властно время…Но войны так же тлеют вслед…
Огюст Роден. » Граждане Кале» (1889г.)
Бронзовая скульптура Огюста Родена, посвящённая одному из эпизодов Столетней войны. После одержанной в 1346 году победы при Креси английский король Эдуард III осадил французскую крепость Кале. Осада длилась почти год, и когда голод заставил горожан начать переговоры, английский король потребовал выдать ему шесть наиболее знатных граждан, намереваясь их казнить.
Первым вызвался отдать свою жизнь ради спасения города один из главных богачей, Юсташ де Сен-Пьер, потом решились и другие. Король требовал, чтобы они вынесли ему ключи от Кале нагими и с верёвками вокруг шеи. Это было выполнено…Эдуард сдержал обещание — шесть именитых граждан спасли город.
Поцелуй — скульптура Родена
Олег Глечиков
Как Бог лепил в Раю — Адама с Евой,
Лепил художник «Поцелуй двоих»,
Лепил из глины мягкой очень, белой,
Запечатлев на камне «Их», нагих.
Не слышно слов, не слышно даже вздохов,
Но виден ясно разговор «Их» рук…
Она — богиня. Стал мужчина — богом.
А как влюблённо, в поцелуе, льнут!
Она, рукой обвила его шею,
Склонила голову, и веки опустив,
Застыла так, почти дышать не смея…
Он на бедро ладонь ей положил.
Вторую руку положил на камень,
Чтоб было мягче женщине лежать…
Внутри сердец, пылает страсти пламень.
Не удержать любовь, не удержать!
Роден
Юрий Михайлович Агеев
Отвергнут академиями,
рамок вне и стен,
резцом уходит в гении
неистовый Роден.
Труд почитая подвигом,
он в поиске пока,
напоминая обликом
упрямого быка.
Не дни и даже месяцы,
а всю шальную жизнь
он пробивает лестницу
в заоблачную высь.
Постигший суть за внешностью,
он воссоздать сумел
то, что витает нежностью
в объятии двух тел.
Творенья не раскуплены, —
скульптуры не в ходу.
Скуп жест и взгляд насупленный
предвидит нищету.
Но линия уверенно
одолевает страх.
Он знает: что отмерено —
откликнется в веках.