Айвазовский Иван Константинович — Русский художник-маринист, баталист, коллекционер, меценат. Наиболее выдающийся художник армянского происхождения XIX века.
Написал нескольких тысяч картин, однако далеко не все они получали положительные отзывы у критиков. Его упрекали в повторяемости и излишней красочности сюжетов. Самые известные — Десант Н.Н.Раевского у Субаши (1839), Неаполитанский залив (1841), Буря на море ночью (1849), Девятый вал (1850), Вход в Севастопольскую бухту (1852), Бурное море ночью (1853), Море. Коктебельская бухта (1853), Приезд Петра I на Неву (1853), Вид Константинополя и Босфорского залива (1856), Закат (1866), Ледяные горы в Антарктиде (1870), Радуга (1873), Ночь. Голубая волна (1876), Закат на море (1886), Штиль. Морской пейзаж с рыбаками (1887), Бриг «Меркурий», атакованный двумя турецкими судами (1892).
Неаполитанский залив в лунном свете
Алевтина Маркова
По картине И.К. Айвазовского
То был волшебный сон, а может — явь…
Морской пейзаж я видела красивый:
Луна перебиралась ночью вплавь
По спящим водам тихого залива…
Пройдя сквозь туч небесный караван,
Она плыла, подобно великану,
От берега, где мирно спал вулкан,
До берега, где дикие лианы
Спускаются изящно по стволам
Больших деревьев с кроной изумрудной…
Везувий прикасался к небесам,
Весь берег плыл в лимонной дымке чудной!
Светлели редких лодок паруса,
Невольно отражаясь в водной глади.
Я знала, что, лелея чудеса,
Вот-вот старик на камушек присядет…
И я была во сне совсем не прочь,
Измерить взглядом лунную дорожку.
Влюблённые не спали в эту ночь,
Не спал и огонёк в ночном окошке –
Ловил обрывки фраз людских, бесед,
Горел в ночи печально, сиротливо,
А рядом золотой струился свет
По ряби вод уснувшего залива…
Картина Ивана Константиновича Айвазовского «Неаполитанский залив в лунном свете» (1842)
И. К. Айвазовский Гондольер на море ночью
Альберт Кудаев
Недолги праздные минуты,
Мы ценим их на свой манер.
Пусть службу добрую кому-то
Сослужит старый гондольер.
Вам отдых, а ему работа,
С веслом в ладонях день-деньской.
Каниса вымокла от пота,
И бриз не радует морской.
Моряк и грузчик и извозчик,
Он в лабиринте островов,
Как ангел вод с утра до ночи,
Свой тяжкий крест нести готов.
Венецианская лагуна
Его родной привычный дом,
Он так давно, мальчишкой юным,
Поставлен был к веслу отцом.
И он судьбы другой не хочет,
Он так привык, он так живет.
На море штиль, иль гром грохочет,
Всегда душа его поет.
Окончен день, скользит гондола
Туда, где ждет его жена.
Звучит над морем баркарола
И улыбается луна.
Впечатление от Айвазовского
Анна Веселова
Легли на холст небрежные мазки,
И побежала вдаль волна морская.
И след простыл печали и тоски.
Душа вспорхнула, волны догоняя.
Вода меняет цвет, она горит,
И сотни лун куда-то мчат потоки.
Вот-вот проглянет солнце на востоке
И океан покорно замолчит.
Или, напротив, вздыбится, пойдет
С песком мешаться и крушить утесы.
И от стихии не убережет
Надежда, не спасут мольбы и слезы.
Художник стал, картиной удивлен,
Его пугает море штормовое.
Оно как настоящее, живое,
И счастье, радость ощущает он.
Смотрю завороженно, не дыша,
И слышу, как волна вопит и стонет.
И в стоне том художника душа,
Вся-вся его душа как на ладони.
От штиля к урагану Айвазовский И. К
Анна Ковалёва -Мулик
Все души неба — криком бездны —
Тревожили морскую гладь…
А стоны моря — мглы диезы —
Им вторили агрессией — как тать…
Воруя лики новых смертных —
Лишь в отражении судьбы…
Вдруг ураган — от тьмы бессмертный —
Как сердце неба – в час борьбы…
Всю мощь волны, обрушив с силой —
Дар знаний истины своей…
За власть над штормом — паутиной —
Шлет дождь — побег его страстей…
Но блики солнца в нежном штиле —
Мерцая радугой небес…
Нашептывают тихо: “Он бессилен,
Вернётся скоро мир чудес…”
(Картина «От штиля к урагану» Иван Константинович Айвазовский)
Айвазовский
Борис Межиборский
Девятый вал наполнен романтизмом,
Девятый вал наполнен той борьбой,
Где море излучает там капризы,
В которых есть и буря и прибой,
В твоих картинах слышу откровенье,
В твоих картинах вижу свет и тень,
О, боже мой, какое озаренье
Твоя марина забирает в плен,
И даже в час, когда весна мятежна,
И буря пролетает над волной,
Моя душа становится столь нежной
И Айвазоский снова предо мной.
И романтизм сверкает в юном взоре,
И в даль летит художника мечта,
И бесконечно благодарно море,
За это вдохновение холста.
Буря на море ночью. худ. И Айвазовский
Борис Ханин
Ночное и грозное небо,
Обрывки темных облаков.
Луна сквозь них довольно смело
Пробилась, выйдя из оков.
Она корабль весь освещает,
На смерть который обречен.
Судьбу мгновения решают,
И вряд ли будет он спасен.
Кругом бушующее море,
Идет стеной за валом вал
И волны, что друг с другом спорят,
Наносят кораблю удар.
Бросают волны словно щепку
Кораблик — парусник в ночи.
Он парус подставляет ветру.
Тот — будто стонет и кричит.
Усилья корабля напрасны:
Уж слышен треск сосновых мачт.
Стихия эта неподвластна,
Она жестока , как палач.
Идет волна. Мохнатой лапой
Старается обнять корабль
И утащить на дно. Расплатой
Становится сей мюзерабль
За все деяния, что с морем
Творит всеядный человек,
И погибает в волнах, споря,
Уже какой по счету век.
Россия, бедная Россия,
Ты как кораблик, что во тьме
Вовсю насилует стихия.
Жива еще.Вопрос в цене.
Ледяные горы в Антарктиде. худ. Иван Айвазовский
Борис Ханин
Стоит сплошной стеной гора из льда.
Игрушечный корабль на ее фоне.
Каким путем, когда попал сюда,
Остановившись между льдин в проеме?
Российский флаг полощет на ветру.
Им только что открыта Антарктида.
Корабль, как кажется, вмиг в пыль сотрут
Здесь айсберги, различных форм и видов.
Холодной красотой сия земля
Так притягательна и гармонична.
И только лишь скорлупка корабля
Здесь выглядит предельно непривычно.
Внизу — синеет водяная гладь.
А сверху- с тучами смурное небо
Здесь глыбы камня можно увидать,
Покрытые многометровым снегом.
А белый и сиреневый цвета,
С оттенками тонов весьма различных,
Показывают ,что есть красота
И у ландшафтов даже необычных.
Такой — на южном полюсе земли,
Где холод царствует. А он, отдельно
От всех материков земных, вдали
Стоит и существует параллельно.
Корабль неисправимо одинок
И очень чужд гармонии природы.
Жестокий очень получил урок,
Что дали атлантические воды.
Хаос. Сотворение мира. худ. Иван Айвазовский
Борис Ханин
Борьба между светом и тьмой.
Свет вскоре во всем победит.
Дорожку свою над волной
Он в темные воды вонзит.
Фигура на небе смурном,
Как облако черное в нем,
Загадочным здесь существом
Глядится в обличье своем.
Раскинуты руки в размах.
Старается свет заслонить
Посеять чтоб смуту и страх,
Чтоб свет не дошел до земли.
Но свеху Создатель парит
Он вскоре разгонит всю тьму
И жизнь на земле сотворит.
Природа подвластна ему.
Руками разгонит он тьму
Бесследно исчезнет она.
Подвластная лишь Одному,
Утихнет морская вода.
Из тьмы возродится наш мир,
И жизнь расцветет на века.
Картину, что мэтр сотворил,
Себе приобрел Ватикан.
Волна
Валентина Гладыш
Навеяно картиной И.К.Айвазовского «Волна»
Корабль уж тонет. И пучина моря
Его готова полностью принять.
Волна вздымается и дико стонет.
И невозможно больше размышлять.
Волна почти слилась
с тревожным небом,
И грозный хаос превратился в ад,
Ревёт в великолепии нелепом
И гонит вод немыслимый каскад.
Корабль-песчинка
среди водной бури.
И ничего уже не предпринять,
А люди в жутком
сумрачном сумбуре
Пред Богом приготовились стоять.
Разгул стихии грозен и беспечен,
Нет дела ни до жизней,ни до бед.
Так было на Земле и будет вечно.
Страшит и будоражит
пенный след.
Девятый вал
Валерий Штормовой
Этюд на картину Айвазовского
По морским поверьям в шторме девятый вал —
самый страшный, самый разрушительный.
Бушует море. Корабля не стало —
Разбит он в щепки яростной водой.
И вот девятый страшный гребень вала
Сплошной стеной завис над головой.
Громадной массой движется он гневно,
Неотвратимо, грозно, не спеша,
Седой, косматый, в хлопьях белопенных,
Все на пути сметая и круша.
Среди обломков мачт и такелажа,
Держась за бревна, горсточка людей,
Оставшихся в живых из экипажа,
В отчаянье сжимается тесней.
Спасенья нет, и гибель неизбежна,
Затопит их гигантская волна…
Но в этой схватке, в битве безнадежной
Мы ценность жизни познаем сполна.
Прощание
Валерий Штормовой
Этюд на картину Айвазовского
Солнце вдали над утесом встает,
Лодка матроса у берега ждет.
В море уходит моряк молодой,
Нежно прощаясь с детьми и с женой.
Скоро поднимет корабль паруса,
Выберет цепью наверх якоря,
Выйдет, оставив знакомый утес…
Вот и прощается с милой матрос.
Лодка отчалит. Семья будет ждать.
Боль расставанья ничем не унять.
Море зовет. И в далеком пути
Образ родной сохранит он в груди.
Девятый вал. Худ. Айвазовский И. К
Виталий Полоцкий
Бушует грозная стихия.
За валом — вал, летит волна.
Средь грозных волн не видно сини,
Во мраке скрыта глубина.
Кипело солнце над водою,
Багряно — огненный закат
Навис над бездною морскою.
Девятый вал
— десятый ад!
Обломки матч пучина моря
Бросает на девятый вал.
Спасутся ли в великом горе
Несчастные?!
Кто выплывал,
Хватался за обломки судна,
Сражался из последних сил…
Всевышний знает:
— Кто до утра
Сумел дожить — тот победил?!
Иван Константинович Айвазовский — «мастер без соперников».
Чесменский бой. Худ. Айвазовский И. К
Виталий Полоцкий
Луна зловещая сверкала
В Эгейском море в эту ночь.
Турецкий флот стрелой пронзала,
А Русским – вызвалась помочь.
Османский флот явил армаду,
Укрывшись в гавани морской.
Судьба России шлёт награду,
наш праведный свершится бой.
Четыре шлюпки по волне
Бесшумно в бухту пробирались
в ночи. Без звезд. Лишь при луне
брандеры в тайне приближались.
Диверсионная брандера
Таранит вражеский корабль.
Пожар! В ночную стратосферу
Взметнулся огненный журавль.
Турецкий флот спешил ко дну,
Объятый заревом пожара.
В последний путь, на глубину
громаду провожает Мара.*
О, русский воин-богатырь!
Прославил Русскую Державу!
Победу одержал.
За «Быль» –
награду получил и Славу!
Иван Айвазовский. Девятый вал
Владимир Гусев Тульский
/1850год/
Разбит о скалы грозный их корвет,
Не многие дожили до рассвета.
Им повезло,- увидели рассвет,
Но можно ли назвать везеньем это?
В кипящей от неистовства воде,
В тумане брызг зелёно — жёлтой хмури
Обломок мачты, шестеро людей,
Сумевших пережить бесчинство бури.
Перемешались волны, облака,-
Они, должно быть, прогневили БОГА.
Хватает сил бороться им пока,
Но этих сил осталось так немного.
Призвал не падать духом капитан:
«До роковой черты в удачу верьте!»…
Матрос, что на картине ближе к нам,
Пытается дружка спасти от смерти.
Дружок мечтал вернуться в дом родной
К родителям, к своей невесте юной…
Кому-то мнится:
За крутой волной
Спешит к ним помощь быстроходной шхуной…
Окрашены багровым облака,
Печаль вселяя в душу и тревогу.
И капитана тянется рука
С мольбою о спасенье прямо к БОГУ.
Айвазовский. Девятый вал
Владимир Морозов 5
— «Через секунду — смерть, но посмотри на луч.
Не правда ль, он красив, пронизывая бурю?»
— «Что мне в той красоте, когда я жив не буду!»
— «Нет, ты не прав. На гребнях страшных круч
играет радуга, огни по небу мчатся.
Как хочется мечтать, как хочется смотреть!
Ещё когда наступит эта смерть…
Ещё есть целая секунда счастья.»
И. К. Айвазовский Итальянское утро
Владимир Нехаев
Из тысяч нарисованных картин
Немногие он рисовал с натуры, —
Стихия, шторм и буря — вид один
Не позволял того…
В Италии, в лагуне
Он черпал вдохновение,
Писал,
Игру воды и света подмечал,
Движение предметам придавал,
Чтоб зритель этим воздухом дышал, —
Морским, особым, свежим и спокойным, —
И, глядя на картину, отдыхал…
У берега
На рейде корабли
Застыли, —
Им надо
Отдохнуть и в путь собраться.
Вот рыбаки свой невод
Опустили:
— С утра пораньше-
За уловом, братцы!
— Да и — на рынок!
— Денежек набраться!
Под розовым рассветом
Чуть лоснятся
Маяк и пики гор вдали,
Свои бока под теплые лучи
С какой-то пляжной негой
Подставляя.
В две трети — небо!
Розовый восход!
Художник дымку нам передает…
И даже карту поместил на небосвод! —
Быть может, мне привиделось,
Не знаю…
Картина свежим ветром обдает,
Каким-то притяженьем обладает,
И кажется, — мгновение, вот-вот! —
И все придет в движенье,
Закачает
Волна
И парусник
На якорь встанет.
Флот
Торговый
Морскою жизнею своею заживет,
Через моря товар и груз потянет.
Рыбацкий невод рыбы наберет
И вечером рыбак в кабак нагрянет.
На горизонте —
Парусников смотр, —
Романтика! —
И кто-то
Там встречает
Вдвоем
Рассвет
И больше никого
На целом свете
Рядом с ними нет,
И время словно замедляет ход,
И дарит счастливый судьба двоим билет!
Совсем немного
Времени мелькнет
И сменит декорации восход,
Отправится,
Сияя вниз,
Светило
В привычный свой дневной
Большой поход.
Играет красками
Художник, создает
Сюжет,
И время на картине
Так замрет,
Запечатленное:
Все это было,
Было,
Было:
Штиль,
Утро,
Горы,
Розовый восход…
Из тысяч нарисованных картин
Немногие он рисовал с натуры,-
Стихия,
Шторм,
Волна и буря! —
Лишь в памяти художник их хранил,
Нам показать сумел
Воды, волны фактуру,
Гул ветра,
Человека в трудный миг,
Среди разгула
Мощного стихии!…
А здесь, в Италии,
Он жадно рисовал,
Ловил для впечатления
Мгновения,
Часами на этюдах пропадал,
Игру воды и света подмечал,
Движение предметам придавал,
Чтоб зритель этим воздухом дышал, —
Морским, особым, свежим и спокойным, —
И, глядя на картину, отдыхал,
И мысли приводил в порядок стройный…
Картина И. К. Айвазовского из Национального художественного музея Беларуси — одна из тринадцати в этом музее, одна из шести тысяч написанных великим маринистом картин.
И. К. Айвазовский. Морской пейзаж. 1850
Владимир Нехаев
Морской пейзаж карандашом написан,
картон и процарапка.
Весь сюжет,
казалось, для эскиза лишь годится,
и стать шедевром у него претензий нет.
Но в том-то и секрет,
не автор сам решает: будет, нет
ночной прогулки
вдохновительный сюжет
в музее Русском выставляться столько лет.
Льется на волны мягкий лунный свет.
На рейде корабли без парусов застыли.
С сетями рыбаки вернутся не с пустыми,
Хоть волны есть и нам их виден бег.
На берегу с сетями человек
(Он в лодку не попал, там места мало)
Глядит на море и с надеждой, и устало.
Здесь башня и прибой — лишь фон, — не занимало
Художника ничто,
Кроме волны и света, —
Игра воды, движения и цвета —
Вот что поймать всегда стремился он,
Вот его цель и творчества примета,
Он предлагает зрителю при этом
Дофантазировать и звуки, и сюжет,
В который сам он погрузился сладко
И быстрыми движениями, хватко,
Рождает на картоне красоту.
Простой картон,
Карандаш и процарапка —
Всмотреться в даль,
В простор морской, в мечту,
И заглянуть за дальнюю черту,
И почерпнуть в картине настроение-
Вот миг общения с искусством,
Наслаждение!!
Иван Константинович Айвазовский. Морской пейзаж. 1850-е года. Картон, карандаш, процарапка. 17,1х24,5 см. Государственный Русский музей.
Девятый вал…
Вера Аксенова-Соснина
Сижу. Молчу. А надо мной «Девятый вал».
Его как будто Айвазовский рисовал
С моей души, что заблудилась на земле.
Былая жизнь — на затонувшем корабле
Пустых надежд, невоплощённой красоты,
Уснувших в сердце чистоты и теплоты.
И я тону. Иду тихонечко ко дну.
Ещё разок, один разок рукой взмахну —
И всё. А дальше — тишина. И темнота.
Заполонившая всё в мире пустота.
«Девятый вал»…
А рядом «Белый пароход».
Потоки света и лазурный небосвод.
И блики солнца на спокойной глади вод.
И плеск волны, что бьётся весело о борт.
Не злится ветер, не бушует, не ревёт.
А просто веет и прохладу нам несёт.
И снова сердце не страдает, а поёт
И снова верится в неведомый полёт
К обетованным берегам большой земли,
Где ждут кого-то у причалов корабли…
Солнечный закат
Галина Лычковская
(Стихотворение к картине Айвазовского «Солнечный закат»).
В великолепии безмолвном
лучи пронзали облака
и красок разливая сонмы
текла небесная река.
Где в позолоте, где в лазури,
так украшая небосвод,
что облака смеясь тонули
в объятиях наземных вод.
А солнечный закат тропою,
неведомой досель для нас,
коснулся бездны…успокоив
и море усыпив на час…
Он ветра теплотой обласкан,
разлил на бриз морской воды
палитру бело-синей краски,
оставив зелени следы…
Качал, как спящего младенца,
вдали дрейфующий фрегат,
лаская, как единоверца,
бросал на мир прощальный взгляд.
Среди волн
Галина Лычковская
Белою пеной взмывает шальная волна,
волю, свободу почуяв в беспечном разгуле,
и поднимается к небу стальная стена,
жизнь и могущество спрятано в бешеном гуле.
Силу и страсть из пучины несёт хохоча,
жизнь обретая на новом своём повороте,
краски меняя воды, с мастерством трюкача,
синие-зелёные… белые в водовороте…
Рвутся и мечутся волны в стихии своей,
в бездну увлечь всё стараясь с пути оголтело,
и разбивая с разбега борта кораблей,
к берегу мчат их обломки неистово, смело…
Но пробиваясь сквозь толщу неоновых туч,
аквамарина оттенки вплетаются солнцем
и набирая разбег мчится солнечный луч,
морю, за жизнь моряков, рассыпая червонцы…
Видишь, на берег с волною, кусок корабля
мчится. За мачту, как жизнь, уцепились матросы.
Слева по-курсу кричат: «Братцы, гляньте, земля!»
К берегу трое прибились. Кружат альбатросы.
Радость победы над этой стихией воды,
слышится в крике летящем с волной к небосводу.
Берег обняв и в полёт отправляя мечты,
пели матросы хвалу… и волне… и свободе…
(Стихотворение написано к картине Айвазовского «Среди волн»).
Стихия
Галина Лычковская
(К картине Айвазовского «Хаос»).
Разверзлось небо. Рвутся тучи.
Сжимает ветру ярость грудь.
Стихия, силою могучей,
пытается прорваться вглубь
морской волны и стонет море,
бросая к небу гладь воды.
У бездны всё темнее взоры,
но из-за туч видны следы
живых лучей, что солнце кажет.
Их пропускает через тьму
ко дну морскому, дивным стражем
и бездна плавится в дыму.
И Дух Божественного чуда,
промчался над живой водой,
и бросил в море изумруды,
чтоб обрело оно покой.
Айвазовский
Гончаров Николай
Окно рабочей мастерской Айвазовского
в Феодосии выходило во двор его дома,
на противоположную от моря сторону
Над побережьем — лето в полной мере,
Играют волны с кромкою игриво,
Подковой счастья охраняет берег
Дуга Феодосийского залива.
Любимый дом уютен и просторен,
Вдоль стен холсты: пейзажи и марины.
В прохладных залах пахнет Чёрным морем,
И киноварью, и аквамарином.
Рабочий кабинет в покой погружен,
Луч Солнца вдохновенья не нарушит;
Смотреть на море вовсе и не нужно,
Когда оно заполонило душу.
Не счастье ли: порыв морского ветра,
Волшебный холст, набор кистей любимых;
Свой день последний встретить у мольберта
И ангелом во сне уйти незримо?
Но не уйти совсем — средь нас остаться,
В своих картинах светлым пилигримом…
А море будет с берегом шептаться
О чём-то вечном и неуловимом.
На картину Айвазовского Девятый Вал
Дайм Смайлз
Невольно колыхался утлый челн,
Разбушевалось и штормило море.
Он угодил в пучину гневных волн,
Сулившую трагедию и горе.
С высот взирали грозно небеса,
Затянутые беспросветной мглою.
А ветры дерзко рвали паруса,
И мачты гнули с одичалым воем.
Удел челна несчастный предрешен,
И более нет шансов на спасенье.
Морской владыка — грозный Посейдон,
Его обрек на верное крушенье….
И волны пенясь, ускоряли бег,
Деяния вершили роковые.
Беспомощен и жалок человек,
Пред властью и могуществом стихии!!!
Но горизонт с рассветом воссиял,
Оранжевыми красками Авроры*.
И катится стремглав девятый вал,
Дерзая смыть скитальцев в бездну моря.
До суши смогут догрести едва
На мачте обессилившие люди.
Но, в глубине души, еще жива,
Надежда на спасительное чудо…
Аврора — богиня утренней зари
Айвазовский. Морской пейзаж
Дмитрий Суханов 4
Морские волны, будто бы, свинцовы,
Такие же пред нами небеса.
И лишь вдали виднеется надежда,
Клубятся белоснежно облака.
Пока что притаилась мощь стихии,
Однако, скоро бурю ожидать.
Успеет ли корабль доплыть до брега?
Иль суждено погибель отыскать?
Айвазовский. Наполеон на острове Святой Елены
Дмитрий Суханов 4
Он стоит пред бушующим морем,
Бьёт о скалы морская волна.
Вдалеке он от Франции милой,
Остров мрачный- отныне судьба.
Вспоминает он славные битвы,
Трепетала Европа пред ним.
Все минуло и пала корона,
Меч к России когда обратил.
Айвазовский. Пролив с маяком
Дмитрий Суханов 4
Вечер. Солнце скрылось за горами,
Розовеют в небе облака.
Рыбаки спешат домой с уловом,
С нетерпеньем ждёт ведь их семья.
Хоть на море тихо и спокойно,
Освещает путь маяк вдали.
В бурю, он надежда на спасенье,
Не случится с ними, что беды.
Айвазовский. Утро на море
Дмитрий Суханов 4
Они стоят вдвоём на побережье,
Спокойно море, лёгкий ветерок.
Уже восходит солнышко на небо,
Окрашивая ярко небосвод.
Мать с дочкою пришли сюда так рано,
Ждать приближения к брегу корабля.
Тогда обнимут ласково и нежно,
Любимого супруга и отца.
Девятый вал
Елена Чистякова Шматко
Какая мощь, напор и глубина
Какое буйство волн и солнца пробуждение,
Придёт забвенье иль спасенье,
Однако участь, тонущих, предрешена.
В бурлящем море, под девятым валом,
Надежду вряд ли обретёшь,
Да и канат рука держать устала,
Но всё ж, пока ты борешься, живёшь.
Волнение воды, и ветра злобный вой,
И облаков стремительно движенье,
Протяжный крик, мольба и безнадежный стон,
Подчинено здесь всё борьбе и напряженью.
Песчинкой крохотной в морском холодном мраке,
Вцепившись в мачту сбитую водой,
То в бездну рухнув, ввысь взметясь на гребне
Надеясь обрести спасенье и покой.
Проникшись действием, царящим на картине,
Душою, сострадая морякам,
Так хочется спасти их из пучины,
Сюжет реалистичен и понятен нам.
Бесспорно, нужно море искренно любить,
И созерцая в разную погоду
В штиль, шторм, да и в любое время года,
И в настроении любом изобразить.
И. К. Айвазовский. Девятый вал. 1850
Иван Есаулков
Как шаг последний важен:
Дойти, достичь, дожить!
Ещё часть экипажа
Поборется за жизнь!..
Корабль разбился. Смачно
Над ним трудился шквал,
И над обломком мачты
Навис девятый вал.
Приблизилась к ним грозно
Громадная волна.
Спасутся? Или поздно —
Поглотит всех она?
Найдут они спасенье?
На небо посмотри —
Увидишь проясненье,
Блеск утренней зари.
Пускай волна клокочет,
Пусть океан ворчит,
Но после бурной ночи
Ласкают всё лучи.
Себе художник верен:
Пускай волна летит,
Ты, зритель, будь уверен —
Она не победит!
Все краски колорита
Вступают в грозный бой.
Сколь оптимизма скрыто
В борьбе со злой судьбой!
Сколь яркого мажора
В небесной глубине!
Не избежать позора
Бушующей волне!
Стихии грозной сила
Прекрасна и страшна,
Но всё ж не победила
Тех храбрецов она.
Ещё часть экипажа
Поборется за жизнь…
Как шаг последний важен:
Дойти, достичь, дожить!
И. К. Айвазовский. Ледяные горы в Антарктиде
Иван Есаулков
На этой картине громадины льда,
Меж ними повсюду темнеет вода.
А русский корабль завершил переход,
Уже в Антарктиде меж льдин он плывёт.
Оттенками белого цвета богат
Лёд: где бирюзов он, где зеленоват,
Где сер, — и контрастна по цвету вода,
Темнеет она между глыбами льда.
Меняет окраску её синий цвет:
Кой-где бирюза, а кой-где фиолет.
Вверху многоцветно навис небосвод.
Корабль между айсбергов тихо плывёт
На фоне громаднейшей, белой горы…
Полвека прошло с легендарной поры,
Когда ледяной материк был открыт.
О том Айвазовский в холсте говорит.
Он изобразил в нём полярные льды —
Громадные горы плывут средь воды,
И русский корабль совершает поход —
Его славный подвиг в картине живёт!
И. К. Айвазовский. Ледяные горы в Антарктиде. 1870
И. К. Айвазовский Лунная ночь на Капри. 1841 г
Иван Есаулков
Льёт с небосвода лунный свет.
Чарует зрителей картина —
Ночную лунную марину
Так написать мог лишь поэт!
Плывёт сквозь облака луна
В небесном, сумрачном просторе.
Колышется, искрится море,
И в нём луна отражена.
Вокруг светила — ореол.
Из памяти всплывают сказки.
Какие радужные краски
Художник в полотне нашёл!
Едва заметный ветерок
Зыбь трепетную нагоняет,
На зыби искрами играет,
Как будто жжёт кто костерок.
Иль будто мантия Царя
Морского отраженьем блещет,
Очаровательно трепещет,
Цветною радугой горя.
Уходят в море корабли.
Видны под парусами лодки,
Что бороздят поверхность ходко
И рядом с нами, и вдали
На фоне синеватых гор…
Красиво море лунной ночью!
Как будто видим мы воочью
Вокруг сияющий простор!
Льёт с небосвода лунный свет.
Чарует зрителей картина —
Ночную лунную марину
Так написать мог лишь поэт!
Художник Айвазовский
Кондрат Припаркин
Айвазовский — живописец моря,
Он знаток победы кораблей.
И раскатам орудийным вторя,
Покорял в Европе королей.
Он «Кронштадтским рейдом» Русь прославил,
Мир «Девятым валом» восхитил,
Тысячи «морских чудес» оставил,
Самый яркий, из морских «светил».
Незалежный Айвазовский
Леонид Юдников
Художник Главного морского штаба,
Чин адмиральский был ему к лицу,
Служил искусству Айвазовский, дабы
В служении России видел суть.
Сегодня же, увы, его картины
(На них реально в мире вырос спрос)
Принадлежат всецело Украине —
И в этом постсоветский парадокс.
Он землякам своим — феодосийцам,
Как россиянам, преподнес их в дар,
И горько бы сегодня удивился,
Что кто-то Украине их отдал,
Что россияне нынче — иностранцы
На землях незалежной здесь в Крыму,
Такие же, как турки иль британцы,
В построенном им некогда Дому.
Уж так устроен мир сегодня, видно,
Им правит доллар, шустрый, и «прогресс»,
Но за державу всё-таки обидно,
Что россияне иностранцы здесь.
И лишь над бывшим домом офицеров
Напоминаньем наш Российский флаг,
Что были мы когда-то общим целым,
И Родина великая была!
И. К. Айвазовский Буря на море 1873 г
Людмила Ведерникова 2
Непредсказуема всегда стихия моря,
Сегодня штиль, а завтра ураган.
И моряки должны, с волнами споря,
Вести корабль к родимым берегам!
Возможно все спасутся, верю в это!
На помощь лодка кораблю идёт.
И с бурею борьба закончится победой!
Луч пробивается! Спасение грядёт!
И. Айвазовский Зимний пейзаж 1880 г
Людмила Ведерникова 2
Зима ещё в Крыму,
Туманно небо.
Внизу, вдали
Волнуется прибой.
А волны,принаряженные
Гребнем
Взмывают, торопясь
Прибыть домой.
Все в серебре деревья
Вдоль аллеи.
Как сказочен
И благороден вид!
А птицы в этот вечер
Осмелели —
Снег не метёт
И ветер не шумит.
Здесь пары,
Благородные семейства
Любуются,
Гуляют не спеша,
Нет в их манерах
Даже фарисейства…
Здесь настежь
Открывается душа.
И. Айвазовский Лунная ночь в Крыму. Гурзуф 1839 г
Людмила Ведерникова 2
Крым! и Гурзуф — всё это мило,дорого,
Очаровательный приморский уголок.
Здесь пел Шаляпин,Пушкин ходил в горы,
Читать стихи свои часами мог!
Шаляпина скала и Адалары,
А далее — наш сказочный Артек!
Кипела жизнь! Сегодня под ударом,
Пустой стоит.Укоротили век…
Художник написал картину ярко!
Гурзуф и море! Полная луна!
Какой высокий, царственный подарок
Когда-то сделала моя страна!
Сегодня референдум, может сбыться
Мечта крымчан! И восстановят здесь
Исправленные некогда границы.
И зазвучит по миру эта весть!
И Аю-Даг и кипарисы, верю
Проснутся от звеняших голосов!
И распахнёт Артек широко двери,
И прозвучит ответ: Всегда готов!
Девятый вал. По картине О. Айвазовского
Людмила Ревенко
И на что ты замахнулся,
Неуёмный человек?
Ты — песчинка в бренном мире,
А стяжать желал успех.
Над тобой царём природа
В первозданной немоте,
Захлестнёт тебя свобода
Волн, взметнувшихся к черте.
Дерзновенно видеть небо,
Выше солнца пену мчать,
Даже если ты там не был,
Грешен, и не смей мечтать,
Что спасётся эта горстка…
Вышла смело на борьбу
За свободу со стихией…
— Не пойдут они ко дну!
Среди волн. По картине О. Айвазовского
Людмила Ревенко
Я стою у кромки океана,
Где надменно тешится волна,
Мысли набегают, словно спьяну,
В бездну волн шагнуть бы я могла.
Даже если всё же это сделать,
Шаг ступить, затем ещё второй,
Проявить отчаянную смелость,
Скрыться под струящейся водой,
… Так и будут волны неустанно
Переливы колера швырять,
Поглотив любого, (как ни странно),
И, сомкнув валы над ним, молчать.
Айвазовский. Берег моря ночью
Марина Барщевская
Сияния и тьмы смешенье…
Предгрозовые облака
Пронзает лунное свеченье.
Под силуэтом маяка
Над морем бурным кто-то руки
Возвёл молитвенно вперёд
В порыве ожиданья муке…
Разгул бушующих широт
Несёт тревогу и угрозу.
Солёный ветер бьёт в глаза.
Покорные жестоким грозам
Суда спустили паруса
И, словно пьяные матросы,
Склоняются из бока в бок.
Ещё чуть-чуть,- и лопнут тросы,
И бросят волны на песок…
Айвазовский. Вид на Золотой рог
Марина Барщевская
В плену медового заката,
В вечерней призрачной заре,
Застыли паруса фрегата,
Как крылья мухи в янтаре.
Покой…За день волна устала
Шуршать, и шепот тополей
Замолк. Лишь рыбка под причалом
Играет к ночи веселей.
Не наглядеться на багрянец
В заливе отражённых скал,-
Стыдливый девичий румянец
В дрожащем серебре зеркал…
Девятый вал
Марина Барщевская
Морской пейзаж-оттенков гамма.
Гроза. Корабль летит на риф.
Сам дьявол чертит пентаграмму,
Античный ждет добычи гриф.
Водоворот-веретеном! —
Воображения игра.
Все. Судно здесь-обречено…..
К другим картинам нам пора
—
Жестокий мир морской в безмолвье,
В нём нет хозяина волнам.
Они играют ветхим чёлном…
Зачем? Нет объясненья нам.
Упрямо мы гребём в тумане,
Найти желая острова,
Где справедливости сиянье,
И вместе-дело и слова…
Но чёлн несёт теченьем мимо,
Швыряют волны вверх и вниз.
То ль эти острова незримы,
То ль стороной мы пронеслись….
Айвазовский. На Черном море
Марина Барщевская
Накат, другой…Так темы фуг,
Сплетенье водяной стихии
И ветра , что упрям, упруг,
И бьётся в облака тугие,
Рождая гул…Ты слышишь? Бах…
Трагизм темнейший ре минора…
«Певучесть есть в морских волнах…»,
В органе водного простора.
Айвазовский. Спокойное утро на море
Марина Барщевская
Котёнком ласковым вода
Шуршит, перебирая гальку,
И камни серые со дна,
Присыпаные нежным тальком,
Искрятся. Стайка мелких рыб
Висит в прозрачности стеклянной.
Но ветерок рождает зыбь,
Несёт привет из дали дальней.
Неведомо,что принесёт
Грядущий день.А утро дарит
Тревожный запах. Пахнет йод
От кромки вялых ламинарий.
Быть может, нежным будет день,
Без катаклизмов и волнений,
По морю разольётся лень,
Истома, нега, умиленье…
Или капризная волна
Вскипит, взыграет возмущеньем
И блеском Эльмова огня, —
Знаменьем кораблекрушенья.
И. К. Айвазовский. Черное море
Марта Журавлева
Горы плывущие — сверху,
Горы бегущие — снизу,
В этом клочке мирозданья
Бог не задумал опор.
Даже живущие верой
Чувствуют море как вызов,
Может, губительным станет
Это движение гор?
Море — валами, хребтами!
Бродят кипучие мысли.
Сложность умов исполинских
Может обнять времена,
Черное пламя… Метанье…
Водные кручи и мысы…
Ложное слово пучины
Брошено. Внятна вина.
Как перед этой громадой
Думать о красках, оттенках?
О передаче кипений?
Как — о свеченьях, мазках?
Шаг… — к вере светлой… И аду?
Умное сказкоплетенье?
Способ назначен. И гений
Спрятал мгновенья — в века…
*- вторая и третья строфы — панторим
Картина И.К.Айвазовского «Чёрное море. (На Чёрном море начинает разыгрываться буря)» (1881) находится в Государственной Третьяковской галерее (г. Москва)
Девятый вал
Натали Наумова
Фрегат разбит о грани скал.
Противиться стихии тщетно.
Обломок мачты…Люди -» щепки»…
Стеною взмыл девятый вал.
Воды и неба слился цвет…
Табун из волн — слепой, безумный,
Несётся… Гривы пеной бурной…
Надежды нет… Спасенья нет.
Восход, закат ли — рыжий мрак.
Взирает солнце глазом рысьим.
Сквозь соль тумана , моря брызги —
Зависло, как беды маяк…
Одна надежда у людей,
Затерянных в морском просторе —
Обломок мачты, с морем споря,
Не отдаёт людей воде…
Несчастные обречены.
Но не сдаются, ждут спасенья.
Быть может ангелы успеют
Их выхватить из-под волны…
Картина И. К. Айвазовского (1817 — 1900) «Девятый вал» (1850 г.)
Айвазовскому
Наталья Солошенко
Блеск звезды, плеск волны
И сияние луны,
Свет божественный, и шторм,
И пучина пенных волн.
Сквозь бушующую вечность
Вспышки молнии кристалл…
Бесконечность и конечность
Мрак и свет,»Девятый вал»…
Волга у Жигулёвских гор
Наталья Спасина 2
(по картине Айвазовского 1887год)
Порвав тумана кружево на клочья,
Нырнув в волны стремительный задор,
Рассеяв трепет краткой летней ночи,
Обняв вершины Жигулёвских гор —
Струится над прилукой свет лениво,
Смешав все краски в нежную пастель:
И утра серебро, и ночи сливу,
И пепел роз, и злата канитель…
Открыв для взора тайные пределы,
Где каждый блик движением живёт –
Из пелены времён, как лебедь белый,
Окутан дымкой пара, теплоход,
Летит вперёд к невидимому пирсу…
Быть может сам Паратов там… (как знать)
И юная красавица Лариса?
А-ааах, им ли о печалях горевать?
Когда любви восторг срывает крышу,
Последствия предвидеть не резон…
А солнце поднимается всё выше…
Сливаются гудки и храма звон…
Спешат плоты, судёнышки и баржи,
Соткав из временных цепочек нить.
Так новый день сменяет день вчерашний…
А Волге жить… а Волге жить, и жить…
Лунная ночь
Наталья Спасина 2
(по картине И.Айвазовского)
Над тленным миром царствует луна…
Залив в зелёно-серебристом цвете…
Спит белый город на седых холмах,
Спят корабли…и лето спит на рейде…
Спокоен тихий, ласковый прибой,
То подползет поближе…то отхлынет…
Манит селена в небо за собой,
Качаясь плавно в облачной перине…
Темнеющий купальни силуэт…
Точёные чернильные перила…
Открыта дверь, и льётся тёплый свет,
Там в полумраке женщина застыла…
Так одинока, как во мгле луна…
Она, всего лишь часть безмолвной ночи…
Лениво плещет сонная волна,
Шуршит легко… невинно…непорочно…
Царица ночи изливает свет
Невероятно плавно…благосклонно…
На берегу оставив влажный след,
Ласкают снасти сумрачные волны…
Девятый вал Иван Айвазовский
Татьяна Хатина
Нависло небо всполохом огня
Над бешеной стихией моря.
Тяжёлых волн кипит броня
Со стонами и рёвом споря…
Рвёт ветер огненный ковёр,
Что соткан из небес и волн.
Девятый вал — судьбы укор
На утлый набегает чёлн…
Корабль, погубленный стихией,
Лишь на волнах его останки…
Вцепившись в них, зовут Мессию
И молятся судьбы подранки…
А неба огненный оскал
Смешался с бурею морскою…
Девятый вал! Девятый вал!
Стихии братство огневое…
Гений Айвазовского
Татьяна Юницкая
О, память сердца! —
Вместить и сохранить —
Впитать живое Море,
Чтоб выплеснуть Его на полотно
С дождём и бурей…
С рёвом, грохотом стихии…
Последнюю минуту передать —
Все чувства встречи с вечностью
Вложить в прощальный взгляд —
Увековечить МИГ через Таланта гениальную печать…
О, кто ещё способен так Воды прозрачность описать?!..
И холод, и тепло…
И брызг солёных облако?..
И царство Радуги, спасение дарящей?..
Покой и штиль,
Безветрия блаженство…
Оранжевый закат, над зеркалом парящий?..
Или ночной пейзаж,
Где вечно полная Луна
Сиянием таким окружена,
Как будто спорит красотой
С Царицей Вод — Богинею Морской…
Всё это — Гений Айвазовского земной!
Картина И. Айвазовского РАДУГА 1873, холст, масло, 105 х 136 Москва, Третьяковская Галерея
И. К. Айвазовский. Зимний Обоз в Пути
Татьяна Юницкая
Тут красота такая, —
Что с места не сойти! —
Ворон взлетела стая, —
Зима. Обоз в пути:
Тут воздух дышит солнцем, —
На-по-ён !..
А свет до дна колодца
Раст-во-рён!..
Возница, да с ведёрком, —
По снежку…
Лошадки ждут в сторонке, —
Подождут…
Колодец журавлиный, —
Знать, привал…
Ох, путь нелёгок длинный, —
Всяк устал!..