Александр Вайнерман
Под нами «пропастью во ржи»
седая Франция лежит.
Всё выше, выше самолёт
и небо над страной встаёт,
и небо распахнулось вширь,
отбросив груз телесных гирь.
И снова птицею в полёт
меня зовёт мой самолёт.
Над облаками — синева,
внизу — моря и острова.
И пики гор, и гладь полей,
и отраженье жизни всей.
Франция
Борис Шмуклер
(эпиграмма)
Наследница славной семьи мушкетёров,
Она позволяет и некий вальяж,
Всегда сохраняя кокетливый имидж:
Сверхклассную моду, духи, макияж.
О, Франция!
Дмитрий Углев
О, Франция! Страна парфюма и изыска!
Страна дворцов, лавандовых полей!
Взростила ты Людовиков, Францисков —
Известных всему миру королей!
Твои Версаль и Лувр — вершина красоты,
Известных архитекторов творенья.
И вместе с ними, Франция, блистаешь ты,
В сердцах поэтов, пробуждая вдохновенье.
А утром, только солнышко взойдёт,
Париж наполнится вновь ароматом нежным.
И каждый житель города идёт,
Чтоб выпить кофе с круассаном свежим.
Колоний много, Франция одна
Живые краски безнадёжно потемнели,
Трагичная имперская судьба,
Тоску лишь разгоняют карусели.
В церквях повсюду госпелы поют,
И Солнечный Король в гробу рыдает,
Мосты Парижа дали всем приют,
Под ними иноземцы отдыхают
Как граждане Республики благой,
Завоевавшей мысли и мечтанья,
Уклад нарушен жизни вековой,
Как быть должно — теперь в воспоминаньях,
Озвучивать которые нельзя,
Законы для гостей, не для хозяев,
Но, к сожаленью, гости не друзья,
И результат, теперь страна другая.
Парижский шик, изысканность манер
Остались на полотнах антикварных,
Сквозняк тому виной, открыта настежь дверь,
Хотя на вид всё стало шоколадным.
Юрий Безус
О, Франция! — прекрасна, неохватна:
Гасконь, Шампань, Бургундия, Анжу…
Моя пора уходит безвозвратно.
Таких земель я вряд ли погляжу.
Прославленных провинций вереницу
Увидеть можно разве что во сне.
Эльзас, его богатую столицу
Счастливый случай открывает мне.
Для мира Стра’сбург городу названье,
Француза слух ласкает лишь Страсбу’р —
Средневековья шик, очарованье
И наших дней эстетство и гламур.
Для самого взыскательного взора
Всегда, как потрясающий момент,
Величье Нотр-Дамского собора —
Расцвета христианства монумент.
Пижонят средь архитектурной моды
Эпох различных, скрывших много тайн,
Трамваев элегантные обводы —
Модерна техники изысканный дизайн.
Клошары в парке затевают пьянку,
И не являет тонкости манер
На площади цветочница-цыганка,
Где рядом — в бронзе — генерал Клобер.
На древних, тесных улочках булыжных,
Когда под вечер солнца свет померк,
Вдруг вспомнишь у витрин новинок книжных,
Здесь жил книгопечатник Гутенберг!
Спохватишься близ тёмных вод канала:
На Францию, на жизнь её глядишь!
Но… Франции увидел всё же мало.
Почувствуешь, что хочется в Париж…
Франция… Поморские деревни…
Юрий Безус
Франция… Поморские деревни.
Яблок спелых красные бока.
Выговор нормандский слышен древний,
Словно вспять текут теперь века.
Холодно на самой кромке суши.
Если только ты не истукан,
То оплатишь евро вездесущим
Кальвадоса крепкого стакан.
Уголок хорош моей планеты!
Жар гулять отправился в крови.
Есть в кармане звонкие монеты.
Впору оставайся и живи!
Но не будет пришлого помора:
Позовут родные берега,
Возвращусь в Россию очень скоро —
Ближе к Волге, где легли снега.
Дома за рубли куплю я водку
(Тут уж евро с наших не взыщи!).
И — с морозца — выпью залпом стопку
Под огурчик и мясные щи!
За столом, однако, вспомню вскоре
(Вдалеке от западных морей)
Яблоки нормандские и море,
Лишь в саду увижу снегирей.
Авиньон
Как символ нестареющей мечты, —
Застыл на фото в величавом шаге
Жерар Филип — сегодняшний почти.
Я этот снимок помню очень верно:
Изящный и могучий силуэт,
Актер на удивленье современный,
Хотя его уже полвека нет.
И замок вдалеке, на заднем плане:
Его не перепутаешь ни с чем:
Обитель театральных фестивалей
И ранних пап обитель вместе с тем.
То Авиньон — я знаю имя с детства,
Из памяти такого не стереть,
И оказавшись в Ницце по соседству,
Спешу, чтобы воочию узреть.
Увижу башни, гулкий двор с помостом,
И статуи сиянье в вышине,
Моста из песни половинный остов
Неспешно Авиньон покажет мне.
Я обойду центральные кварталы,
Запомню новый опыт прожитой,
Чтобы отныне Авиньон назвала
Еще одною сбывшейся мечтой.
Авиньон
Сей город истории пастырь —
С времён Карфагена и Рима —
Где власть лицемерного папства
Блюла трон Людовиков зримо.
Но Рона все смыла изъяны —
Законы реки благодатны!
Лишь шепчут под солнцем платаны
Свои плодоносные мантры.
Дух давней любви и культуры
Витает в стенах Авиньона,
Где смерть благородной Лауры
Не стоила лести и трона.
Анси
И благодарны мы, конечно, Богу,
Что рай построил на Земле — Анси
И показал туда дорогу.
По глади озера скользим,
Мотор совсем не замечая,
Крылами машем и летим,
Сознаньем праздник отмечая.
Летим вперед по облакам
И гор высоким отраженьям,
И по искрящимся снегам,
Все наяву, без наважденья.
И синь смешалась с бирюзой,
И облака уже под нами,
Мы, увлеченные игрой,
Обремененные годами,
Почувствовали вдруг счастья миг,
И две души запели вместе,
А солнца яркий быстрый блик
Нам с неба нес благие вести.
Все в жизни будет хорошо,
Не может просто быть иначе,
Плохое все давно прошло,
И быть теперь одной удаче!
Валерия Ливина
К вершине с бастионом городским.
Внизу река извилисто-ленива,
Шевелит принесенные пески.
С подъемом — шире вид альпийской дали,
Огромнее долина над рекой,
Такой земля, родившая Стендаля,
И быть должна — прекрасной и простой.
Природа воспитала дух высокий,
А люди — отвращение ко лжи.
Он расплатился жизнью одинокой
За то, что так свободой дорожил.
Извечная ирония земная:
Давать талант, лишая прочих сил,
Чтоб человек промолвил, умирая:
«Я мог, но не сумел — к чему просил?»
Он мог любить — не всякий так же сможет, —
И ошибался каждый раз почти.
Забавна эта череда ничтожеств,
Что повстречалась на его пути.
Причина ясна: красота, величье —
Уже избыток щедрости небес,
И верность не приходит в их обличье,
Наивно ожидать таких чудес.
И фантазер создал мирок особый,
Где женщины прекрасны и чисты,
Мужчины — благородные персоны,
А замыслы — огромной высоты.
Не знала я в своем далеком детстве,
Пьянясь таким словесным мастерством,
Что окажусь однажды по соседству
С Рю Гранд — казалось это сном.
Он здесь бродил, он размышлял о чем-то,
Здесь родились идеи и слова;
Мечтал о славе он — не о почете,
Горда, наивна эта голова.
Наставник мой в любовном становленье,
И слог, и ум, сверкающий как сталь,
Все это, без единого сомненья, —
Явление по имени Стендаль.
Набережная Круазет /Канны
Валерий Старз
Набережная Круазет,
Пальмы, отели, солнце.
Солнца ослепляющий свет.
Свет, превращённый в кольца.
Набережная Круазет.
Томно гуляют пары.
Пара нестареющих лет.
Летом полны бульвары.
Набережная Круазет.
В белой одежде яхты.
Яхты ускользающий след.
След этой вечной жажды.
Жажды бесконечных побед.
В спорах душевных странных.
Набережная Круазет.
Франция, море, Канны.
Канны. Из цикла Не мои Города
Михаэль Ринат
Прозрачна голова и женщин платья,
Монетой разрядиться портмоне
Готово до сантима, без изъятья.
Здесь скачут звуки легче обезьян,
Волнует жажда желтый сок стаканов,
Я от свободы безнадежно пьян
И кофе пью под музыку бананов.
Коктейлей выпивая молоко,
Потны от счастья отпускные лица,
И ни о чем не думать так легко,
Себя щипаю- вдруг мне это снится!
Все существует — столик на двоих,
В просветах море, и песок — реален,
И если не приснился мне мой стих,
То значит этот сон — материален!
Канны
Наталья Спасина 2
Улицы Канн утопают в цветах,
Март… предвкушение пляжных сезонов.
Яхт дорогих белоснежные клоны
Плавно танцуют в лазурных волнах.
Полупустынен кафешек уют,
Дремлют автобусы в ленной истоме,
Прыгают бублики солнца с балконов,
По тротуарам, по гальке снуют.
Звёздные пальчики ливнем смывая,
Спит Фестивальная площадь до мая.
Каркассон
Валентин Клементьев
Город на Южном канале
В камне, как будто ожил!
Выступ в могучей оправе
Трепет в душе разбудил.
«Од» благозвучием льется,
Вина в роскошный букет,
Сердце с волнением бьется,
Крепость встает, как рассвет.
Мощь цитадели бесспорна,
Вот предстает Каркассон!
Золотом залито лоно
Блещет в лучах бастион.
Берег возвышен скалою,
Ряд укреплений и стен,
Башни плывут над водою
В долгих веках перемен.
Стены, как новые вехи
Есть воссоздания — плод,
Крипта скульптурой рельефа,
Неф обращен в небосвод.
Транкавелей замок построен,
Мрамор античных колонн,
Церкви — оплотом покоя,
Старой реликвии — трон.
Варварский стиль баптистерий —
Грубый, невзрачный мотив,
Здесь христианская вера
Свой обретала порыв.
Войны за догмы и правду
Свергли всю ересь катар,
Натиском снята осада,
Взят победителем лавр.
Строятся замки оплотом,
У власти Людовик Святой,
Жизнь в областях Лангедока
Входит в общественный строй.
Рыцарь христианского мира
Титул обрел короля,
Символ духовных традиций
Он возродил на века.
Каркассон
Татьяна Верейская
Упоминается до Рождества Христова.
Каждый узревший будет поражён
Видом сооружения такого.
Рим правил там четыре сотни лет,
Когда он пал, вестготы захватили
Крепость, не знавшую до сарацин особых бед,
Стены восстановили, укрепили.
Три километра составляет их длина.
Двумя рядами город опоясан.
Великолепна над рекою Од она.
Вид грозных башен для врагов был страшен.
Огромный ров у цитадели стен.
Здесь нападенье было очень трудно,
Груды камней, точно разящих стрел.
Победа показалась бы здесь чудом.
О Каркассоне множество легенд
Слагалось за последние столетья.
Тут Карл Великий целые пять лет
Стоял в осаде войсковою сетью.
Но обманула войско с королём
Дама Каркас свиньёй, зерном набитой,
Соломенных солдатов муляжом,
Крепость спасла, в легендах не забыта.
И на колонне старого моста
Из древности лик дамы сей взирает.
Изображением, будто, как встарь
Жителей Каркассона защищает.
Клан Транкевелей процветанье дал
Сей цитадели, трубадуров краю:
Базилику, замок Контэль создал,
Но мир и счастье вечным не бывает.
В поход крестовый рыцарей призвал
Святой престол за веру и богатства.
Бойню кровавую он навязал
С Катаром, с альбигонским братством.
Пал Каркассон, в нём кончилась вода,
И инквизиция там восторжествовала.
Но много лет ещё с народом шла война:
Римская церковь ересь истребляла.
Сам Чёрный принц в столетнюю войну
Не смог осилить стены цитадели.
Они осаду повидали не одну,
И англичане их не одолели.
Живёт « как книга в камне» Каркассон,
Истории эпох неся лишь отраженье.
На крепость по ночам нисходит сон,
В нём штурм идёт и слышан гул сраженья.
Высятся башни над рекою Од.
Средневековья дух над ними веет.
Улочки, мостики и арок хоровод
Турист на фото здесь запечатлеет.
Грозною крепостью стоишь ты, Каркассон
И удивляешь красотою,
Средь мира и войны, средь льющихся времён
Во славу тех, кто тебя строил.
Замок Кенисбург. Франция
Наталья Демьяненко
Жизнь замка бурною была.
Он знал падения и взлёты,
Войны тяжёлую работу.
Летела не одна стрела.
Тот над долиною поднялся.
На море смотрит гордо вниз,
И будто к небесам прижался,
И в воздухе, как бы, повис.
Леса защитой окружили.
Монахи здесь когда-то жили.
Имел название горы
И помнил короля пиры.
Потом владел тем замком сын.
Он Франции всей господин.
Так несколько веков прошло.
Из замка исходило зло.
Разбойники там господа.
И захотят они когда
Вокруг всех грабят, убивают.
И удержу во всем не знают.
Собрались люди и пришли.
Разграбили его, сожгли.
Хозяев тоже больше нет-
На злодеяния ответ.
Тот замок герцогу попал,
И перестраивать тот стал.
Против орудий укрепил,
Но герцог тот бездетным был.
Был бой в том замке очень жарок.
И вот он Риму,как подарок.
Потом ещё война была,
И Швеция её вела.
Тот замок снова захватили,
Разграбили его, разбили.
Разрушен много лет стоит.
С ним только ветер говорит.
Вокруг ещё леса поднялись.
С ним заблудившись лишь встречались.
Но всеж судьба благословит,
И решено востановить.
Знал архитектор это время,
И мыленно всегда был с теми
Кто в этом замке раньше жил.
Создать он прежний вид решил.
Теперь гостей встречает замок.
Он среди всех красивый самый.
О жизни много он расскажет,
И то, что жив, другим докажет.
Город Лилль
Игорь Шевчук
Ясно по названию —
Это просто рай для Лиль.
Лилички, внимание!
Здесь давным-давно отлили
Памятник какой-то Лили.
А — какой?
Молчат на зло.
Вот отсюда и пошло….
Каждой Лиле в этом Лиле —
Именные бонусы.
Безвозмездно каждой Лиле
Здесь уложат волосы.
Чтоб бесплатно квас налили —
Покажите паспорт Лили.
Остальные –
не пыхти
Десять фраков заплати.
Здесь у Лиль большие скидки
На сурьёзные напитки.
А на туфли и на боты
Здесь у Лиль большие льготы
На духи «Эллегия»
Тоже –
привилегия.
Ну а если вы ЛилИ —
Вам их даром налили….
На крутом автомобили
Ездят тут одни лишь Лили
Остальные —
На простых:
Трых-ды-дых,
ды-дых,
ды-дых…
Ехать в этот Лилль не Лилям
Очень опрометчиво.
Так что если вы не Лиля,
Проезжайте мимо Лиля —
Вам тут делать нечего!
А зачем две буквы «эл»
Написали в имени,
Сам бы я узнать хотел….
Не пытайте вы меня!
Мон-Сен-Мишель
Лора Веселова
Мон-Сен-Мишель или просто так — Мон.
К горе монастырской иду на поклон.
В зыбучих песках я увязнуть боюсь.
Негромко в душе всё молюсь и молюсь.
Святой Михаил основал цитадель
И бронзовым шпилем взметнулся над ней.
Следит за приливами северных вод.
И по справедливости судит народ.
Защиту даёт он нормандской земле.
Мон-Сен-Мишель — цитадель на воде.
Руан
Живые перья на дышащем мраморе.
Голову так высоко задирать тяжело.
Слова кончаются. Очень бедный саммари.
Голубь крутит перископом головы,
Озирает окрестности. Ангел улыбается.
Все таки вы были, видимо, правы —
Птицы любят ангелов, на горгулий не приземляются.
Площадь холодная, опустевшая, устремленный в небо собор.
Разогреваются шумом ветра двигатели готики.
Архитектор средневековый слишком многое, недорисовав, стер,
Но и оставшееся не вмещается в объектив сотика.
Поймать момент, когда обрисуется синусоида крыла
Птицы снявшейся, ангела покидающей.
В быстро темнеющем воздухе улыбка отцвела.
Что попросить у Господа? Немного света, дай еще.
Годунова Катерина
Руана каменные стены
Укрылись пылью вековой;
Пропахли улицы вербеной,
Наполнив воздух чистотой.
Соборов траурные шпили
Проткнули толщу облаков;
Картины прошлого ожили,
Вонзаясь в землю глубоко.
Звучала в городе молитва,
Во славу юной Жанны Д` арк;
Орган хрустальною палитрой,
Смывал всю боль и вечный мрак.
Мелодий нежных перезвоны,
Людей обняли сладким сном;
Спустилась добрая Мадонна,
Накрыть Руан святым крестом.
Зов Жанны д Арк
Петр Затолочный
Стою в старинном уголке Руана —
цветы да камни, да высокий крест.
Здесь сожжена воительница Жанна,
и в мраморе она коварству шлёт протест.
Грабеж, убийства, голод, разоренье
французам рать английская несла.
И Жанна в Домреми в то волчье время
родилась накануне Рождества.
Пред смертью Франции король имел виденье:
пастушку из деревни Домреми;
дано ей Высших сил предназначенье –
французам дух поднять и укрепить.
А Жанна, видя горе, униженье,
полна мечты спасения страны,
святых оживших слышала реченье,
мол, будет только с ней успех войны.
Что только с ней, посланницей господней,
солдат французский храбрость обретёт,
и англичан из Франции изгонит,
наследника к престолу приведёт.
Царила в ниспосланье божье вера
в стране многострадальной в те века.
Поддержан этот слух был полной мерой,
что “божья дева“ поведёт войска.
Наследник короля поверил Жанне,
назначил главной в армии своей.
Вот Жанна в латах, на коне, в деснице знамя,
из церкви Сент-Катрин меч дали ей.
И сразу в осажденном Орлеане
воспрянули и силу обрели.
На бастионы вражьи вслед за Жанной
французы, полны пафоса, пошли.
И орифламма на копье, и трубы,
и голос девичий, зовущий в бой:
“Все, кто меня, мессию божью, любит
вперед на англичан! Вперед за мной!“
И враг разбит, и Орлеанской Девой
прозвали Жанну этим майским днём.
Спешит солдат на крики Жанны смелой,
и пробуждается защитник в нём.
И церковь Жанну с Девою Марией
в тот час сравнила: девственницы две.
После побед наследник в Реймсе принял
трон и корону радостно при ней.
Но всё ж ещё английские отряды
остались, и с бургундцами дружны.
И всё ещё Компьен у них в осаде,
король же отдыхает от войны.
И Жанна не нужна ему уж больше:
она ведь затеняет его свет!
И мысль уничиженья его гложет,
что ей обязан он отводом бед.
И вот с отрядом Жанна д ` Арк в Компьене.
Здесь осаждённым трудно: враг не прост.
И вот предательство: при возвращенье
из вылазки пред ней подняли мост.
Бургундский плен. Король неблагодарный:
на выкуп десять тысяч ливров жаль.
И англичанам пленницу продали,
ту, что несла сраженьям их провал.
И надо ж оправдать им пораженья,
когда в войне случился перелом:
не Бог французам помогал в то время —
бессильны, мол, войска пред колдовством.
За ересь, колдовство её судили,
но больше за военный свой позор.
И вот к столбу в Руане прикрепили,
и вот уж затрещал под ней костёр.
— О, дайте крест! — был крик предсмертный Жанны. —
О Иисус, моя душа с тобой!
В воздушном закружилась океане
душа, прощаясь с горечью земной.
Считают: сына к людям в годы злые
отправил Бог на смерть для спада зла.
Возможно так же Девою Марией
дочь Жанна д ` Арк отправлена была.
О Жанна д `Арк! Всё ж героинь великих,
тебе подобных, трудно подобрать.
С тобой сравнить лишь можно Боудикку,
поднявшую на римлян бриттов рать.
Всё ж поняла страна вину пред Жанной —
к святым она причислена была.
И дата, день спасенья Орлеана,
как праздник, в жизнь французскую вошла.
И носит её имя астероид,
и есть авианосец “Жанна д ` Арк“.
И в светлом мире лик её порою
увидеть я хочу сквозь жизни мрак.
Мон-Сен-Мишель
Надежда Бесфамильная
Это море и не море,
Здесь приливы берег моют,
Здесь живут монахов души.
Меж зыбучими песками,
Будто сквозь ушко в иголке,
Им еду таскают волки
В крипты, спрятанные в скалах.
Набегая с океана,
Неуёмны и нестары,
Не дают им спать корсары
В дормиторьях капелланов.
По законам моногамий
Ночи песенны и длинны,
Пьют они бенедиктины,
Тайны их скрывают камни.
Смою запахи «Шанели»
И, прикинувшись овечкой,
Проведу хотя бы вечер
Я в аббатстве Сен-Мишеля.
Но овечка – не иголка:
Распознают быстро-быстро,
За дурное любопытство
Разорвут на части волки!
Через Тулон
Ирина Ватрич
Гавани синий кулон
Украсили стройные мачты,
Думала, станет Тулон —
Галочкой, пунктом задачи.
Музыкой город объят,
Джаз в перекличке фонтанов,
Звёзды мишленовских карт,
На козырьках капитанов.
Мне снится Тулуза
Годунова Катерина
Мне снится Тулуза с ажурными крышами,
Пломбирное лето со спелыми вишнями.
Поля Лангедока с душистыми травами,
Балы, кавалеры с прекрасными дамами.
Лесными фиалками пахнет видение,
И слышится иволги звонкое пение.
С приходом рассвета мой сон не кончается,
В прогулку по Франции он превращается.
Фонтенбло
Анастасия Скорикова
Поместье Фонтенбло.
Поблекшие шпалеры
Увидеть повезло.
Часовня — мера веры-
Легко врастает в плоть
Вместительного замка,
Её перебороть,
Перекрестившись, жалко.
Безветрен сонный парк,
Сухих стволов — поленья.
Сюда бы Жанну Д`Арк,
Немного отопленья.
Как холоден, угрюм
Оплот чужого рода,
Похож на старый трюм,
Где мало кислорода.
Застолий всех застой,
Охота на рассвете:
И удивляет то,
Что здесь рождались дети.
Фонтенбло
Геннадий Глухота
Есть под Парижем городок,
И мне чертовски повезло,
Что я приехал на денек
Сюда, в старинный Фонтенбло.
Бежал через Булонский лес,
По Сене плыл на корабле,
Чтоб оказаться с вами здесь,
Здесь, во французском Фонтенбле.
Франсэ, не вешайте носы.
Ведь мне не жалко ни рубля
За те чудесные часы
В роскошных залах Фонтенбля,
Листает время календарь…
Но я по-прежнему люблю
Сказать Парижу «Бонсуар!»
И «Сильвупле» для Фонтенблю.
Фиту. Франция
Татьяна Важнова
Как лентою, обвязанный дорогой
Холм. Очертанья башни строгой
Той, что нанизывала тучи на лету.
Надеюсь, его помнишь хоть немного?
Огромных серых валунов окрас:
Неогранённых, мощных, странно грубых —
Остатки замка. А чуть ниже трубы
Домов приземистых. Речитативы фраз,
Всхлип и дрожащие сухие губы.
В противовес озёрам тёмных глаз —
Провалы щёк лица. А по скуле пологой
Дорожки-ручейки, ресницы строго
Блестят (солёного отчаянья рассказ)…
Ты помнишь своё горе, недотрога?
Чьё сердце не разбито в 20 лет?
Жизнь – сжатая до точки во вселенной.
Нет дела, «не живущим» и до пенных
Поющих журавлей, трассирующих след,
До винограда кружева на стенах…
Источенные временем ступени.
Старинной лавки вкусная прохлада.
Плетёной мебели ажурная отрада.
С природной грацией тигриной лени
Сорокалетний — Он! Владелец. И бравада
Чертёнком-эхом побежит по залам.
Ладонью властною полуобняв за плечи,
Грассируя и уводя за речью,
Тебя он поведёт — природным галлом.
Другой привязанности предтеча.
Ты будешь кофе на террасе пить.
Мир засмеётся в тесное оконце…
Он скажет: «Там, за облаками, солнце!
Жизнь, как вино хмельное, лить
Слезами в землю? Лучше, пей до донца!»
Со скрипом распахнётся клапан-дверца,
Впуская новой крови красоту.
Губами твёрдыми, шепнув: «Се ту…»,
Он целовал на жизнь больное сердце.
Ты помнишь замок маленький — Фиту?
Французская Бретань
Шипения, рокота полны
К темнеющей, сморщенной скальной гряде
Торчащей горбами в зелёной воде
Несутся упругие волны.
С разбега взлетает к вершинам прибой
На мелкие брызги дробится
А камни стоят неприступной стеной
Лишь мечутся чайки, крича в разнобой,
И радуга в каплях искрится.
На Корсике
Иль это мой мираж
На подмосковной даче?
Нет, южный, приморский пейзаж.
У берега разные яхты,
Лодки и корабли
В водах чудесной бухты,
У кусочка горной земли.
Его знаменитым сделал
Маршал Наполеон.
Здесь в детские годы бегал,
В соборной купели крещён.
В Аяччо собор Кафедральный
В древности сооружён,
С фресками, монументальный,
Гордость жителей он.
Паутинки мощёных улиц,
Зелень резная пальм,
В галерее туристы любуются,
От картин Возрождения шарм.
Остров менял хозяев
На продолжении веков.
Владыки не знали правил
Суверенных владений основ.
От врагов охраняла город
Генуэзская цитадель.
Древность жива, а он молод
И известен средь дальних земель.
След в истории город оставил…
Упираясь в обод окружной,
Взгляд кружа, как маслобойку лошадь.
Церковь – в жёсткой понизи ножной.
Чёрный кружевной чугун ограды,
Яркие чешуйки красных крыш
Прилепились к пышным и покатым
Бёдрам старых гор. И, крикнув: «Кыш!»
Хриплым боем, пробасив, куранты
Разогнали тучу сизарей.
Муравьёв небесных, оккупантов
Крыш и шпилей, статуй, площадей…
Время кружит стрелки вхолостую.
Сонный омут спрессовал века.
В стеклотару города пустую
Месяц цедит скуки облака.
Маленькая Франция Прованса.
Городок, как сломанный брегет.
Сонмы кошек — чёрных словно вакса —
В пузырях окошек. И берет —
Метка из безвременья француза
Старого вояки из макИ —
Год за годом проплывает грузно
Рядом с тростью. Зонты-мотыльки
Старого кафе трепещут. Запах
Кофе и рогаликов тугих.
Время прочно держит в тёплых лапах
Память об ушедших и живых.
Прованс
Эльза Попова
Живописнейший залив.
Буйство красок, звуков, линий.
На полях лаванды иней,
Предрассветный, молчалив.
Здесь из прошлого звучат
Песни славных трубадуров,
Воспевающих в гравюрах
Серенады постулат.
Арки, храмы и дворцы,
Яркость глиняных кувшинов.
Ароматами жасмина
Переполнены сады.
Не в ущёрб своей душе
Раздобудет каждый прикуп.
Все от мала до велика
Разбираются в еде.
За Провансом наблюдать
Сквозь бокал вина привольно.
В нём гламурности — нисколько.
Для эстетов — благодать.
По винной дороге /Эльзас
Людмила Никонова
вдоль живописных полей
Пейзаж виноградной террасы
становится взору милей.
АутентИчны деревни,
дворы и фасады в цветах.
В почёте лоза, винодельни…
и аисты в здешних местах.
И вот Рибовилле!.. Как в сказке
фахверковых домиков строй,
Их пёстрые, яркие краски
влекут позитивный настрой.
Нарядно украшены стены:
одна… интересней другой.
Смешны бутафорные сцены
с фигурками и мишурой.
На склоне… развалины-замки,
в Сен-Ульрихе… рыцарский зал,
Историей дышат останки
и тайной печальный финал
С времён Рибопьеров деревня —
бродячих артистов приют.
Для всех атмосфера душевна,
здесь праздника, музыки ждут.
По осени в День менестрелей
струится в фонтане вино —
Об этом мне птицы пропели,
а выпить уж… не суждено!
Фахверк — тип строительной конструкции домов, при которой несущей основой служат
балки (видны с наружной стороны);
Сен-Ульрех — (один из трёх) полуразрушенный замок, построенный в 11 веке на склоне горы у Рибовилле;
Рибопьеры — династия, владеющая замками и кварталами Рибовилля в XIII-XV в.в.;
День менестрелей (8сентября) — праздник в Рибовилле, в фонтане перед мэрией вода превращается в белое эльзаское вино, подаренное виноделами.
Эльзас
По сути и по замыслу немецкий.
Соборы к небесам, как Бога глас,
Испытывают у пришельцев глаз.
Он, в целом, старомоден, светский.
Немецкий Страсбург не велик, но горд —
Евросоюз разбил здесь свой парламент.
Хотя живёт без моря и без гор,
С военных лет и, верю, до сих пор,
Он сохраняет в людях страх на память.
Немало тягот выпало Земле:
Немецкий Krieg и русская Бравада.
Не признаём ошибок мы в Кремле,
Американцы в центр Европы не по мне.
Солдаты в полном камуфляже! Правда!
Мир не спокоен. Терроризма гул
Доходит до Эльзаса, без сомнений.
Не просто сохранить для власти стул.
Как выиграть по лотерее пул,
Признать всех справедливость мнений.
У нас другие и заквас, и пыл,
Природа Духа и земли другие.
Не бюргеры совсем — владельцы крыл —
Мы укрепляем, без стеснения, тыл,
Поскольку за плечами вся Россия.
Не нравимся? — Любите свой мирок,
Добропорядочность фальшивую, не более.
Но в мире жить нас заставляет Рок.
Не только в этом видят люди прок,
Желают Дружбы — не земной Юдоли.
Уроки французского. Эльзас
Солнечная Бора
Французским блеском полнится душа,
Глаза искрятся, в них приметы счастья,
Где явь с мечтою встретились, спеша
Дарить восторга пылкие объятья.
Эльзас*, Эльзас, тобой восхищена!
Едва попав — хочу навек остаться
В стране цветов и белого вина
И в старине желанно затеряться.
Сквозь время дух средневековья свеж.
Соборы в Страсбурге* — пик совершенства.
Пленяет вид готических одежд
Как символ высшей власти духовенства.
Дворец Рогана — роскоши полёт,
Венец эпохи славного барокко.
Здесь три музея, в том числе и тот*,
Где шоколада тайну знает дока.
Кольмар* эльзасский — райский уголок.
Как поражает мест достойных масса!
Визитной карточкой стал Дом голов,
Где на фасаде — сотни лиц в гримасах.
Квартал рыбацкий, пекарей дома,
В них раздаются чудо-ароматы,
И очаруется любой гурман,
Что колоритом местным весь объятый.
Почтенный пряный Гевюрцтраминер,
Мускат пресладкий и с кислинкой Рислинг,
И Пино Бланк — вершина всех манер —
«Букет» с холмов, что в деревушке Риквир.
Ты так прекрасна, Франция-мечта
И показать готова очень много!
В тебе царят любовь и красота…
Ах…ждёт меня обратная дорога.
*Страсбург — историческая столица Эльзаса. Собор страсбургской богоматери — эталон готического стиля. Здание ярко выделяется среди всех окружающих строений.
*Музей «Секреты Шоколада» раскрывает тайну приготовления этого любимого многими лакомства. В чайной комнате можно выпить чашечку какао или тройного шоколада.
*Кольмар — третий по размеру и численности населения город в Эльзасе. Называют «Маленькой Венецией». Количество в Эльзасе «самых красивых французских деревень» здесь просто зашкаливает по сравнению с другими регионами. Везде ждут старинные узкие улочки, живописные разноцветные фахверковые домики, вкуснейшее местное вино и цветы, цветы, цветы.
*Риквир — необычайно красивая деревенька Эльзаса. Входит в ассоциацию самых красивых деревень Франции, часть туристического маршрута Винной дороги. По праву носит название «Жемчужина эльзасских вин».
Французский язык
Александр Вайнерман
Пульсирует, грассирует
прозрачным родником.
Слова слегка вальсируют —
французским языком
напиться и накушаться,
наслушаться сполна.
Стереотипы рушатся,
пока жива страна.