Чт. Апр 25th, 2024
Октябрь 17-го года

Бирюков Александр

Октябрь семнадцатого года,
«Авроры» выстрел роковой,
И в дни осенней непогоды
Руси начертан путь другой.

Века Россия, прозябая,
Любила избранных господ,
В умах стремленья подавляя,
Гноила собственный народ.

Веками вскормлен раб в народе,
Могучий в удали, но раб,
Народ, рождённый в несвободе,
Совсем не значит в бунте слаб.

Когда же выстрелом «Аврора»
Смела почтения коны —
Не знала большего фурора
Россия в царство Сатаны.

Поднялся брат войной на брата,
Отец на сына в бой пошёл,
Из грязи в князи не без мата
Народ лавиною взошёл

Устои старые ломались,
Но больше всех — судьба людей.
Чему они сопротивлялись —
Какому новшеству вождей?

Земля крестьянам и свобода,
Долой буржуев и господ! —
Такие лозунги народа
Из спячки вывели народ.

Война гражданская и голод
России были нипочём.
Что нам могилы вечный холод,
Когда живые все гниём?

Народу многого не надо,
Но дай надежду хоть одну —
Нельзя ж столетия все к ряду
Держать рабом его в плену.

Как ум бы долго не травили —
Он всё ж не наш — небесный дар.
Когда б уроки нас учили —
Из душ спускали б бунта пар.

Октябрь семнадцатого года,
«Авроры» выстрел роковой.
Ужель опять хотим невзгоды? —
Народ за нищенской чертой.

Ужель опять стремимся в омут,
Несёмся в царство Сатаны?
Когда в России снова стонут —
Уж так ли стоны не слышны?

Свобода, равенство и братство —
Настолько ль глупые слова?
И в них ли разве святотатство,
Когда в дурмане голова?

Октябрь семнадцатого года —
Давно прожитый нами срок.
Но часто каверзная мода
Находит в нём надежд исток.

Ветер революции

Борис Требин

Ветра вой в литье оград.
Всколыхнули Петроград
Прения…
Спорам жарким нет конца,
Нету только у глупца
Мнения.

Хлеба стало не хватать,
Фронт нет мочи затыкать
Спинами…
Под октябрьский рассвет
Скажет Реввоенсовет —
К Зимнему!

Император — отречён
И с семейством заключён
Временно…
Над толпой гремит декрет
О заводах и земле
Ленина.

Город порохом пропах,
Кровь и ленточки папах —
Алые.
Гильз латунь на мостовых,
Пули в поисках живых —
Шалые…

Скорых выборов конфуз —
Слишком сладок власти вкус.
Пауза.
Только поздно слезы лить,
Если начал говорить
Маузер.

Октябрь

Борис Требин

Погожих дней прощальные подарки
Осенние подарят небеса.
В пустых аллеях зябнущего парка
Слышны деревьев старых голоса.

Неспешные шаги рождают шорох.
Качает ветер ветки невпопад
И в воздухе кружится пёстрый ворох —
Гонимая порывами листва.

Сплошным ковром ложится на тропинки,
Качается на зеркале пруда
И листьев жёлтых выгнутые спинки
По водной глади яхтами скользят.

А ветер всё играет на свирели,
И светит с неба россыпь ярких звёзд…
Двадцатый век…
Потёртые шинели…
Октябрь революцию принёс…

Революционное…

Галина Турчина

Мы с этим жили, шли и пели,
И в завтра радостно смотрели,-
Ильич нам лампочкой светил.
Пока хватило слов и сил,
А юных ленинцев отряд
Донёс призывы октябрят —
Учиться, чтобы больше знать
И с детства старших уважать.

Вот так и я росла в свой срок,
Чужих не ведая дорог.

Историк памятью шуршит,
Он ищет ленинский магнит,
Что мир меняет до сих пор
И вызывает важный спор —
Кто власть нелепо обронил,
Кто подхватил и победил,
А Русь по-прежнему жива

И это  — главные слова!

Революция 1917г

Галкин Юрий Анатольевич

Прислуга с мраморной панели,
Толпой солдатской сметена,
Кровавый год, уж три недели,
Идёт гражданская война.

В своей светлице дочка графа,
Бледнея, смотрит на отца,
Глаза расширены от страха,
На графе тоже «нет лица».

По дому призрак вандализма,
Привычной жизни мир круша,
Спешит под маской коммунизма,
Слепою злобою дыша.

Вот шум раздался за дверями,
И сбит прикладами замок,
И варвар в куртке с матюгами,
Пускает пули в потолок.

В след рядовые дезертиры,
Ломясь пограбить что-нибудь,
Круша статуи, рвя гардины,
Штыком пронзают графу грудь.

Солдаты пьяною толпою,
Впадают в праздничный угар,
А дочь насильно за собою,
За ширму тащит комиссар…

Но ночь прошла, Москва проснулась,
Рассвет сереет за окном,
И утро хмурое вернулось,
В пустой, разбитый графский дом…

К юбилею Революции — Коммунистам

Людмила Рязанцева 7

Подняли на дыбы страну, планету!
Перепугали кровососов всех мастей!
Страну с сохой, дровами и без света,
взметнули ввысь Победных Майских дней!

От рабского труда спасли народы,
не только СССР, а всей земли!
Труду несли и счастье , и Свободу —
буржуи присмирели, короли!

Спешили, не жалели и казнили…
Так много унесённых без вины…
Но выучили тёмную Россию,
и стали все сословия равны!

А нынче что? — опять перевороты!
Чтоб растащить Россию по дворам?
Чтоб онемели бывшие заводы?
Чтобы народ выкручивался сам.

Народ то выдержит, а как Россия?
Не удержать большую на штыках…
Да, Сталин прав — в прогрессе наша сила!
А не в правительства болтливых языках!

Ну, хватит врать! Ну, хватит измываться!
Но если не дано — то отойди!
Себе обжорства отхватили царство!
Народу изрекли: «Держись и долго, долго жди…»

Правда Революции

Людмила Рязанцева 7

Революция наша,
образ мечется твой,
ты становишься старше,
в нас живешь молодой.

Мчатся в памяти кони,
парень гибнет в бою —
русский русского колет
за Россию свою.

И рабы, окрыленные
силой Вечных идей,
умирают, влюбленные
в мир без бар и цепей.

Разметали Элиту —
ту, что Русью жила
и ее монолитом
неприступным была.

Русь любила без меры,
умирала так гордо…
За любимых и веру
разрывала бы горло!

Но фатальное время
освещала свеча:
взбудоражила землю
дерзость дел Ильича.

Все смешалось и спуталось,
в черной прорве смертей.
На душе нынче муторно
от разрытых костей.

Революция разная —
в смраде, грязи, дыму —
ты оправдана РАВЕНСТВОМ
и светла потому!

Революция жуткая,
сокрушенных не счесть,
в твоей стали и жесткости
Правда вечная есть!

Февраль 1917. Буржуазная революция или переворот

Марат Гайнуллин

Все ругают во всём коммунистов —
они сделали переворот…
Забывают кадетов-министров,
и эсеров — предательский ход.
Принуд’или царя к отреченью,
(царь на фронте тогда был — в войсках!)
Подло предали, нет в том сомненья —
повторилось «иудство» в веках!

И Правитель в Симбирске рождённый*,
всё пытался найти тот баланс…
Лидер правых** — войной вдохновлённый,
не хотел с ним составить альянс.
Всё рядили-делили портфели —
восемь месяцев длилась борьба.
А народ, стал уже не «Емеля» —
Хорошенько «помял» им бока.

И пришёл в октябре пролетарий —
ЛЕНИН с партией большевиков.
И буржуев загнали в «гербарий» —
ждали, чаяли столько веков.
Власть Советам, а землю крестьянам!
И заводы рабочим отдать!
С Новым знаменем, Красным, желанным —
Серп и Молот — нам Родина… Мать!

И правитель в Симбирске рождённый* — А. Ф. Керенский родился 22 апреля (по ст. ст.) 1881 в семье директора гимназий г. Симбирска, в которой учился В.И.Ульянов-Ленин.

Лидер правых** — генерал Л. Г. Корнилов (партия кадетов).

18 февраля 2012 г.

Тель-Авив **

Тель-Авив — город на восточном побережье Средиземного моря, второй в Израиле по численности населения, экономический и культурный центр страны. Был образован в апреле 1950 года слиянием относительно молодого города Тель-Авив с древним городом Яффа. Изначально Тель-Авив основывался как еврейский пригород Яффы. Находится в 65 км к западу от столицы Израиля — Иерусалима.
Население: 443,939 тыс. чел.
 

Эй, Тель Авив…

Gost
Эй, Тель- Авив, столетьем сжат,
Извилисты твои дороги,
Улиток панцири. Не много
От осени снискать наград.
Ты в ней — почти застывший кадр.
Жара, соседствуя, пленяет.
Шарф, сотканный игрою в «да-нет»
Намотан. Будет Вам, «Монматр».
Здесь и сейчас, не дать не взять,
Пока ещё не встало Солнце,
Вдвоём. Иллюзия, до донца
Испит, истаскан, словно ****ь.
Но всё равно, с тобой тепло.
В сиренах вое, жизнь за гранью.
Бог замолчал, притих на дланях
И отражается. Стекло
Витрин. Запас, пара часов,
Затем, в поток гортанной речи
Вольюсь и выпрямлюсь. Излечен
Песочным городом без снов.

Тель-Авив
 
Григорий Проссо
Удивил ты меня, Тель-Авив,
От себя не прогнал, полюбил
Подарил мне свободу и свет
Безмятежную ночь и рассвет
Приласкал ты меня, Тель-Авив,
Как ребёнка собою прикрыв
Нежно трогает волосы бриз
Скрипка с крыши играет « Каприз»
Белый парус в просторе морском
Опьянил средиземной тоской
Органист разливает прилив
В нотах набережной Тель-Авив
За заплатками улочек рваных
Аромат источают кальяны
И от цитрусов запахом сочным
Думы дымом струятся восточным
Сладко тянуться, как карамель
Сквозь толпу по базару Кармель
И кислинкой, раздавленной сливы
По асфальту дорог Тель-Авива
Шампурами пронзают мечети
Его стены — рыбацкие сети
И туманом у стен Тель-Авива
Укрывает влюбленных счастливых
Я судьбе благодарен, друг мой
Что свела нас однажды с тобой
Здесь я твердую чувствую почву
И замкнется здесь круг мой порочный.

Я иду по Тель-Авиву

Евгений Кан 2
По жаре, по Дизенгофу,
Пиво пить в огромной кружке?
Всё равно, что на Голгофу,
Или спрятаться в психушке.

Даже пол в жару не моют,
Не стирают мужу кепки
И привычнее зимою
И фалафель и котлетки.

На углу мощёных улиц
Нахмани и Монтифьори,
Мы в кафе закажем устриц
Под вино и запах моря.

Тель-Авив, не дави ты громадой…
Зинаида Олефир -Сорокина
Тель-Авив, не дави ты громадой,
Небоскребов гламурных своих,
От тебя вдохновения надо,
Чтоб сложить долго-памятный стих
Приоткрой свои мудрые тайны
Как мудрейших и древний раввин,
Покажи ЯФфо старые раны
Как зализывал их до седин
Оставаясь, при этом красивым,
Видом с моря — сразит наповал,
Листья пальмы как хвост у павлина,
Да всю ночь до утра карнавал
Слышен звук семиструнной гитары,
Иностранцев безудержный смех,
До утра не уложишь тех бардов,
Да и спать в этом городе грех
Город- праздник — есть истина в этом,
Но и труженик он — не отнять,
Вдохновение дарит поэтам,
Окрылённых здесь целая рать
Вот и я, не спала здесь ночами,
Не давал белый цвет твоих стен,
Да и Муза моя была рядом,
Предлагая различие тем
И они надо мною кружились,
Норовя соскочить на перо,
А стихи, что-то здесь не сложились,
Но на сердце тАк было светло…
Тель — авив
Левин Яков
Не отдыхает ночью Тель-Авив,
Разинув рты кафе он до рассвета,
Манхеттеном себя вообразив,
Напялил на дома гирлянды света.
А, поутру, он мчится и звонит,
Сгоняя клерков в клетки-кабинеты,
Как Лондон-Сити строг и деловит,
На все вопросы дать готов ответы.
И только днем, под тяжестью жары,
Под ярким светом солнечного ока,
Мне лезут в глаз бухарские ковры,
И крик и запах Ближнего Востока.
Песня про Тель-Авив
 
Юрий Краснокутский 2
У Тель-Авива, у Тель-Авива,
Там нет ни бухты, и нет залива.
Здесь море близко в часы прилива,
А небоскрёбы глядят ревниво.
Там волны катят на пляж красиво,
И только пальмы все молчаливы.
Ну почему так несправедливо,
Я б здесь остался, да нет мотива.
Тут лёгким бризом, чуть шаловливым,
Покажет море свой нрав ретивый.
Неосторожно и не шутливо
Идёт на город в часы прилива.
Вот потому-то неторопливо
Я здесь стою, почти счастливый.
А волны плещут, зовут игриво,
У Тель-Авива, у Тель-Авива…