Альберт Кудаев

В чем-то красном и липком кафтан.
Я кричу, но никто не услышит.
Боже, сын мой, царевич Иван!
Он лежит и не дышит, не дышит!

Кровь толчками течет из виска.
Боже праведный, что это было?
Неужели вот эта рука
Этим посохом сына убила?

В чем моя пред тобою вина?
Обрекаешь на смертную муку.
Все грехи замолил я сполна.
Что же ты не отвел мою руку?

Серебра не жалея и сил
Корчевал я измену и ересь
Или мало я крови пролил?
Крови царской тебе захотелось?

Вот она, получи, получи!
Кровь моя на ковре из Шемахи.
Ты назначил меня в палачи!
Пусть покатятся головы с плахи!

Шедевры Третьяковки Иван Грозный и сын его Иван

Вадим Константинов 2

Я верил
В наследственность —
Некий магический
Род языка…

Что передавал
Генотип поколений,
Почти без изъяна…

Когда на картине
Пытался убить
Своего двойника,
Царь Грозный —
Ивана!..

Репин. Иван Грозный и сын его Иван

Владимир Гусев Тульский

/1885 год /

Что стало для него причиной гнева?
Он часто вел себя, как дикий лев.
Обрушивал направо и налево
На головы людей свой страшный гнев.

Был разум словно в облаке тумана,
От сумасшествия на волосок,
Когда убил царевича Ивана
Ударом страшным посоха в висок.

Глаза царя — безумца видеть надо, —
В них отраженье всей его вины,
Застыл в них ужас всем кошмаром ада.
Царь слышит злобный хохот сатаны.

Он не поймёт, как мог свершить такое:
У сына, что ему так дорог был,
Жизнь отобрал он собственной рукою.
Законного наследника убил!

Иван-царевич истекает кровью.
Она струёй сбегает по лицу.
К царю прижался с грустью и любовью,
Прощая всё безумному отцу.

Не понимает Грозный, что случилось,
Приблизились лихие времена,
Утратила Россия Божью милость,
Её ждёт голод, смута и война!

Потом опять вернутся к Богу люди,
Кровавой бойне положив конец…
Но Рюриков на троне уж не будет, —
Другой наденет царский их венец!

Гордыня — всех пороков королева,
Над совестью справляет торжество,
Ввергая человека в пламя гнева
И отбирая разум у него.

В собраниях высоких и на тронах,
Надевшие величия венец,
Так часто забывают о законах,
Которые нам, людям дал Творец.

Когда всесильны, славны и богаты
Лишь одного страшиться вы должны:
Когда настанет страшный час расплаты,
Услышать злобный хохот сатаны!

Отец и сын

Владимир Украинский

Из цикла «Живопись и поэзия»

Московия шестнадцатого века,
В палатах царских полумрак ночной,
Ковер в крови, на нем два человека:
Отец и сын, пока еще живой.

Сын на коленях у отца, как в детстве
Прижался головой к его груди,
Висок в крови и с алой кровью вместе
Уходит жизнь по капле!
«Подожди!

В последнее мгновенье жизни дай мне
Возможность быть с отцом, простить отца!»
Взгляд неподвижен, грустью затуманен,
И страха нет в спокойствии лица.

Ну а отец — старик безумным взглядом
Уставился в невидимую даль,
И смерть, что притаилась с сыном рядом,
Плетет из горя мёртвую вуаль.

Как жаль, что время так неумолимо!
Вернуть бы все назад минут на пять,
До вспышки ярости неукротимой,
Но жизнь, как время, не воротишь вспять.

И не вернуть на место посох острый,
Удар нельзя никак остановить!
Забыть минуту ярости не просто –
Как дальше с памятью убийцы жить?

Да, время не вернуть!
И ужас липкий
Покои царские заполонил,
Ковры и стены, кресло, воздух зыбкий
Невинной алой кровью напоил.

В дверном проёме неприметной тенью
Свидетель преступленья Годунов,
Еще чуть-чуть, ещё одно мгновенье —
Придут холопы для сокрытия следов.

Взирает со стены глазница рамы,
Нет, зеркало, в нём отраженья нет,
Оно не отражает нечисть драмы —
Славяне верят в это с древних лет.

Как жаль, пришло раскаяние поздно,
Готов отец за сына всё отдать,
Но он ушёл, откуда невозможно
Вернуться в мир интриг, борьбы за власть!

Московия шестнадцатого века,
В палатах царских полумрак ночной,
Ковер в крови, на нем два человека:
Отец и сын, ушедший в мир иной.

Илья Репин. Иван Грозный убивает сына. 1885 год

Дмитрий Суханов 4

Третьяковская галерея. Москва

Момент прозренья. Грозный понимает,
Какое злодеяние свершил.
Лежит пред ним наследник убиенный,
Которого он в гневе загубил.

Безумен взгляд, обнял Ивана тело,
Увы, исправить ничего нельзя.
Смертельна рана, посохом тяжёлым,
Насквозь пробита сына голова.

Кроваво — алы во дворце палаты,
Как яркий символ царского пути.
Террор опричный, всюду разоренье,
И Смута ждёт Россию впереди.

И. Е. Репин. Иван Грозный и его сын Иван. 1885

Иван Есаулков

Ещё недавно царь был грозным
И посохом Ивана ткнул, —
Опомнился, но слишком поздно!
Со страхом к сыну он прильнул,

Ослабевающее тело
Ивана хочет приподнять —
Колени подогнув, присел он,
Стараясь с силою обнять.

Страшна и судорожна сила
Всепоглощающей любви! —
В глазах царя мольба застыла:
Живи, мой милый сын, живи!

Исчезли дикий гнев и ярость
В разбушевавшемся отце,
И сразу проступила старость
На государственном лице.

Целует сына он и гладит
(Так даже в детстве не ласкал!) —
В остекленевшем царском взгляде
Видна смертельная тоска.
Отброшен посох, опрокинут
Трон. Царь в слепой тоске застыл,
Однако сыном не отринут
Он — тот, жалеючи, простил.

И кажется царю как будто,
Что будет добрым он теперь:
Стал человеком на минуту,
Притих в отце жестокий зверь.

Рукою рану затыкает,
Вперяя в небо страшный взор,
А сына кровь ручьём стекает
И на кафтан, и на ковёр.

В кроваво-красном колорите
Картины драма разлилась…
И потрясённо смотрит зритель,
Над чувствами теряя власть!..

Иван Грозный и сын его Иван. По картине И. Репина

Людмила Ревенко

Содрогнулся царь. Простил
Прегрешенья сына…
Но когда уж труп остыл…
Жуткая картина.

И безумие тоски
На лице застыло…
Возвратить любви ростки
Если б можно было.

Дикий деспотизма взлёт…
Остывают страсти.
В череде тех давних лет
Что нам те напасти?

Кровь рекой течёт в веках
С трона — по всем весям
И крамола на устах,
И раздолье бесам…

Иван Грозный и сын его Иван

Тамара Шишкина

( По картине И. Е. Репина)

Роковой удар нанесен…
И отец, неловко присев,
Испускает ужасный стон,
Позабыв свой великий гнев.

Он старается сына поднять,
А уж жизнь покидает того,
Хочет взглядом своим показать,
Что прощает отца своего.

Кровь из раны фонтанчиком бьет,
Всё тускнее становится взгляд…
Если б знать обо всем наперед!
Если б время вернулось назад!

Обезумевший с горя отец,
В иступлении рану зажал
-Стой, Аида кровавый гонец,
Беспощадный, как горца кинжал!

Он целует в подтеках чело
— Сын, живи! Боже, спрячь эту рану!
И величия твоего,
Самым ярым хранителем стану!

Но напрасны стенанья его.
Нет уж сына, в объятиях — прах.
И любимая с детства до слез
Тает складка мольбы на устах.

Репин. Иван Грозный и сын его Иван

Татьяна Цыркунова

Картина вся ещё в работе,
А в обществе — огромный интерес.
Весь Репин в «нервах» и заботе,
Он испытать успел серьёзный стресс.

И принял сразу же все меры —
Никто не смог бы мэтру помешать.
Зеваки праздные в манере —
Не стали б прежде времени решать.

Сам Репин был «заворожённым» —
Боялся на картину он взглянуть.
И был как бы «приговорённый» —
А кто-то продолжал его тянуть…

Так что же это за картина?
«Иван Грозный и сын его Иван»…
Души царя ущербной половиной
Художник был когда-то впечатлён.

И ощущение лихое
Художник самым первым испытал,
Ведь царь не оставлял в покое,
Работать и работать «заставлял».

Ещё неведомое чувство
Гнало его к тяжёлому труду,
И результат того искусства
Давно открыт всем нам, он на виду.

Написана большим талантом,
Но мы не замечаем мастерства.
В ней Репин выступил гигантом
С огромной долей, силой, колдовства.

Судьба картины драматична —
Фанатик-монархист нанёс удар:
Три раны были хаотичны,
И не пропал великий людям дар.

«Иван» — подвох для монархистов,
Снят «святости» царей туманный флёр…
Под завыванье футуристов
Звучал свирепый, злобный, дружный хор.

Но Репин здесь, как баснописец —
Всем нам страницу мрачную открыл,
Как русской драмы летописец,
Он страшной правдой жизни покорил.

«В желаньях, самых сокровенных,
Так живописец Репин говорил —
Мечта о сценах откровенных»…
Такую живопись любил, творил…