Последний день Помпеи
Валентин Клементьев
Город жил в своем покое у подножия горы,
И в привычной колыбели был далек от силы тьмы.
Ничего не предвещало в миг устройство изменить,
Смертоносным пеплом, сразу, весь Помпеи охватить.
Грозный Марс нарушил клятву, запустил в расход стрелу,
И обрушил людям кару в испепеляющем аду.
Солнце скрылось в одночасье, содрогнулась в стук земля,
Преисподняя проснулась — зевом смертного огня.
Затянуло небо тучей, страх почувствовал народ,
Пелена жестокой гущи затянула небосвод.
Черный тон немой картины, воцарилась темнота,
Но душа непобедима, верой жизни до конца!
Заурчало жерло лавой, сильный грохот вой издал,
Камни сыпались как щепки, дух стихии нарастал.
Демон будто бы ворвался из покоев глубины,
Затмевая гулом страстным, созиданье красоты.
Гром разнесся страшной силой, вот еще один удар!
Пошатнулись в треск — строенья, начался большой пожар.
Охватило город пламя: крики, стоны, голоса,
Мир стихия поглотила — острым лезвием меча.
Портик стройной колоннады от мощнейшего толчка
Наклонил фигуры грозно — повелением щелчка.
Вот обрушаться… мгновенье, обернется сущий крах,
Все прекрасные творенья превратятся в зыбкий прах.
Апогей достиг вершины, час неистовства настал,
Люди гибли от стихии, охватил огонь квартал.
Струи молнии пронзили — площадь огнивом луча,
И в мгновенье осветили путь к спасению Христа.
Осветилась площадь светом, и не рай ли это вдруг?!
Избавление от мытарств и страданий — тяжких мук.
Камень выступил нарочно на булыжной мостовой
Покрывались крыши зданий гарью черной и золой.
В страхе кони, в прыть пустились, обломилось колесо
Сонм напастей закружился — как порочное кольцо.
Опрокинулась повозка, где-то сломанная ось,
Все вокруг перемешалось и пошло в разлад и вкось.
Мать упала на булыжник и малыш, разинув рот:
Полон был здоровья, света и надежды — поворот.
Неосознанность испуга разрывала душу в кровь,
Детский плач в тревоге звуков выражал собой любовь.
В час трагического рока — поединок двух сердец,
На носу уже опасность и безрадостный конец.
Благородством силы воли, сын просил родную мать,
В путь идти, не зная боли, дабы здесь не умирать.
Немощь ей не позволяла силы добрые найти,
Губы, будто, умоляли… поскорей от зла уйти.
Ей не справиться с собою, боль пронзала ее грудь,
В час неистовства и горя ничего уж не вернуть.
Двое юношей тащили пожилого старика,
И осознанно взметнулась ввысь могучая рука.
Дух противился смириться, с грозным Демоном небес,
Где спасение, где сила? — Обуздать проклятый бес.
Итальянка молодая обнимала дочерей,
А языческий священник уносил свой скарб скорей.
Авгур молнии дивился, на ладони весь исход
Вот… обрушатся кумиры, на людской круговорот.
В широте людского горя, испытание и страх,
И лился народ как море, не покаявшись в грехах.
Камнепад не прекращался, поджидала всюду смерть,
Город в пепел погружался, уходила в толщу твердь.
Газ вдохнул Везувий гневно, в плен попал и стар и млад,
Уготована развязка, окунулся город в мрак.
Дальше зарево сияло, неизбежен тучи — рок!
И надежда умирала на спасительный итог.
В Помпеях начались раскопки!
Валентина Глазунова
В Помпеях начались раскопки,
Две тысячи погибших там.
Какие новые находки
Покажет город нынче нам?
Он был засыпан в первом веке,
Пепла вулкан не пожалел!
Струились огненные реки
Везувия, где он хотел!
Только, представь огня лавину
С Карлом Брюлловым наяву,
Его бессмертную картину,
Невольно в памяти храню.
Помпеи!
Валентина Глазунова
Пусть, не для нас построены Помпеи,
Где виллы, храмы, древние дворцы!
У дам, там, кавалеры-Прометеи,
А нам подходят жемчуга ловцы!
Под пеплом, все красоты уцелели,
Вулкан и нынче всем грозит бедой!
Мы Плиния прочесть с тобой успели,
Нам горд этот стал, почти, родной!
Помпеи
Владимир Гоголицин
Молчит Везувия в Земле фугас,
Гудит, как встарь, нетерпеливый рынок.
Помпеи* будущих живых картинок
Апокалипсиса еще не ведом час.
Дрожанье стен бывало тут не раз
И звук пустых сшибающихся крынок,
И дрожь земли: сандалий — не ботинок,
Но слух на гул ее глубин — не спас.
Беспечно длился лучезарный день.
Оставить дом? Плохой совет — и лень.
«Продолжим пир! Подать велите сласти.
Подлить вина Фалерна, сонный пень!»
Спокоен мир.Угрозы скрыта тень:
И Этны** не раскрыты злые пасти.
*Помпеи — римский город, погибший от извержения Везувия. Иногда ( ранее) именовался Помпея. Известна картина К.Брюллова «Последний день Помпеи». Этна — второй по величине вулкан в Италии, гораздо более часто извергающийся жидкой лавой, но без взрывов. Виновник относительно небольших разрушений по сравнению с Везувием.
Помпеи 79г
Галкин Юрий Анатольевич
Уже сотни лет развивались Помпеи,
Слагая культуру в семейный уклад.
«Везувий дышал» —
С каждым годом старея,
Под блеск амуниции римских солдат.
Ходили по улицам пары влюблённых,
Рабы получали за службу покой,
Уже зарождалась «прослойка учёных»,
«И был человек в этом обществе — свой».
Народ процветал, развивались ремёсла,
Не чаял никто о судьбе роковой,
У берега в заводи лодки и вёсла,
Качаются плавно над тихой волной.
В ужасном году небо в саже померкло,
Дрожит атмосфера, и жерло гудит,
Вода испарялась ввысь, с тоннами пепла,
Как — будто проход в преисподнюю вскрыт.
Вулкан низвергал раскалённые камни,
Из недр на город обрушил руду,
В домах закрываются двери и ставни,
И чувствует сердце большую беду.
Там *лава текла раскалённым «истоком»,
Дожди превращались с осадками в грязь,
«Кому и за что, это стало упрёком»?
Чтоб *пемзой на голову жертве упасть?
Людей муровал пепел липким потоком,
Кто сам задохнулся, кто в жиже пропал,
«А Бог заносил свою *длань над пороком»,
«И карой за всех, этот град наказал».
Такой же конец ожидал Геркуланум —
Конец незавидный.
Но скажет мудрец:
«Та лютая смерть под дымящим вулканом,
Открыла потомкам глаза, наконец»!
*Пемза — пористое вулканическое стекло.
*Длань — рука.
Помпеи
Елена Лес
Извергая огонь, осыпая камнями,
Беспощадный Везувий свой вершил приговор…
Шли века, бесконечно текли дни за днями,
И теперь здесь экскурсий кружит хоровод.
С любопытством глядим, как тут жили когда-то,
Как любили, страдали, рожали детей,
Ели, пили вино и ходили в театр,
Просто жизнь (только давняя), просто людей.
Все у них — как у нас: есть дворцы и лачуги,
Кто-то бесится с жиру, кто-то сводит концы
И не может свести, несмотря на потуги,
И идет на поклон к тем, кто носит «венцы».
Всех вулкан уровнял, несмотря на отличья,
Господина, раба, куртизанку…увы.
Бушевала стихия в немом безразличьи,
Не поверив молитвам, не услышав мольбы…
Везувий
Ирина Молчанова Ал
Под любопытным взором жерло.
В веках успело зарасти.
Лишь два отверстия не дремлют —
Парок голубенький свистит.
Берёзке в кратере, на блюдце,
Здесь зеленеть из года в год.
И серпантином виллы вьются,
По склону, не боясь невзгод.
Им не указка Геркуланум,
И горестный Помпеи день,
Когда извергнувшимся жаром,
Спалило всё, оставив тень.
Внизу Неаполь расцветает
И муравейником бурлит!
Он опасения не знает —
Былой разбойник тихо спит.
Чьи безрассудства позабытые,
И пепла ужас — адский зной
Напоминают только плиты и…
Жертв загипсованный покой*.
*Жители города Помпеи увековечены гипсом, которым заливали выжженные пустоты под пеплом, при раскопках.
Вот Везувий, вот Помпеи
Лика Гуменская
Вот Везувий, вот Помпеи —
два звена одной цепочки
под названием memento.
Здесь когда-то Лупанарий
был известным самым местом,
а теперь алеют маки
над телами погребенных
под высоким слоем пепла.
И мозаика и арки сохранились,
только люди,
пойманные черной лавой,
унеслись куда-то в вечность.
И глядят на нас оттуда
красными глазами маков.
Помпеи
Людмила Калягина
Нет тебе ни беды, ни богатств, ни славы.
Солнце в зените, песенка на устах.
Если сойдёт с горы золотая лава,
Дом обратится в пепел, а тело — в прах,
Небо нальётся соками тёмной вишни,
Треснет по шву — и городу быть на дне.
Что же, пичужка милая — не боишься?..
Медный поднос зеркалит улыбку: нет.
Ужас твой не проклюнется, не проснётся,
Не разольётся стылой волной в тебе,
Даже когда по улицам хлынет солнце,
Грянувшись с потемневших своих небес,
Даже когда невкусный горячий пепел
Нежно в себе оттиснет твои черты —
Встретишь его беспомощно и нелепо,
Кротко и удивлённо до немоты…
Камень нагретый пахнет легко и жарко.
Чистишь посуду: вечером будет пир…
Пой же, рабыня, маленькая служанка.
Солнце пока в зените. Везувий спит.
Последний день Помпеи
Наталия Пегас
Каким он был последний день Помпеи?
Теперь уже осталось лишь гадать,
Был полон сад магнолий и камелий
И в салки ветерок хотел играть.
Свирель звенела в полдень на лужайке,
В купальнях раздавался звонкий смех,
Оратор вновь рассказывал всем байки
В расчёте на немыслимый успех.
Рабыни мяли спелый виноград
И выжимали чёрные маслины,
На грядках зеленел ещё салат,
Стекались люди к статуе Афины.
Художник долго краски подбирал,
Чтоб расписать со смыслом полотно…
Никто из них, увы, не ожидал,
Что выронит Судьба веретено.
Что будет пеплом скрыт дворец с фонтаном,
Что птицы замолчат навек в саду…
И лава бесконечным океаном
Вдруг уничтожит эту суету.
Каким он был последний день Помпеи?-
Узнаем очень скоро все секреты.
Остался призрак в мире параллельном
Оживший по велению поэта.
Гибель Помпеи
Новоселов Лев Сергеевич
Везувий гневался в своём стремленье
Явить Богам и людям злобный нрав.
Едва очнувшись от землетрясенья,
Оправилась Помпея, устояв.
Надеясь, что оно не повторится,
Вновь ожил город, зашумел базар.
Народ, забыв о страхе, веселился
Под звуки тамбуринов и кифар.
Мужчины посещали лупанарий*,
Ходили в бани, выпекался хлеб
Богам положенное воздавали
По мере надобности и потреб.
На сцене театра славили Эсхила,
На Форуме — ораторы шумят.
Сарно водою горожан поила,
Всё шло, как раньше, много лет назад.
Казалось, ничего не предвещает
Беды. В заливе дремлют корабли,
На якорях приткнувшись у причала
Гостеприимных неба и земли.
Везувий чуть дымит. Синеет море,
Покой и на земле, и в небесах.
И лишь Юпитер ведает, что вскоре
Взревёт стихия, обратив всё в прах…
Вдруг раздались толчки. Из недр вулкана
Дым чёрный повалил,густой стеной.
Из жерла, как из не зажившей раны,
Исторгся леденящий души вой.
И словно зверь из глубины взметнулся,
Снопом огня, как огненный язык.
Дракон,в вулкане дремлющий,проснулся
И ринулся, издав победный крик.
Свистя, с камнями пепел вырывался,
Взлетая ввысь. Казалось, небосвод,
Недавно мирный, злобным оказался,
Обрушившись на город и народ.
Смертельный мрак скрыл и дома, и небо.
Зигзаги молний в давящей жаре.
Бежали люди, обезумев.Где бы,
Укрыть детей, в какой-нибудь норе…
Дождь пепла , камни, землю устилая,
Ложились на сады и на дома.
Вдобавок гром, разрядами сверкая,
Как Демон Зла, сводил людей с ума.
О Боги ! В чём же люди виноваты,
За что им это всё, в чём их вина ?!
Безмерная, жестокая расплата.
Ценой Помпеи платит вся страна…
Вулкан ревел. И в море, и на суше —
Казалось, мир поднялся на дыбы.
И плача, к небесам взмывали души,
Как жертвенные всполохи судьбы.
Кто из несчастных не успел укрыться,
Во тьме метались, падая, крича.
День ночью стал. Лишь шквальный ветер бился,
Настилы крыш и ветви волоча.
Столпотворенье ада. Пепел жгучий,
Забивши горло, не давал дышать.
Последний вдох… Безумцы, сбившись в кучи,
К богам взывая, стали умирать
Огонь, небесный и земной, старался,
Всё на пути испепелить и сжечь.
Везувий в бешенстве не унимался,
Ревя, круша, словно Дамоклов меч.
Обломки кратера, подхваченные ветром,
На город ринулись, как гарпий рой.
Со склона лава, вырвавшись из недра,
Бурля, струилась огненной рекой…
С небес взирали Боги, цепенея,
На муки тысяч гибнущих людей,
Как в чреве ада корчилась Помпея
Взывая к небу в гибели своей.
Как долго это длилось, неизвестно.
Нет тех,кто мог бы рассказать.Тогда
Под слоем пепла, лавы всё исчезло,
Под толщей времени.И навсегда.
Безмолвны небеса к людским страданьям.
Помпеи нет,свидетели молчат.
А сколько их, в анналах мирозданья,
Подобных бед. Таких, как этот ад….
* Лупанарий — бордель. От латинского ( Lupa) — волчица. Так называли проституток.
Помпея
Прекрасная Елена12
Все !Страх и боль и безысходность!
На лицах чистых у людей ,
Их жерла извергая пламя,
Вулкан проснулся-в сонме дней!
Метая в цель живую камни,
Он пеплом-город заволок.
А был недавно, райским садом,
Помпеи дивный уголок
В ее садах-струилась свежесть,
Красивых роз цвели кусты.
И склоны гор-дарили нежность
Своей волшебной красоты…
За что!? Какие прегрешенья
Господь сжигает их живьем?
И никакого нет решенья,
Стекает магма вниз ручьем…
Испепеляет все живое,
И покрывает на века…
Проклятие дьявола простое,
Застывшим серым пеплом сна…
Как огнедышащий дракон,
Из пасти выливает лаву!
Он бьет хвостом и разьярен!
Навечно-он снискает славу…
Какой жестокий победитель
Не пощадил ни храм,ни дом!
Святые души-их обитель,
Окаменевший бастион…
Помпея
Римма Казакова «Страна Любовь»
В конце печальной эпопеи,
перевернувшей жизнь мою,
я на развалинах Помпеи,
ошеломленная, стою.
В нас человек взывает зверем,
мы в гибель красоты не верим.
Жестокость! Парадокс! Абсурд!
В последний миг последней боли
мы ждем предсмертной высшей воли,
вершащей справедливый суд.
Но вот лежит она под пеплом,
отторгнутым через века,
из огненного далека с моим
перекликаясь пеклом.
И, негодуя, и робея,
молила, плакала, ждала.
Любовь, заложница, Помпея,
зачем, в стихи макая перья,
такой прекрасной ты была?
За хлестнута глухой тоской я.
Нет, гибнуть не должно такое!
Ах, если бы! О, если бы…
Но под ногами — битый мрамор:
обломки дома или храма,
осколки жизни и судьбы.
Вернусь домой к одной себе я,
найду знакомого плебея
по телефону, доложив,
что хороша была Помпея!
А Рим… Рим, Вечный город, жив.
Легенда покрытая пеплом
Татьяна Новик 17
Вулкан проснулся -он опять клокочет
Вверх поднимая пепел, камни, дым.
И день, и ночь без умолку грохочет.
Везувий страшен!
Он неутомим!!
В Помпеи все размеренно , спокойно,
Никто в беду не верит, не грустит:
«Ну что вулкан?
Мы переждем достойно.
Мы у подножия- до нас не долетит.»
Но вскоре пепел, камни. черепица
Летели вниз, на головы людей.
Повсюду перепуганные лица
И крики женщин, маленьких детей.
А пепел уж засыпал рынки, храмы
Сокровища, театры и дома.
И не было ужасней этой драмы!
Казалось , все вокруг сошли с ума!
Не видно солнца!
Страшная картина!
Вулкан еще волнуется, дрожит.
Где город был — безмолвная равнина
Никто не мечется, не стонет, не бежит.
И утром не повеяла прохлада-
Лишь тьма кромешная вокруг и тишина.
Горячий воздух будто бы из ада!
Помпеи — нет!
Судьба предрешена!
Помпеи
Татьяна Фролова 4
Позолота, сиянье лазури,
Море нежно целует песок.
Над Везувием тонкие струи
Чуть приметный, прозрачный парок.
Отпечаток запекшейся лавы,
Чей-то след, колея колесниц,
Как ярчайшие отсветы славы
Италийских, античных зарниц.
Храм Юпитера, храм Аполлона,
Опустевшие ниши богов,
Серебристого туфа колонна
Словно держит всю тяжесть веков.
Солнце, ветер, игра полутени
И морской древнеримский порт,
Здесь над городом неги и лени
Рассыпался последний аккорд.
Даже счастье казалось здесь вечным,
Среди зрелищ, игры и пиров,
Безмятежного мира беспечность —
Положиться на милость богов.
Разноцветные фрески, пилоны
И танцующий фавн за стеной,
Замер солнечный мир, потрясенный
Воцарившейся здесь тишиной.
Бронза, мрамор, античные зданья,
Мозаичного домика сад.
Время здесь затаило дыханье
Девятнадцать столетий назад.