Уставшие руины стен
Оберегает нежно месса
От чар невиданных сирен.
Как вдовы , старые колонны,
Их жизнь на пустоши грустна.
У памяти свои законы:
Поверье каменного сна.
Пусть тень полудня отползает
В приюты трещин вековых,
И солнце белое карает
Заблудший в царство щебня жмых.
Херсонес
Борис Шмуклер
У Севастополя под боком
След легендарной и далёкой
Эллады.
В веках прошедших назывался он
То Херсонес, то Корсунь, то Херсон.
Российский князь Владимир,
Покорив Херсон,
Был тут же византийцами крещён.
И в память о событиях тех пор,
Был возведён Владимирский собор.*
Сейчас античный город-государство
В развалинах.
Лишь археологов здесь царство.
Да на раскопках городища
Маячат редкие туристы.
*В Севастополе два Владимирских собора. Наиболее древний — в Херсонесе
Херсонес
Валерий Рябцев
Хоть тенью лечь на древние каменья,
Античных улочек улавливая вдох,
Явившись к ним одним прикасновеньем,
Как эстафетной палочкой эпох.
И пусть в веках грядущего прогресса
Звучит набатный голос Херсонеса.
Херсонес
Твердея, времени замес
века ушедшие заполнил.
Всё стихло. Только Херсонес
ещё домешивают волны.
В окрестных скалах и холмах
звучат не эллинские песни.
Сквозь пыль в раскопанных домах
увидишь призрак бестелесный.
Услышишь бубен, мерный стук
неисчислимых пар сандалий.
Вода стекает в акведук
среди античной пасторали.
В театре пьесе Еврипида
внимают праздные плебеи.
И — там ли, здесь ли — голос гида,
и строки песен «Одиссеи».
А наяву кипит прибой,
ни сна, ни отдыха не зная,
и старый колокол морской
гудит и плачет над волнами.
Щека под ветром солона
и мысли не имеют веса.
Опять рождается весна.
И что весне до Херсонеса…
В Херсонесе
Вячеслав Егиазаров 2
Херсонес. Раскопки. Бухты.
Термы. Двор монетный. Прах.
И банальнейшее — «Ух, ты!..» —
то и дело на устах.
Вот собор над вечным морем.
Всё здесь вечно, как ни кинь,
эта синь и эти зори,
эти зори, эта синь.
Тавтология?
Нисколько!
Где росы мерцает пот,
прямо в небо из пригорка
мрамор колоннад растёт.
И бредут своим порядком
волны вязкие, как мазь.
Археологи палатки
расставляют, торопясь.
Бут. Фундамент. Над заливом
храм античный. Рядом — грот.
Иностранец объективом
кинокамеры ведёт.
Я к нему: — Месье, сим водам
тьмы и тьмы летучих лет…
Пахнет солью. Пахнет йодом.
Меркнет бликов зыбкий свет.
И дорической колонны
гаснет тень…
И мнится мне:
выплывает из-за боны
тень триеры на волне.
Крик, команды, ругань, кашель,
вздеты вёсла к небесам
из Сугдеи или Кафы,
или из Колхиды там.
А быть может, то триремы
римской тень?
Откуда знать!
Помечтать умеем все мы,
здесь же, как не помечтать…
На полу музейном танец
пыли, в ней лучится свет.
Вот знакомый иностранец
над коллекцией монет.
А вдоль стен в тиши, в прохладе,
где стеллаж и край стола,
лики пифосов Эллады,
амфор женские тела.
Слышу скрипы колесницы,
песнь рапсодов, стон рабов…
Мне до смерти будет сниться
этот зов и гул веков.
Этот дёрн сухой и бурый,
где снуют жучки, шурша,
где о гибели культуры
загрустила вдруг душа.
Защемила так, заныла,
захандрила, отошла…
Вспенилась волна, как мыло,
смыть печали не смогла.
Херсонес
Георгий Скрипкин
Потоптаный кровавыми веками,
Излизанный прожорливым огнем.
История, впитавшаяся в камень,
Глубины с неиспробованным дном.
И все это руины Херсонеса
В объятьях севастопольских основ.
Творение далекого прогресса,
Пришедшее из каменных веков.
И колокол, отлитый из орудий,
Отбитых у турецких моряков.
Поклоны бьют восторженные люди,
А я звонить без устали готов.
Дышать готов Владимирским собором
И верить во крещение Руси.
Мужайся возрождающийся город,
Знамение твое на небеси.
Воспоминания о Херсонесе
Дайм Смайлз
Повсюду древнейших строений руины,
Но древности дух ни на миг не исчез.
Здесь город с нетленною славой единый.
Осколок античных времен Херсонес.
Напевный мотив колокольного звона.
Разносится эхом вдоль каменных стен.
И высится гордая башня Зенона —
Безмолвный свидетель лихих перемен.
Все помнит она, и античные пьесы,
Солдат легионы, что славили Рим.
И храмов подземных церковные мессы,
И грозных сражений клубящийся дым.
В раздумьях гляжу на жилые кварталы,
Неспешно хожу вдоль старинных дорог.
Как много событий здесь время смешало
В мозаику судеб, культур и эпох.
Но так же играют с утесами волны,
Но так же ясна панорама небес,
Но так же белеют на солнце колонны.
И тайны веков бережет Херсонес.
Херсонес
У арок и колонн немые лица.
Хранить умеет тайны Херсонес.
Здесь звали Русь по-новому молиться.
И крест нести, и весть: «Христос Воскрес!»
Склонились светлокудрые герои
Пред шапкою собора золотой.
Их боги разделили участь Трои,
Застыв на фресках пестрою толпой.
У вечности о прошлом не жалеют,
Там теплится надежда и вина.
Там легкий шаг апостола Андрея,
Которому внимает тишина.
Евгения Чмут
Херсонес. Небеса благосклонны,
Память сердца тревожно легка.
Я иду, чтобы тёплой ладонью
Прикоснуться к забытым векам.
Не спешу. Каждый шаг — озаренье,
Как шатёр, над тобой синева.
Словно замерло всё на мгновенье
И ненужными стали слова.
Здесь спрессованы в тысячелетья
В сером камне седые века.
Море. Небо. И жизнь человечья
Рядом кажется так коротка.
Херсонес. Сколько судеб забытых…
Сколько войн пронеслось над тобой.
Тишина. Полустёртые плиты
И бескрайний простор голубой.
Солнце клонится ближе к закату.
Над землёй купол неба распят.
Рядом с храмом в веках необъятных
Поколенья ушедшие спят.
Здесь камни так младенчески чисты,
А море — отрешеннее и выше
Распахнутой блаженной высоты.
Развалины театра или храма…
Как молчалива каменная плоть!
Ты с тишиной беседуешь упрямо,
И отвечает шепотом Господь.
Как горько пахнет мраморная проседь,
Как тяжело дается ход времен!
В античный мир пожаловала осень,
Как самозванка, севшая на трон.
Но слишком быстротечно самозванство,
И дни ее правленья сочтены.
Не стоит звать преступника на царство —
Достаточно и собственной вины.
Что может быть прочнее, чем руины?
Что может быть прошедшего верней?
Все правильно — мы созданы из глины,
Но памятью обожжены своей.
Херсонес Таврический
Зинаида Торопчина
Здесь веет старинОй античной, давней,
Тысячелетий дух тут не исчез.
История — в руинах: в каждом камне
Таит загадки древний Херсонес…
Когда-то тавры грозные бродили,
И мчался скиф, и гарцевал сармат.
Набеги и сражения здесь были —
Всё это камни херсонесские хранят.
И появились древние тут греки, —
Их вёл сюда не просто интерес, —
Оставили свой след они навеки,
Построив мощный город — Херсонес.
В чудесной бухте, на мысу заметном —
Удобная стоянка для судов.
Ряды домов, театр и двор Монетный…
Торговлей славен был средь городов.
Он с суши защищён стеной-кордоном,
Она была прочна и высока.
Над знаменитой башнею Зенона
Не властны ни ветра и ни века.
На фоне моря — белые колонны,
Как память об одной из базилик.
И слышны были кОлокола звоны
Под плеск морской волны и чаек крик.
Тот город рос и долго был в расцвете,
И в мире приобрёл немалый вес.
Но… всякое бывает ведь на свете:
Ордой сожжён, разрушен Херсонес…
Печальны разрушения картины,
Но город, к счастью, не совсем исчез.
Напомнят нам о прошлом здесь руины,
Где процветал когда-то Херсонес.
На берег так же набегают волны,
И солнце жжёт, и синева небес…
Века прошли, и пронеслись тут войны,
Но след оставил древний Херсонес.
Он любопытным многое расскажет.
К нему всё бОльший в мире интерес.
Величествен, красив в руинах даже
Античный город — славный Херсонес!
В древнем Херсонесе
Ирина Ханум
Тени рослых кипарисов
Чутко дремлют на ступенях.
Сине-алый вечер близок.
Слышится мужское пенье.
Маков красные вкрапленья
Средь травы безродной буйства.
Солнце тает очень ленно:
Горкой мёда в тёплом блюдце.
Зелень волн в янтарных бликах.
День рыбацкий был погожим.
Бело-жёлтые туники.
Как на персики похожи
Женщин греческих ланиты!
С винным запахом кувшины,
Зелье доверху налито.
Пьётся в радость, без причины.
Пол в мозаике и фрески,
Цвет молочный колоннады.
А над ней в шатре небесном
Звёзд мифических плеяда
Вспыхнет ночью. Станет жарко
От напитка, что в кувшине.
Свет лампад струёй не яркой
Лоск оставит на маслине.
Горсть их с выжатым лимоном
Дружит с хмелем винограда.
Халк* луны взойдёт над домом,
Здесь кровиночка Эллады.
Бриз заглянет на террасу,
Кудри спутает обоих.
А они уже во власти
Страсти. Тело сладко ноет,
Просит ласки, ноги млеют…
Эрос — плотских дел хозяин.
Влажность губ покроет шею,
Ниже медленно поманит…
Женских чар огонь резвится,
Гонит кровь его по жилам.
Ночь, вспорхнув пугливой птицей,
Свалит лунное светило.
Утро веер свой раскроет,
Бледно-розовый, огромный.
Будет плыть рыбак по морю,
Что прозвали греки Чёрным.
*Халк — монета древнего Херсонеса (210 — 200 г.г. до н.э.).
В амфорах, мозаиках, монетах,
Колонадах мраморных,столпами
В небо устремленных, — чудо света!
Семь тысячелетий возраст их,
Даже и представить это сложно! —
Диоген тогда слагал свой стих,
Мифы древней Греции, возможно,
Здесь слагались, чтоб дойти до нас
Эпосом ещё дохристианским.
Херсонес — наш первый Божий глас
И купель Христова мессианства.
Ясно Солнце князь Владимир здесь
Первым принял лоно Христианства.
Киев-град потом крестился весь.
И тысячелетье с постоянством
Русь Святая верует в Христа
И в свою защиту — Божью Матерь.
Херсонес — священные места,
Их пройду пешком, пол-дня потратив.
Храм Владимирский на первом этаже
Камни древней церкви сохраняет,
Где Владимир, во Христе блажен,
Веру в Бога нам хранить вменяет.
Херсонес Таврический
Вратами в вечность — Херсонес.
Руины солнцем опалимы,
Колонны в куполе небес.
То облака сменяют тучи,
То жаром пышет вся земля,
То ветер шлёт вдруг снег колючий —
Здесь всё уснуло на века.
Застыли молча изваянья,
Надгробий стёрты письмена,
Пескам подобные деянья
Накрыла с шорохом волна.
Тропинкой меж камней теряясь,
Ведёт куда-то зыбкий след,
И травы, буйно разрастаясь,
Хранят свой ревностно секрет.
Херсонес Таврический
Любовь 10
Под сенью греческих небес
Предстал внезапно Херсонес …
По древним улицам прошла
И здесь осталась навсегда…
Колонны древней базилики,
Простор, прибой и моря блики…
Вдали собор на возвышеньи…
Земля, которая священна…
Херсонес
Ольга Дубинянская
Зачем сюда стремимся мы толпой?
Хотим глазами ширь измерить моря,
И завернуться в жаркий летний зной,
И ощутить размах свободной воли.
Степь раскалилась солнцем до бела,
И ветер сокрушает монолиты.
Когда б на миг проникнуть я смогла
Сквозь пыль веков и мраморные плиты.
Белеют паруса в морской дали,
Поют стаккато звонкие цикады.
Как много и как мало людям надо:
Коснуться вечной памяти Земли.
Время
Ольга Цветикова
(Под впечатлением посещения Херсонеса)
Горбатый Хронос, злобный импотент,
Корёжит лица, иссушает разум.
Он красоты и юности абсент
Цедит по капелькам в базальтовую вазу
И, запечатав крышкой на века,
Её он прячет в гулком подземелье…
Тягучи дни седого старика, —
Безрадостное вечное похмелье…
В пещере чёрной, скрыты под замком,
Ему лишь Парки древние послушны:
Сметают поколения крылом,
Бесстрастны, безучастны, равнодушны…
И нитей жизни рваные концы
Теряются во тьме по воле рока,
Лишь дети да беспечные юнцы
Не ведают тоски его до срока…
Херсонес
Ольга Цветикова
Высушен бризом морским
Холм золотой Херсонеса.
Ветер потоком тугим
Чаек на скалы бросает.
Скалы седые стеной
Встали пред пенным прибоем.
Город в холме за спиной
Дышит руинами улиц.
Время песком занесло
Славу былого расцвета.
Лишь под ногою стекло
Скрипнет, на солнце согрето.
Море барашков пасёт,
Синей волнуется бездной,
Так вот пройдёт в своё черёд
Время и нашего века…
херсонес
Павел Любимов Севастополь
Я сердцем к этим скалам прикоснулся…
Закрыв глаза, я через призму лет
Увидел мир… И смог, не отвернулся
От прошлого, чей ноздреватый след
Впечатан в камни и в мотив прибоя,
И жесткою щетиной терпких трав ,
С водой и ветром неустанно споря,
Царапает века, бег Времени поправ…
Я сердцем прикоснулся к этим скалам…
К рубцам забвенья… Шрамам бытия…
И, встрепенувшись, Память рассказала
Мне обо всем, не позабыв меня.
Я к скалам Херсонеса прикоснулся…
Херсонес Таврический
Элла Крылова
Камни, из коих был сложен античный город,
напоминают буквы: альфа, омега, дельта.
Серые эти камни знавали жару и холод,
старость богов, но и цивилизации детство.
Как протекала здесь жизнь? Очевидно, неторопливо,
словно движенье триеры по водам эвксинским,
словно молитва жреца вечной Деве (олива
ею подарена гражданам вольным афинским).
Ткали полотна здесь для парусов и одежды,
рыбу ловили и делали крепкие вина —
вот они, амфоры, — и возлагали надежды
в небе — на Зевса, в пустыне морской — на дельфина.
Спасся же так Арион! Людям надобно верить в спасенье
и при светильниках масляных, и при неоновом свете.
Кто мы? Откуда взялись? Прихотливой природы явленье?
Или блаженных богов несчастливые дети?
И почему нам пределом положена Лета? —
помнить об этом мы обречены с колыбели.
Мы никогда, никогда не узнаем ответа.
В небо врастают дорийских колонн капители.
Море мигает огромным нефритовым глазом,
шепчет губами солёными — в сердце жемчужницу будит:
зла не твори, наслаждайся, используя разум,
дальше — пусть будет, что будет! пусть будет, что будет!..
Херсонес
Эльвира Юрасова
Храм, наверное, был просторен…
В обрамлении облаков
Древний город над синим морем,
Золотистая пыль веков.
Над колоннами базилики
Чаек вечная суета,
Голос колокола великий,
Блеск Владимирского креста.
Те же камни, руины, своды,
То же солнце с утра встаёт…
Херсонесский приют свободы
У старинных морских ворот.
Пусть угасшей культуры фрески
Скрыты временем до поры,
Но в античном театре — действо
Современной живой игры.
Полыхает огонь над морем
Под танцующих звуков шквал,
И сюжетам извечным вторя,
Звёздный купол венчает зал…
Всё проходит… и слава — бремя,
Коль для счастья она мала…
Мотылёк мирозданья — время,
Здесь мелькнули твои крыла.
Я не археолог увлечённый
Юлия Зазимко
Я не археолог увлеченный,
На раскопках древних городищ
Села я на камушек точеный.
Чем еще меня тут удивишь?
Сквозь тысячелетья Херсонеса
Веет сила удаль и азарт,
А лопата — двигатель прогресса
Снова возвращает нас назад.
Солнце жарит круглой сковородкой,
Нагревая степи добела.
Может быть какая-то красотка
В древности тут счастлива была.
Может быть какой-то грозный воин,
Озирая вечные холмы,
Сердцем понимал, что он достоин
Самой замечательной жены.
Что ж, пройдусь по глыбам бывших зданий,
По следам от крепостной стены
И полуотрытых оснований,
Что в земле почти и не видны.
Подберу осколки от посуды,
Черепки, хранящие тепло,
Соберу осколки чьих-то судеб,
Хоть воды немало утекло.
И цветок на терракоте красной,
Как подарок тех былых времен
На ладонь кладу слегка с опаской,
Удивляясь, как прекрасен он.
В Херсонесе
Древний город на Боспоре.
Нет диковинных чудес,
Лишь руины возле моря.
Мчались стрелы, облака,
Время камни разрушало.
Пронеслись над ним века,
Сто властей в одну смешало.
Греки, гунны, Митридат,
Цезарь, Август непреклонный.
Скифов, римлян нет следа,
Здесь лишь камни и колонны.
Гавань, где разрушен порт.
Нет судов на горизонте.
Всё в руинах с давних пор,
Только память вы не троньте.
Был давно забытый пирс,
Византийские галеры.
Тут царил недолго мир,
В первом веке смена веры.
Здесь крещён Владимир-Князь,
Вот беседка у купели.
Пусть времён продлится связь,
Что вернула эти земли.
Только темник из Орды
Херсонес совсем разрушил…
Большей не было беды,
Что волнует наши души.
Замер звон колоколов
Из Владимирского храма.
Всё понятно и без слов,
Вот такая панорама.