Геракл и его подвиги

Александр Вениаминович Пелевин

Сегодня я вновь совершил гекатомбу,
Сын Зевса и смертной Алкмены- Геракл,
И Гера свернулась в шипящую кобру,
Храня пошатнувшийся брак.

Вне брака рожденный.Герои бессмертны!
Отвага не знает на свете преград!
Пусть дуют нам в парус попутные ветры,
Пред гибельным ртом Симплегад.

Я змей уничтожил лежа в колыбели,
Я юным играл на кифаре златой,
И нимфы прекрасные песни мне пели,
Когда занимался борьбой.

Лернейская Гидра,проклятье Стимфалы,
Немеи свободны,так пой же Орфей,
Я водами рек смыл навоза завалы,
Что сделать еще Эврисфей?

Коров Гериона,коней Диомеда,
Из ада Кербера царю я припас,
Мне силу дарила Афина-победа,
Свидетель могучий Атлас.

Снимите проклятье великие боги,
Двенадцать свершений закончил Геракл,
Но рано еще подводить мне итоги,
Вы дайте для подвигов знак.

Жизнь и подвиги Геракла

Юность Геракла

Был Геракл для Зевса сыном.
Хоть и смертный, но герой.
Но не Гера плод носила.
Зевс прижил его с другой.
Бог могучий пантеона
На насилье не решился.
Он к жене Амфитриона
В его облике явился.
В знатном доме перемена.
А режим держали строго!
Двойню родила Алкмена.
Один – мужа. Другой – бога.
А когда настала ночька,
Зевс супруге «удружил»:
С колыбельки взял сыночка.
К спящей Гере подложил.
Геракл принялся за дело:
Придавил сильнее грудь.
Молока струя взлетела.
Появился Млечный Путь.
Ни опека, ни погода
Не мешали забавляться.
Братья, подрастя до года,
Начинали отличаться.
Гера сильно ревновала.
Где ей мальчика любить!
Ядовитых змей послала,
Чтоб Геракла погубить.
Пока змеи не напали,
Брат скатился до земли.
Но Геракла пальцы сжали
Змей. Чтоб жалить не смогли.
А когда отец ворвался
На Ификла громкий шум,
Геракл весело смеялся,
Змей, задушенных, швырнув.
Детство шумно и беспечно
Уплывает, как вода.
И его торопят вечно
Подростковые года.
Тренировки, тренировки
От зари и до зари.
Вырос сильным, умным, ловким,
Как великие цари.
Только трона не досталось.
Тоже Гера « подсобила».
Тяга к подвигам осталась
Да недюжинная сила.

Прелюдия

На Олимпе спор до ссоры.
Между Зевсом и женой.
О Геракле разговоры:
Кто он бог или герой?
Хоть и зевсова порода,
Только надо понимать:
На Олимпе тьма народа.
Некуда Геракла брать.
Наконец, вопрос решился:
Пусть прославится пока.
Вот тогда и потеснимся
И возьмем под облака.
Геры план всегда коварен.
И Геракла ждал ответ:
Эврисфею он подарен
В рабство на двенадцать лет.
Царь объекты подбирает.
И, да будет посему:
Геракл подвиг совершает.
Каждый год по одному.
Если справится до срока,
Ему слава и почет.
Ну а Зевсу есть морока:
Где амброзию* найдет?
Нет, послать какую фею,
Ниже рангом на этаж.
Гера мчится к Эврисфею
На последний инструктаж:
«Твое дело деликатно.
Нечего о нем шуметь…»
И сказала очень внятно:
«Геракл должен умереть!»
Царь почтительно склонился.
Геру надо ублажать.
На нее весь мир молился:
Как-никак богиня-мать.
А с Гераклом тьма заботы.
Без него спокойно жил.
Где найти ему работу,
Чтобы голову сложил?
Гера явно яму роет.
Все другие ей мешают.
А на подвиги героя
Всем Олимпом провожают.
Где-то рыскают чудища.
Жрут животных и людей.
Но Геракл их всех разыщет:
Он разумней и сильней.

*Амброзия — напиток бессмертия.

Немейский лев

Подвигам время настало.
Гераклу теперь не до сна:
Жизни совсем не стало
От беспощадного льва.
Люди от страха немели.
Исчадие ада ходит.
В окрестностях тихой Немеи
Жертвы себе находит.
К пещере, где он находится,
Ходили почти войной.
Из тех, кто за ним охотится,
Мало вернулось домой.
Каждый немеец знает,
От тех, кто спастись сумел,
Шкура его защищает
От камней, огня и стрел.
Чудовище зло без меры.
Недаром молва говорила,
Что по веленью Геры
Химера его родила.
В поисках дни летели
Самых коротких дорог.
Только к концу недели
Он к логову выйти смог.
« Здесь будем стоять постоем,
Пока не дождемся льва».
Пещера стояла пустою,
И выхода было два.
Геракл еще дома прикинул,
Что надо с собой иметь.
На выход один накинул
Плетеную прочную сеть.
Прыгнула тень с откоса
И расползлась привольно.
Лев «гостя» почуял носом
И заворчал довольно.
Стрелы казались резиной.
Геракл их не тратил даром.
Он размахнулся дубиной
И зверя потряс ударом.
Удар был и точным, и смелым.
Но не оставил отметин.
Зверь ринулся было в пещеру,
Но тут же запутался в сети.
Лапы у льва согнулись.
Геракл же в победу верил.
Могучие руки сомкнулись
На шее огромного зверя.
«Посмотрим на царскую мину.
Пожалуй, к обеду успею».
Тушу взвалив на спину,
Понес показать Эврисфею.
Ужас потряс Эврисфея.
Не медля, приказ отдает:
«Геракл пусть свои трофеи
Складирует у ворот».
Народ же весь день дивился
Добыче такой огромной,
Где долго Геракл трудился
Над шкурой почти несъемной.
Ножи эту шкуру не брали.
На бронзе — одни зазубрены.
Зевс и Гефест подсказали
Использовать львиные зубы.
Геракл, как герой почитаемый,
В город вошел уверенно
В шкуре непробиваемой
И в шлеме из львиного черепа.

Лернейская гидра

Гидры очередь настала.
Хоть Ехидна — ее мать,
Гидру Гера воспитала,
Чтоб Гераклу угрожать.
Тварь воспитана для драки.
Из Тифоновой семьи.
Тело вроде бы собаки,
Только головы змеи.
Из голов — одна бессмертна.
Жизнь другим дает она.
Хотя здорово заметна
Золотая голова.
Гидра ядом жертвы губит.
У больших болот живет.
Кто на след ее наступит,
Обязательно умрет.
Зевс поддерживает сына.
Чтоб Гераклу повезло,
Лучезарная Афина
Все продумала давно.
Даже Зевсу не сказала:
Знать детали ни к чему.
Гидры логово узнала
И направила к нему.
У Афины разузнали:
Гидра прячется близь мели.
С колесничим Иолаем
Подкатили прямо к цели.
К сожаленью, оказалось,
Гидра не выходит днем.
Но богиня подсказала:
«Стрелы посылай с огнем!»
Стрелы яростно запели
В черном дыме и огне.
Змеи злобно зашипели
На собачьей голове.
Головы слетают с тела.
Надо вырубить их все.
Только, где одна слетела,
Вырастают сразу две!
Одни боги правду знают.
Но, совет их не спросив,
Герой крикнул Иолаю:
«Головешки подноси!»
Геракл правильно считает:
Угли помогать должны.
И, не медля, прижигает
Место сбитой головы.
Дело сдвинулось. Казалось,
Поработали не зря.
Но бессмертная осталась,
И отсечь ее нельзя!
« Ту, что золотом искрила,
Можно золотом отсечь!»
И Афина подсобила:
Золотой швырнула меч.
И бессмертная слетела,
Хоть и продолжает жить.
«А ее для пользы дела
Надо камнем придавить!»
Дело сделано. Герою
Будут славу напевать.
Но Геракл и тело вскроет,
Чтобы стрелы напитать.
Стрелы перестанут гнуться.
Будут недругов разить.
К ране стоит прикоснуться,
Чтоб к Аиду угодить!
Хоть Геракл и сам решает,
Злобной Гере супротив,
Но пока не понимает,
В чем Афине угодил.
Дело связано с Судьбою:
Предсказали Мойры строго,
Что Афине быть женою
У Геракла, только бога…

Керинейская лань

Гнев Богини не иссякнет.
Не смирилась с Роком.
В нелюбви своей к Гераклу
Стала одинокой.
С Зевсом очень трудно спорить.
«Помолчим для виду.
А с Гераклом перессорить
Надо Артемиду…»
Богиня так желала.
Этого довольно.
Одна лань сбежала
И гуляет вольно.
Ходит непременно
Тайными дорожками.
Лань эта священная.
С золотыми рожками.
Эврисфей поставит
Задание герою.
Пусть Геракл доставит
Эту лань живою!
«Убивать, горазд он.
За ланью не угонится.
Погуляет праздно
И сильно опозорится.
А когда устанет
И выпустит стрелу,
Артемида станет
На сторону мою».
Настало полнолуние.
Надо начинать.
Афина надоумила,
Где ту лань искать.
Золотом отметины
Лань вдали мелькнула.
Геракла заприметила
И в кусты нырнула.
Целый год следил за нею
До границы моря.
В страну гипербореев
Завела героя.
Европу всю до края
Избегала она.
Но даже засыпая,
Чуткою была.
А когда вернулись
В Грецию опять,
У лани ножки гнулись:
Стала уставать.
Геракл во всю старался:
Сроки подошли.
Умело подобрался
На полет стрелы.
Она летела метко.
В дерево попала.
Вниз слетела сетка
И на лань упала.
Та вскочить хотела,
Но не убежала.
Подрагивая телом
На траве лежала.
—
Геракла год не видели.
Думали, что сгинул.
Он лань на руки принял
И принес к богине.
Та не разозлилась.
Улыбнулась мило,
Как только убедилась:
Лань вернулась жива.

Эриманфский вепрь

Гера теребит опять.
Царь вздыхает тяжко:
« Надо снова начинать.
С ланью-то промашка.
Да, и кто подумать мог,
Что Геракл догонит,
Что на тысячах дорог
Не протянет ноги.
Надо что-то «наскрести»
Чересчур большое.
И в Микены принести
Полностью живое.
Есть такой на свете зверь.
Мысль моя окрепла.
Пусть сражается теперь
С эриманфским вепрем!»
В словах Геры холодок.
Хоть потом решила:
«Пусть доставит точно в срок
Только невредимым!»
—
Снова боги подыграли.
Ветры зашумели.
Вьюгу сильную нагнали
К окрестностям Лампеи.
Чей-то голос прошептал:
« Следуй по дороге!»
Геракл тропку протоптал
К вепревой берлоге.
Склоны гор весьма крутые.
Не пробьется странник.
Всюду заросли сплошные,
Колючий кустарник.
Тот же голос шепчет в ухо:
« Нам, богам, виднее.
Вепрь боится громких звуков.
Закричи сильнее!»
А Геракл и не молчал
Ни одно мгновенье.
Никогда так не кричал
От самого рожденья.
А колючки не пусты!
Крик могучий длился.
Вепрь прорвался сквозь кусты
И в сугроб свалился.
Геракл помощи не просит.
Сам не без таланта.
Цепи крепкие набросил
И сковал гиганта.
Снег и вепря залепил.
Метет без перемены.
Груз на плечи закрепив,
Герой вошел в Микены.
Вепря, правда, изогнул,
Но живым доставил.
И, под восхищенный гул,
На площади оставил.

Авгиевы конюшни

В те годы почитались
Ум и красота.
Богатства измерялись
Обилием скота.
Умножать обиды
Для царей не грех.
Авгий — царь Элиды —
Был богаче всех.
За царским домом числились
Огромные стада.
Конюшни же не чистились
Никем и никогда.
Эврисфей в заботах:
«Гераклу «удружу».
На целый год работой
Героя загружу.
Заданий пусть не просит,
Пока я не найду.
А навоз поносит
На своем горбу.
Гераклу не понравится.
Изведется весь.
Сразу поубавится
Неистовая спесь!»
—
Геракл царю представился.
Чтоб даром не сидеть,
Немедленно отправился
Окрестность осмотреть.
Как предполагалось,
Река большая рядом.
Конюшня защищалась
Каменной оградой.
Появился план простой,
Как уму награда:
Речку запрудить скалой
И сломать ограду.
Геракл Авгию без шутки:
«Ты отдашь в награду,
Если уберу за сутки,
Десятину стада».
Предложение узнав,
Царь развеселился.
Сына Филия позвал.
На плату согласился.
Все отлично получилось.
С шумом рухнула скала.
В пролом речка устремилась,
Все смывая со двора.
К вечеру все было чисто.
И конюшни, и поля.
Лишь ручьи стекали быстро.
Да лежит в росе земля.
Авгий больше не хохочет.
Оплатить работу надо.
Только царь совсем не хочет
Отдавать быков из стада.
Суд третейский состоялся.
(И цари порой грешили!)
Филий-сын во всем признался.
Спор их судьи разрешили.

Стимфалийские птицы
Где вечно туманы клубились,
Болот было гибельных много,
Ужасные птицы водились
Ареса – кровавого бога.
Много Аресу пользы
Чудовища эти давали.
Клювы и когти из бронзы,
А перья, как стрелы летали.
Болотные смрадные воды
Стаи тех птиц кормили,
Которые в мирные годы
Всех без разбора губили.
Клювы и когти терзали
Людей без малейшей вины.
Аресу их души бросали
В алтарь ненасытной войны.
—
Задача Гераклу понравилось,
Хоть надо и лезть в трясину.
Возможность ему представилась
Избавить от птиц долину.
Их здесь обитало много.
Искать по одной – намучиться.
Надо найти дорогу
Да стрелами вволю навьючиться.
Хотел обратиться к Афине,
И только чуть-чуть не успел.
Голос прекрасной богини
Сам до него долетел:
«Теперь надо действовать четко.
Все, что вокруг летает,
Эта Гефеста трещотка
Немедленно собирает…»
Трещотка к ногам свалилась.
Ручку Геракл закрутил.
Стая чудовищ кружилась.
Геракл их из лука бил.
Птицы на звуки ринулись,
Перья покрыли дороги.
Остатки болото покинули.
В Понте укрылись немногие.
Но этот приют не поможет
Погибель и здесь найдут
Добьют аргонавты их позже,
Когда за руном поплывут.

Критский бык
Остров дивный в море рос
С садами и дворцами.
На Крите царствовал Минос
В согласии с богами.
Так протекало бы века,
Но нынче нет спасения:
Зевс наслал на них быка,
За чьи-то прегрешения.
Тот губил в округе все,
Что раньше было садом.
Его дыхание несло
Огонь с угарным смрадом.
Минас готов озолотить
Хоть своего, хоть гостя,
Кто сможет зверя укротить
И вывезти за остров.
Пытались скопом одолеть
Или набросить сети.
Но сети начали гореть
И превращались в пепел.
Неукротим и страшен зверь.
Зевсом ладно скроен.
Крит просит помощи теперь
У греческих героев.
—
Гераклу надо победить.
(Герою нет замены).
Чудовище живым пленить
И привезти в Микены.
Минос: «Любую помощь дам
И оплачу работу».
Геракл: «Спасибо. Справлюсь сам».
И вышел на охоту.
Геракл быка легко нашел:
По следам приметен.
«В лоб» на зверя сам пошел,
Когда тот заметил.
Пришельца принял он за льва
(В шкуре и со шлемом).
И сразу бычья голова
Налилась диким гневом.
Пламя бык вперед послал,
(Так поступал и ранее).
Но он героя не достал
В шкуре несгораемой.
Геракл быка за рог схватил
И холку, пока целую.
И, после схватки, повалил
На землю обгорелую.
Зверь присмирел. Таков закон,
Придуманный не мною.
И мирно плелся без оков
Теленком за героем.
Чтоб недовольство отвести,
Добычу, что досталась,
Царь вздумал Гере поднести,
Но Гера отказалась…

Кобылицы Диомеда
Во Фракии прекрасной
Жизнь текла без бед.
Пока не начал царствовать
Правитель Диомед.
Молва во всю вещала
На грани небылиц:
Судьба царю послала
Диких кобылиц.
В цепях стояли. Вечно
Их голодом морили.
И, кроме человечины,
Вовсе не кормили.
Еду с трудом искали.
Не так бывало прежде:
Раньше убивали
Всех людей заезжих.
Делом этим ведал,
Вне всякого закона,
Помощник Диомеда,
Командир бистонов.
Купцов, и тех побили.
Все были обреченные.
Фракийцев невзлюбили
Соседи возмущенные.
—
Геракла ждет работа:
Кобылиц пленить.
И, (Как? – его забота)
Охрану перебить.
Дело было ночью.
Прикрыты маской лица.
Корабль причалил точно
К окрестностям столицы.
Луну, как и хотели,
Тучи затянули.
Невидимые тени
В город проскользнули.
Охрана косит взглядом.
Всюду тишина.
И лишь в конюшне рядом
Тихая возня.
Внезапно голос внятный:
« Кобылы убежали!»
И тени непонятные
На площади мелькали…
В конюшне чьи-то стоны.
Сон охрана гонит.
Царские бистоны
Бросились в погоню.
Добирались трудно.
Дорог не выбирали.
По пути на судно
Дамбу поломали.
Вода забушевала.
От вала не уйти.
Бистонов разбросала
На своем пути.
Якоря подняли,
Пока не грянул шторм.
Да царя отдали
Кобылицам в корм.

Пояс Ипполиты

Где снег зимой искрится,
Где воздух чист и звонок,
Правила царица
Страною амазонок.
Шла молва недаром.
Царица была смелой
Сам бог войны подарок
Ей бесценный сделал.
Пояс был красивый,
Из золота отлитый.
Который и носила
Царица Ипполита.
Где вспыхивали войны,
Аресом порожденные,
Там появлялись воины,
Для войны рожденные.
Мужчин искать напрасно:
На кухни их сослали.
Женщины прекрасные
Страною управляли.
Луки неизменные
На плечи одевали.
Лучницы отменные
В битвах побеждали.
За любое дело
Амазонки брались.
Даже скифы смелые
Этих «ведьм» боялись.
—
Эврисфей в «ударе».
Загорелся очень.
Поднести подарок
Своей дочке хочет.
Только он считает:
Обычный не годится.
Геракла посылает
За поясом царицы.
Судно ветер носит,
Но с курса не собьет.
Скоро якорь бросит
И к пирсу подойдет.
Спокойно и открыто
(С Гераклом они – ровня)
Царица Ипполита
Поднялась но сходню.
Геракл едва поверил:
Царица все решила:
Как верный знак доверия
Пояс подарила.
Уже и попрощалась,
И к берегу сходила,
Но Гера вдруг вмешалась
И смуту «заварила».
Подыграла тонко.
Разгорелись лица.
Закричала звонко:
« Увезут царицу!»
Стрела о шкуру стукнула.
Кормчий опечален:
Царица в воду рухнула,
А корабль…отчалил.

Коровы Гериона

О стаде том поведали
Гости Гериона,
Когда чуть-чуть разведали
Запад региона.
Коровы масти красной,
Ленивые и сытые,
Доилися прекрасно
И были плодовитые.
В мире том старинном
Стада любой держал.
О коровах дивных
Эврисфей мечтал.
Гераклу есть задание:
Справки навести,
Где остров в океане,
И стадо «увести».
В действиях не брезговать
Геракл всегда умел.
Но не платить, ни требовать
Он права не имел.
Лишь бы поскитался,
И, что всего важней,
Герион считался
Сильнейшим из людей.
Из гигантов новых,
Океана внук,
Был он трехголовый,
С шестеркой сильных рук.
Гераклу предстояло
С победою вернуться,
А Гера пожелала
«Безумному «загнуться»».
—
Пейзаж совсем открытый.
На Запад путь лежал.
Да Гелиос сердитый
Героя припекал.
Солнце жгло, не грело,
Хотя совсем не лето.
Гераклу надоело
Изуверство это.
Лук схватил сердито,
Целит над собою.
Пригрозил открыто
Острою стрелою.
Титан небрежно бросил:
« Крепко разозлился…»
Герой стрелу отбросил
И тут же извинился.
Титан готов к любезности
И остыл от гнева.
Символом полезности
Челн спустился с неба.
Знал герой прекрасно
(Была когда-то проба):
Ладье той не опасна
Океана злоба.
Рассказала Пифия –
Правдивости гарант,
Что плыть надо к Эрифии,
Идти к горе Абант.
Где тучи низко носятся,
Где кустарник рос,
На Геракла бросился
Двухголовый пес.
Шкура была львиной,
С запахами льва.
Герой взмахнул дубиной,
Порешивши пса.
Сова на все глядела,
Взгромоздясь на крону,
И тут же полетела
Прямо к Гериону.
Хозяин появился,
Точно ловкий зверь,
Сильно рассердился,
Предложил дуэль:
« Сражался и со львами,
А ты лишь в шкуре льва.
Я голыми руками
Раздавлю тебя!»
Запели стрелы тонко,
Подобные шмелю.
Как острые иголки,
Пронзили цель свою…
Не стало Гериона.
Но стадо все осталось.
Без денег перезвона
Пришедшему досталось.

Яблоки Гесперид

Тысячелетия дремлют.
Губы Атланта немеют.
Ноги врастают в землю.
И, кажется, каменеют.
Когда-то не поздно, не рано,
С визитом не без причины
Геракл подошел к Титану
И поприветствовал чинно:
“Могучий Небодержатель!
Гаракла прими без обиды.
И помоги достать мне
Яблоки Геспериды!”
Атлант усмехнулся горько:
“Кем бы ты, смертный не был,
Яблоки будут. Но только
Если удержишь небо!”
Слыша такие речи,
Геракл гордо брови сдвинул.
Подставил под небо плечи,
Атланта рукой подвинул.
—
Атлант среди тихого сада стоит,
От удивленья немея:
Старый знакомый — мудрый Форкид —
Уже превратился в змея.
Могучий Титан сохранился лицом.
Увы, посетители редки.
Огромное тело обвило кольцом
Яблонь зеленые ветки.
Старинному другу Атлант говорит:
“Тайну тебе открою.
Дай мне три яблока, мудрый Форкид.
Я их подарю Герою.
Геракл. Это имя известно тебе.
Он Гере глаза намозолил,
Когда принял небо на плечи себе
И мне поразмяться позволил.”
В мудром Форкиде взыграла кровь.
Яблоки срезал умело:
“Скажи, а зачем возвращаться вновь
Под это постылое небо?
Пусть его держит смертный Герой,
Чьим бы он сыном не был.
А ты оставайся навеки со мной
Вне власти надменного Неба”.
Атлант захлебнулся от мысли такой:
Он станет свободным снова!
Но стыд вдруг нахлынул жгучей
волной:
Титан, и не держит слова!
Селена приветливо с неба глядит,
Как в лунные ночи прежде.
Могучий Титан одиноко стоит
И небо тяжелое держит.

Конец Антея

Вдали от греческих земель,
Где лишь песок да кручи,
Правил Ливией Антей,
Атлет и царь могучий.
В каких он битвах не бывал,
Чтил богиню Гею.
Он силу от Земли черпал,
Соприкасаясь с нею.
Шли враги со всех сторон,
Антей сумел отбиться.
Отец Антея Посейдон
Сыном мог гордиться.
Когда установился мир,
И сразу скучно стало,
Антей сзывал гостей на пир
И предлагал забаву.
С царем должны бороться все
(Кто не хотел, заставит).
А, победившему в борьбе,
Он свой престол оставит.
Народ столицу обходил:
Боялись быть «гостями».
Все, кто Антея не побил,
В бою легли костями.
А если кто-то и решит
Сразиться ради трона,
То новый череп повисит
В святыне Посейдона.
—
Яблоки Геракл нашел.
Нисколько не жалея,
Преспокойно подошел
Ко «дворцу» Антея.
Антей построек не любил.
Жил довольно скромно.
«Дворец» Антея просто был
Пещерою огромной.
Пол ее – слегка покатый.
В ней дух Олимпа веял.
Здесь и родила когда-то
Его богиня Гея.
Мысль тревожит: « Не пойму,
Сколько не старался,
Почему он на полу,
Словно спать собрался».
Антей голову поднял.
Ощупал цепким взглядом.
Место молча указал
На ступеньке рядом.
Молвил: « Вот и сам Геракл.
Тот, кто служит людям.
Заглянул ты просто так,
Иль бороться будем?»
Геракл: «А судьбу тебе решать.
Зря язвить стараешься.
Перестанешь убивать,
Тогда жить останешься».
Антей: «Гостю надоело жить?
Поборись со мною.
И не надо мне дерзить!
Приготовься к бою!»
Не хотели полдня ждать.
Схватка начинается,
Но Антея измотать
Зря Геракл старается.
Бой по правилам ведется.
Геракл впустую мается:
Лишь Антей земли коснется,
Свежим поднимается.
Мысль пришла уже позднее,
Хоть Геракла к ней вело:
«Оторву-ка я Антея
От кормилицы его!»
На руки гиганта поднял.
Держит час и держит два.
Подоспел горячий полдень,
Когда кончилась борьба.
Силы у царя слабеют.
Боль всю душу извела.
Ребра треснули Антея
И склонилась голова…
Гера новость разнесла.
Сколько слов затратила!
Стон поднялся в небеса
От богини-матери.

Гибель кентавров

Одно дело завершив,
Геракл в заботах снова.
По дороге посетил
Он титана Фола.
Фол — кентавр, Хиронов друг —
Был добряк редчайший.
Знали Фола все вокруг
Кентавры одичавшие.
Герою челюсти свело:
Бесподобно пахло
Очень терпкое вино
Из подвалов Вакха.
Ароматом било в нос.
Приглашенье к столу.
Силен амфоры привез —
Свой подарок Фолу.
Гостю Фол налил вина.
(Хлебосольством славился.)
Геракл выпил с ним до дна,
А затем представился.
Пили, кажется, без меры
Под звук певучей арфы.
Крик и грохот у пещеры:
Дикие кентавры!
Налетели табуном,
От запаха пьянея.
Шепчет Фол: «Встречай вином,
Иначе озвереют».
За глоток вина дерутся.
Беспредельно наглы
Предводители безумцев –
Анхиос и Агрий.
Геракл головню схватил.
Целый ствол дымящий.
И в кентавров запустил
Факел свой разящий.
Те опешили на миг.
Сначала отступили.
Прозвучал истошный крик.
Камни запустили.
Как сегодня не везет!
Выхода не видно.
Геракл стрелы достает
С ядом страшной гидры.
Укрощать безумцев надо
Этим средством верным.
Яд опасен для титанов,
А не только смертным.
Стрелы бьют наверняка,
Лишь спина мелькнула.
Страха липкая рука
Кентавров захлестнула.
Так и началась война.
В жилах кровь ярится.
Вскоре уползла толпа
К Хирону подлечиться.
Фол же на свою беду
Размирять старался.
На Гераклову стрелу
В толчее нарвался.
А когда улегся гнев,
Захлестнуло горе:
Он такого не хотел
И жалел о Фоле.
—
Уже ноги не несли
Титанов к Пелиону.
Чуть живые доползли
К лекарю Хирону.
Тот взглянул и догадался,
Всех окинув взглядом:
Наконечник пропитался
Стрел Лернейским ядом.
Если этот страшный яд
В тело попадает,
Гибнут смертные подряд.
Бессмертных поражает.
От него спасенья нет.
Пеной кровь вскипает.
До конца бессмертных лет
Бог от них страдает.
Хирон помнил ту молву
О мученье вечном.
Затем выдернул стрелу.
Но держал беспечно.
Титан вышел на карниз,
Отдохнуть немного,
А стрела упала вниз,
Царапнула ногу…

Пленение Кербера

Отдохнуть, как будто, можно.
От сражений отойти.
Только подвиг самый сложный
У Геракла впереди.
Олимп – само внимание.
А это очень много.
Зрело понимание,
Что он станет богом.
Царь же в поисках удачи,
С одобренья Геры,
Выдумал задачу,
Трудную без меры:
Геракл в Аид опустится,
Смерти избежит.
И, ежели получится,
Кербера пленит.
Пройдет тропой нехоженой
В глубь самой Земли.
Олимпийцы ежились
Да бороды скребли…
« Иль Перун обрушить,
Чтоб не гневил Небес?»
Но уговор нарушить
Не может даже Зевс.
—
Сила не иссякла.
В небе — интерес.
В Аид вели Геракла
Афина и Гермес.
Есть дорога главная
К таинственной пучине.
Спуска того славного
Следы видны поныне.
Силой и умением
По карнизу горному
Прорубил ступени
Прямо к Стиксу черному.
Харону ткнул дубиной в нос.
Тот, жалуясь невнятно,
Вмиг Героя перевез
Через Стикс бесплатно.
Вот ворота, наконец.
Дальше нет прохода.
Персефона и Гадес
Встретили у входа.
Поднялася суета,
На героя глядя:
Персефона ведь сестра,
А Гадес-то – дядя.
Гость нисколько не хитрил
(Прошлое забыто).
Цель визита изложил
Прямо и открыто.
Гадес молвит: «Кербер твой.
Скоро станешь богом.
Только уводи с собой
Целым и здоровым»
Персефона: «Где Гермес?
Долго не видала».
Геракл понял: «Явно здесь
Афина побывала».
—
Геракла слуги повели
На звуки перезвона.
Это Кербер на цепи
Звенел у Ахерона.
Герой долго не мудрил:
Чтоб не смел кусаться
Пса за шею обхватил
Предложил сдаваться,
Кербер мелко задрожал.
Вел себя прилично.
За Гераклом побежал,
Словно пес обычный.
Вверх дорога предстояла.
Ждали перемены.
Да Афина помогала
На пути в Микены.

Освобождение Прометея

Судьбы тяжкие у братьев
Атланта, Менетея.
До сих пор висит проклятье
На брате Прометее.
Но вот и момент представился:
Хирон собирался в дорогу.
«Верховный» жалел, что расправился
С титаном излишне строго.
Заклятие было немалым:
Грехи Прометею отпустятся,
Если один из титанов
В Аид добровольно опустится.
Зевс слушал Геракла немного.
Брови задумчиво морщил.
Взять стрелы велел в дорогу,
Убить кровожадного коршуна.
Позволил привлечь Аполлона.
Тот компаньон солидный:
Коршун – творенье Пифона
И злобствующей Ехидны.
«От плена титана избавьте.
Ты – превосходный стрелок.
Кольцо на руке оставьте
И не снимайте венок»
Геракл цепи тяжелые сбил.
(Место это поныне видно).
Стрелой коршуна в сердце сразил,
Напитанной ядом гидры.
Род людской на земле ликовал.
Кольца с камнями модными стали.
Зевс стрелу как созвездье поднял,
Чтоб мерцала своими огнями.

Гесиона

Троянский царь Лаомедонт
За Трою был спокоен,
Ведь Аполлон и Посейдон
Ее стены строили.
Оскорблен был Посейдон
И на Трою злился,
Ведь скупой Лаомедонт
С ним не расплатился.
А, вернувшись, бог морей,
От обид синея,
Насылает на людей
Чудовищного змея.
Зверь троянцам допекал,
Хоть народ не греческий.
Ежегодно вымогал
Жертвы человеческой.
Все семейства он достал,
«В порядке общей очереди».
Час погибели настал
И для царской дочери.
Эта весть подобна грому.
В царском доме — горе:
Приковали Гесиону
К скалам, что над морем.
А когда свершили так
И спешно удалились,
Теламон, а с ним Геракл,
Рядом появились.
«Что за мерзость предо мной?
Что за жизнь проклятая!»
Смотрит жалобно герой
На девушку распятую.
Звук дошел от перезвона:
В море цепь свалилась,
И с Гераклом Гесиона
В Трою возвратилась.
«И не стыдно гнать людей
К чудовищному змею?
Я за парочку коней
Змея одолею!
Если пифии не врут,
(Ими все наслушаны)!
Кони дивные живут
На царской конюшне».
«Будет мое слово верным
И мое решение»,–
Согласился царь мгновенно
На это предложение.
«Только должен сообщить,
Чтоб не стало поздно:
Шкуру змея не пробить.
Ведь она из бронзы!»
« На все будет Зевса власть
И богов участие.
К змею я проникну в пасть
Рассеку на части!»
Так и вышло, как сказал.
Взойдя на башню съемную,
Геракл змея подождал
И прыгнул в пасть огромную.
Будто проглотив заразу,
Чудище взбесилось
И, слабея раз от разу,
У берега носилось.
Трое суток, ночью, днем
Носило героя,
А потом всплыло бревном,
Замерло у Трои.
Народ толпами пошел,
Приветствуя героя.
Геракл, выбравшись, вошел
В царские покои.
Перессорились за дело
(Мир на то и создан).
Царя жадность одолела:
Кобылиц не отдал.
Уходя, Геракл сказал:
«Мир не без урода.
Еще час мой не настал.
Дай, вернусь с похода!»

Геракл в Трое

С «Арго» побродив по странам,
(Считай, путешествие-блиц)
Геракл, возвратившись рано,
Потребовал кобылиц.
Спор в царском семействе жарок.
Геракла решили гнать.
И только царевич Подарок
Кобыл предложил отдать.
«Вы не совсем здоровы!» —
Метала царевна гнев.
Но мнение Гесионы
Слушать никто не хотел.
« Нам опасаться не нужно.
Время пришло испытать.
Ведь стены троянские штурмом
Никто не сумеет взять!
Два бога их строили вместе.
Не проломить вовек!
Лишь в самом секретном месте
Достраивал человек.
Звали его Эаком.
Но что этот факт решает?
Он человек. Однако,
Об этом никто не знает.
Гераклу не поздоровится,
Хоть он и горазд воевать!»
И царь приказал готовиться
Штурмующих отбивать.
—
Битва велась за честь.
Готовилась знатная драка.
У них и союзники есть.
В том числе, сын Эака.
Геракл поступает честно.
Он выбор других почитает.
Они для атаки место,
Каждый себе выбирает.
Лагерь от споров кипит.
(На сходках бывает всякое)
Лишь Теламон молчит,
Прославленный сын Эака.
Молчание вышло не впрок:
Ров на участке глубокий
Да, и стены «кусок»
Толстый и самый высокий.
Казалось, что этим местом
Сам Теламон доволен.
Но если признаться честно,
Он в выборе был не волен.
Эмоции отступили.
Штурм начинался рано.
Греки под стены ступили.
Каждый отряд с тараном.
Удары таранов меткие
Сливались в мелодию грозную.
Но бревна крошились в щепки,
Хоть были окованы бронзою.
Вдруг что-то стремительно «ухнуло»,
Вызвав троянцев стон.
Стена закачалась и рухнула,
Где наступал Теламон.
Стоны слилися с воем.
Теперь наступавшим везло.
Греки врывались в Трою.
Никто не щадил никого..
Сражение стихло. Однако,
Потом разбираться стали:
Царь поражен Гераклом
Вместе с двумя сыновьями.
Штурм стал жестоким ударом
По молодому царству.
Остался живым Подарок,
Но оказался в рабстве.
За них был назначен выкуп.
Их выкупали рьяно.
Брата сестренка выкупила,
И стал он царем Приамом.
Защиту легко воссоздали.
Снова могуча Троя.
Саму Гесиону отдали
Замуж за Теламона.

Апофеоз Геракла

Под Эхалией везло.
В честь победы царственной.
Гераклу время подошло
Для жертвы благодарственной.
Только он наряд оставил
Нужный весь в Трахине.
За ним Лихаса направил
К супруге Деянире.
Царица, прежде, чем отдать
(Это было модным)
Плащ решила пропитать
Зельем приворотным.
Флакон хранит из интереса
Средь снадобий разных.
Это ж, по признанью Несса,
Было безотказным.
Геракл Несса подстрелил.
Цель была завидной.
А кентавра погубил
Яд Лернейской Гидры.
Как предсмертный крик слетал
Она не позабудет:
«Плащ Гераклу пропитай.
Изменять не будет».
Капля на траву упала
И вскипела грозно.
Диянира закричала.
Только было поздно.
Вмиг несчастная обмякла.
Без признака румянца.
Лихас быстро мчит к Гераклу.
Чтоб догнать посланца!
В этом вся ее вина:
Правды всей не знавшая,
Крови набрала она
У кентавра павшего.
Грозный смысл понятен стал:
Жизнь Геракла кончилась.
Когда новый день настал,
На меч мужа бросилась.
—
Гонец супруги не успел:
Ночи было мало.
Геракл плащ уже одел,
Когда Солнце встало.
Жертвоприношенье было
Пышным и богатым,
Утром Солнце растопило
Гидры яд проклятый,
Геракл яростно кричать
Стал могучим басом.
Плащ хотел с плечей сорвать.
Отставал он с мясом.
Захлестнуло сердце гневом.
Рука деревья рвала.
Кровь вскипала черной пеной,
На алтарь стекала.
Геракл кричал: «Супруга мне
Измены не простила.
Тело все горит в огне.
Ядом отравила!»
Герой свои проклятья слал
Супруге Деянире.
Но простил, когда узнал
О ее кончине.
«Минуты жизни убегут.
Они много значат.
Пусть на гору отнесут
И сожгут без плача.
Так пророчество сбылось:
Живой враг не страшен.
Вот и умирать пришлось
От проклятья павших».
Геракл от чудовищной боли устал.
Лишился привычной силы.
И все же взобрался на кладку сам
Из дикорастущей оливы.
Воины молча стояли вокруг.
Никто не хулил и не славил.
Костер подожгли. И вдруг
Зевс Перуном ударил.
Гремел за ударом могучий удар.
Туча большая накрыла.
Зевс опустился к огнищу сам,
Чтоб выхватить смертного сына.
Сбылось превращение в бога,
Как снилось в пророческих снах.
Герою, конечно, много.
Но скучная жизнь в небесах!

Геракл

Конечно, мог он раскидать ораву,
Бороться с Зевсом тоже не предел
Любую нечисть задавить — по нраву,
А волос на загривке всё белел.

Грустил Геракл, что под влияньем Геры
В безумстве диком он убил семью
Он гнев не удержал в пределах меры
И стал подобным лютому зверью.

У Эврисфея долго он служил,
Двенадцать подвигов Геракл совершил.

Первый подвиг Геракла

Лев хулиганил где-то у пещеры…
Раз путника сожрал из-за угла
Геракл пошёл и не ломал менеры
Поняв, что шкуру не берёт стрела.

Немейский лев набросился не сразу.
Сначала зарычал как майский гром.
Попрыгал… и набросился потом.

Геракл поймал огромную заразу!
Не отпуская шею ни на миг…
Прошла минута и тот хищник сник.

Она хвостом вдруг обхватила ногу
И девять жал набросились кусать…
Огромный рак схватил, подстать бульдогу…
Тут Иолая начал рыцарь звать.

Геракл сбивал враждебные головки,
А Иолай их шеи прижигал
Сработали без лишней тренировки.
Таков у гидры выдался финал.

Захоронили под скалой её,
И каркает над нею вороньё.

Подвиги Геракла. Авгиевы конюшни

Стада у Авгия несметны —
Судьбою так ему дано.
Царём был Авгий неприметным
И был бы позабыт давно.

Он хорошо иль плохо правил —
Да не об этом разговор.
А имя Авгия прославил…
Его огромный скотный двор.

Скопились там навоза кучи,
От них идёт зловонный дух,
И мухи носятся, как тучи.
Скоту покоя нет от мух.

Очистить двор быстрее надо,
А то житья от смрада нет.
Ведь та навозная громада
Копилась долгих тридцать лет!

Гераклу трудное заданье
Дал Эврисфей: очистить двор
Всего за день, без опозданья,
Иначе ждёт его позор.

Геракла ж трудность не тревожит,
Готов он к трудностям всегда.
Решил он сразу, что поможет
С задачей справиться… вода.

Две речки протекают рядом,
Там надо дамбы нарастить,
Соединить те реки надо
И воду через двор пустить.

Он сделал из камней преграду,
И хлынула во двор вода,
И всю навозную громаду
Потоком смыло без труда.

Потом разобрана запруда.
Как раньше, потекла вода.
Двор чистым стал — ну просто чудо!
От куч навозных — ни следа!

Невыполнимую задачу
Геракл находчиво решил.
Смекалкой, силой — не иначе! —
Свой новый подвиг совершил.

Подвиги Геракла. Керинейская лань

Не стрАшны горы ей крутые,
И даже пропасть не страшна…
Рога у лани — золотые.
Красива, трепетна она.

Царь сразу после этой вести
Даёт наказ суровый свой,
Что для Геракла — дело чести
Доставить лань ему живой.

Для ловли лани быстроногой
Геракл в Аркадию идёт.
С красавицей золоторогой
Он с нетерпеньем встречи ждёт.

Вот наконец лань появилась.
За ней Геракл спешит вослед.
Но миг — и лань как испарилась!
Мелькнул рогов лишь яркий свет.

Она несётся,словно птица,
Ни в чём помехи лани нет.
Геракл за нею быстро мчится,
Не отстаёт, бежит он вслед.

Лань появилась на мгновенье —
И снова скрылась за горой,
Легка, как ветра дуновенье.
Её преследует герой.

Для лани пропасть — не преграда.
Прыжок — и больше нет помех.
Не остановят гор громада
И воды рек бурлящих всех.

На север лань всё дальше мчится,
Леса мелькают и поля,
Неведомые звери, птицы
И незнакомая земля.

Вдруг резко лань остановилась —
Ей дальше некуда бежать.
И у Геракла появилась
Возможность лань ту задержать.

Но ускользнуть она успела
И повернула круто вспять.
Как птица, вновь она летела.
Геракл за ней бежит опять.

Он лань убить стрелой не может —
Ведь должен взять её живой.
Догнать её не может тоже.
Теперь он план применит свой.

Сдержать чтоб бег золоторогой
И лань живою чтоб добыть,
Геракл решил стрелою в ногу
Унять бегуньи-лани прыть.

Стрела попала в ногу точно.
Окончен долгий марафон.
Связал Геракл добычу прочно,
Взвалил её на плечи он.

В погоне за добычей ценной
Провёл он целый год, и вот
С золоторогой ланью пленной
К царю в Микены он идёт.

Подвиги Геракла. Лернейская гидра

Беда случилась возле Лерны:
Наводит гидра страх окрест,
И нет житья от этой скверны,
И все бегут из здешних мест.

Она в болоте обитает.
Когда же выползает вдруг,
На всё живое нападает,
Уничтожает всё вокруг.

И вся окрестность опустела.
Опасна нечисть та, страшна:
Змеиное у гидры тело,
Девятиглавая она.

Все головы её шипели
И изрыгали жар и смрад.
Тем, кто уехать не успели,
Не жизнь была, а сущий ад.

Заданья сложность понимая —
У гидры девять ведь голов! —
Геракл с собой взял Иолая,
Племянник с ним пошёл без слов.

Достигли вот они болота.
Какая мерзкая вода!
На гидру началась охота.
Геракл спокоен, как всегда.

Вот выползла, вся извиваясь,
Упёршись на громадный хвост,
Шипя, свистя, переливаясь
И встав во весь огромный рост,

Все пасти гидра вдруг открыла —
Из них зловонный пышет жар.
И на мгновение застыла,
Чтоб страшный нанести удар.

Стоит змея тугой дугою
И наготове — девять жал.
Но вмиг Геракл одной ногою
Чудовище к земле прижал.

Тяжёлой палицей заразу
По каждой бьёт он голове.
Увы, на том же месте сразу
Такие ж вырастают две.

Но Иолай вмиг разжигает
Поблизости большой костёр,
Горящей палкой прижигает
Он шеи сбитых всех сестёр.

Змея своим огромным телом
Геракла хочет задушить,
Но продолжает мощно, смело
Герой то чудище крушить.

Он палицей своею длинной
До главной головы достал.
С последней головой змеиной
Конец чудовищу настал.

Змеиное обмякло тело,
На землю рухнуло оно.
Герой успешно кончил дело:
Чудовище побеждено!

Чтоб место было безопасно,
Поглубже в землю он зарыл
Все головы змеи ужасной,
А сверху их скалой прикрыл.

Зарыл и тело гидры рядом,
Чтоб дух зловонный не витал.
А перед тем змеиным ядом
Свои все стрелы пропитал.

Уйти из Лерны с другом верным
Геракл быстрее поспешил.
Избавил Лерну он от скверны,
Второй свой подвиг совершив.

Подвиги Геракла. Немейский лев

В античных мифах много славных
Героев, подвигов, чудес.
Но средь героев самый главный
Герой великий — Геркулес.

С недетской силой и сноровкой
Младенцем подвиг совершил:
Руками маленькими ловко
Двух змей огромных задушил.

Он сыном Зевса был по праву:
Силён, могуч, огромный рост.
Но — необуздан, крут он нравом
И в поведении не прост.

Нрав дикий — это Геры мщенье
За то, что Зевс не верен ей.
Гераклу нужно очищенье,
Чтоб стать спокойней и сильней.

Произошли чтоб перемены
И все проблемы чтоб решить,
Геракл должен непременно
Двенадцать подвигов свершить.

У слабого царя, ишача,
Двенадцать лет он должен жить
И выполнять его задачи.
И тем прощенье заслужить.

Вот вскоре первое заданье
Царь Эврисфей ему прислал:
«Лев причиняет всем страданья.
Живёт огромный лев у скал.

Он всё вокруг опустошает
И нападает на стада.
Работать, жить тот лев мешает,
Не жизнь в Немее, а беда!»

Избавить люд чтоб от мученья,
Геракл туда спешит прибыть.
Ему даётся порученье:
Он должен льва того убить.

Нашёл Геракл жилище зверя,
Его до вечера там ждёт.
«Добуду шкуру льва теперь я,
Уж от меня он не уйдёт!».

Вот появился лев ужасный
С большой гривастой головой.
Геракл этот миг опасный
С натянутой ждал тетивой.

И стрелы при полёте взвыли.
Геракл был точен, как всегда.
Но — шкуру стрелы не пробили:
Как сталь, она была тверда.

Лев зарычал, и с диким воем
Громадный сделал он прыжок,
Чтоб вмиг расправиться с героем,
Стереть Геракла в порошок.

Но страшным в голову ударом
На землю зверь внезапно сбит.
Геракл героем был недаром:
Немейский лев был им убит.

И даже мёртвый, лев ужасен —
Чудовищный, огромный зверь.
Но с этих пор он не опасен.
Вздохнут свободно все теперь.

Подвиги Геракла. Стимфалийские птицы

Клюв, когти, перья — из металла.
Таких ещё не видел свет!
Когда же стая вверх взлетала —
От перьев их спасенья нет.

Как туча стрел, с огромной силой
Летят со свистом перья вниз.
И злая сила всё разила.
Дух смерти в тех краях повис.

Была задача очень сложной:
Стимфал от птиц освободить.
От них укрыться невозможно,
Их очень трудно победить.

В лесу скрываются те птицы,
А лес прикрыт большой горой.
Чтоб с грозной силою сразиться,
На гору вверх пошёл герой.

Чтоб выманить тех птиц зловредных
И с ними страшный бой начать,
Геракл по дну тимпанов* медных
Со всею силой стал стучать.

От оглушительного звона
Вся стая в воздух поднялась
И тучей грозною над склоном
Кружить от страха принялась.

От ужаса вся птичья стая
Вдруг стала на глазах «линять»:
Кружась, над лесом пролетая,
Старалась перья вниз ронять.

Но не страшат Геракла перья.
Цель у героя лишь одна:
«Своими стрелами теперь я
Расправлюсь с птицами сполна».

С горы он стал стрелять по птицам,
Принёсшим много горя, бед.
От стрел его им не укрыться,
Спасенья здесь теперь им нет.

И взвились вверх остатки стаи,
И скрылись где-то за горой,
И в облаках их след растаял.
Вздохнул свободно тут герой.

Он с честью выполнил заданье
И птиц железных сокрушил.
Он подтвердил героя званье,
Свой третий подвиг совершив.

*Тимпан — бубен, барабан.