Коррида
Ира Николаева
Средневековая жестокость —
традиции испанской кровь,
молва в народе многобока,
и за и против — все злословь.
Идут те споры неуемно,
о смерти бедного быка,
одним коррида — бойня словно,
иным — потеха и игра.
Но не пустуют те арены,
толпится зритель вновь и вновь,
не ждет бык в душах перемены,
и копья в глаз бьют а не в бровь.
Для жителей, гостей прибывших —
то лишь забава с развлеченьем,
но алый цвет в глазах заплывших,
мелькнет плащом, моля прощеньем.
Коррида
Крупский Владимир
Звучит в сердцах испанский посадобль
Он навевает страсть, и ритм, и кровь,
Текущую с боков быков.
К чему испанский вкус всё так сподобил
Вести плащом быка и вновь, и вновь
Вокруг себя, красивому испанцу,
Точёному и крепкому, как сиенит…
Тот бой с быком подобен супер танцу…
Арена, гвалт, жара! Ушло в зенит
Горячее, севильевское солнце…
И пасадобль завёл всех и звучит
Под ритм сердец пылающей арены
И жаждущей, с трагедией… конца.
На лбах быка и Торро вздуты вены,
Они прекрасны, как ваяния творца!
Но, вот, Финал не за горами…
И бык — боец, похоже изнемог,
Копытом бьёт, дрожит ушами…
И точно в цель вонзается клинок…
Звучит в сердцах испанский посадобль
Он навевает страсть, и ритм, и кровь,
Текущую с боков быков…
Матадор
Леонид Зеленский
Каждый день он идёт на корриду*,
Чтобы с рослым сразиться быком,
И всадить в его мощную спину,
Шпагу с остро разящим клинком.
Это игры меж жизнью и смертью,
Матадор в них народный герой,
Он для публики маг, он маэстро,
Очень часто с печальной судьбой.
Он в костюме из шёлка и злата,
С ярко-красной мулетой** в руках,
Человек без боязни и страха,
Высший символ испанских забав.
И не ради престижа и денег,
И не ради оваций толпы,
На арену выходит тореро,
Где его поджидают быки.
Он выходит, чтоб силой сразиться,
С разъярённым от крови быком,
И величьем своим насладиться,
В этой схватке с победным концом.
Но хочу иногда откровенно,
Чтобы в схватке его и быка,
Он ушёл побеждённым с арены,
И его освистала толпа.
Коррида, Барселона
Татьяна Карра
Дразня быка на испанской арене,
Бесстрашный мальчишка тореадор
Выделывал па на одном колене,
Считая, что дрогнуть пред зверем позор!
Он так танцевал, что арена вся встала!
И танец тот был предрешен, как всегда:
Взмах шпаги, мулеты движения обмана
Закончились славой тореро и смертью быка!
Коррида
Юрий Курбатов
Много лет не утихает спор:
Тавромахия — искусство или спорт?
Для испанца это искусство,
Непонятное многим чувство.
Его корни уходят в века,
Истина на рогах быка.
В схватке зверю дается шанс.
Поединок порой вводит в транс.
Зрелище не для слабонервных,
Матадору глаз нужен верный,
Гладиаторских арен ретро,
До рогов быка сантиметры.
Снова слышатся крики «браво»!
На песке другой торо-браво.
И выходят со шпагой кумиры,
От Памплоны до Гвадалквивира.
Зрелище из года в год
Собирает испанский народ,
Вызывая в назначенный срок
Куадрильи на желтый песок.
На арену по коридору
Выезжают верхом пикадоры.
И участники куадрильи
Держат острые бандерильи.
Слегка щурясь от яркого света,
Матадоры в «костюмах света»,
С красной ручкой шпаги в руках,
Треуголки на головах.
А быков для корриды дюжина,
Килограмм по пятьсот все дюжие.
Привезли их сегодня рано
С ганадерии Сориано.
Номер личный есть у быка,
Шкура черная, бритвы рога.
И вот эти острые бритвы
Тренированные для битвы.
Зазвучала призывно труба,
Морда черная, в пене губа.
Из раскрытых ворот на арену
Вынес крупный бык злобы пену.
Бьет копыто в песок бешено.
Глазом ищет врага: где же ты?
И увидя мулету красную,
Он становится сразу опасным.
Сатанея от красного цвета,
Он гоняется за мулетой.
Окровавлена пена у рта,
И таранит рогом борта.
Как Георгий, сошедший с иконы,
Пикадоры, кони с попоной,
Отрабатывают прием —
Колют в холку быка острием.
Ослабляют ему мышцы шеи,
В роковой момент не успеет
Он рога свои приподнять,
Шпаге противостоять.
Бык хрипит, неуклюже топчется,
Распороть коню брюхо хочется.
Он бодает его и рвет,
Но попона никак не дает.
Отвлекают его мулеты,
Снова боль, кто виновник этого?
Он его растоптать сумеет,
Закачался крючок над шеей.
Потекла по загривку кровь,
Ярко-красная как морковь.
Два крючка, уже три, четыре.
Бык растерян в своем бессилии.
Он устал от жары, свежей раны,
Наступает момент главной драмы.
Для быка это драма точно,
Матадор должен ставить точку.
Вот она, кульминация вечера,
Матадор исполнил pase de pecho,
Для фанатов коррида, как вера,
Бык послушен приему trinchera.
И в руках человека лезвие.
Он готов для последнего действия.
В то, что это искусство, верьте!
Дальше следует зрелище смерти.
Бык устал, все идет отлично.
Матадор с быком органичен.
Крики публики: «браво Лорьенто»!
Покажи нам recibiendo.
А с трибун за ним следит милая,
Полутонный черный Примилло.
Смотрит прямо глаза в глаза,
Кульминация, что тут сказать?
Вот бросок быка, отклонение.
Все решает одно мгновение.
Шпага в холке по самую ручку,
Закачался Примилло тучный.
И упал, задрав все копыта,
Сам не знал еще, что убитый.
А закончил его «карьеру»
Нож в руках бандерильеро.
Три мула утащили тушу.
Все свершилось, огни потушены.
Куадрилья свои лечит раны,
Мясо продано в рестораны.
Да, Примилло был очень не прост,
А сейчас на столе его хвост,
Вместе с красным вином на блюде.
Тема вечная — звери и люди.