Маршрут подскажет коноплянка.
Вот Португалия-страна,
Страна — крестьянка.
Слегка шипит её язык
Закатных бликов и пожарищ,
Ты даже в транспорте привык,
Что — «пассажайруш».
Береговой накат, волна
В пути — кильватерная качка,
Здесь Португалия-страна,
Страна-рыбачка.
Гора Иисуса на кресте,
Для стен заллидж, куда ни целься,
Душа открыта для гостей —
Не для пришельцев.
Здесь обиход и прост, и прям,
Ничтожен вес иных регалий.
Готовим цепи якорям —
Для португалий!
Страна на краешке земли.
Вся солнцем ярким ты прогрета,
Соединяешь свет зари.
Так много разного и все же
Перед тобою океан
И манит он людей собою
Потоком из различных стран.
Дома белее снега, небо
Голубизны морской воды.
И в воздухе витает нега
От бесконечности волны.
Прохладу веет с моря ветер,
Холодный все же океан.
Он неприступен, словно Троя,
Несет в себе порой обман
То волны катят замирая,
То вновь бурлят средь тишины
Лишь альбатросов белых стая
Летает у морской воды.
Контраст во всем. Тепло и холод.
Земля и небо. Ночь темна.
Быть может будет еще повод
Вернуться снова мне сюда.
Португалия.Остров Мадейра
И Озорские- к ней- острова.
Траз-уж- МОнтиш, ПортУ, и АвЕйру,
И Атлантическая синева…
Мы стоим на Апрельском** мосту
И глядим на МиньЮ и Дуэро.
Пьём портвейн молодой из Порту,
Из чудесной Мадейры — мадеру…
В Португалии много вулканов…
Эпицентр на разломах двух плит…
…Много меди, цветных колчеданов,
Ископают берилл и пирит…
…Кришту- Рей — стометровая статуя.
О,роскойнейший Келлуш- дворец,
И,за замок Георгия ратуя,
Мы увидим собор наконец
Знаменитого Пена великого,-
Красота. Это чудо чудес…
Романтизм…Океана реликвия,
А кругом — торжествующий лес.
Жеронимуш в лучистом прибое…
Здесь поэты покой свой нашли:
Геркулано,Камоэнс,Пессоа,
Да и Васко****теперь на мели…
Ах, какие леса в Лузитании*:
Всюду сосны и пробковый дуб.
Я деревья, как книги, листаю:
Имена в уголках нежных губ:
Миллиарды оливковых веток…
Как ладони, иголки сосны…
А фисташки — для взрослых и деток,-
Все изыски зелёной весны:
То знакомые вишни и сливы,
То кустарник- колючий маквИс,
Апельсиновых рощиц извивы,
То гранатовый росчерк навис…
Прямо с ветки лимон я куснула —
Брызнул в окна горячий рассвет,
И Вселенная в сердце качнулась,-
Португалии огненный след…
Португалия
К океану бескрайнему, где закат золотой.
Самый долгий, пленительный, самый длительный он…
И, как сон изумительный, вечно в море влюблён.
Постою на краю земли, что зовут «света край»:
Нежно солнцем обласканный, самый западный рай,
Зацелованный ветрами, всему миру открыт,
Заколдован легендами, и зовёт, как магнит.
Лиссабон
Валерия Ливина
Хотя бы раз увидеть надо;
Своеобразен, древен он,
Хранит историю — и фадо.
Отсюда на края земли
Вдаль уходили каравеллы:
Тор де Белем исчез вдали —
И океан открыт для смелых.
Бразилии обширный дар
И Нагасаки основанье:
Кого-то вдаль зовет товар,
Кого-то — к плаваньям призванье.
Почти стеснительный народ
Велик — и в скромности живет.
Лиссабон Португалия
Он, как чайка, белоснежен, и ветрами полон он.
Берега соединяют два ажурнейших моста:
«25 Апреля» и «да Гама» — красота.
А выше всех, объятьем высшей меры,
Иисус Христос, как в Рио-де-Жанейро.
Бог снился королям, вёл в океанских водах,
На земли новые, чтоб побеждать народы.
И монастырь Жеронимуш, под своды,
Принял останки величайших мореходов.
Главенствует в нём стиль «мануэлино»:
Канаты, якоря в орнаментах старинных,
И повторенье Армиллярной сферы,
На флагах, «Азулежуш» — всех размеров:
Без астрономии не могут каравеллы,
Везти сокровища из странствий запредельных.
Так золото и пряности растений,
Лились рекой — торговцы богатели…
Но много изменилось с давних пор,
И кафедральный потускнел собор.
Не обошлось без ужаса землетрясенья.
Маркиз Помбал стал городу спасеньем.
Вводил повсюду прогрессивные законы,
Поднял страну — его с любовью помнят.
Наглядно здесь, чем благодарность выше —
Все памятники высоко летят над крышей.
Трамвай-фуникулёр крехтя скрипит
С горы обозревать окрестный вид.
На старую Байшу или Алфаму.
А вниз опустит необычный лифт,
Чей автор Эйфеля любимый ученик,
И вы — среди домов красивых самых.
В плену приветливых кафе и магазинов,
По гладким плиткам из Азорских островов,
А, может сложены из мрамора в руинах,
Великолепен их отбеленный покров.
Узором редкостным чаруя, по ходу может перетечь.
На площадь Россиу, вокзал , и центр встреч.
Желтый трамвайчик, песенка
Лиссабон — звучит колокольный звон,
а любовный мотив — Лисбоа.
Я в плену твоем, но растает сон
раннем утречком дня любого.
Увезет меня старенький трамвай
в АлфамУ, где рыдает fado,
и раскроется вожделенный рай
прямо рядом с манящим адом.
На песке твое имя начерчу,
и оно, как друг, обогреет.
Я еще в тебе, но уже хочу
возвратиться сюда скорее.
Уберу с лица мировую скорбь,
улыбнусь суровому небу.
Рассыпается, как дождинок дробь,
мятный холодок, вкус плацебо.
Колокольный звон да любовный свист —
с краешка Земли и до дома.
Улетает в ночь словно желтый лист
старенький трамвай Лиссабона.
Набережная
Лика Гуменская
откуда Васко правил корабли
свои в невиданные прежде страны.
По берегу не торопясь брожу,
и ластится к моим ногам Тежу,
бегущая к седому океану.
А вдалеке Исус Христос раскрыл
свои объятья наподобие крыл,
вобрав в них воды, берега и чащи.
И тень его над городом плывет,
едва не задевая самолет,
в благословенный Лисбоа летящий.
Бог есть любовь — на разных языках
пестреет надпись у него в ногах.
Пройди по кругу и вернись обратно —
и мир, несовершенный и живой,
окажется в ладу с собой, с тобой,
в любви признавшись гомоном невнятны
**»Опять стою на краешке земли» — И. Кашежева
Михаэль Ринат
Скрипит лиссабонский трамвайчик
И рельсы звенят ему в тон,
И прыгает солнечный зайчик
С зеркал на набитый вагон.
Пригублю ли порт мимоходом
Иль, может, мадеры приму,
По улиц крутым переходам
В Альфаму пешком я приду.
Там фадо доносятся звуки
Из темных проемов домов…
Рыдать и заламывать руки
C тобой я, о город, готов!
И там поброжу по проулкам
Еврейской тоскою томим,
Откликнется памятью гулкой
Булыжник под шагом моим.
Узорны твои тротуары…
И желты дворцы у реки.
Несчитаны в лавках товары
И любят тебя моряки.
Лишь всхлипнет вода у причала
Где терлись борта каравелл,
Великое было начало…
Увы, ты теперь не у дел!
Пусть вновь, раздирая аккорды,
Мне фадо кричит о судьбе,
С глотком увезенного порта
Я вспомню тогда о тебе!
Лиссабон
Лёг на светлую гладь,-
Лиссабон здесь стоит,
Чтоб все царства собрать.
Лиссабон, Лиссабон,
Запах южных ночей,
Металлический звон
Мировых якорей…
Там, где гавань ТежУ,-
Цепь задумчивых дюн,-
С интересом гляжу
На абрИсы лагун…
Золотистая даль,
Как оливковый взгляд:
Расцветает миндаль,
Эвкалипт чтит обряд…
«Где хребты, как мечты»,
И где Сьерра — пила
Неземной красоты
Дух надежд воснесла,
Где гора — «зиккурат»
И гора — «Хатшепсут»
В тюбетейках стоят,
Тайны в вечность несут…
Хобот свой выгнул «слон»
И хребет — злая «гну»,-
Лиссабон изумлён,
Что о нём я пою…
Лиссабон
Юрий Гоштанд
Лиссабон.
Отблеск былого величия, статуи взляд.
Музыки стон.
Камни рисуют узор тротуаров,
Песня далеких времен.
В окнах нищих дворцов,
Жизни жестокий закон.
Остров вечной весны — Мадейра
Нежным солнцем зимой одарил!
Круглый год там живёт Примавейра,
Ведь её чудный остров пленил!
Он и нас взял в полон красотою,
Буйством зелени парков, садов,
Бирюзовою в бухтах водою
И экзотикой редких цветов.
Вот стрелиция — символ Мадейры,
Райской птицей зовётся цветок.
Вот бокал золотистой «Мадеры»-
Наслаждение каждый глоток!
В океане затерянный остров,
Португальской земли уголок.
Воспевала Сисси тебя просто.
Вот и мы провели здесь денёк!
Александр Винокуров
Мыс Рока
(из книги «НЕСКУЧНАЯ ГЕОГРАФИЯ»)
Есть рог на носу носорога.
А у Европы —
мыс Рока.
На запад он выставлен остро.
И может легко,
как пить дать,
Не просто какой-нибудь остров —
Америку вам забодать!
Но так как длины не хватает
До дальней заветной земли,
Со скуки в тумане бодает
Заблудшие он корабли!
Чтоб в море не сгинуть до срока
От рога Европы родной,
Друзья,
лучше этот мыс Рока
Всегда обходить стороной!
Лика Гуменская
Здесь ветры такие, что волны грохочут, внизу разбиваясь фонтаном.
И кажется — схватят зеваку-туриста вот-вот словно Кая,
умчат навсегда в измеренье иное, в другие Чертоги…
Смешон человек в его жалкой короне властителя мира —
есть Рок, есть Везувий, есть синяя Бездна,
есть царство Аида, где бедная Герда бессильна.
Людмила Фершукова
Белеет парус у мыса Рока.
Там у штурвала моряк отважный,
В бескрайнем море ему нестрашно.
Опасны скалы, коварны мели,
Они мешают дойти до цели.
У скал прибрежных крутые спины,
В них бьются волны с рычанием львиным.
А ветер вольный, преград не зная
и с океанской волной играя,
В себя вбирает их мощь и силу
И может скалы, наверно, сдвинуть.
Он гнёт деревья: «Расти посмели!
Тут я хозяин на самом деле!
Я в океанском рождён просторе,
И вам ли слабым со мною спорить?
Могу быть штилем, могу быть штормом,
Казаться тихим, стать непокорным.
Могу ваш парус порвать в два счета,
А в жаркий полдень забраться в гроты,
Смотреть оттуда на гладь морскую,
Лениво пену сдувать седую.
А ты, кораблик, откуда взялся?
Скажи спасибо, что не попался
Мне в океане». Взглянул сердито:
«Куда вы, люди? Уж все открыто.
Пиратов клады на дне я прячу,
СлабО поймать вам за хвост удачу!
Зачем вам в море, на суше тесно?»
Моряк ответил: «Нам интересно,
Не ищем кладов, земель богатых,
Мы — мореходы, а не пираты.
На этой яхте (назло прогрессу)
Мы к мысу Рока ушли от стрессов.
Ты, ветер, лучше доставь нам радость:
Будь нашим другом, надуй нам парус!»
На мысе Рока
Луиш де Камоэнс
Здесь Земля замирает, почуя конец
перед диким броском океана
волн штормящих, чей адский свинец
твердь грызёт, словно зверь постоянно.
Мощный пушечный залп – миг свиданья волны
со скалистой, прибрежной армадой,
поражает сознанье величьем воды
и ничтожностью личной бравады.
Сквозь пробоины скал бурный водный поток
ввысь уносит Атлантики страсти….
Безучастно взирает всевидящий Бог
на проказы игры Адской пасти.
Миллионы веков тут бушуют вода
и ветра необузданных сплавов….
Край Земли этот будет магнитом всегда
для Романтиков дерзостных нравов.
Встань на край этой жизни над бездной миров,
что презрели юдоль временную
и ненужной окажется тысяча слов,
прославляющих радость земную.
Остров в океане
Порто Санто
Тяжелеют на солнце красивые спелые грозди,
Где никто не вбивает в заборы железные гвозди,
И не строит от всех непомерно высоких оград.
Где арбузы не красят, и нет суеты городов,
Не сидят в душных барах доступные пьяные леди,
И круг солнца висит, словно сделан сегодня из меди,
И счастливые люди не помнят счетов и годов.
Там построю я дом, буду делать вино для друзей,
И писать в тишине, как мне кажется, лучшую книгу,
И во всем этом будет конечно большая интрига,
Буду в гости ходить я к Колумбу в открытый музей.
Буду утром бродить босиком по песку без забот,
И забуду тот мир, где бегут за деньгами и славой.
Океан не купить, и не сделать природу забавой,
Слишком мал человек, и недолго на свете живет.
Фуншал
Океаном и мадерой,
Город, тёплый от улыбок,
Город, пёстрый от цветов.
Из-за гор взглянув лукаво,
Вспыхнет солнце над Мадейрой:
Урожай крестьянам — славный,
Рыбакам — большой улов!
Старый колокол: Bon dia! —
В небеса ударит гулко,
Чайки ринутся с обрыва,
Чайкам завтракать пора!
И в садах, в роскошных виллах,
В лабиринте переулков
Ляжет сладко и лениво
Рыжей кошкою ЖАРА!
Защищают от пиратов
Сан-Лоренцо и Сан-Тьяго*,
А могучих гор громады
Укрывают от ветров —
И живёт беспечно город,
И растёт под солнцем ярким,
Словно фенхель** у дороги,
Год за годом — пять веков!***
Он по крышам, как мальчишка,
Вниз по склонам скачет ловко,
По горячей черепице
Каблучком лихим дробя…
Он у кромки океанской
Лёг серебряной подковкой,
А подковка в доме — к счастью,
Это точно знаю я!